Когда отпускают цепь,
Тогда наступает степь.
Времени рвется сеть,
И некуда песню спеть.
Идут, стучат поезда
Из некогда в никогда,
Словно не слышат весть
Радостную. Вольно ж
Миру быть на цепи!
Век бесталанный, спи.
Нечего лезть под нож.
Увы, возможно человеку
Войти в одну и ту же реку!
Немало на своем веку
Мы шлепали по их песку,
Искали брода, жемчуг, рыбу.
Представьте этот мир, как глыбу
Песчаника. Она пока
Не искрошилась до песка,
Но бьет волна о край утеса.
А мы не чувствуем износа.
На пороге нового века
Запиши в листки дневника:
От Бадхыза до Репетека -
Море глины и тьма песка.
За закатною тенью длинной
Образ мысли давно знаком:
Что Бадхыз не покроет глиной,
Репетек занесет песком.
Здесь кончается наша виза -
Из-под плотно закрытых век
Все, что вспомнилось для Бадхыза,
Навсегда сотрет Репетек.
(18 апреля 2002,
Репетек, Туркменистан)
Примечание: Бадхыз и Репетек - два заповедника в Туркменистане.
Автор впервые посетил песчаную пустыню Репетека в 1972 г., и бывал там позже в 1980 и 1985 гг.
Автор впервые посетил глинистое плато Бадхыза в 1975 г., и жил там в 1976-78 гг.
Поездка в Бадхыз и Репетек весной 2002 г. совершена на средства Национального Географического Общества (США).
Из ниоткуда в никуда
Уносит вечная вода
Пыль дел, обломки дома.
Нам это все знакомо;
Который день, который год
Мы слышим рокот вечных вод.
Несемся мимо берегов,
А вот настанут годы,
Где отразится лик богов,
И пересохнут воды.
Для нас реальность - род плащей,
Накинутых на суть вещей.
Воображением богат,
Представь свой мир, как суррогат,
Где годы с веществами
Не описать словами,
Где время может течь и вспять,
А иногда и вовсе встать.
Оставь заветную страну
С хозяйкой молодою,
Оставь волшебную струну
Под утренней звездою.
Мы скажем правду невзначай,
А ты смотри да примечай.
(5-11 апреля 2002,
Кушка, Туркменистан)
Хор 2. Сад.
Вещей природа не ясна.
Забыты осень и весна.
В игре настойчивой ума
Проходят лето и зима.
Частицы дней и языка
Распылены среди песка.
А кто запишет этот миф,
Свой мир, как хлеб, переломив,
Среди случайности слепой
Пойдет осмысленной тропой,
Но ход задав своих времен,
Он изменить не сможет тон.
Ты не воротишься назад -
Иди ж, спеши в цветущий сад
На неизведанной земле,
Где ждут в беседке на столе
Самоучитель языка
Да шахмат полная доска.
(28 апреля 2002,
Термез, Узбекистан)
Хор 3. Перевод
Хвалить свои успехи
не должно, не дано:
вольем в любые мехи
по выбору вино;
рукою я усталой
держу узду коня -
ты, переводчик шалый,
не торопи меня.
Твоя прозрачна участь
и роль невелика -
смысл передать, измучась,
с любого языка:
и поле после боя,
и нивы под дождем
с любого на любое
всегда переведем.
Теченье перевода -
основа бытия,
тому твоя природа
свидетель и судья;
навроде коромысла
баланс тщедушных плеч,
но равновесье смысла
хранит слепая речь.
Что нам сиянье славы
и звон ее оков,
стремление державы
к смешенью языков -
единою судьбою
мы связаны с тобой -
переведем любое
с любого на любой.
(28-30 апреля 2002,
Термез, Узбекистан)
Хор 4. Огонь созвездий.
В Бадхызе и в Бетесде,
В Кремоне и в Крыму
Горит огонь созвездий -
Вольно ж гореть ему.
Овеяны ветрами,
Освещены луной,
Стоят, как свечи в храме,
Созвездья надо мной.
Уходит в глубь столетий
Забвения тропа.
Созвездий и соцветий
Гармония слепа.
На бархате небесном
Свечение огней
Уводит к новым безднам
Теченье наших дней.
(29-30 апреля 2002,
Термез-Бабатаг, Узбекистан)
Хор 5. История.
Дела царей и королей,
как изолента или клей,
скрепляют годы и места,
без них история пуста.
Что толку в прошлое смотреть?
Его на ужин не согреть,
и крышу им не подпереть,
и пот со лба не утереть.
А вот истории модель:
сошедший с гор весенний сель,
несущий слой земли и глин
питать оазисы долин -
основу будущих руин.
А вот истории мораль:
картинка свернута в спираль,
и поворот ее витка
займет несчетные века.
А что останется в витках -
так моют золото в лотках.
(2 мая 2002,
Бабатаг, Узбекистан)
Хор 6. Новый век.
Начинается новая эра:
Нам, возможно, удастся спасти
Этот мир, где утрачена вера,
Да и разум давно не в чести.
Выйдет боком нам наша беспечность,
Прекратятся шальные века,
И действительность, и бесконечность,
Да и вечность - пойдут с молотка.
Млечный Путь наш не прост и не близок,
Мы в пути продадим за гроши
И материи жалкий огрызок,
И засохший обмылок души.
Мы омоемся в мраморной пене,
Мы изменим законам любым,
И холодных столетий ступени
Уведут к небесам голубым.
Елена Мудрова (1967-2024). Люди остаются на местах[Было ли это – дерево ветка к ветке, / Утро, в саду звенящее – птица к птице? / Тело уставшее... Ставшее слишком редким / Желание хоть куда-нибудь...]Эмилия Песочина. Под сиреневым фонарём[Какая всё же ломкая штука наша жизнь! А мы всё равно живём и даже бываем счастливы... Может, ангелы-хранители отправляют на землю облака, и они превращаются...]Алексей Смирнов. Два рассказа.[Все еще серьезнее! Второго пришествия не хотите? А оно непременно произойдет! И тогда уже не я, не кто-нибудь, а известно, кто спросит вас – лично Господь...]Любовь Берёзкина. Командировка на Землю[Игорь Муханов - поэт, прозаик, собиратель волжского, бурятского и алтайского фольклора.]Александра Сандомирская. По осеннему легкому льду[Дует ветер, колеблется пламя свечи, / и дрожит, на пределе, света слабая нить. / Чуть еще – и порвется. Так много причин, / чтобы не говорить.]Людмила и Александр Белаш. Поговорим о ней.[Дрянь дело, настоящее cold case, – молвил сержант, поправив форменную шляпу. – Труп сбежал, хуже не выдумаешь. Смерть без покойника – как свадьба без...]Аркадий Паранский. Кубинский ром[...Когда городские дома закончились, мы переехали по навесному мосту сильно обмелевшую реку и выехали на трассу, ведущую к месту моего назначения – маленькому...]Никита Николаенко. Дорога вдоль поля[Сколько таких грунтовых дорог на Руси! Хоть вдоль поля, хоть поперек. Полно! Выбирай любую и шагай по ней в свое удовольствие...]Яков Каунатор. Сегодня вновь растрачено души... (Ольга Берггольц)[О жизни, времени и поэзии Ольги Берггольц.]Дмитрий Аникин. Иона[Не пойду я к людям, чего скажу им? / Тот же всё бред – жвачка греха и кары, / да не та эпоха, давно забыли, / кто тут Всевышний...]
