Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


     
П
О
И
С
К

Словесность




ПОДАРОК  ИЗ  ДВУХ  ПРЕДМЕТОВ

(Из цикла "Везде люди живут")


Нас с Машкой пригласили на день рождения. Лунин пригласил. Лунин - это художник такой, многим малоизвестный, но успешный. В материальном смысле слова. Он в сквере шаржи на прохожих рисует, гарантируя портретное сходство плюс элемент юмора. Шаржами и живёт. Встретил нас случайно, меня даже узнал и говорит:

- Приходите, - говорит, - завтра в мастерскую в три. Выпьем в мою честь алкоголю.

Конечно, своим этим приглашением он застал меня врасплох. А Машка прямо вся расплылась. И свою голливудскую улыбку обнажила. Очень ей, видно, хотелось в гости со мной пойти. К художнику - не хрен всё-таки собачий. Да и сам я как-то уж очень давно не получал никаких приличных приглашений. Была, правда, накладка - позвали на свадьбу и на похороны. В одно и то же время. Так хотелось пойти и туда, и туда - хоть разорвись. А чтобы на день рождения... Даже не помню, когда в последний раз. Может, и никогда. Эмигранты, они к приглашениям не очень склонны. Они сами по себе живут, каждый в своём углу и узком кругу. А с аборигенами мы без дела, считай, не контачим. Потому что они понаехвших не любят. И я ответил Лунину "ну конечно, придём, а как же". Хотя и отвык уже выпивать по надуманным поводам. Да ещё в строго означенное время. Я привык выпивать когда вздумается. Или когда чувствую склонность в душе, а также наличие нерастраченных возможностей. Машка примерно к тому же самому привыкла. К хорошему человек быстро привыкает.

Я говорю:

- Как думаешь, чего это он нас вдруг пригласил?

- А я не думаю, - говорит Машка.

А я порылся в карманах, извлёк из них всю полезную наличность и говорю:

- Ладно. Повращаемся в кругу европейской богемы, мать бы её. И выпьем в кои-то веки на шару.

Машка говорит:

- На шару! А подарок дарить? Какая ж тут шара.

Да, Машка, она дальновидная. Сразу поняла, в чём тут подлянка зарыта. За это я её и люблю. Но и я тоже со своей стороны кое-что заподозрил: "Сейчас, - заподозрил, - скажет, что у неё на такое ответственное мероприятие нечего надеть и надо бы что-нибудь ей купить. А что, - скажет, - Лунин - художник, у него публика в мастерской соберётся избранная и общество вполне приличное - Европа ж кругом". И прощай мои последние накопления. А какое на хуй общество в этом подвале лунинском? Который он называет мастерской. Я раза три там был - или пьют, или ебутся. Правда, культурно. Среди картин и статуй. Картины по стенам стоят. Прислонённые. И статуи тоже стоят и тоже голые.

И подождал я этих, запланированных мною слов, а Машка ничего такого не сказала. Не оправдала надежд. Надо признать. И отдать ей должное.

- Ну, пошли, - говорю, - в таком случае за подарком. Гулять так гулять.

Машка говорит радостная:

- Пошли. Погода хорошая.

- Погода мне глубоко безразлична, - говорю, - хорошая, плохая. Мне, хоть вообще бы её не было.

- Этого быть не может. Без погоды - неестественно, - говорит Машка и берёт меня под руку. И мы начинаем праздно прогуливаться по улицам в попытках совершить шопинг, так сказать. И прогуливаемся мы так, пока меня от этой прогулки не начинает тошнить. По-настоящему. И я:

- Машка, - говорю, - а чего мы ищем? Ты понимаешь?

- Не очень, - говорит Машка.

- И я, - говорю, - всё чего-то ищу, ищу, а чего - понимаю не очень. Может, надо уже понять? Ты как считаешь? А то тошнит.

- Давай краски ему купим, - Машка парирует.

- Какой краски?

- Ну, давай синей.

- А ты в краске разбираешься?

- Для волос.

- Я так и знал, - говорю. - Краска отпадает.

После краски медленно отпали обувь, одежда, украшения, галантерея, часы и бытовая техника. Гаджеты и всякое тому подобное добро отпало тоже. По разным причинам, но отпало. И Машка капитулировала. Предложив закончить наш вынужденный поход покупкой спиртного напитка. Причём элитарного. Я ей говорю:

- У меня на такой напиток лишних денег не хватает.

А она с вызовом:

- Да у тебя всегда лишних денег не хватает.

Унизила, значит.

- Не в деньгах счастье, - говорю. - Ты не знала?

- Знала, конечно. Конечно, знала, - даёт Машка задний ход. - Вон у Феди, - говорит, - этих денег - как грязи. А у дочки опухоль. Вот тебе и деньги.

Я смотрю на Машку. Посреди дороги. Какой Федя, какая дочка?

- Погоди, - говорю, - при чём тут твой Федя?

- Федя не мой, - Машка говорит. - Федя общий. А Лунину я бы подарила коньяк "Камю".

- Кому "Камю"? - "Камю" меня возмутило до глубины души. И это понятно. - Да Лунину что "Камю", что шнапс, что "Шипр".

- "Шипр" - это молдавский? - Машка говорит. Шутит она, видите ли. Или прикидывается.

- Кстати! Может, из парфюмерии что-нибудь подберём?

А мы как раз в большой супермаркет забрели. То есть не в супер, а в гипер. Я в нём всё знаю, потому что работаю. Как в детстве мечтал - с пяти утра. Полы мою машиной за 7, 56 в час. "IPC Gansow Premium" машина называется. Gans в переводе - гусь. Выходит, значит - Гусев первого класса. Хорошая машина, зелёная. И скоростная. Только успевай за ней бегать. Я вообще-то секьюрити хотел к ним наняться. Пришёл, а они говорят вежливо: "Вы на себя посмотрите. Какой из вас с вашим ростом и весом секьюрити? Хотите вон - у нас на машине работать некому? Был дед шустрый, да помер вчера. Скоропостижно". Я и согласился. Тут и не на такие предложения люди соглашаются. Тем более работа мне нравится. Начальства нет, голова свободна, плечевой пояс и ноги - под нагрузкой. Чем не фитнес-клуб. Не говоря о том, что однажды я там десятку нашёл. У кассы.

В общем, поднялись в парфюмерию. Стоим. Вспоминаем. Как он предпочитает пахнуть, Лунин?

- Ты случайно не помнишь? - я говорю. - Ты к нему поближе стояла.

- Стояла, а не нюхала, - Машка отвечает. - Ты хочешь подарить ему дезодорант? Вот, кстати, очень хороший.

- Это мужской?

- Нет, обычный.

Я говорю:

- А не обидится Лунин? Решит ещё, что это намёк.

- Смотри, - Машка говорит.

Я оборачиваюсь и вижу какого-то бомжа. Бомж берёт с полки пробник - брызгает подмышками, берёт другой, орошает район ширинки, третьим увлажняет лицо и уши. Остаток выплёскивает в рот. И уходит из магазина в какую-то свою действительность. Дыша духами, и всем остальным тоже дыша. Я чувствую, что завидую бомжу. Он бы не стал ломать себе голову подарком. Пришёл бы, и всё. Или не пришёл. А мы вот ломаем. Хотя и безрезультатно. До того безрезультатно, что обращаемся за помощью к продавцу. Он как раз у эскалатора отдыхал, в центре зала. Облокотившись на какие-то ящики.

- Простите, - говорим - не могли бы вы нам помочь?

А он говорит:

- Помочь? Вам? Да на хуй вы мне сдались! - И стал заваливаться вместе с ящиками на эскалатор. Я хотел было его подхватить. Но по злобе раздумал. И эскалатор унёс его вниз по течению. Почти бесшумно.

- Наш, - сказала Машка. - Был бы не наш, написала б на него жалобу.

- Был бы не наш, не послал бы нас на хуй, - говорю. И так мне чего-то нехорошо сделалось. На душе. Так нехорошо. Хоть плачь.

Слава богу, Машке приходит наконец в голову нормальная мысль - купить Лунину крем для бритья.

- А он бреется? - спрашиваю.

Машка думает.

- Лицо вроде нет, - говорит. - А голову вроде да.

- Я считал, она у него от природы такая.

- Ты присмотрись. Бритая она. Может, не вся, может, часть, но бритая.

- А другая часть?

- А другая от природы.



Часа полтора выбирали мы этот крем. Их же теперь до фига, кремов. Поэтому выбор труден. Тюбики, баллончики, баночки. Щупали их, рассматривали, обнюхивали и купили лосьон. И не для бритья, а после. Ну, дешевле он был. Существенно. А поразмыслив, и чекушку водки купили. Традиционно на всякий случай. "Русский стандарт". Книг современные люди не читают, особенно художники, так что теперь водка - лучший подарок. А тут, в европах, ещё и дорогой. Можно даже сказать, ценный. Я говорю:

- За что действительно стоит любить нашу Родину - так это за цены на водку.

- Ну конечно! - Машка мне возражает. - Русское телевидение смотреть надо. Подорожала водка на Родине. Догнала и перегнала Европу. А, может, и Америку.

- И что же, теперь совсем не за что её любить? Родину?

- Ну, не знаю. Бензин там ещё дешёвый, но плохой.

- Зачем нам бензин?

Нет, бензин мы, слава богу, не покупаем. А подарок, значит, купили. Нормальный, я считаю, подарок. Из двух предметов...



Зря только сегодня мы это сделали. День рождения-то завтра. В три часа. А мы купили сегодня. И лосьон, и "Стандарт". Чтоб, значит, завтра уже ни о чём не беспокоиться. Ну и всё. Ночью, пока мы сначала любили друг друга, а потом мирно спали, нежась в изнеможении, случилось непоправимое. И невероятное. Судя по всему, какие-то злоумышленники тайно проникли в квартиру и подарок - наш с Машкой подарок из двух предметов - похитили. Спиздили, то есть, наш подарок. Извините за уточнение. Но вдали от Родины очень хорошо понимаешь, что "похитили" и "спиздили" - не совсем синонимы. Большое видится на расстоянии.

Правда, никаких улик, а также и следов постороннего присутствия в квартире обнаружить не удалось. Машка смотрит честными глазами, хотя и в сторону, клянётся, что спала мёртвым сном. Я вроде тоже с ней спал. А если бы и не спал. Лосьон-то уж точно я взять не мог ни под каким соусом, я же всё-таки интеллигентный человек. Хотя... Чёрт его знает... Мама, помню, говорила, что в детстве я страдал лунатизмом. А что, если и сейчас страдаю?



Так что на день рождения мы не попали. Неудобно же, с пустыми руками на день рождения. Но и сидеть друг с другом - противно. Пошли, чтобы не переругаться, просто так, в город. Погулять на свежем субботнем воздухе и на солнце погреться. Идём, греемся мимо "Чибо", а из него такой запах доносится, не запах, а целый аромат. Мы с Машкой замерли не сговариваясь и воздух в себя носами втянули.

Машка говорит:

- Как кофе пахнет.

- Да, - говорю - изумительно.

- Может, выпьем по чашечке?

Я говорю:

- Да. Чёрного.

Машка говорит:

- Или со сливками?

- Давай со сливками.

И тут она вдруг без какой-либо подготовки:

- Смотри, - говорит, - какая кофточка симпатичная, видишь? И размер мой.

Врать не буду. Меня эти её слова, блин, несколько обескуражили. И в высшей степени взбесили. Сбылось, значит, моё подозрение, сбылось:

- Да иди ты, - говорю, - в жопу со своей кофточкой.

Сказал это в сердцах - и домой ушёл.

А она осталась.

- Семье, - кричит в спину, - привет передай. И жену поцеловать не забудь.




© Александр Хургин, 2013-2024.
© Сетевая Словесность, публикация, 2013-2024.





НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ"
Айдар Сахибзадинов. Жена [Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...] Владимир Алейников. Пуговица [Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...] Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..." ["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...] Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа [я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...] Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки [где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...] Джон Бердетт. Поехавший на Восток. [Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...] Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём [В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...] Владимир Спектор. Четыре рецензии [О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.] Анастасия Фомичёва. Будем знакомы! [Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...] Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога... [Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...] Анна Аликевич. Тайный сад [Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...]
Словесность