Прочие прочно крепятся к почве собственным весом.
Я - между ними - узником линий, авиа-, авто-,
В мути кисейной жму по шоссейной в сторону завтра.
В сторону лета,
Сторону света,
Сторону счёта -
Я выбираю, я набираю скорость полёта.
Перевираю дни от рождения...Нет! - от зачатья!
Я выпрямляюсь, я направляюсь в сторону счастья.
Бежевым полем,
Сморщенным морем,
Палевым лесом.
Прочие цепко смотрят в прицелы, бдят за процессом.
А над вчерашним крыльями машет Серая Шейка...
Больше не страшно. Жму по шоссейной, жму по шоссейной...
Он - в невесомой курточке. Она - в изящной блузочке.
Он уезжает к дурочке. Она врубает музычку.
Молчат, в окошко пялятся улыбками чеширскими.
Под шинами не плавится, шуршит шоссе Каширское.
А он уже - вдоль Яузы - летит в толпе стремительной!
А между ними пауза - рубашкою смирительной.
Душок ликеро-водочный... песок по днищу шаркает...
Да светофор чахоточный на стекла кровью харкает...
Да радио нерусскую тоску рыдает, злобится.
Она под желтой блузкою одна в такси ознобится.
Он в легкой желтой курточке один домой торопится.
Кому сгорать в безумии - не спрыгнет, не утопится...
Несчастные, нечестные, обчищенные начисто.
"Подайте, мы не местные!" - и хочется, и плачется...
И курточка, и блузочка, как птицы-канареицы,
Летят по желтым улочкам... Надеются... Надеются...
Я уже не старею - я вечна,
Как химический карандаш.
Замечательно ты смеешься,
Только так меня не целуй:
(Как нам вместе с такой любовью?)
- У тебя голубые губы...
(Как нам врозь, когда - поздно! поздно!)
- У меня голубой язык...
Айдар Сахибзадинов. Жена[Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...]Владимир Алейников. Пуговица[Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...]Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..."["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...]Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа[я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...]Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки[где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...]Джон Бердетт. Поехавший на Восток.[Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...]Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём[В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...]Владимир Спектор. Четыре рецензии[О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.]Анастасия Фомичёва. Будем знакомы![Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...]Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога...[Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...]Анна Аликевич. Тайный сад[Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...]
