Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


   
П
О
И
С
К

Словесность




ВОСПОМИНАНИЕ

Стихи из книги "Под стеклом"
(Новосибирск, "Сибирский хронограф", 2000)

* ПЕСЕНКА
* Р. ДАНОВУ
* ЛИТЕРАТУРА
* ОМУТ
* ВОСПОМИНАНИЕ
* HELEN
 
* КЛОНЫ
* ЛИННЕЙ
* ФАБР
* ПОКЛОН
Из новых стихов:
* МНОГОЕ НЕЯСНО


    ПЕСЕНКА
          Г.Н.

    А когда придёт зима,
    Соберутся вкруг меня
    Пожиратели ума -
    Духи снега и огня.
    Эти духи словно мухи -
    Белый слон с серьгою в ухе;
    Белый лев с мечом во рту,
    Машет лапой на лету;
    И кружится надо мной,
    Изрыгая клубы пара,
    Белый тигр - дитя кошмара -
    Сам с ладонь величиной!

    И застыну за столом.

    И затеют вопль и свару
    Лев и тигр со слоном.
    Будут в черепе сражаться,
    Бить в виски, стучать, смеяться,
    И под этот визг и стук
    В голове займется пламя,
    И зажму его руками,
    Чтоб не выскочило вдруг.

    Но внезапно новый зверь
    Приоткроет в стенке дверь,
    И в глаза заглянет он.
    И тогда настанет сон,
    Сон про даль осенних вод,
    Где времён негромкий ход,
    И, как маятник у сна,
    В небе движется луна,
    И танцуют на поляне,
    У склоненной головы,
    Исполнители желаний -
    Эльфы света и травы.

    _^_




    Р. ДАНОВУ

    Вечный скульптор Вишвакарман
    Зачерпнул земли небесной,
    Взял воды он из колодца,
    Две тростинки, горсть песка.

    Из земли он сделал Землю,
    Из воды он сделал Небо,
    Из песка людей он сделал,
    И богов - из тростника.

    А когда всё развернулось,
    Осветилось, завертелось,
    Вечный скульптор Вишвакарман
    Удалился на покой.

    Он покойствовал недолго
    На полярных глыбах льда.
    Входит Шива, плачет Шива,
    Говорит: "Беда, беда!

    К людям Змей познанья послан,
    Научил рожать детей,
    И украл им солнце с неба
    Грек по кличке Прометей!

    На свирели и на копья
    Разломали тростники,
    Разнесут они, пожалуй,
    Всю вселенную в куски!"

    Oгорченный Вишвакарман
    Выбрался из льдов полярных,
    Взял в ладони океаны
    И на землю их пролил.

    Утонули в море люди,
    Утонули звери, боги,
    Только старый Утнапиштим
    Уцелел с семьёй своей.

    В утлой лодочке с мотором
    Плавал он по океану,
    Доставляя контрабанду
    По маршруту Рим - Гонконг.

    И когда на грешной суше
    Было смыто всё живое,
    Уцелели его дети,
    Две жены и три кота.

    Новый мир после потопа
    Заселило их потомство,
    И он, право, был не хуже,
    Чем прошедший вариант.

    _^_




    ЛИТЕРАТУРА

    Мы рыбкой золотой, Попом или Балдою
    В историю войдем, челом доску пробив,
    С сибирской удалью накрывши с перепою
    Маниловским мостом обломовский обрыв.

    Что не достал Толстой - домыслил Достоевский.
    Вселенная сверкнет - а нас простыл и след.
    На сцену мы выходим, как на Невский,
    Не погасивши верхний свет.

    Ты в парке на скамеечке один,
    Три Парки режут нить, неся нам точну гибель.
    Играй, оркестра медь - о рыбаке, о рыбе ль,
    Три лампу, три, усердный Аладдин.

    Нам из за туч сверкнуть успел еще Зевес,
    Когда асфальта хлябь раскрылась. Дело скверно:
    Нам боги, заигравшись, верно,
    Забыли выключить прогресс.

    _^_




    ОМУТ

    Жуткий омут, где Жизели
    Все русалки песни пели,
    Где гнездится монстр-сом.

    Мы в примельничной избенке
    Не заденем шестеренки
    За фортуны колесом.

    Словно черствая краюшка,
    Развалилась сараюшка.
    В масках строгие врачи,
    Словно ходики в ночи.
    . . . . . . . . . . . . . . .

    Гаснет пена разговора,
    Только лязганье затвора.
    Смотрят темные леса
    На вращенье колеса.
    . . . . . . . . . . . . . . .

    _^_




    ВОСПОМИНАНИЕ

    Птицы нет в разбитой клетке.
    С банок смыты этикетки.
    Чисто бриты офицеры.
    Овцы сыты. Волки серы.

    Нету знаков на дороге.
    Перехожие калики,
    Коробейные торговцы,
    Разудалые купцы,
    Мы застыли, как на стыке
    Тьмы и света. На пороге
    Сбились в кучу звезды, овцы,
    И солдаты, и слепцы.

    Снег c кудрей стряхнув, как узы,
    Шарф на шею намотав,
    Вспомнить силимся устав
    Караульный, как Довлатов,
    И с усмешкою в усах
    Вслед за стуком автоматов
    Исчезаем в небесах.

    Век окончен. Плачьте, музы.

    Кто найдет в толпе крааля
    Чашу Вечного Грааля?
    Кто увидит Ин и Янь
    За кривляньем Зин и Вань?

    Солнце сядет. Звездный свет
    Не проникнет через тину.
    На старинную картину
    Взглянет будущий поэт.
    Он макнет перо в чернила,
    Он черкнет своим стилом,
    Ничего, что с нами было,
    Не поймет. И поделом.

    _^_




    HELEN

    (Подражание А. Вертинскому
    на вечную тему генетики)


    Незавидная доля у измученной маленькой Лены:
    Мама - дама червей, а папаша - бубновый валет.
    Это все виноваты неверные, скверные гены,
    Что достались малютке в сочетаньи гамет.

    В лотерее не вытащить Лене счастливый билетик,
    Ей не сможет гадалка сложить неплохой гороскоп,
    Нo запомнил ее хромосомы ученый-генетик,
    Увидавший знакомые гены в большой микроскоп.

    Подсчитает он тайные числа ненужных мутаций -
    Узелков, перекрестий, разрывов, пропаж и измен -
    И он сделает Лену героиней своих публикаций,
    Обессмертив ее под безликою буквою N.

    Это время прошло, и ушли и генетик, и Лена,
    И десятки других докторов, джентльменов и дам,
    Но осталась от них фотография скверного гена
    В базе данных столетий, на файле изученных драм.

    _^_




    КЛОНЫ

    Преодолев запреты и препоны,
    Презрев и гнев, и мнение толпы,
    Мы расплодим пронырливые клоны,
    И гены расползутся, как клопы.

    И их уже не выжечь автогеном,
    Они проникнут в водку и в икру,
    И мы еще вздохнем по старым генам,
    Начистив хромосомы поутру.

    _^_




    ЛИННЕЙ

    И человек, и лемминг, и трава
    Имеют имя, милостью Линнея -
    Блестящие, латинские слова.

    Эпитеты нанизывать умея
    На связки грамматических корней,
    Со списками в руках бродил Линней

    По чистым огородам и садам
    Коротким летом в королевстве шведов,
    Все травы называя, как Адам.

    Безмолвие полуночных пустынь
    Лапландии объездив и изведав,
    Линней не забывал свою латынь.

    Трудился он в пределах тех же линий,
    Что начертили нам Платон и Плиний.
    Прилежную природу естества

    Он понимал, и общий знаменатель
    Он отыскал для трав, зверей и птиц:
    Их имя (форму, суть). Когда б Создатель

    Нас мастерил без видимых границ,
    Одним мазком, не уточнив детали
    (Цвет глаз, размер, кому годимся в корм),

    Мы все бы, не имея точных форм,
    Переливались и перетекали
    Из маски в маску. Жизнь была б легка.

    Но мир отлит в ином материале,
    И постоянна форма у цветка,
    Какие пчелы бы ни посещали

    Его тычинки. Личность, суть, идея -
    Их помнят и лопух, и орхидея.

    _^_




    ФАБР
    (сонет)

    "Инстинкт, конечно, слеп" - так пишет добрый Фабр
    В томах, как Брем, с младенчества знакомых.
    Не глуп и не умен, не робок и не храбр -
    А просто слеп. Все, как у насекомых.

    И ныне, разгадав набор абракадабр,
    Как ход жука в стволе, застрявший в хромосомах,
    Мы зрим, как ген с инстинктом пляшут данс-макабр,
    Где каждый новый шаг предполагает промах.

    На юге Франции - полуденная нега,
    Там хор цикад средь виноградников незрим.
    Фабр пишет: "слеп инстинкт. Он - альфа и омега."

    И на мгновение почти неощутим
    Тот век, где хвалится и ижицей, и азом
    Побочное дитя инстинкта - разум.

    _^_




    ПОКЛОН

        Д. Кушнирову

    Поклон и греку, и еврею:
    Им слава эта не нова;
    Евреи дали нам идею,
    А греки дали к ней слова.

    Но выживет ли та идея?
    Век на исходе. Дальше - мрак,
    Воронка, заступ и барак.
    Ни эллина, ни иудея.

    _^_




    Из новых стихов

    МНОГОЕ  НЕЯСНО

    Как наших снов не помним мы ни слова,
    (из пустоты сочится время снова,
    перерастая в гул сплошной, единый
    над россыпью домов и гаражей,
    тягучею, сухою паутиной
    лепясь к карнизам гнездами стрижей),
    так наше время движется проворно,
    над бездною стремглав летя, покорно
    течению воздушного стекла;
    так скачет монотонная игла
    в руках швеи; так грамотой стежка
    ложится жизни нужная строка.

    Сплети ковер из ниток пустоты;
    пусть остывает он пока, а ты
    в старинной форме новый слог отлей,
    дай новой жизни место в старых нотах;
    в окне вагона, на иных широтах,
    звук извлеки из стынущих полей
    октябрьским утром, где едва видна
    вибрацией клинка толедской стали
    над свежим снегом чистая волна
    физических полей твоей печали;
    где жизнеописание пути
    не прочитать и не перевести.

    Вверх по спирали лестницы дворцовой
    уходит век, и нарастает новый;
    но мы не властны над своими снами:
    вот этот текст, попавший в руки мне,
    написан точно теми письменами,
    которые увиделись во сне:
    на свежей глине чистые следы
    разлившейся рекой еще не смыты;
    в кусках гранита отблески слюды;
    песчаника осадочные плиты
    с включениями листьев и костей -
    страницы прошлых свежих новостей.

    Слов не хватает в русском языке,
    исчерпаны молитвы и поэты,
    и ненадежны томы словаря.
    Блеснет порою что-то на песке
    случайною частицей янтаря
    у самого прибоя мутной Леты;
    желанное, мелькнет из-под волны
    то самое, приснившееся, слово -
    но скроется, и не найти иного;
    глаза слезятся, строчки не видны;
    исчеркана бумага после сна,
    слипаются чужие имена.

    _^_



© Виктор Фет, 2000-2024.
© Сетевая Словесность, 2000-2024.




Словесность