Когда санки подъехали к избе плотника Фукина, тот еще спал.
Печь согревала его истощенную аскетическим образом мысли задницу и
сообщала ей беспокойство обыденной жизни. От этого плотник
ворочался, скреб затылком подушку и не скупился на сны. Вот сейчас
ему, например, ничего не снилось, он летаргически отдыхал от
тяжелого сна, в котором катал перед собой по городу железную
тачку. Во сне он все хотел купить себе лошадь и телегу, нужно было
добыть деньги, и вроде можно было добыть, но одурманенный сонным
многообразием Фукин не знал где.
И вот, провозившийся всю ночь с железной тачкой и заранее
утомленный плотник Фукин разбужен. В дверь робко постукивает рука
крестьянина Прохора.
- Семен, открой! – произносят его губы.
С кряхтением выгребая из под снежных завалов свою озимую душу,
Семен сползает с печи, идет один за другим через восемь шагов до
двери, открывает ее.
- Ух! – вырывается у него, при виде яркого снега в дверном
проеме.
Свет слепит глаза, мутные образы всколыхивают сонную юшку
плотникова существа... взявшись за руки, угрюмым хороводом
проходят мгновения... и Фукин постепенно узревает проступающие
контуры бородатой фигуры Прохора.
- Чего тебе, хуй волосатый? – постепенно придя в себя,
спрашивает Семен.
- Семенушка, родной, здравствуй! – лопочет рыжая заиндевевшая
борода крестьянина – Беда у меня, Семенушка, холкобитная машина
ногу подвернула!
- Кому?
- Да себе, окаянная! Поршень весь в трещинах, зверюга бъется и
только дальше доламывает!.. Одевайся, Семен, одолей бешанную... ты
ж знаешь... я... да с ней коли что случится, я ж без нее жить не
смогу!
Семен покряхтел, согласился и стал собираться. Он всегда жалел
этого Прохора, нежно называя его японским именем, услышанным еще в
детстве. Рукиизжопы, говорил иногда он, мастер, опередивший свое
время.
- Обзаднивший – обычно кривлялась в такие минуты говорящая
птичка плотника Фукина.
Птица жила у Семена в деревянной клетке на вешалке. Оттуда она
регулярно дразнилась и дерзила, подучивая Фукина, а через него и
всю деревню, новым словам. Птичку все любили, хоть и обижались
частенько на ее задрочки. Протоирей Кузьма, например, как-то
назвал ее ласково "Астральным Каналом". Быстроумная зверушка
ответила доброму человеку "ослиным калом". Протоирей тогда заявил,
что это не остроумно, и, распушив бороду, вышел.
Пока мужики в санях отдалялись от избы, мат утихал, а
говорящая птица в деревянной клетке старалась снова заснуть. Она
качалась, меняла глаза местами, напевала себе томные фюфюфю. Но
крошечная вена колотилась под клювом с бешеной частотой и не
собиралась утихать.
Тут вспышка света в окне озарила стены сруба. Пичужка,
привычным движением разметав клетку, подлетела к окну. Смотреть
туда было не обязательно и уже даже не интересно: она знала, что
Семен с Прохором уже в тысяча девятьсот девяносто девятый раз
взорвали холкобитную машину, и маленькой птичке снова придется
поработать.
К дому неслась, снося все на своем пути, взрывная волна, а над
деревней подымался зловещий огненный гриб.
Птица растопырила перья, напрягла скудный бульон мышц и
сосредоточилась на взрыве. По мере того, как раскаленная волна
приближалась к дому, умная птица наливалась силой и уверенностью в
победе. И вот, подкатившись вплотную к дверям семенова сруба,
волна вдруг исчезла, гриб тоже, и в мгновенно охладившемся воздухе
появился снег, оседающий на крыши снова целехоньких деревенских
изб.
Потом стемнело, целую ночь шел пушистый снег. Потом рассвело,
снег перестал, а к калитке подкатил на санях крестьянин Прохор и
постучал в дверь. Дверь открыл Семен и сказал "Чего тебе, хуй
волосатый?", тот ответил, что...
Да, птичка выходила на двухтысячный круг, начиная слегка
уставать.
Айдар Сахибзадинов. Жена[Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...]Владимир Алейников. Пуговица[Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...]Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..."["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...]Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа[я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...]Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки[где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...]Джон Бердетт. Поехавший на Восток.[Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...]Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём[В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...]Владимир Спектор. Четыре рецензии[О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.]Анастасия Фомичёва. Будем знакомы![Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...]Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога...[Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...]Анна Аликевич. Тайный сад[Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...]