По весне зажжется в проруби солома,
Деревце прояснится под окном -
Ветерок бездомный, никуда из дома
Мы с тобой до времечка не уйдем.
Солнце русым яблоком закатилось в шапку.
Снег сухой да сжатая синева.
Что кому приснилось, а кому досталась
Станция без рельсов, в варежках весна.
За коровье вымя держится песчинка -
Конница буденная на парад.
Протоптали в полночи млечную тропинку,
Под ногами звезды нас сторожат.
А в трамвайчике девчонка будет в клетчатом пальтишке,
В голубом платочке - изморозь, звезда.
К нам старается успеть скорая снежинка -
Балеринка - льдинка - талая вода.
Несусветный замысел критика ночного
Расправляет алая простыня.
До смерти скучает из дому по дому
Несложившихся мыслишек хищная возня.
Я повел рукою, пересохшим глазом.
Ветер ощетинился, и никто приказа
Не дает, и слышно,
Как в снегу бормочет, просыпаясь, мышка,
И себя встречает по дороге разум.
У моих друзей сегодня новоселье.
Я пойду к ним в гости разделить веселье.
Будут птицы, звери, караси речные,
Будут и монахи, и посты ночные,
И не важно, в общем, кто о чем там судит,
И в глазах у друга то, что с нами будет.
Ничуть не спится.
Михаил Лермонтов ко мне не приходит.
Мой единственный друг -
Попсовая песенка
Да отблеск от печки.
Что еще? Сейчас я пойду ночным лесом.
Саша в тюрьме.
Наташа на телефоне.
Сева в земле:
А там без пяти минут вечность.
То, что я делаю - никакая не литература.
Это - волосы, после того, как дыбом.
Что же есть волосы?
Не все объяснишь на пальцах.
Много хороших людей.
Я понимаю, что разный.
Доброго Вам здоровья,
И если еще есть желанья -
Пусть лучше исполнятся.
Да, я люблю это раннее, раннее утро.
Блаженство присутствия:
Эти стекло и алмазы.
Голенькой веточки смелость, надежду и робость.
Нет, ничего. Я из этого соткан.
Да, я согласен.
Что-то случилось.
А что - невозможно представить.
К черту литературу, литературоведов.
Только оставьте, пожалуйста...
Что значит: в рамках?
Я же не к вам обращаюсь.
Куда вы все лезете.
Я не могила по-братски.
Заполошился ливень о камне,
Синица - о дали,
А я - о глубокой причине.
Я лизал языком ее раны,
А она подставляла мне рот
И грудь как прощенье.
И я вышел, кремень, под бездонное небо
И крикнул: Ау!
Стиснув зубы, не ждя в нем ответа.
И тогда я разжал все, что мог
И зарос волосами, травой,
Заклубился и захохотал,
Поседел, побелел.
Мы долгое время бежали.
Так долго, что тысячи звезд
Забыли себя.
Итак: последний из нас возвратился.
И я не могу повторить -
Какими глазами
Он смог мне сказать - чего хочет.
Скорее всего, он стал негодяем
Для тех, кто так любит один закон.
Я глядел на его опухшие щеки
И видел овал лица,
Как странное заживо сгнившее яблоко,
Из которого сыплется семя.
Я решил - вот его воля,
Как туго спеленутый бивень.
И дальше я не стал смотреть
В его направлении,
Ведь передо мной запросто выросло дерево -
То ли вишня, то ли ольха,
И я засмеялся, что вот и оно повторяется,
Только на этот раз
Взял вишенку в рот и попробовал сок со слюною.
Так корни росли.
Так песенка пелась.
Так корни тянулись в побеги.
И я ощущал, прикоснувшись рукою
К коре, как они побежали.
Тени лежат так,
Чтобы дать возможность и свету
Лечь на них.
Потом наносят краску
Светлого колера,
Потом синюю, как ночь,
Потом на доске, на иконе,
Земле или пустоте
Рисуют выжженное огнем,
А после - и сам огонь.
Потом глаза, как то, что видит
И понимает безысходности
Предметов, и уводит
Их в себя. Там,
Если не доверяться "аллилуйе"
И праздничному свету,
Помнить, кто ты такой -
Находишь те самые тени,
Бережно пронзающие
"Быть или не быть"
И сжимающие камень внутри.
Колеблется осень под синим дождем
Снега.
Колеблется осень под черным дождем
Дыма.
Колеблется осень под ясным дождем
Края.
Колеблется осень под полным дождем
Листьев.
Окурки дрожат на сырой мостовой -
Ветер.
Погасли все звезды в карманах -
На небе им место.
Льняные гряды облаков
Этот день расписали.
А к ночи ушли, не оставив ни пота,
Ни теста.
Ну вот и пылает Сатурн над гнедым горизонтом.
И резвость ветвей опрокинута в белые хаты.
И черт приходил, и рассказывал много о мире.
Но снега связать этот мир в горсти не хватило,
И нет даже денег, чтобы купить проездные.
А чем-то все дышат - какой-то друг к другу приязнью,
Мы едем в трамвае счастливые, старые, злые,
Мы едем вперед, куда все, от чумы и проказы.
Колеблется осень под синим дождем
Снега.
Его навалило в уме -
По самые уши.
И ночью лопатой его разгрести - согреться.
Такой же тинэйджер на роликах - мускулах
Сердца.
За решеткой измученных звезд
Сколько в ладони ты наберешь?
За гортанью чужого калильного лома
Из бесстыдства пробраться в голодные боли,
Сколько ланей в струящийся
Пар забрать, и зачем?
Не корячься от боли. Не клянись: а зачем?
На ранимых извертках, известках
Несчастной стельши,
За проказы открыв потолок,
Безвременный врач,
Ты послушай, лущи, кань на выворот -
Дох каннибала.
За извенислый луб, лубяной, костровой,
За изжар, за премысль,
За борьбу замордованных меридом плит -
Встройку плат забербанным сантехником
В людном обще-
Питовском колесе,
В бане веники, вени -
Молоть-молотьбы, за
Черниговский скат -
Крови склизь,
Задевая шинель и шитье, и власы-
-Топоры-
-Изразцы-Новоси-
-Бирский царь
Иван да червьчерный кафтан,
А глядеж - соловьи,
Раб, се раб - скиф-
Чий кзык, повесть вед -
Жадный горлом зачур-
Шенный, черченный, чумченный птах,
Безотчадный, безматерный
Блях,
Твою мать, твою мыть,
Безуздавленным лаем загодливых здук -
Лагеря, лагеря, лагерей
Червоточенных чтов -
Сивых ртов на порез -
Морда боли как жмых
За-пла-чено, нарва, нарывай,
Не стыдись, брось за знай,
Словно тис, как тиски, разбредай, распускай,
Разгончаривай чарь,
Если чарь, словно дар,
Володарь, голодрань, домобдай,
Высехай, выспредай, вызерай каравай
Чернозубый, зерна за
Зевотой застолье - потай,
Потайной боридал, боривел, борицвел,
Болитрав - от чесотки и зрака знахарство -
Полуденный жар -
Берзень трав, горицвет,
За ауки таган, епанча, красный бак -
Заполученный бздец
Из сцепившихся мертво колец.
Как им быть? Гор гореть,
Горь гореть - жаворонеть,
Не сметь челядеть,
Будто медь разыгралась жарка,
Будто клеть распирает, брыка-
Ется - ждешь в бок ног, дык, шаг, даешь
Крюк за
Тридевять земель плох,
Как
Мак бессонных якорей,
Жак-гильотина, полный бак
Серной лечетой - вак-
Циной растворен заг-
Загородочкой, загородочкой прикрытый
Плесень лучина - плесенный братан
Сжат
Сучков-задоринок ершовый блат.
Братуха-блатина-шад-
Ровитая сосна, смолки струй,
Струистая кирха, крад-
Крадучая духна, хнать,
Хнеть, хной, хнойною хустой, хой
Шеломною пустой
Дудой, без дырочек дурой,
Ой, куда глядишь? Бездонною, морской,
С той сетью горевать,
Безухой, безухой рой
Сомнений наживать - жрать
Белескою болой, блой, бой -
Пядь, стоптанной подошвой на вершок
Щадь ще
Добрая без ма - мать,
Заплаченных заплат - чать,
Веревками вериг - жать
Печаль земную.
В облаках ран рать,
Как рань заранее оставь. Рань -
Вертеть верст белый плат, за-
Павшего в ходок льда -
Дать, то, что отрицать сметь -
Вечно воровать ведь,
Гирями сшибать летящего к реке,
Веять разговор - мельничный жернов,
За прободный бод, за воловий мык,
Тяжестью будра, скотского бунта
Будем за ремень
Волочь,
Ордою вертеть -
Маленькую вертеть - Хором подоспеть
Выпевать: Выдень,
Выдень, выйди день,
Выйди день на луг,
Вдарь в рогожи стук,
Заключенный в жизнь
Хлеба и бедра.
Как чекан честна в караул река.
Как дичок черна.
Как чека цепка.
Вырвав с корнем жабры из бурляка.
Как сестра-звезда во лбу быка.
Пелена зорчайшего тумана
Покрывает дальние холмы:
Снится им холодное, как рана,
Небо над колючкою тюрьмы.
Спят спокойно балки и овраги,
Спят растенья, талые снега.
Для хорошей, нестерпимой тяги
Едкий дым пускается в бега.
Жгут поленья розовые руки
Для того, чтоб сон наполнил дом.
Пламя растворяет закоулки
И пронзает лестницы огнем -
Так нам проще быть с собою вместе:
Мир не кончен и преображен.
И из дикой глубины мы вести
Шлем, как хлеб, в свой арестантский сон.
А потом погасшее сознанье
Примеряют спящие холмы:
Наводняют страхами и снами
Под бесстрашным куполом тюрьмы.
На границе солоно и тихо.
Пальцы жмут мозолистое лихо.
Дотлевает луч издалека.
Поезда рассыпаны по рельсам:
Едут беженцы и погорельцы.
Тянет к горизонту облака.
Нет следов у паровозной гари.
Голоса к любой привычны таре:
Кутюрье закуклит их в объем.
Соловьи играют на металле -
В их руладах мелкие детали
Мы из самых горлышек берем.
Я пишу затем, что нету мочи
Не дышать. Край сильно заболочен.
Увлажнен. Обильно уплотнен.
Отвечать не надо: адрес точен.
На лице квитанция. И почерк
До последней йоты изменен.
Я хочу сказать, что наступила
На земле весна. Гноища вскрыла
Оттепель. Залило сургучом.
Как ресницы штрихового кода
Тянутся березы, и природа
Говорит, что мы здесь ни при чем.
Айдар Сахибзадинов. Жена[Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...]Владимир Алейников. Пуговица[Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...]Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..."["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...]Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа[я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...]Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки[где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...]Джон Бердетт. Поехавший на Восток.[Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...]Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём[В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...]Владимир Спектор. Четыре рецензии[О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.]Анастасия Фомичёва. Будем знакомы![Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...]Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога...[Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...]Анна Аликевич. Тайный сад[Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...]
