подождём, когда явит себя с точностью до последних известных частиц эта картинка предстанет всё в бешеном свете но трещина, в доли секунды разящая гладь утверждённого нами все отступления от заданных Некогда линий рука от руки губы от губ слово от слова многое обретём тогда многое потеряем
Что-то важное должно произойти.
Всё, что было к месту и не к месту,
Строится на том конце пути,
Силится из глины возвести,
Внять, освободить из-под ареста,
Распуститься ниткой на шарфе? -
Так, что больше он такой не нужен.
Новый мир, с котомкой налегке:
Мир дивана в смятом рюкзаке.
Над пустыней, чей ледок разбужен
Поворотом (шаг, дверная ось)
Планетарно вспыхнувшей твердыни,
Всё, что так держалось - сорвалось.
Что мне трещины? Я еду вкривь и вкось
К первым людям, сделанным из глины.
А ему, что курит на балконе,
Ничего не интересно, кроме
Тени веток, запаха сирени,
Бумеранга древних поселений.
Горизонт касается ладони.
Задрожало тело городское,
Не оставленное варваром в покое.
Кто из всех мозаик песню сложит,
Кто во снах от прошлого укроет,
Верное спасение предложит?..
Дребезжание стёкол и Вальгалла.
Голова качается от чисел.
Он укрылся лёгким одеялом.
Будто был - и вдруг его не стало.
Будто сон к земле его приблизил.
Я в центре полукруга. Новый год.
Спасение из тысячи дорог.
И темнота как ворон за спиною.
И темнота как ворон надо мною.
И снег лежит. И степь. И я продрог.
Пускай случайный - сделать первый шаг.
Вот этот след оставила душа.
А тело, повинуясь, подхватило...
Белым-бело здесь раньше поле было.
Я всё нарушил, снег развороша.
Прости мне, снег, что путь ищу в тебе.
Ты почернел, но снова выпал, бел.
А я бреду, и не туда, наверное...
(Но небо обещало перемены:
Сложила крылья птица, жизнь отдав звезде).
Мне пришли в виде тоненькой М.,
Сидящей напротив
В столовой торгового центра
В Женеве. Мы оба - стажёры.
Она села в чёрном. Полячка.
Мы были дружны, но сегодня
За нами встают имена.
Другие, заметив, от нас
Отвернулись. Ещё бы пошёл разговор.
А день был погожий такой.
За день до этого в пыль разнесло самолёт
В наших ветвях под Смоленском.
Качиньский погиб, другие первые лица.
В каком-то кинотеатре (или дома) прошел
Великий Фильм.
И в титрах там гафер.
Безвестный, совершенно незнакомый.
А ты с ним встретиться решаешь
(но он-то почему, а не актёр?),
А ты с ним встретиться решаешь
В Риме, непременно и случайно.
И будто бы твое сиденье
Креслом самолетным стало
(чего не вытворяет чёрная усталость!),
А в Риме хорошо
И платьица, брусчатка, звон трамвайный...
И вот он среди площади стоит,
Тупой и загорелый итальянец
Лет сорока, и машет всё тебе.
И ты подходишь, чуя Колизей,
И руку ему жмёшь, смеющийся засранец
Из деланного света состоит,
И всё вокруг смеётся, всё вокруг...
И ты смеёшься, пущена стрела:
О, рабское, слепое уваженье
К такому человеку,
Чёртово везенье его встретить!
И вторая (накалилась добела):
Презрение, презрение, презренье.
внизу, в неразличимой тьме,
меня ждали люди
с огромным серебряным батутом.
я подпрыгнул на нем несколько раз
и уставился
в их по-детски смеющиеся глаза.
что происходит в час ночи я смотрю каталог кигуруми для девочек
вот котёнок чи, рядом с ним кигуруми корова, а еще коржик, миньон, сова
внизу, подальше - тигра
ну, тигра - неинтересно
он у меня уже есть
вернее, у моей сестры
нет-нет, у меня правда есть сестра
и у неё есть такой кигуруми
с тигрой
или джейком
не помню точно
ну да, ну да
я подарил его на новый год
точно
подарил сестре на прошлый новый год
а на другой странице
там как бы сказать
слипоны
это такие кеды с забавными принтами
вот есть, например, космос
а еще детские сладости
или заячья любовь
кеды низкие арбузы
кеды высокие влюбленность
в общем, всё это интересно
просто кигуруми лучше
а кликнул я на это письмо из рассылки потому что
оно называлось супер-пупер письмо
супер-пупер письмо
блин, лучшее название, которое я только встречал
и от него веяло каким-то теплом
и мне показалось, что его составлял человек
кеды низкие любовь
слипоны детские мишка
кигуруми дьявол
этой ночью хакеры вскрыли мой компьютер
всё тайное стало явным
мои мучительные дневники
папка с порнухой
университетские курсовые
школьные рефераты
экономические доклады отца
и медицинские файлы матери
список новых квартир, куда бы мы могли переехать
моя личная переписка
остаток на карточке (20 тысяч рублей)
упражнения для позвоночника и лекции по искусству
майлз дэвис и бритни спирс
всё моё жидкое ничтожество
всё моё мелкое торжество
Айдар Сахибзадинов. Жена[Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...]Владимир Алейников. Пуговица[Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...]Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..."["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...]Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа[я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...]Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки[где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...]Джон Бердетт. Поехавший на Восток.[Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...]Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём[В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...]Владимир Спектор. Четыре рецензии[О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.]Анастасия Фомичёва. Будем знакомы![Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...]Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога...[Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...]Анна Аликевич. Тайный сад[Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...]