Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


   
П
О
И
С
К

Словесность




ПОСЛЕДНИЙ  ЛЫТДЫБР

Предисловие к "Электрическим снам" Романа Лейбова


Роман Лейбов, известный публицист, электронный экспериментатор и человек переменчивых настроений, объявил по секрету, что решил покончить с литературной деятельностью и удалиться в чистую визуальность. "Лучшие слова - это картинки!" - заявил он в присущей ему афористической манере.

К этому выводу, как объяснил (уже жестами) Лейбов, он пришел в результате рефлексии над эволюцией собственного творчества, которая, если я правильно понял его жестикуляцию, отражает ход развития человеческой коммуникации в целом.

Начав свою карьеру словесника сочинением частушек, он постепенно перешел к писанию научных статей, затем - к фиктивным мемуарам и подложным письмам, а от них - к трудноопределимому жанру субъективных заметок на различные актуальные темы, которыми он, в частности, и прославился. Однако рамки, налагаемые жанром (даже и таким, казалось бы, свободным) были для него тесны.

В поисках неотчужденного самовыражения он набрел на Живой Журнал, и стал одним из первых русских лже-журналистов. Хорошо помню, как он написал мне тогда, что начал вести тайный дневник в сети, который невозможно найти с помощью поисковых машин. Однако спустя время ЖЖ обрел популярность среди русской публики. Равно как и тайный дневник Лейбова, количество читателей которого росло пропорционально числу пользователей, понимающих русский язык. Массы подхватили слово лытдыбр, введенное в обиход Романом, а Роман щедро принимал в друзей всех, кто хотел считать его своим другом.

Однако, как это часто бывает, количество перешло не в качество, а в его противоположность. Открытость взорам и всеобщая коммуникация несовместимы с приватностью и интимностью. Лейбов стал нервничать, ввязываться в ненужные дискуссии, острый ум стал тупиться во флеймах, а пламя лирического красноречия чадить в рутинных поливах. Лазейка, которой он так радовался, оказалась ловушкой.

В раздражении Лейбов написал статью, озаглавленную "Неживой нежурнал", которая среди пользователей ЖЖ, довольных собой и жизнью, вызвала преимущественно иронические отклики. Что касается автора, то его уход из этой Ясной Поляны был предрешен.

Он еще пробовал что-то придумать - ограничил круг читателей, потом перешел в приватный режим и стал рассылать свои записи лишь узкому кругу подписчиков. Но все казалось ему паллиативом. На какое-то время он замолчал совершенно. И вот, совсем недавно, снова вернулся в ЖЖ. Но уже другим человеком.

Нет, он не надел на себя маску виртуального персонажа - это уже было, а повторяться неинтересно. Произошло другое: говорун, филолог, словесник - отказался от слов.

Теперь Роман Григорьевич изъясняется картинками. Лишь иногда, с неохотой и односложно, буркнет что-нибудь в письменном виде и снова жмет красную кнопку на своем новеньком цифровике. Хорошая, между прочим, психотерапия для человека, замученного вербальностью! Подарили бы какие-нибудь гости из будущего цифровую камеру Льву Николаевичу - глядишь, и не пришлось бы ему простужаться на холодных шпалах, шагая прочь от литературы в жизнь.

В промежутке между писанием и сниманием какое-то время над Лейбовым витал дух музыки, но пост-интернетовская идея "обмена музыкальными личностями по почте" как-то не прижилась. Сложно это - дойти до почты и уплатить три бакса за пакет. А фотографии делаются между делом и выкладываются в сеть, не отрываясь от стула.

Картинок в ЖЖ становится чем дальше, тем больше. Цифрокамеры теперь есть у многих, а писать - умозатраты гораздо значительней. Зачем, если можно визуально, как в телевизоре? Кроме того - говорю уже без иронии - в самом деле ведь здорово находить красоту в жизни, останавливать мгновение и делиться своим восторгом с другими. Однако Роман и тут оказался паровозом и буревестником, вообще отказавшись от слов по принципиальным соображениям.

Кроме общетехнологического и интернетовского, значим тут и специфически тартуский контекст. Бывший оплот русского литературоведения постепенно становится центром визуальных исследований. Русский язык в Эстонии никому особенно не нужен, а "отделы просвещения" нуждаются не только в подростках с фотошопом наперевес, но и в фундаментальных исследованиях. Не думаю, что рекламщики и прочие управители матрицы напрямую спонсируют имагологические штудии в среде бывших филологов. Однако косвенные методы подчас оказываются эффективнее. И вот уж любители слов признаются в ненависти к письменной речи, а писатели увлеченно орудуют фильтрами и плагинами, создавая "суггестивные образы".

"Электрические сны" Романа Лейбова - памятник уходящей эпохе. Текст представляет собой фрагмент его ЖЖ-дневника с 17 декабря 2002 года по 22 февраля 2003 - после того, как публичный доступ к записям был закрыт, и они стали распространяться по подписке, но до того, как автор перешел во внетекстовый режим.

Комментировать текст не буду - оставляю это подпольным филологам будущего. Замечу лишь, что "строение художественного акта" Лейбова хорошо описано И.А. Ильиным на примере творчества другого писателя, которому тоже снились сны.

Будущее же во сне выглядит так:

Сзади я слышу шаги по мосткам: какая-то женщина стоит за спиной. Я прошу отвести меня в город, она кивает. Мы возвращаемся и сворачиваем направо, там стоят невысокие колониальные дома, примерно как в районе Mission в SF. Тепло, окна открыты. Женщина говорит: "Вот это - Роман Лейбов" и указывает в окно одного из домов. Там сидит довольно неприятного вида одутловатый старик с бородой, он глядит в компьютер.



© Евгений Горный, 2003-2024.
© Сетевая Словесность, 2003-2024.




Словесность