ЕРЕТИКИ ЮГА
Четыре поэта галактики "Шамбелан-Бретон"
Жан-Мари Пьери (Jean-Marie Pieri) родился в Авиньоне, жил и работал в Тарбе, в настоящее
время является директором Alliance Franaise в Саратове. Поэт,
переводчик с русского. Автор трех поэтических сборников. Печатался в
журналах Verso, Voix d’Encre, Indit Nouveau, Posie/ Seine, Florilge,
Traces, Arpa, Rivaginaires, Triages и т.д.. Переводил на французский
язык пьесы А. Буравского и В. Семеновского.
|
Столь разные и столь похожие поэты объединяются в журнале "Люди без плеч", основанным выходцами с юга Жаном Бретоном, Пьером Шабером и Жаном Оризе... все они дети Авиньона (в настоящий момент журнал возглавляет Кристоф Дофэн). На смену "Людям без плеч" в 1959 году приходит журнал "Мост шпаги", направления в поэзии по-прежнему разнородны, щедры, полны высоких целей (сплетение юмора и обязательств, дух приятия противоположностей, недоверие церковной идеологии, отказ от высокопарных замыслов лишенной остроты поэзии).
Я не могу противостоять желанию процитировать Жана Бретона: "почему я прятался от себя самого, я неутомимый мечтатель, однако я должен по-настоящему мечтать, чтобы быть счастливым...".
И.Гаск, П.Кода, М.Патэн, И.Мазагр впервые переведены на русский язык и предложены влюбленному в поэзию читателю... это пере-рождение, мы желаем им хорошего путешествия по берегам Волги.
Кристоф Дофэн в манифесте об эмотивистской* поэзии дарит нам свои великолепные трогательные слова: "чувство - ключевое слово" и правдивую формулу: "поэзия не обманывает жизнь, поэзия это глубина; внутренние муки".
Мазагр: Жан Бретон подчеркивает, что этот отважный врач "стихийный и вдумчивый гений метафоры" переходит из растительного микро-мира к "первоисточникам" - нечто вроде языческого мистического учения иллюминатов в сарабанде, где в игру вступают танец, движение, биение пульса, дыхание, из необычайных платоновских реминисценций о двуглавых созданиях.
Гаск: актер и поэт поднимается на подмостки, от его глагола бурная чувственность бьет фонтаном, где создания, растения становятся плотью и полом, чтобы достигнуть сумасшествия, которое источит нас до полного исчезновения в мире корней. Свидетель, что ликует среди людского "отчаяния" и "согласия" небес.
Патен: мятеж, "Рэмбо сюрреализма" в спешности с неистовой силой свершает свою участь, "Любить" до крови, "одинокая женщина" до полуночи, красное сердце, которое истекает кровью меж "алых хищников", поэт теряет чувство меры в момент "самопожертвования", море по Полю Валери "вечно развратно и всегда обновляемо" где дева, которая ведает, оставляет свою кровь на берегу.
Кода: провокационный поэт "мученник" из мира который разрушается, человек взятый в вечности попадается в ловушку собственных противоречий, раб судьбы, который преодолевает ее. Теснота тюрьмы плоти, трагическая бедность большой кровати одиночества. Она, кто она, такая загадочная, такая плодовитая, такая близкая нам, такая хрупкая "она казалась вечной"... жизнь!
Поэзия это своего рода игра в домино. Необычайное письмо, где слова, раскачиваясь, толпятся: некоторые выживают, другие погибают. Дерзкие звучания и вкусы окликают друг друга в скрытой глубине. Что сказать об этом инстинкте наслаждения, об этих заблуждениях, об этом учении судьбы, частично возрожденных.
Поэзия это чудо нежности, чудо расставания; почти знакомая, едва разгаданная тень наклоняется над колыбелью мечты, ласкает ее чудесными заклятиями.
Эти тайные молитвы обволакивают ум капризным, часто суровым, иногда недоступным саваном, - саваном свободы!
Монтень где-то резонно заметил, что мы никогда не должны говорить о нас самих: я не решусь повторить эту мысль вновь, так как поэзия может лишь оставаться сдержанной в чувствах и воспоминаниях, что мы делим с друзьями.
Однако же чтобы выжить этот прихотливый цветок нуждается в тени больше чем в свете, даже если ради того, чтобы остаться утонченным, ему придется прятаться в ладонях садовника.
Литературное произведение должно говорить и с душой и с умом: если она не имеет отношение к некоему обогащению, она бесполезна.
Любое чтение приносит моральную пользу и не ограничивается одним лишь эгоистичным удовольствием от не сулящего ничего в будущем открытия.
Настоящая поэзия приводит к задумчивости, к поиску правды, подготавливает к накалу мысли, когда в одно мгновение выражается волшебное безумие творения или временный трагизм.
Любое стремление к бесполезности, к напыщенному прекрасному, становится тяжеловесной системой, побочной конструкцией, мало необходимым сооружением и хрупкой скульптурой тогда, когда мы поворачиваемся к вечности.
Поэт, по природе неприспособленный социально, требует свою часть славы, неловкости, желаний в этом запутанном мире: хроническая от глупости форма, баланс - патетический щит, который защищает от пустого непонимания, целомудрие, что заливает свинцом небесные светила и его вдохновенную походку.
Тяжелые подошвы и легкое сердце усталого Сизифа, ты снова поднимаешься по склону с жаром молодого человека, гнида, бежавшая к мертвенно-бледным вершинам: внутреннее бессилие, борьба, суровый обман. Не останавливаться, не отдыхать на пути. Любая остановка становится ошибочной, синонимом падения: рука сновидения вводит в заблуждение, опустошает силы. Каждое возвращение становится отступлением, ложью, предательством, забвением других, а, стало быть, собственной смертью.
Эта непроизвольная магия питает ли она плодородный источник сплетения неожиданностей или же она поддается кипящему, переменчивому потоку в воздухе? Поэт-усердие, добравшийся до вечера изможденным великой усталостью, допускает ли он, выдерживает ли он всевозможное колдовство?
Остается сыграть лишь одну карту - карту переменчивости жизненных или творческих настроений: неприкосновенное святилище правды, которому надлежит срочно принести в жертву боль и молитвы, что сопровождают угасание огней.
Поэзия перекладывает смятение слов на музыку, это замысловатое искусство композиции включает трудный поиск обертонов и нежной музыкальности ритмов. Парадоксальная профессия поэта соединяет странную простоту и скрытую сложность, она близка тяжелому неблагодарному труду землекопа, инстинкту архитектора - археологу, радостному трепету крестьянина при первом весеннем жаре. Все чертят свой след, все действуют в единых целях по воле обстоятельств, не считаясь с прихотями и стенаниями времени.
В знак уважения к Пьеру Шаберу (О поэзии, Издательство LA BARTAVELLE).
(Перевела Александра Ямпольская)
ПРИМЕЧАНИЕ
* От слова émotion (фр.) - волнение, возбуждение; эмоция; переживание. Впервые к поэзии термин применен Г.Шамбеланом и Ж.Бретоном.
© Жан-Мари Пьери (Jean-Marie Pieri), 2008-2024.
© Александра Ямпольская, перевод, 2008-2024.
© Сетевая Словесность, 2008-2024.
| НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
 |
| Елена Мудрова (1967-2024). Люди остаются на местах [Было ли это – дерево ветка к ветке, / Утро, в саду звенящее – птица к птице? / Тело уставшее... Ставшее слишком редким / Желание хоть куда-нибудь...] Эмилия Песочина. Под сиреневым фонарём [Какая всё же ломкая штука наша жизнь! А мы всё равно живём и даже бываем счастливы... Может, ангелы-хранители отправляют на землю облака, и они превращаются...] Алексей Смирнов. Два рассказа. [Все еще серьезнее! Второго пришествия не хотите? А оно непременно произойдет! И тогда уже не я, не кто-нибудь, а известно, кто спросит вас – лично Господь...] Любовь Берёзкина. Командировка на Землю [Игорь Муханов - поэт, прозаик, собиратель волжского, бурятского и алтайского фольклора.] Александра Сандомирская. По осеннему легкому льду [Дует ветер, колеблется пламя свечи, / и дрожит, на пределе, света слабая нить. / Чуть еще – и порвется. Так много причин, / чтобы не говорить.] Людмила и Александр Белаш. Поговорим о ней. [Дрянь дело, настоящее cold case, – молвил сержант, поправив форменную шляпу. – Труп сбежал, хуже не выдумаешь. Смерть без покойника – как свадьба без...] Аркадий Паранский. Кубинский ром [...Когда городские дома закончились, мы переехали по навесному мосту сильно обмелевшую реку и выехали на трассу, ведущую к месту моего назначения – маленькому...] Никита Николаенко. Дорога вдоль поля [Сколько таких грунтовых дорог на Руси! Хоть вдоль поля, хоть поперек. Полно! Выбирай любую и шагай по ней в свое удовольствие...] Яков Каунатор. Сегодня вновь растрачено души... (Ольга Берггольц) [О жизни, времени и поэзии Ольги Берггольц.] Дмитрий Аникин. Иона [Не пойду я к людям, чего скажу им? / Тот же всё бред – жвачка греха и кары, / да не та эпоха, давно забыли, / кто тут Всевышний...] |
| X |
Титульная страница
Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |
