Ты меня не забыла? Забыть невозможно меня,
Стиснув зубы, сквозь силы досадного судного дня,
Где распятый пророк, прописной записной судия,
Нам напрасно предъявит счета за грехи бытия
И, сминая ладонью осклизлые вёрсты дорог,
Преподаст нам бездомья, бездолья, бездонья урок.
Ты меня не забыла? И этого пыла не трожь,
Ты меня не знобила, ты била меня, словно дрожь,
Ты купила меня с потрохами, до краешков рта,
Со стихами, в которых отныне царит немота,
Ибо это безумство не в силах поверить словам
Паж смешного искусства, так преданно проданный Вам.
Ты меня не забыла? Ты просто меня забрала,
Забрела, загубила, и вечность в награду дала,
Зашутила, и снова, немого сиротства пророк,
Я ступаю на свой неизвестный доселе порог,
Чтоб разбило, распяло, впаяло в забвенья торос.
Ты меня не забыла? Какой неуместный вопрос.
Ты меня не забыла? И лишь сквозь немеркнущий сон,
Через боль, каковою, как снегом, навек занесён,
Над распахнутым ртом чернотою манящих могил
Я отвечу глумливому – я ли тебя не забыл.
Лужи застило льдом. Урны вмёрзли в асфальт.
На стене покосился плакатище "Слава нам!".
Серый пористый снег, словно суперфосфат,
Покрывает поля проштампованным саваном.
Я люблю эту Русь, эту грусть, эту грязь,
И весны подступающей мутнопоточие.
Я её не холоп, и уж вовсе не князь,
И она мне не матерью кажется. Дочерью,
Что под утро пришла, закусила губу,
И на кухне молчит, и не просит прощения.
Мне её не судить, как не судят судьбу,
Ибо в детях – единственное воплощение.
Мне подвластны её проходные дворы,
Её детские игры средь мусорных ящиков.
О, как сладки данайские эти дары,
В целой Трое одни лишь они – настоящее
Поле времени. Скопище, капище тем,
С амплитудой от Вовочки и до Горация,
Омут юности, бунт и свобода! Затем –
Связь времён, совершаемая декорацией.
Время сыплет песок. Вот рассвет догорит.
Урны вытаят, съёжатся, свалятся под ноги.
И тогда я, имеющий власть – говорить,
Попытаюсь смолчать. Бесполезные потуги.
Ну, тогда говори, плюй на всё и не трусь,
Доходя в излияньях до пошлой наивности:
Боже мой, я безумно люблю тебя, Русь.
Настоящее чувство – всегда без взаимности.
И сон отечества мне сладок и приятен,
И сын отечества мне брат, товарищ, друг,
И стан отечества рукой моей объятен,
Да стон отечества встревожит сердце вдруг.
И сень отечества дарит меня покоем,
И сан отечества заботы снимет с плеч,
Но синь отечества – понятие такое,
Что непонятно, об отечестве ли речь.
Я не знаю – зачем, и кому, и когда, и почём
Этот мир был подарен, как плод первозданного древа,
Где является жертва порой палачу палачом,
Но не в силах противиться страсти иного напева,
Донесённого из глубины невозвратных веков
Дерзновенной зурною иль пламенно юной гитарой,
И уже не осталось условностей или оков
Для безумного вихря раздевшейся в танце гитаны.
Но когда опадёт оперенье змеящихся рук,
И волос паранжа распадётся на тонкие нити,
И замкнётся какой-то дотоле незамкнутый круг,
И два белых луча перекрестятся в чёрном зените,
И растает земная, а может – небесная – та,
Что казалась нам плотью, и вдруг оказалась эфиром…
Я вдохну пустоту, ибо верю, что та пустота
И является – миром.
Звуки любви ещё издаёт болезнь –
Это дыхание тяжкое, хрипы, стоны.
Господи, конечно, спасибо за то, что мы есть,
Но почему не – Куда мы? Зачем мы? Что мы?
Елена Мудрова (1967-2024). Люди остаются на местах[Было ли это – дерево ветка к ветке, / Утро, в саду звенящее – птица к птице? / Тело уставшее... Ставшее слишком редким / Желание хоть куда-нибудь...]Эмилия Песочина. Под сиреневым фонарём[Какая всё же ломкая штука наша жизнь! А мы всё равно живём и даже бываем счастливы... Может, ангелы-хранители отправляют на землю облака, и они превращаются...]Алексей Смирнов. Два рассказа.[Все еще серьезнее! Второго пришествия не хотите? А оно непременно произойдет! И тогда уже не я, не кто-нибудь, а известно, кто спросит вас – лично Господь...]Любовь Берёзкина. Командировка на Землю[Игорь Муханов - поэт, прозаик, собиратель волжского, бурятского и алтайского фольклора.]Александра Сандомирская. По осеннему легкому льду[Дует ветер, колеблется пламя свечи, / и дрожит, на пределе, света слабая нить. / Чуть еще – и порвется. Так много причин, / чтобы не говорить.]Людмила и Александр Белаш. Поговорим о ней.[Дрянь дело, настоящее cold case, – молвил сержант, поправив форменную шляпу. – Труп сбежал, хуже не выдумаешь. Смерть без покойника – как свадьба без...]Аркадий Паранский. Кубинский ром[...Когда городские дома закончились, мы переехали по навесному мосту сильно обмелевшую реку и выехали на трассу, ведущую к месту моего назначения – маленькому...]Никита Николаенко. Дорога вдоль поля[Сколько таких грунтовых дорог на Руси! Хоть вдоль поля, хоть поперек. Полно! Выбирай любую и шагай по ней в свое удовольствие...]Яков Каунатор. Сегодня вновь растрачено души... (Ольга Берггольц)[О жизни, времени и поэзии Ольги Берггольц.]Дмитрий Аникин. Иона[Не пойду я к людям, чего скажу им? / Тот же всё бред – жвачка греха и кары, / да не та эпоха, давно забыли, / кто тут Всевышний...]
