Это когда в теплую безоблачную ночь маленькие
человечки карабкаются, проминая собой жесткие скалы,
вверх, когда несут туда на своих спинах воду и еще что-то. Да, именно тогда все и начинается.
Они срываются со скал один за другим, ломая ногти и
впиваясь губами в шершавые макушки камней. Лунный свет
подхватывает их и на тонких серебряных паутинках, тихо
покачивая, относит вниз. Там и засыпают они, маленькие
герои, незаметные среди травы. Вот.
А в моем доме появился маленький желтый шарик.
Маленький и дырявый. Мне всегда его очень хотелось, а
теперь, когда он наконец появился, я не знаю, что бы с
ним такого вытворить. Это, как хотеть ламинированную
женщину... В общем сижу сейчас и катаю своего желтого
ламинированного друга по полу. Не знаю даже, как это все
назвать...
Дырки да и только.
Мы сидели на серых изгибах гномьих колпаков и
обсуждали топологию лунной поверхности. Я никогда не
замечал улыбающейся морды на этом восковом блюдце.
- ты бываешь так хороша, когда бежишь, стягивая
трусики на ходу, в соленые объятья морских глаз.
- вон там - глаза, здесь - усы, здесь - рот...
- да, здесь язык, вот он на твоих глазах, вот на
шее...
- разве это похоже на Каина и Авеля? Это просто
веселая сырная мордочка. А по лунной дорожке можно уплыть
навсегда, в смерть.
Я провожу языком по ее ногам. Долго, медленно - от
щиколоток к коленям, от коленей по бедрам выше. И тишина
наступает вокруг. Все эти скрипучие ночные насекомые
замолкают, замолкают, чтобы я мог слышать. И я слышу
скользкое трепыхание языка на ламинированной поверхности.
Но это еще не конец, хотя уже поздно.
Фарш делают из мяса. Густо изрубленные мышцы
раскладывают здесь и там. В самых неподходящих местах.
Тарелки, кастрюли, холодильники... Стоит кого-нибудь
изрубить помельче - он сразу съедобен и может валяться
всюду где ему вздумается. Нет, не то чтобы я завидовал,
но как-то бывает не по себе. Особенно, когда открываешь
платяной, по всем признакам, шкаф и находишь там эту
гадость... весна... среди ртутной чистоты зеркал.
Андрей Бычков. Я же здесь[Все это было как-то неправильно и ужасно. И так никогда не было раньше. А теперь было. Как вдруг проступает утро и с этим ничего нельзя поделать. Потому...]Ольга Суханова. Софьина башня[Софьина башня мелькнула и тут же скрылась из вида, и она подумала, что народная примета работает: башня исполнила её желание, загаданное искренне, и не...]Изяслав Винтерман. Стихи из книги "Счастливый конец реки"[Сутки через трое коротких суток / переходим в пар и почти не помним: / сколько чувств, невысказанных по сути, – / сколько слов – от светлых до самых...]Надежда Жандр. Театр бессонниц[На том стоим, тем дышим, тем играем, / что в просторечье музыкой зовётся, / чьи струны – седина, смычок пугливый / лобзает душу, но ломает пальцы...]Никита Пирогов. Песни солнца[Расти, расти, любовь / Расти, расти, мир / Расти, расти, вырастай большой / Пусть уходит боль твоя, мать-земля...]Ольга Андреева. Свято место[Господи, благослови нас здесь благочестиво трудиться, чтобы между нами была любовь, вера, терпение, сострадание друг к другу, единодушие и единомыслие...]Игорь Муханов. Тениада[Существует лирическая философия, отличная от обычной философии тем, что песней, а не предупреждающим выстрелом из ружья заставляет замолчать всё отжившее...]Елена Севрюгина. Когда приходит речь[Поэзия Алексея Прохорова видится мне как процесс развивающийся, становящийся, ещё не до конца сформированный в плане формы и стиля. И едва ли это можно...]Елена Генерозова. Литургия в стихах - от игрушечного к метафизике[Авторский вечер филолога, академического преподавателя и поэта Елены Ванеян в рамках арт-проекта "Бегемот Внутри" 18 января 2024 года в московской библиотеке...]Наталия Кравченко. Жизни простая пьеса...[У жизни новая глава. / Простим погрешности. / Ко мне слетаются слова / на крошки нежности...]Лана Юрина. С изнанки сна[Подхватит ветер на излёте дня, / готовый унести в чужие страны. / Но если ты поможешь, я останусь – / держи меня...]