Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


   
П
О
И
С
К

Словесность



АРИОН

    Der Gesang, dem keiner widersteht
    Rilke 

 



      ОСТРОВ  СИРЕН

      Помнишь, стояли на крыше в разгар переезда,
      глядя в железобетоннопанельную бездну?
      Это был наш, не последний, таинственный остров.
      Мир под ногами казался нелепым и пёстрым.
      Там же, в щелях на неровной поверхности куба
      клятвы давали и трахались, наспех и грубо.
      Наше мерцало внизу, не последнее, море.
      Мы отплывали. И так начиналась love story.

      _^_




      МИЛЫЙ  МАЛЬЧИК,  ТЫ  ТАК  ВЕСЕЛ

      Пели скрипки, вы плясали (или пела Энни Леннокс?)
      Джинсы были уже/выше, а причёски чуть длиннее;
      чёлки с пёрышками, бляди всех полов, включая средний;
      спирт, настоянный на клюкве - в местном клубе "Пионер".
      Ты раскованный, но гладкий, не даёшь, не спишь, динамишь,
      не шатаешься по плешкам, покупаешь на кассетах
      "Сто классических мелодий" - и наушники в кармашке;
      знаешь бардов, дружишь с дочкой академика XX...
      Налетели ветры злые - что от этих дней осталось -
      пионерки на парадах, но в Торонто и Берлине.
      Гей-парады, лав-парады, - и повсюду наши люди.
      Нету клюквенного сока, чтоб хоть чем-то истекать.
      Как могли мы доверяться, обжиматься, льнуть друг к другу -
      неужели мы любили? Может, просто было не с кем?
      Под скалою те же гимны я пою, но с хрипотцою.
      Ты веселый и красивый, ты бессмысленная вещь.

      _^_




      ПРОЩАЙ,  СВОБОДНАЯ  СТИХИЯ

      Трудно дело Ариона, пой пловцам в беспечной вере,
      что ни день - стирай портянки, палубу скребком скобли.
      Но проспав две ночи в трюме, поборов болезнь морскую,
      Арион и бодр, и весел, наш секс-символ и певец.
      Вот, склонившись к борту, смотрит на свободную стихию,
      на души предел желанный, слышит бездны шум и глас (...)
      Рыбарей смиренный парус средь зыбей скользит отважно.
      Как прекрасен и беспечен тишины вечерний час.
      Голубой и синий сверху мир встаёт над Арионом -
      блеск и тень, и говор моря, как же гимны нам не петь!
      Так плывет любвеобильный и таинственный при этом
      Арион, певец стихии и властитель наших дум.
      По Оби и Баргузину, через Понт Эвксинский, дальше
      через рейнские пороги северным морским путём...
      Марта, рыбка, надо ль плакать, если где-то в кругосветке
      лоно волн с налёту вихорь истерзает невзначай?

      _^_




      NOMEN  APPELATIVUM

      Всякая вещь назовется вещно;
      всё, что не вещь, назовётся тварью.
      Пусть имена не пребудут вечно,
      истинно благ, кто их дарит.
      И вдыхает аниму, речь, психею
      в день седьмой или даже позже -
      изгоняя из рая и боль лелея,
      обновляя, сдирая кожу.
      Постижение ветра моё и голос,
      обманувший, дохнувший гарью.
      Даже если ты и не остров, не полюс,
      помню, храню, благодарен.

      _^_




      THE  HARDEST  PART

      Пока не призовёт поэта к священной жертве Яхве, он,
      как Авраам на склоне лета* поёт про свой тестостерон,
      не внемлет неба содроганью, качает порно, пьёт как пень,
      что (!) не вредит его призванью, лишь множит френдoff каждый день.
      Мой Арион, содвинем чаши, вакхически поговорим.
      Ты - наше всё. Понятно? Наше!** И не пренебрегай мирским.



      *юнкер Шмидт из пистолета
      **cтупай к Наташе

      _^_




      БРАТЕЦ  ЯКОБ

          Fre`re Jacques, Fre`re Jacques
          Dormez-vous, dormez-vous?

      У окна спросонья шлёпай босиком.
      Вот и колокол звонит над городком.
      Братец Якоб, просыпайся, поздний час!
      Даже клоп уже покинул свой матрас,
      ходят гуси, да на солнечном лугу.
      Только в доме почему-то ни гу-гу.
      Братец Якоб, братец Якоб, ты не спишь?
      И ответом настороженная тишь...
      К мяснику своих телят Макар ведёт.
      Так и нас водили в пламенный поход.
      Нас бросали, как дрова, на брань и рать,
      а теперь не приподняться и не встать.
      В нас вливали и касторку, и сироп,
      нас впотьмах крестил, партийный в прошлом, поп.
      Нас зачали понарошку, без любви.
      Братец Якоб не проснётся, не зови.

      _^_




      О  ЛЕБЕДЕ  ИСЧЕЗНУВШЕМ

      Улица Грaндвег - от центра к окраинам, старые виллы,
      здесь вряд ли найти друзей для игр ребёнку;
      если лишь дальше, в Локштедте, где есть пекарни,
      кладбище, почта, барочная церковь со звоном.
      Дети в песочницах спят (или это кажется?)
      Время в Локштедте течет иначе. Остановись,
      смотри, как женщина режет стебли в цветочной лавке,
      заказывай кофе и привыкай к его горечи.

      Ребёнок берёт лопатку и строит замок,
      к нему со скамейки подходит польская няня,
      вытирает нос и возвращается к своей книге.
      Двадцать четыре кадра в секунду достигнуты.
      Дети и старики, продавцы и дворники,
      пара случайных взрослых, - кровь отливает утром,
      наполняет Грандвег и центр, ветвится,
      чтобы вернуться вечером, венозной и скудной.
      Я пел здесь гимны, сушил на ветру одежду,
      часто ругался с хаусмайстером, недовольным
      то грязью от велосипеда на лестнице,
      то музыкой по вечерам, то моими гостями.
      Скоро каштаны запрыгают по узким улицам,
      польют дожди, и автобусы начнут ходить с опозданием.
      Это, конечно, ничего не изменит: здесь вечная осень,
      и я не вернусь в неё, я не люблю возвращаться.

      _^_




      КОЛЫБЕЛЬНАЯ

      Cпи, ворчливый, спи, лохматый, баюшки-баю.
      Смерть с граблями и лопатой выпьет кровь твою.
      Налетят морские птицы, да числом пятьсот*
      С криком выклюют глазницы и нагадят в рот.
      Прыгнет страшная бабайка на твою кровать,
      Прибежит мутантный зайка косточки глодать.
      Хочешь жить, подумай, котик: снял штаны - молчок.
      и ложись-ка на животик, а не на бочок!..



      *so, als wärst du tot

      _^_




      КРАСНЫЙ  ОКТЯБРЬ

      Есть многие на свете, друг Горацио, с кем и не спали наши мудрецы. Как ты однажды выдал, мы с тобой пребудем в вечности, - читай, не скоро. Какая-никакая, но соломинка - и я держусь, чтоб не упасть с размаху. Причем известно, где я упаду - но нечего стелить, вот в чем вопрос. Паденье неизбывный спутник (с)траха, так говорят озлобленные шлюхи, когда не могут в тряпочку молчать. А я теперь разумный. Взял себе зверька, чтоб приручить, беречь и гладить. Подумываю о потомстве. Пью вино, но по три евро за бутылку - хорошее сухое не вредит, лишь чистит чакры, карму, поры кожи. Того гляди - и швейная машинка, стабильный стол, с которого её снимают, чтоб заняться скотской еблей (родители за стенкой) - новый круг, и вот мы едем, едем, едем, едем, хорошие соседи и друзья, и мой сурок со мной, и мой совок. - "Но как могли Вы ревновать к пажу?!" - "Вы танцевали с дочкой генерала!"

      _^_




      СПУТНИКУ  ПОЭТА

      Юноша бледный со взором горящим,*
      ныне даю я тебе,
      но послушай:
      я, как поэт, не живу настоящим
      и не всегда предложу тебе суши.
      Если поэт за компьютер спросонок, -
      значит, творит. Созидает искусство.
      (Всё потому, что поэт - как ребенок.
      Мой и стирай, утешай и сочувствуй).
      Юноша бледный со взором смущённым,
      если ты примешь все эти советы,
      будешь и дерзким, и смелым влюблённым, -
      знай, лишь тогда осчастливишь поэта!..



      *Юноша, трахай поэта почаще

      _^_


      2007



© Андрей Дитцель, 2007-2024.
© Сетевая Словесность, 2010-2024.





НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ"
Андрей Бычков. Я же здесь [Все это было как-то неправильно и ужасно. И так никогда не было раньше. А теперь было. Как вдруг проступает утро и с этим ничего нельзя поделать. Потому...] Ольга Суханова. Софьина башня [Софьина башня мелькнула и тут же скрылась из вида, и она подумала, что народная примета работает: башня исполнила её желание, загаданное искренне, и не...] Изяслав Винтерман. Стихи из книги "Счастливый конец реки" [Сутки через трое коротких суток / переходим в пар и почти не помним: / сколько чувств, невысказанных по сути, – / сколько слов – от светлых до самых...] Надежда Жандр. Театр бессонниц [На том стоим, тем дышим, тем играем, / что в просторечье музыкой зовётся, / чьи струны – седина, смычок пугливый / лобзает душу, но ломает пальцы...] Никита Пирогов. Песни солнца [Расти, расти, любовь / Расти, расти, мир / Расти, расти, вырастай большой / Пусть уходит боль твоя, мать-земля...] Ольга Андреева. Свято место [Господи, благослови нас здесь благочестиво трудиться, чтобы между нами была любовь, вера, терпение, сострадание друг к другу, единодушие и единомыслие...] Игорь Муханов. Тениада [Существует лирическая философия, отличная от обычной философии тем, что песней, а не предупреждающим выстрелом из ружья заставляет замолчать всё отжившее...] Елена Севрюгина. Когда приходит речь [Поэзия Алексея Прохорова видится мне как процесс развивающийся, становящийся, ещё не до конца сформированный в плане формы и стиля. И едва ли это можно...] Елена Генерозова. Литургия в стихах - от игрушечного к метафизике [Авторский вечер филолога, академического преподавателя и поэта Елены Ванеян в рамках арт-проекта "Бегемот Внутри" 18 января 2024 года в московской библиотеке...] Наталия Кравченко. Жизни простая пьеса... [У жизни новая глава. / Простим погрешности. / Ко мне слетаются слова / на крошки нежности...] Лана Юрина. С изнанки сна [Подхватит ветер на излёте дня, / готовый унести в чужие страны. / Но если ты поможешь, я останусь – / держи меня...]
Словесность