Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


   
П
О
И
С
К

Словесность



СКОРО  ОСЕНЬ


* Ветер треплет в облаках верхушки сосен...
* Как стихи на чужом языке или вовсе без слов...
* ЭЛЬБА
* УТРОМ
* Небо стало как последняя рубаха...
* Влюбленный мальчик сделал шаг...
 
* НАРЦИСС, ГОЛЬДМУНДУ
* ПАЛЬЦЫ
* Это птицы над нами застыли в стекле...
* ЯНУС, ЯНВАРЬ
* Заблудившись однажды осенней порой в череде...



    * * *

    Ветер треплет в облаках верхушки сосен.
    - Неужели скоро осень?
    - Скоро осень.

    И за ней зима по облачному следу...
    - Ты наверное уедешь?
    - Да, уеду.

    - А писать, хотя бы редко, что-то будешь?
    - Ну, конечно, буду помнить...
    - Нет, забудешь.

    У меня еще один кусочек лета,
    вот, возьми его на память.
    (Без ответа)

    Потому что в облаках верхушки сосен
    ветер треплет. Скоро осень.
    - Скоро осень.

    _^_




    * * *

    Как стихи на чужом языке или вовсе без слов,
    или просто нехитрый мотив, несказанно чудесен...
    Мне бы сразу понять, что ты, странник, и впрямь Крысолов
    и, конечно, не слушать твоих обольстительных песен.

    В старом Хамельне ночь, и еще не сбивается с ног
    по исчезнувшим детям хозяйка, ей снится похлебка;
    бургомистру в сенате повторно доверили срок;
    и трактирщику снова причудилась полная стопка.

    Городские ворота спросонья открыл часовой,
    почему-то он был равнодушен до странных прохожих.
    Лишь луна озирала окрестности желтой совой,
    но пока ни о чем в своей лени не ведала тоже.

    Я еще не старик, но мой Хамельн уже так постыл...
    Забери и меня, Крысолов, если дело за малым;
    вдалеке от золы очага, от отцовских могил,
    может статься, еще обрету все, чего не хватало.

    Я уже не ребенок, внимаю добру равно злу,
    за одним и другим я входил в полноводные реки.
    Крысолов, обучи. Обучи своему ремеслу,
    чтоб оно не исчезло с тобой, не пропало навеки.

    _^_




    ЭЛЬБА

    Если бы тайный советник вкусил этой речи -
    смог ли, играя, дожить до восьмидести двух?
    Сброд ста языков проводит у пирса весь вечер
    и оскорбляет акцентом изнеженный слух.

    В ратуше судят, убрать ли от пристани сваи
    старых причалов, но дело никак не идет -
    благо для чаек. И прусскую спесь покрывает
    как благородную патину жидкий помет.

    Парусник, свежие сходни; воздушные змеи
    над головами матросов, туристов, зевак;
    и с неохотой на башне, но все-таки реет
    в пору крестовых походов потрепанный флаг.

    Если и ты, заблудившись как праздный прохожий,
    тоже однажды под вечер окажешься здесь,
    мокрого дерева, рыбы, продубленной кожи, -
    запахов моря нахлынет пьянящая смесь;
    и ни земной человек, ни небесная птица
    в эти мгновения твой не нарушат покой.

    Эльба спешит разветвиться в каналах и слиться
    с морем, дотронуться моря прохладной рукой.

    _^_




    УТРОМ

    Так отстраненно на плече застыла
    рука, как будто нет ни плеч, ни рук.
    Еще нельзя пошевелиться или
    произнести полслова, кратный звук

    Скорее слишком рано, а не поздно,
    Нет городов, дорог, домов и стен...
    Творение еще в начале, создан
    лишь поворот лица (а полутень

    как будто не завершена, уходит
    куда-то вглубь - и ты ли это сам?)
    нет ни лица, ни черт; на подбородке
    ни волоска - таким и был Адам;

    не собрались на помощь птичьи стаи
    и не развеяли ночных химер...
    Пусть где-то просыпаются трамваи
    и трутся шестерни небесных сфер.

    И колокольчики, пока не трубы,
    звучат откуда-то... За темнотой
    крадется свет, и приоткрыты губы
    чтоб прошептать: "Побудь еще со мной".

    _^_




    * * *

    Небо стало как последняя рубаха.
    Покидая накануне Капернаум,
    все добро раздал Малахия, как учит,
    собирая разноликий люд на площадь,
    босоногий проповедник с медной рыбой.

    И смеялись над Малахией бродяги,
    никогда не жившие в домах с садами:
    дорогое ложе, пышный виноградник
    и красавицу из Мидии оставил,
    а повесил рыбу медную на шею.

    "Пусть становятся грубее руки, кожу
    обожжет скорей неласковое солнце.
    Если выведет дорога в новый город,
    на окраине жилище для ночлега
    отыщу по медной рыбе над дверями..."

    Как ребенок, удивляясь свежим краскам
    неба и земли, он направлялся в горы,
    не успев еще, как водится, постигнуть
    разочарования. Казалось, ветер
    доносил ему вдогонку запах рыбы.

    Облака над иудейскою пустыней
    истончились. Через рваную прореху
    медно-красный луч упал на хмурый камень,
    притворившийся сейчас огромной рыбой.
    И померк левиафан за горизонтом.

    _^_




    * * *

    Влюбленный мальчик сделал шаг
    к непоправимому, и вскоре
    вражда народов вспыхнет так,
    что закипит от весел море.

    Но ровно дышит старый понт:
    в делах людей все та же скука,
    И чем яснее горизонт,
    тем бесконечнее разлука.

    И тем настойчивее боль,
    чем дальше от меня Елена...
    Эол приносит йод и соль,
    и волны окаймляет пена.

    _^_




    НАРЦИСС,  ГОЛЬДМУНДУ

    Разве эта дружба не была честной...
    Подожди, не надо (отводя руку.)
    Ты уже стал взрослым. Прежний хлеб пресен.
    Голод обрекает душу на муки.

    У отца Ансельма есть его травы,
    голоса животных знает брат сторож,
    греческая мудрость - мой труд по праву.
    Ты - не зван, а призван. Ты поймешь скоро.

    Черные каштаны, теплая осень.
    Поспевают злаки, урожай ранний...
    Ты уйдешь, наверно, этот груз сбросив.
    Ласковый и строгий, можешь так ранить.

    Этот мир обширный, и лесной, горный
    исходи повсюду. Не найдешь места -
    возвращайся, если разрешит гордость..
    Разве эта дружба не была честной...

    _^_




    ПАЛЬЦЫ

    Горький язык, распалённое дерево речи
    корни пускает в удобренной ямке за нёбом
    и собирает в себя все чудесные соки,
    горечь всех впадин желанного тела, - подмышек,
    паха, - из каждой глубоко запрятанной поры.

    Эта река возвращается в древнее русло,
    влагу даря пересохшей долине, и снова
    сладкие корни аира растут через ступни,
    острые стебли осоки царапают щёки,
    вьюн оплетает живот как античную урну.

    Зрение стало ненужным и сомкнуты веки,
    из уголков выступает прохладная жидкость.
    Если собрать языком, нужно быть осторожным:
    можно случайно разрезать уздечку ресницей,
    можно поранить гортань или нежные дёсны.

    ...Карие, словно янтарь, они дремлют и дышат
    тихо до самой минуты надрыва дыханья.
    Горечь растёт, обжигает все складки и трубки
    лёгкого, бронхов и горла. Прикушены губы -
    с горькими соками смешаны сладкие соки.

    Кисти расслабленных рук, разве это не корни,
    всюду они проникают в стремлении к влаге.
    Линия жизни становится зеркалом глины,
    ногти врезаются в кварц и дробят его зёрна.
    Ты еще чувствуешь пальцы, ты чувствуешь пальцы.

    _^_




    * * *

    Это птицы над нами застыли в стекле, -
    или словно в какой-то прозрачной смоле, -
    так, что взмахи их крыльев замедленны, сонны,
    и доносятся сверху то вздохи, то стоны.

    Это холм и долина с ленивой рекой, -
    до которой отсюда тянуться рукой,
    повторяя ладонью изгиб ее русла -
    и река отзовется старинно, как гусли.

    Это дом с острой крышей и сад у холма
    (припорошена чуть горизонта кайма)
    и молчание над обитаемым миром
    в стылом воздухе, между землей и эфиром.

    Это музыка (или туман) или снег
    оседает на наш заплутавший ковчег.
    Это крутится медленно та же пластинка.
    Новый век догоняет как кошка снежинку.

    _^_




    ЯНУС,  ЯНВАРЬ

    Вот и уходит, оставив пустые облатки,
    пару монеток, хандру и лукавые речи, -
    вволю намедни с тобой наигравшийся в прятки, -
    месяц двуликого Януса. Ладно, до встречи...

    Если, отринув сомнения, было бы можно
    в кои-то веки довериться лучшему богу,
    жили с тобой неразлучно, деля осторожно
    счастье, и горе, и хлеб на двоих понемногу;

    и берегли бы, любовно и неторопливо,
    каждую мелочь; и, верно, не знали печали;
    утром, пропитанным запахом кофе и сливок,
    за руки взявшись, до вечера не разнимали.

    Кто там стучится в калитку? Не сам ли двуликий, -
    может, наскучило спать под замерзшим подзолом
    или случайно разбуженный солнечным бликом, -
    жжёт воспаленное горло февральским ментолом?

    _^_




    * * *

    Заблудившись однажды осенней порой в череде
    странных снов, ты окажешься в маленькой комнате, где
    приступает к своей монотонной работе паук,
    принимает и форму, и запах, и вкус каждый звук:
    каждый шаг превращается в поступь, а шорох страниц -
    в шелест моря; над миром главенствует скрип половиц.

    Сообразно ему обрывает листву за окном
    с веток яблони ветер; покинув лесной водоем
    с каждым скрипом луна - осторожный впотьмах пешеход -
    поднимается ветка за веткой на облачный свод
    как по лестнице. Скрип половицы, высокий - одной,
    тоном ниже - еще. Кто-то встал у тебя за спиной.

    (Дышит в ухо и трогает волосы.) Может быть, он, -
    человек или призрак - в тебя простодушно влюблен,
    но не в силах открыться... А, может, его вовсе нет,
    и неясную тень на стене начертил лунный свет.
    Или это всего лишь обман четырех из пяти
    твоих чувств, и ему суждено так же быстро пройти,

    как возникнуть. Попробуй спросить обо всем у зеркал,
    в чьих владениях сам ты, бывало, приют обретал;
    обратись - как испуганный мальчик - к самой тишине,
    той, с которой когда-то ты тоже был счастлив вполне;
    к ветхой мебели, мутному фото, которому пыль,
    а не рамка давно придает респектабельный стиль.

    Ты не спишь. Или спишь. Или просто не можешь заснуть,
    оттого, что вокруг пеленой непроглядная муть,
    что взметнулась со дна - то ль случайно зашедшей сюда
    беспокойной души, то ль покрытого ряской пруда,
    о котором ты грезишь - лесной колыбели луны -
    И еще непонятней, что - явь, а что - сон, полусны.

    Разлетаются даты настенного календаря,
    исчезают бесследно заклятья лесного царя;
    взгляд задержит причудливый знак на одной из страниц
    старой книги - и вновь за спиной этот скрип половиц.
    Монотонно, бессонно по-прежнему с пряжей паук.
    Что-то вновь ускользает из рук безвозвратно, как звук.


    _^_


    1998-2002



© Андрей Дитцель, 1998-2024.
© Сетевая Словесность, 2006-2024.





НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ"
Андрей Бычков. Я же здесь [Все это было как-то неправильно и ужасно. И так никогда не было раньше. А теперь было. Как вдруг проступает утро и с этим ничего нельзя поделать. Потому...] Ольга Суханова. Софьина башня [Софьина башня мелькнула и тут же скрылась из вида, и она подумала, что народная примета работает: башня исполнила её желание, загаданное искренне, и не...] Изяслав Винтерман. Стихи из книги "Счастливый конец реки" [Сутки через трое коротких суток / переходим в пар и почти не помним: / сколько чувств, невысказанных по сути, – / сколько слов – от светлых до самых...] Надежда Жандр. Театр бессонниц [На том стоим, тем дышим, тем играем, / что в просторечье музыкой зовётся, / чьи струны – седина, смычок пугливый / лобзает душу, но ломает пальцы...] Никита Пирогов. Песни солнца [Расти, расти, любовь / Расти, расти, мир / Расти, расти, вырастай большой / Пусть уходит боль твоя, мать-земля...] Ольга Андреева. Свято место [Господи, благослови нас здесь благочестиво трудиться, чтобы между нами была любовь, вера, терпение, сострадание друг к другу, единодушие и единомыслие...] Игорь Муханов. Тениада [Существует лирическая философия, отличная от обычной философии тем, что песней, а не предупреждающим выстрелом из ружья заставляет замолчать всё отжившее...] Елена Севрюгина. Когда приходит речь [Поэзия Алексея Прохорова видится мне как процесс развивающийся, становящийся, ещё не до конца сформированный в плане формы и стиля. И едва ли это можно...] Елена Генерозова. Литургия в стихах - от игрушечного к метафизике [Авторский вечер филолога, академического преподавателя и поэта Елены Ванеян в рамках арт-проекта "Бегемот Внутри" 18 января 2024 года в московской библиотеке...] Наталия Кравченко. Жизни простая пьеса... [У жизни новая глава. / Простим погрешности. / Ко мне слетаются слова / на крошки нежности...] Лана Юрина. С изнанки сна [Подхватит ветер на излёте дня, / готовый унести в чужие страны. / Но если ты поможешь, я останусь – / держи меня...]
Словесность