ПОДАРОК СРЕЗОЧНИКУ
Луковица. Что утопший в земле бутон. Закопанный плод-сокровище. Купол церкви размером меньше ладони. И небесный свод теплого доброго цвета. Она четырежды красива - такой зачем и всходить?
Но ей всходить.
Ее сорт называется несправедливо.
Подарок срезочнику.
Не самоценная. И даже не дар, а подарок - куцый, словно не прикрывающий ног полушубок или несовершенный в своей глупости полудурок. Пусть, мол, много на себя не берет. Получив ее, срезочник останется не очень сытым и не слишком счастливым - то ли по ее вине, то ли сам нерачителен.
И однако...
Она - ему.
Она подарок тому, кто не поймет. Ни садовнику, ни селекционеру, ни коллекционеру - срезочнику. Работа у него такая - срезать, а думать его не просят.
В имени луковицы не сказано, будет ли срезочник благодарен ей. Она полна собой, не алчна и тем не менее справедлива. Улыбки ждет.
Она не знает, как ее зовут. Знала бы - скукожилась и не выпустила бы листьев поглядеть на небо, и не показала бы цветка. Воевала бы против срезочника. Заставила бы его поплакать.
Хотя, может, она предчувствует что-то: цветок из нее выгоняют - сама не взрастет. Выгонка повсюду: как бы сорт ни назывался, речи нет о рождении листьев. Их выгоняют.
Может, потому луковичные цветут недолго. Боятся. Они счастливы в луковицах, а потом их дарят срезочнику.
Она хочет уважения? Вести с ней беседы на равных, по душам, на пламенном русском - к слезам, если она лук. Себе дороже. А луковицы цветов сжаты в совсем уж немые кулаки.
Хотя и с яблоком не поговоришь, так считается. Напрасно, кстати. Особое мастерство - говорить с ним, когда ожидают, что съешь его и прыгнешь из рая. С яблоками можно говорить, когда их много, когда видишь их в разных точках сада, при разных свете, ветре и влажности, когда подбираешь с травы последние ванильного цвета холодные яблоки - и начинаешь ждать новых сквозь снег, и вспоминаешь розовые яблоки-фонари, яблоки-снегири над черными и мокрыми царскосельскими домишками: в памяти эти плоды хранились семнадцать лет, дольше, чем на балконе. И будут храниться еще.
Но не узнают, каково быть луковицей. Подарком срезочнику.
Со срезочником тоже не поговоришь. Не он сорт выводил. Он срезает.
Зато она - ему.
А с куполом церкви и с небом говорить можно.
Что с луковицей, небо?
Это гладиолус, покорный гладиатор - и временная шпага стебля сути не меняет?
Это ангел?
© Татьяна Карпеченко, 2007-2024.
© Сетевая Словесность, 2008-2024.
| НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
 |
| Айдар Сахибзадинов. Жена [Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...] Владимир Алейников. Пуговица [Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...] Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..." ["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...] Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа [я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...] Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки [где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...] Джон Бердетт. Поехавший на Восток. [Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...] Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём [В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...] Владимир Спектор. Четыре рецензии [О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.] Анастасия Фомичёва. Будем знакомы! [Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...] Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога... [Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...] Анна Аликевич. Тайный сад [Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...] |
| X |
Титульная страница
Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |
