Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


   
П
О
И
С
К

Словесность




Комментарий к альтернативному переводу





"НЕ ЛЕПО * ЛИ НЫ БЯШЕТЬ **, БРАТИЕ, НАЧАТИ СТАРЫМИ СЛОВЕСЫ...".

В большинстве современных переводов первая строчка с незначительными вариациями, начинается со слов: "А не начать ли нам..."; "Не уместно ли..."; "Не прилично ли..."; и т. д., при этом первое словосочетание "не лепо" по непонятным причинам игнорируется. Хотя первоиздатели, безусловно понимая смысл слова "лепо" попытались правильно перевести его, написав другое близкое по значению слово - "приятно". Но при этом они по непонятным причинам исключили отрицательную частицу "не", и почему-то пропустили вопросительную интонацию первого предложения, написав: "Приятно нам, братцы, начать...". Хотя далее по тексту первоисточника в своём зачине сам Автор два раза упоминает слово "начать" в той ситуации, когда его действительно следует употреблять. Начинать перевод песни с фразы: "А не начать ли нам..." и менять словосочетание "не лепо", на какое либо нейтральное выражение не совсем корректно, т. к. в таком случае меняется творческий замысел поэта. Следует заметить, что уже с первых строк своей песни Автор "Слова" задает поэтическо-литературный тон всему произведению и оттого, как мы правильно поймём и переведём начало песни, придет осознание того, что хотел сказать Автор в своей прелюдии к основному повествованию. И уже от этого понимания во многом зависит дальнейшее восприятие современным читателем всего произведения. О чем же идет речь в этой песне? В ней Автор "Слова" описывает трагические события, которые происходили в то далёкое время в нашей стране и которые, к счастью для всего русского народа, завершились благоприятным исходом. Великий князь Игорь - законный претендент на Киевский престол, благодаря "божьему соизволению", въехал-таки в Киев по Боричеву (ввоз от Днепровской пристани) живой и невредимый. И сел на полагающийся ему по "Листвичному праву" (закон о престолонаследии того времени) Киевский Великокняжеский стол, в то время являющийся главным престолом в Древнерусском государстве. В силу чего страна избежала очередной княжеской междоусобицы, которая непременно бы произошла, в случае его преждевременной гибели в половецком плену. После чудесного возвращения князя Игоря в Киев, в стране наступила всеобщая радость и веселье. Но главным обстоятельством, которое омрачало вступление Игоря на престол и тот всенародный праздник, который сопровождал это событие, стало гибель в далёком военном походе многочисленной княжеской дружины, а это были самые элитные и боеспособные полки Русского государства. Из-за чего, Киевская Русь какое-то время даже стояла на грани потери своей государственной независимости.

И вот Автор в своем произведении пытается вскрыть те причины, и проанализировать те решения верховных правителей, которые могли привести страну к такому плачевному исходу. Он как бы предупреждает будущих державных властителей, чтобы они не повторяли подобных ошибок своих отцов и дедов, потому что результат такой недальновидной политики с сиюминутной выгодой всегда плачевен, как для верховной власти, так и для всего русского народа, который расплачивается за это своей кровью. И в качестве наглядного примера такого правления, он приводит кровавое княжение Олега Гориславлича и Всеслава Полоцкого. В противовес же этим горе - правителям, Автор ставит в пример таких князей, на славные царствования которых, следует равняться и великие деяния которых прославились в веках. Это "Вещий" Олег, Владимир "Святой", Ярослав "Мудрый" и Святослав "Грозный".

В прелюдии своей песни, Автор как бы напоминает всем слушателям, что и на заре своего существования, Киевская Русь не раз сталкивалась, как с вражеским вторжением, так и с внутренними конфликтами, что и в те далекие времена, случались неудачные походы, а от княжеских раздоров народ нес неоправданные потери. Какие же песни при этом пел "вещий Боян" на княжеских пирах? Как он выходил из такой щекотливой ситуации? Когда и правду надо сказать, и не задеть при этом родовое достоинство и великокняжескую честь, пошатнувшуюся в ходе бесславной войны. Вот тогда-то Боян и умасливал своим замысловатым пением со всевозможными припевками и лирическими отступлениями, своих великодержавных слушателей. Песнь свою "вещий" Боян начинал с таких сладкоголосых, и витиеватых эпитетов, что в этой усладе терялся смысл тех печальных событий, и соответственно своей песней он не вызывал никаких отрицательных эмоций у всемогущих и высокородных слушателей, все они были довольны таким исполнением вновь сочинённой баллады. А до Баяна поступали еще проще, образно говоря, выпускали родовитых пленников якобы на свободу, и кто из них благополучно уйдет от погони, т.е. останется в живых, тот и должен был восхвалять своего бывшего соперника. А под страхом смерти, хочешь, не хочешь, вспомнишь все красивые эпитеты и до небес возвысишь своего победителя. Это образно сказано про стаю лебедей. Вот и в нашем случае Автор "Слова" в первых же строчках своего повествования спрашивает своих слушателей: "А не начать ли нам, братья, сию печальную песню, с такой же красивой (лепо) присказки?" Таким же старым, витиеватым слогом приукрасить этот неудавшийся поход, в Бояновской манере изложения завуалировать княжеские распри, замысловатым сравнением сгладить последствия вражеского вторжения и все слушатели дипломатично промолчат, сделают вид, что ничего страшного не произошло. Беда то ведь уже ушла в прошлое и скоро забудется, вдовы отревутся, сироты подрастут, окрепнут и встанут в строй вместо своих погибших отцов. Наша страна как это не раз, бывало, встанет с колен, расправит свои могуче, богатырские плечи, стряхнёт с себя тяжелый груз лихолетья и грозно посмотрит на вчерашних врагов. Так зачем сгущать краски? Зачем ворошить прошлое, если всё и так образуется и вернется на "круги своя"? И сразу же отвергает это предложение, как неуместное, несостоятельное, имея ввиду, что его песня будет не очередным панегириком правящей верхушке. И он, Автор, будет вести печальное повествование недавних трагических событий не тем витиеватым, пафосным и восторженным Бояновским стилем, в котором славятся все князья подряд, а будет описывать прошедшие перипетии с откровенной прямотой современным на тот момент стихотворным слогом, понятным всем его слушателям. Итак, первое четверостишие переведено мною как: "Не приукрасить ли сейчас нам, братья, и начать старинным слогом наш рассказ печальный о полках Игоревых? Игоря Святославича!". При этом оно мною разбито на две части вопросительную и пафосную, восклицательную. Исходя из вышесказанного, я считаю, что произведение начинается с риторического вопроса, на который следует вполне аргументированный и обоснованный ответ. И уже после многозначительной прелюдии Автор "Слова" приступает к описанию самого похода, который начинается непосредственно с подготовки и сбора главных сил в промежуточном военно-полевом лагере (стане).

      Лепо * (лепота) - по церковнославянскому - красиво, красота.

      Бяшеть ** - скорее всего это наречие времени, которое нужно понимать в значении - сейчас, то есть теперь, в настоящее время.



"НАЧАТИ ЖЕ СЯ ТЪИ ПЕСНИ ПО БЫЛИНАМЬ СЕГО ВРЕМЕНИ, А НЕ ПО ЗАМЫШЛЕНИЮ БОЯНЮ".

В следующем абзаце Автор, приводя в качестве примера, эпический стиль Бояна, подчеркивает, что когда Боян: "...КОМУ ХОТЯШЕ ПЕСНЬ ТВОРИТИ, ТО РАСТЕКАШЕТСЯ МЫСЛИЮ ПО ДЕРЕВУ, СЕРЫМЪ ВЪЛКОМЪ ПО ЗЕМЛИ, ШИЗЫМЪ ОРЛОМЪ ПОДЪ ОБЛАКЫ". В этом выражении, скорее всего, имел место неправильный перевод или описка, и под словом МЫСЛИЮ, вероятно, подразумевалось слово МАСЛИЮ (т. к. строчное написание букв "Ы" и "А" в старорусской манере, в разных школах письма было схожим и трудноразличимым, особенно в такой манере письма, как скоропись). Возможно также, что в подлиннике в этом слове вообще не было гласной буквы между первыми двумя согласными буквами. "Одним из графических приемов, использовавшихся в древнеславянских рукописях, является сокращенное написание слов с целью облегчения процесса письма. Известно, что многие ранние славянские тексты переводились с греческих книг, и вполне закономерно употребление в этих текстах сокращений по греческому образцу. Общими для славянского и греческого письма были основные принципы сокращения слов: пропуск букв (контракция), усечение конечных букв в слове (суспенсия) и система условных значков. Аналогичные способы известны и в древней латинской письменности" (О.Н. Седова // Сокращенно написанные слова в древнерусском уставном письме конца XIII в. (на материале новгородского Евангелия 1270г.) стр.77; Проблемы палеографии и кодикологии в СССР М. Изд. Наука 1974г. Сборник статей).

И как один из вариантов фразу можно интерпретировать таким образом: "РАСТЕКАЛСЯ МАСЛИЮ (оливковым или елеем) ПО ДРЕВУ". Бояновский стиль песнопения Автор приводит в качестве идеального примера хвалебного, сладкоголосого стиха, при этом Боян исполнял свои былины на гуслях так, что струны сами князьям славу рокотали.



"ПОЧНЕМЪ ЖЕ БРАТИЕ, ПОВЕСТЬ СИЮ... НАВЕДЕ СВОЯ ХРАБРЫЯ ПЛЪКИ НА ЗЕМЛЮ ПОЛОВЕЦЬКУЮ ЗА ЗЕМЛЮ РУСЬКУЮ".

В этом месте необходимо сделать небольшое отступление и оговорить так называемую проблему третьего абзаца. В М. - Пушкинском тексте и Екатерининской копии после этих слов следует абзац с описанием солнечного затмения: "ТОГДА ИГОРЬ ВЪЗРЕ НА СВЕТЛОЕ СОЛНЦЕ ..., А ЛЮБО ИСПИТИ ШЕЛОМОМЬ ДОНУ", которые многие комментаторы и исследователи, помещают после слов: "А КНЯЗЮ СЛАВЫ", перед словами "ТОГДА ВЪСТУПИ ИГОРЬ КНЯЗЬ ...".

По очень убедительному предположению, впервые высказанному академиком А.И. Соболевским в 1885г., в М. - Пушкинском списке был воспроизведен текст оригинала, в котором имело место путаница листов, нарушившая логическую последовательность повествования. Соболевский предположил, что некогда целый лист выпал из рукописи "Слова", а затем был вставлен составителем не на своё место. Список же опубликованный в 1800 году повторял этот дефект. В пользу этой гипотезы говорит анализ композиции "Задонщины". Повторяя художественные образы "Слова", автор "Задонщины" повторил и его структуру. Композиция же "Задонщины" совпадает с вариантом композиции, предложенным А.И. Соболевским. Предложенный им гипотетически восстановленный список вызвал горячую полемику среди ученых, которую можно обобщить словами одного из ведущих славистов того времени Н. К. Гудзия: "В результате перестановки Яковлева - Соболевского - Перетца получается действительно логически последовательное и связанное чтение, нарушенное путаницей листов.... Думается после сказанного, что есть все основания закрепить эту перестановку в последующих и популярных изданиях СПИ". (Гудзий Н.К. "О перестановке в начале текста СПИ СБ. СПИ М. Л., 1950г. стр. 251, 254)



"О БОЯНЕ, СОЛОВИЮ СТАРОГО ВРЕМЕНИ!... СВИВАЯ СЛАВЫ ОБА ПОЛЫ СЕГО ВРЕМЕНИ, РИЩА ВЪ ТРОПУ ТРОЯНЮ ЧРЕСЪ ПОЛЯ НА ГОРЫ".

Фраза из этого отрывка: "скача славию по мыслену древу", трактуется мной, исходя из Средиземноморского природоописания "Слова", как: "порхая соловьём по оливковому дереву". В слове "мыслену", как и в зачине со словом "мыслию", букву "Ы" я меняю на "А" и соответственно перевожу его, как - маслина, оливка.

Прилагательное от слова "Троян" в "Слове" встречается еще три раза, смысловой контекст во всех случаях указывает на то, что в этих выражениях подразумевается архаичное прошлое канувшей в лету римской империи, причем северо-западное побережье Чёрного моря входило в эту империю, а Северная Италия была её политическим и экономическим центром. Римский же император Траян из династии Антонинов (53-98-117 г. н.э.) был одним из отцов основателей новой династии, и впоследствии период их правления стал считаться золотым веком Римской империи (с 96-192 г. н.э. Нерва, Троян, Адриан и др.). Траян проводил успешную завоевательную политику, и к концу его правления она достигла своих максимальных границ за всю историю своего существования. В результате воин 101-102 и 105-106 годов земля даков, была превращена в римскую провинцию Дакия (Румыния); в 106 г. территория Набатейского царства превращена в провинцию Аравия; в 114-117 годах подчинена Великая Армения, в 115 году завоёвана вся Месопотамия (Парфянское царство); в 116 году завоёвана Фракия (Болгария). После покорения фракийцев Траян кардинально перестроил их главный город, который стал в его честь именоваться Ульпия Сердика (современная столица Болгарии г. София). А в честь победы над Даками в 114 г. в Риме была воздвигнута мраморная колонна со сценами из этой войны и построена триумфальная арка. О царствовании Траяна римский историк Корнели Тацит писал как: "о годах редкого счастья, когда каждый может думать, что хочет и говорить, что думает". При жизни Траян получил титул - Наилучший (optimus), слово Dominus стало включаться в официальный титул монарха. И в последующие времена, вручая власть новому принцепсу, в сенате говорили: "Будь счастливее Августа и добрее Траяна" (feliko Augusto, melior Trayano). Таким образом, выражение "рища въ тропу Трояню чересъ поля на горы", следует понимать как: "идя по дороге Траяна (пробитой в горе в обход дунайских порогов), через поля Галиции на Балканские горы. Автор, приводя в пример, сладкоголосый стиль Баяна уподобляет Игоря этому великому правителю древности и пророчит ему такую же неувядаемую воинскую славу в веках.

Следующее выражение "На землю Троянью" понимается мною, как территория, управляемая в свое время Траяном с метрополией в Северной Италии. Следующие два выражения: "были вечи Трояни" и "на седьмом веце Трояни" следует понимать, как принятое во времена написания "Слова" такого летоисчисления, точкой отчета которого было начало царствования Траяна, в 98 г. н. э. (по общепринятой, традиционной на сегодняшний день хронологии). Но в наше время надо учитывать, то обстоятельство, что современная хронология может и не быть истинной, т.к. ряд не только отечественных, но и зарубежных ученых считает её сфальсифицированной в угоду средневековых христианских догматиков. Большие изыскания по этому вопросу проводил И. Ньютон "Исправленная хронология древних царств", интересную концепцию по этой проблеме выдвинул русский ученый Н.А. Морозов в своём фундаментальном труде "Христос" и ряд других ученых. В результате чего в настоящее время сформировалась научная школа, которая стремится объективно разобраться в запутанных хронологических нестыковках, существующих на данный момент в официальной (традиционной) исторической науке. А также пытается разработать математический инструмент для правильного решения этой непростой задачи. В своей работе я глубоко вдаваться в эти споры не стану, и вопрос хронологического несоответствия будет рассматриваться мною ровно настолько, насколько это будет необходимо для понимания одного из темных мест (в случае с "Великим Хресови"). Для себя же отметим, что в песне при использовании начальной точки отчета своего повествования Автор не упоминает ни Великого Александра Македонского, после распада, империи которого в Малой Азии наступила эра Селеквидов (Халдеев), и отчёт в ней официально вёлся с 1 октября 312 г. до н. эры. Этот календарь использовался христианами Сирии и Эфиопии (коптами) вплоть до XIX века. Не упоминает Юлия Цезаря, в правление которого была проведена всем известная календарная реформа, когда вместо "лунного года" был введен "солнечный год". Не упоминает также Августа, который наряду с Цезарем внёс существенные изменения в гражданский календарь.

Так почему же Автор "Слова" в своем произведении использует именно политическую эру от начала царствования римского императора Траяна? Да потому, что с приходом Траяна, канула в лету целая эпоха римских императоров - Флавиев, завершающее правление которых, олицетворяло собой кровавое беззаконие (Калигула, Нерон т. д.), ведущее к загниванию, к стагнации и к деградации римского общества к его упадку. И ей на смену пришла новая династия - Антонинов, первые представители которой возродили былое величие империи. Они максимально расширили её владения, восстановили законность и порядок. Устранили причины, приводившие к разного рода террористическим эксцессам (имеются в виду древнееврейские сикарии - "кинжальщики", использовавшие террор, как основной метод борьбы за свободу, они убивали римских чиновников, еврейских богачей, греческую знать) и кровавым вакханалиям. В это время утрачивают своё былое могущество и прекращают существование семьи, десятилетиями господствовавшие при старой династии. Исчезают из политики многие стоящие у власти люди, прежде всего знаменитые delatores - доносчики. Такие как Витий Криси - известный оратор, и автор доносов которые принесли ему огромное состояние. Адвокат и сенатор Аквелий Регул, в начале своей карьеры получивший за доносы на сенаторов Орфита и Красса 7 миллионов сестерциев, и многие другие. Все они сгинули с политической арены после прихода к власти Траяна, их сдул ветер перемен. В его правление возродилась стоическая философия, основанная греческим мыслителем Зеноном и впоследствии развитая Героклитом и Пифагором. На раннем этапе республиканского римского государства стоическая философия отражала образ мыслей сенатской оппозиции, а при Трояне ставшая основополагающей в позднеримском государстве. Яркими представителями поздней стои были - Сенека, Эпиктет, Марк Аврелий. А при Нероне или Домициане занятия стоической философией приравнивалось к числу обвинений, на основе которых любой сенатор мог быть осуждён или убит. Кроме философии возрождаются литература, искусство, в позитивную сторону меняется архитектура. На месте вычурного дворцового комплекса Нерона в центре Рима был возведён Колоссеум (Колизей) - четырёхэтажный амфитеатр на 60 тысяч зрителей. В противоположность предыдущим императорским форумам, форум Траяна выделялся упорядоченным симметричным многообразием. Спокойную и уравновешенную центрально - симметричную композицию которого подчёркивала возвышавшаяся в его центре колонна, призванная быть одновременно подножием венчавшей её статуи Трояна и монументом, прославляющим его дакийские победы. Он распространил систему алиментации, т.е. помощь детям малоимущих родителей и сиротам, раздавал права римского гражданства провинциалам. Ввёл запрет на немотивированную смертную казнь для рабов, и возможность их убежища у алтаря храма. При нём снизились репрессии в отношении христианских общин, в принятом им в 109 г. законе запрещалось разыскивать христиан и принимать на них безымянные доносы. Он уравнял их юридические права с правами остальных граждан, что в дальнейшем подготовило почву для официального признания христианства в качестве государственной религии, в западной части римской империи. Когда же в начале IV века стала очевидной безрезультатность диоклетиановских репрессий римские императоры пришли к окончательному решению в этом жизненно важном вопросе. Все эти великие деяния Траяна, его сподвижников и приемников ставшие основополагающими на переломном этапе развития цивилизации оставили неизгладимый след в памяти людей на протяжении 700 лет после его смерти. Поэтому Автор "Слова" использует восхождение Траяна на трон в качестве начальной точки отсчета в своём произведении. Разбирая этот сложный вопрос, надо учитывать ещё один немаловажный момент. В сборнике биографий римских императоров, так называемых "писателей истории Августов" жизнеописание Траяна и Нервы (его предшественника) отсутствуют, хотя их биографии должны были быть на первом месте. Существует предположение, что главы эти были уничтожены сознательно, чтобы люди забыли об этих правителях. Историки XIX - XX веков по крупицам из второстепенных источников добывали информацию о Трояне. К примеру, чудом до наших дней сохранилась похвальная речь "Панегирик" Трояну написанная римским писателем Плинием Младшим (62-114). А на политическом Олимпе в недалёком будущем появился уже новый кумир - божественный и победоносный Диоклетиан, объявивший себя живым Юпитером, и летоисчисление начали вести уже от нового императора. Эпоха Диоклетиана началась 29 августа 284 г. н.э. и была названа впоследствии "эрой мучеников". И кем стал Троян после всех этих инсинуаций? В сознании людей XVIII - XIX веков он был каким-то заурядным, второстепенным царьком, на которого и внимания-то не стоит обращать. Даже А. С. Пушкин недоумевает по поводу Трояна, считая кандидатуру римского императора явно неуместной в контексте данного произведения. "Должно ли не шутя опровергать такое легкомысленное объяснение?" - писал он. Хотя на самом деле Траян был величайшим правителем Древнего мира, стоявший по значимости в одном ряду с Юлием Цезарем, и с Александром Македонским. И какая разница кто пытался вычеркнуть Траяна из Анналов Истории, приспешник очередного римского императора или средневековый хронист. В любом случае это был умный и расчетливый придворный интриган, а не полуграмотный монах или религиозный фанатик. Да и разве мало примеров такого рода деятельности со стороны историков в нашем "просвещённом" XX веке. Немаловажное значение при рассмотрении этого вопроса имеет хронологический сдвиг в 300 лет, получившийся в результате активной деятельности Скалигеровских историков и хронистов в средине XVI века. Это тоже является серьезным поводом для объективного разбирательства и изучения. Над этими проблемами в данное время работает ряд математиков и историков из МГУ под руководством Г. В. Носовского и А.Т.Фоменко. Конечно, гипотезы которые они выдвигают не бесспорны, но их настойчивое стремление к установлению истины и не стандартный подход к делу, не может не вызывать уважение. А истина, как известно, рождается в споре.

Фразу "свивая славы оба полы сего времени", я понимаю, как написанный древним писцом своеобразный свиток из пергамента на котором отображены ратные победы наших пращуров, а на другой половине этого же свитка современник Бояна с его слов вписывает новые героические подвиги. И уже их внук, раскрыв этот свиток одним движением руки и прочитав его, узнает своё великое и славное прошлое.



"ПЕТИ БЫЛО ПЕСЬ ИГОРЕВИ, ТОГО (ОЛГА) ВНУКУ".

Из древнерусского теста неясно, к кому именно в этой фразе относится словосочетание "того внуку". В издании 1800 г. после слова "того" в скобках поставлено (Олга), по выражению самого М.- Пушкина: "для большей ясности речи". Первые издатели поняли её так, будто в этом месте говорится об Игоре - внуке Олега Святославича (Гориславлича). Другие комментаторы, ставя его редакторскую правку под сомнение, считают, что он внук Траяна, но и это маловероятно, т.к. Игорь жил как минимум через 800 лет после царствования Траяна. Некоторые считают, что речь идёт о самом Авторе "Слова" - внуке Бояна (Щепкина М.В. "О личности певца" ТОДРЛ М.; Л. 1960г Т.16 стр.74-75). Я же предполагаю, что речь в этом месте идёт всё-таки об Игоре, и Автор считает его "внуком" Бояна. Это надо понимать не в смысле прямого родства, а в плане преемственности поколении. Таким образом, после слова "того" в скобках следует поставить имя Боян, названный далее Велесовым внуком. Значит, фразу следует понимать следующим образом: "Пети было песнь Игорю, твоему (Боян) внуку".



"НЕ БУРЯ СОКОЛОВ ЗАНЕСЕ ЧРЕЗЪ ПОЛЯ ШИРОКАЯ; ГАЛИЦИ СТАДЫ БЕЖАТ КЪ ДОНУ ВЕЛИКОМУ"...

Далее в тексте Автор, копируя Бояновскую манеру исполнения, как бы воспроизводит один из его витиеватых запевов, но первые переводчики первоначально, неправильно уяснив смысл фразы, не в тех местах расставили знаки препинания. Безусловно зная, что в Восточной Европе существует территория с таким названием, как Галиция, они даже и не думали связывать это слово в своём переводе с этим географическим понятием, им такое даже в голову такое не могло прийти. С чего это вдруг Игоревы дружинники должны соколиной стаей лететь по Галиции? Куда они в таком случае прилетят? Явно не в "Половецкую степь" на юг причерноморского Дона. Это в принципе не укладывалось в их научные концепции и мировоззрения, поэтому такой вариант ими даже не обсуждался и не рассматривался. Слово же "галици" они перевели, как галки - птицы, которые "стадом бежат къ Дону великому"; из-за этого произошла невероятная путаница и подмена основных понятий в бояновском стихосложении, которая со временем приобрела форму безапелляционной истины и окончательно запутала всех исследователей и толкователей "Слова". Потому что в таком понимании в одной фразе смешались положительные соколы и отрицательные галки, причем оба эпитета относились к русским дружинникам. Это несуразное противоречие им надо было, как то растолковать и объяснить, и тогда в ход шли самые невероятные домыслы и предположения. На самом же деле в этом месте "Слова" Автор под словом "галици" имел в виду часть исторической области в Венгрии - Галицию, где действительно широкие и ровные, как стол, степи - Пуста. А фраза "стады бежат" относится соответственно к слову соколы, которые грозной стаей летят к Дону великому, т.е. к реке Эридан (По). Автор как бы подчеркивает этой фразой, что не по воле случая Игоревы дружинники соколиной стаей пролетают через поля широкие Галиции, не шальной ветер, не буря и не ураган их туда занесли, а целенаправленно по княжескому волеизъявлению стремятся они на запад к Венеции. При этом Автор использует витиеватый Бояновский стих, который так сладко умасливал ухо слушателя. Поэтому в данном случае вполне обоснован следующий перевод: "Не буря соколов занесла через поля широкие Галиции *, стаей летящих к Дону Великому". А кто знает, может по-другому бы начал песнь свою вещий Боян, Велесов "внук"? И тут же Автор приводит другой вариант запева, который можно было ожидать от Бояна: "Кони ржут за Сулою (т.е. в г. Переяславле), звенит слава в Киеве, трубы трубят...". Ко всему прочему, в этом абзаце Автор явно показывает преемственность поколений в творчестве древнерусских поэтов. Тем самым подчёркивается, что не на пустом месте возникло его произведение, и он чтит их былые традиции, которые, в конечном счёте, и передал своим потомкам в виде живого русского слова.

Говоря о мифической реке Эридан нельзя не обойти вниманием, ряд научных проблем, связанных с названием рек оканчивающихся на Дон (Дан). Или местностей имеющих в своем названии это понятие, таких как Каледония (совр. Шотландия), Македония, п-ов Халкидон (соврем. Халкидики) на С.-Востоке Греции (гора Афон). Реки с таким корнем есть на Кавказе (р. Раздан в Армении). В Малой Азии (р. Калхидон впадавшая в Мраморное море). В Передней Азии (р. Иордан и город Сидон современная Сайда). Ряд рек в Западной Европе (Дордонь - на юго-западе, Рона бывший Родон - на юго-востоке Франции). А также другие реки, имеющие осетинскую этимологию, но не имеющих такого окончания. Река Эридан, по мнению древних историков, протекала в западных районах Скифии, её название встречается у древнегреческого поэта Геосида (VII в. до н. э.) в его знаменитой "Теогонии" (Родословие богов). Перечисляя в своей поэме "изобилие водоворотами реки", он в числе других называет и "глубоко лучинный Эридан". В греческой мифологии в эту реку в стране гипербореев на севере или западе Европы, упал сраженный молнией Зевса Фаэтон, слёзы оплакивающих его сестёр - Гелиад превратились в водах реки в янтарь. Однако Геосид, к сожалению, не приводит каких-либо указаний на её местоположение, хотя и называет её янтарной рекой. Данное определение реки Эридан весьма показательно. Река под таким названием известна и Геродоту хотя он и сомневается в реальности её существовании у Северного моря. Эридан в его понимании, это современная для нас река По в её нижнем течении. Рассказывая же о самых отдалённых странах Европы на Западе, Геродот говорит, что он не может сообщить о них ничего определённого: "Я - то ведь не верю в существование реки, называемой у варваров Эриданом, которая впадает в Северное море (откуда, по рассказам, привозят янтарь)...Ведь само название "Эридан" оказывается эллинским, а не варварским и придумано каким-нибудь поэтом" (Геродот "История" Книга третья "Талия" Издательство "Наука" Л.1972 гл.115 стр.173). Скепсис Геродота относительно существования реки, названый местным населением странен, но весьма показательна связь реки Эридан с янтарём.

Сопоставление мифологических данных об Эридане с фактом реального существования двух Эриданов, на северо-западе Европы и Адриатическом побережье, явно свидетельствует, что в древнейший период греческой мифологии данный гидроним был уже известен грекам, что в определённой степени объясняет скепсис Геродота о негреческом происхождении этого имени. Учитывая всю совокупность этих данных, можно утверждать, что таким названием обозначалась какая-то из рек впадающих Балтийское море - река Висла или Неман, как две наиболее крупные европейские реки, впадающие в Балтийское море. Что касается времени появления этого гидронима в данном регионе, а, следовательно, и его носителей, то здесь приходится руководствоваться лишь косвенными соображениями. Греческий географ Маркифан в своём описании Европейской Сарматии, составил на основе "Географии" Клавдия Птолемея (II в н.э.), пишет, что за устьем р. Вислы, которую он называет Вистулой, следуют устья реки Хрона, а за ней "находятся устья реки Рудона. Эти реки изливаются в Вендский залив, который начинается от р. Вистулы, простираясь на огромное пр-во" [II.39]. Вендским или Венедеским заливом здесь называется юго-восточное побережье Балтийского моря. Река же Рудон, по словам географа "течёт из Аланской горы; у этой горы и в этой области живёт на широком пространстве народ алан - сармат, в земле которых находятся истоки реки Борисфен (Днепр) впадающая в Понт Аксинос (от скифского - тёмно-синий - АХСИН - "негостеприимный", ставший у греков - Pontus Euxinus - "гостеприимным").

Сравнение данных Маркиана с птолемеевской картой Европейской Сарматии показывает, что река Рудон идентична современному Неману, это было впервые отмечено Ю. Кулаковским, известный своими трудами по истории алан. Птолемей ошибочно называет Рудон Рубоном, поскольку перечень рек в Европейской Сарматии к востоку от Вислы у Птолемея и следующего за ним Маркиана одинаково - Хрона, Рубон, Трунта и Хесин. Исходя из этого, можно полагать, что Птолемей или ошибся в передаче названия Рудон, или же это название было искажено поздними переписчиками. В любом случае, сравнение сведений Гесиода, Птолемея и Маркиана скрывается одна и та же река, а именно Неман, который впадает в Балтику в районе действительно богатую янтарём.

Первое же упоминание Эридана как названия конкретной реки в Западной Европе в античных источниках относится к последним векам до нашей эры. Согласно римскому историку Полибию, река Пад, прославленная поэтами под именем Эридан, берет своё начало из Альп. "Дошедший до местности ровных, река изменяет свое направление и протекает по ним к востоку, впадая двумя устьями в Адриатику. Из моря через устье, именуемое Оланою, корабли по ней подымаются на две тысячи стадии". Как явствует из вышесказанного рекой Эридан Полибий определённо называет современную реку По в Италии. Близкое к этому названию Полибий приводит и другое название реки на северной стороне Альп, а именно Родан (современная Рона во Франции). Появление скифско-сарматских, т.е. древне осетинских гидронимов по обоим склонам Альп в последних веках до н.э. естественно требует объяснения, тем более что письменные источники не содержат прямых известий о пребывании этих племён на Апеннинах и сопредельных территориях до "эпохи великого переселения народов". Однако данные Полибия позволяют внести определённые коррективы в этот вопрос. Рассказывая об этнической истории бассейна р. Эридан, он сообщает, что равнинами паданской низменности некогда владели тиррены, по имени которых получило своё название Тирренское море. Их северными соседями были кельтские племена, из числа которых одним из наиболее известных было племя галатов. "С завистью взирая на блага этой страны", кельты огромным войском напали на тирренов, вытеснили их из области Пада и завладели равнинами. Однако здесь поселились не только кельтские племена. Как сообщает Полибий землями, доходящими до Адриатического моря, завладело "другое очень древнее племя", носящее имя венетов; в отношении нравов и одежды они мало отличались от кельтов, но языком говорят особым. По словам историка, писатели трагедий часто упоминают об этом народе и рассказывают о нём много чудес. Кто же такие венеты? Ответ весьма проблематичен, поскольку сведения античных авторов об них довольно скудны и противоречивы. Ранее упоминания о венетах к востоку от Вислы содержатся у Плиния Старшего (I век н.э.), который называет их в числе других сарматских племён (IV 97). Клавдий Птолемей в своём описании Европейской Сарматии называет венедов в числе наиболее многочисленных племён, наряду с иазигами, роксоланами, аоросами и аланами, а также певкинами и бастарнами. Географ локализует ванедов "по всему Венедскому заливу". Этот залив Птолемей называет заливом Сарматского океана, так он именует Балтийское море, что указывает на юго-восточное побережье Балтики с Рижским заливом. Упоминает венетов и Карнелий Тацит, называя их в числе восточных соседей германских племён. Нет также убедительных доказательств и в пользу распространённого мнения в русской и советской историографии об изначальной принадлежности венедов к протославянским племенам. Геродот упоминал на побережье Адриатического моря и на северо-западе Апеннин племя и область венетов их северо-восточными соседями Геродот называл племя сигиннов, носящих мидийскую одежду и являвшимися переселенцами из Мидии, факт, который Геродот не в состоянии был объяснить. Принимая во внимание близость расселения венетов Геродота и венетов Полибия на Адриатическом побережье Апеннин и идентичность самих этнических названий, можно полагать, что и те и другие венеты которых они локализуют в бассейне р. Эридан - По, суть одно и то же племя, переселившееся сюда с побережья Балтийского моря и уже во времена Геродота, жившие на побережье Адриатики. И как обычно это бывает у переселенцев (колонистов), которые перенесли сюда название для этой реки, с места своего первоначального проживания. И она стала называться Эридан. (Исторический отрывок про реки с названием Дон взят мною с Осетинского интернет сервера.)

      Галиция * - историческое название части западно-украинских, венгерских, польских земель на северо-западных склонах Карпат, в верховьях рек Днестр, Прут, Серет;

      Галич - от древнекельтского слова "галь" - т.е. места связанные с разработкой соли. (МСЭ)



"А МОИ ТИ КУРЯНИ СВЕДОМИ КЪ МЕТИ..."

Это словосочетание помощники М. - Пушкина перевели правильно: "в цель стрелять довольно сведомы" (так в Екатерининской копии) и "в цель стрелять знающи" (так в издании 1800г). Но вскоре Н.М. Карамзин исправил это сочетание букв, оговорив, что "кмети" назывались слуги и дружина князя. И уже современные комментаторы превратили курян в "знающих кметей" - отважных воинов; говоря при этом, что "кмети", как воины это вполне ясное и обычное для древнерусского языка слово. И такое заявление они подтверждают лишь своим авторитетом, сознательно подвергая это понятие архаизации. Я считаю, что начало этого предложения по-прежнему следует понимать в его первоначальной трактовке, а именно: "А мои-то куряне знают куда метить", т.е. они знают, куда им предстоит идти. Цель похода им известна, и в нужный момент они не промахнутся, многие из них не раз бывали в тех краях, воины они надежные, с раннего детства в ратных делах закалённые, им по плечу любые трудности и любые испытания, которые встанут у них на пути.



"И РЕЧЕ ИГОРЬ КЪ ДРУЖИНЕ СВОЕЙ: БРАТИЕ И ДРУЖИНО! ЛУЦЕЖЪ БЫ ПОТЯТУ БЫТИ, НЕЖЕ ПОЛОНЕНУ БЫТИ ..."

В христианстве руссов, судя по описаниям ХI века, ещё сохранялось влияние славянского язычества. Именно вера в непреложность божественных установлений заставляла руссов предпочитать самоубийство плену: пленный по закону войны - раб, и никакая сила не может изменить этого положения. Воздаяния язычество не знало. Не знало его никакое язычество, но славянин при этом имел дело не с фатумом, а с фортуной. В этом сюжете проявляется русское языческое воззрение. Игорю и его дружине ясно, что случившееся знамение означает верную гибель, а откупиться от рока нельзя. Но уклонится от боя - значит попасть в плен и навсегда остаться рабом. Поэтому призыв Игоря к своим соратникам умереть с честью воспринимается всеми воинами как должное, и его слова подымают моральный дух бойцов, сплачивают их в единое целое. Игорь это знает и он этим умело пользуется, ведь фанатичный и воодушевленный на победу воин легко противостоит десятку врагов. Рассматривая более широко этот вопрос, нельзя не затронуть тему Арианства. Это христианское течение усваивалось на стадии военной демократии, потому что власть в это время ещё окончательно не оторвалась от общества, не противопоставила себя ему. Его зачинатель - священник Арий (умер в 336г.) из города Александрии. Арианами были завоевавшие Италию готы, затем лангобарды. Арианства придерживались также вандалы, аланы, руги (русы) и другие племена, населявшие область Среднего Подунавья. Главная внешняя и отличительная черта арианства от традиционной церкви - место бога-сына по отношению к богу-отцу. Ортодоксальная церковь настаивала на единосущности лиц Троицы, в то время как ариане выдвигали принцип подобосущия; по учению Ария, Христос как творение бога-отца - существо, ниже его стоящие. Они отстаивали свободу воли каждого человека и способность его, без участия церкви, достичь "спасения" путём добрых дел. При таком понимании христианства в разветвленной церковной иерархии вообще не было необходимости. Ариане также не знали церковной субординации. Община выбирала епископа, а совет епископов решал общие дела. Рассуждение об арианстве имеет самое прямое отношение к нашей теме потому, что Игорь и его воины, скорее всего, исповедовали арианство. Возможно, представители других течений в христианстве не принимавшие их символ веры считались у них неверными, которые в их представлении были последователями языческих обрядов, поэтому они с таким нетерпением относились к языческим мраморным статуям, а также к тем новым статуям апостолов, которым поклонялись католики (латины). На то, что арианство господствовало в Древней Руси вплоть до XII века, указывал в конце XIX века П. Заболоцкий. Он сопоставил летописный символ веры с "исповеданием веры" Михаила Синкеллла, помещённый в "Изборнике Святослава" *, и пришел к выводу, что перед летописцем находился не греческий оригинал и не "Изборник". "...В таком важном произведении, как "исповедание веры", где каждое слово имеет значение, - заключал Заболоцкий, - разумеется, можно было бы ещё допустить неважные изменения в способе выражения сравнительно с оригиналом, но допустить такие характерные для известного направления искажения, как вместо различия бога отца от сына и духа - старейшинство бога отца, вместо единосущия сына и духа с отцом - подобосущие или наконец последовательный пропуск свидетельства об антипостастности (нерасчлененности) лиц пресвятой Троицы - всего этого нельзя допустить, как выражения лишь более или менее свободного отношения летописца к оригиналу" (Заболоцкий П. К вопросу об иноземных письменных источниках Начальной летописи// РФВ т. XLV. Варшава, 1901.№ 1-2 стр.28-29). Это наблюдение Заболотского привлекло внимание и А. А. Шахматова, и Н.К.Никольского. Но первому оно ничего не дало, т.к. не укладывалось в его научную концепцию, а для Никольского помогло найти похожую параллель для летописного текста в сборнике XII века (см.: Никольский Н.К. Материалы для истории древне русской духовной письменности. СПб., 1907 стр.21-24). Но развивать дальше это направление он не стал потому, что не обнаружил связи с западнославянской культурной традицией, либо остерегался косых взглядов ревнителей византийского православия.

      "Изборник" Святослава 1073г. * - копия болгарского сборника, составленная в начале Х века для болгарского царя Симеона. На Руси "Изборник" был переписан для киевского князя Изяслава, но затем имя князя было выскоблено и заменено именем Святослава, захватившего княжеский престол в 1073г. Представляет собой сборник, где наряду с произведениями "отцов церкви" были и другие памятники разнообразного содержания. Обнаружено 27 списков XV-XVIII вв. русской редакции. Опубликован в 1880 г.



"СПАЛА КНЯЗЮ УМЪ ПОХОТИ, И ЖАЛОСТЬ ЕМУ ЗНАМЕНИЕ ЗАСТУПИ, ИСКУСИТИ ДОНУ, ВЕЛИКАГО".

Это выражение следует понимать в буквальном смысле, где под похотью понимаются низменные желания Игоря, которые упали серой пеленой на его светлые помыслы и довлеют над его чувствами. И несмотря ни никакие небесные предзнаменования не могут служить ему преградой для достижения вожделенной цели, а именно усмирение и захват богатого удельного княжества, и включение его обратно в сферу своих жизненных интересов. Таким образом, фразу читаем как: "Упали князю на ум желания, и жалко ему, что знамение наступило, но искушает Дон (Эридан) Величавый". Так у римского поэта Публия Овидия в мифическом эпосе "Метаморфозы", этой реке дан эпитет "Величайший Эридан" - Maximus Eridanus. (Овидий Назон // Метаморфозы М.- Л., 1937, т. 2 стр.360)



"ХОЧУ БО, РЕЧЕ, КОПIЕ ПРИЛОМИТИ КОНЕЦЬ ПОЛЯ ПОЛОВЕЦКАГО СЪ ВАМИ РУСИЦИ, ХОЩУ ГЛАВУ СВОЮ ПРИЛОЖИТИ, А ЛЮБО ИСПИТИ ШЕЛОМОМЬ ДОНУ".

"Хочу, говорит, копье преломить на конце поля Половецкого". Этой фразой Игорь как бы очерчивает круг своих территориальных притязаний, т.е. он хочет обратно вернуть в сферу своего экономического влияния всю Падонскую низменность, и долину реки По (Эридан) с её многочисленными притоками. А также подчинить своей власти находящиеся на Северном побережье Адриатики торговые города, и как в старые добрые времена собирать с них налоги (дань). В случае успеха в Тмутараканский удел, в качестве наместника он планирует посадить своего старшего сына Владимира, собственно говоря, для этого он и взял его в поход. А в случае неудачи обещает вместе со всеми голову свою положить, что вполне резонно. Затем он спрашивает у стоящих "в кругу" воинов: "А любо испить шеломом Дону?". Причём слово "любо" надо так и понимать, как оно написано в первоначальном тексте, а не переводить его как слово "либо". То есть по душе ли им его смелые планы, согласны ли они вместе с ним идти в этот опасный поход? И по законам военной демократии того времени войны отвечали или "Любо", или "не любо", в случае же отрицательного ответа командир или воины, сказавшие нет, не участвовали в походе. Эта древняя традиция дошла до нашего времени и существует, как в казачьих частях, так и у других кавказских народов, где первостепенные и жизненно важные вопросы выносятся на всеобщее обсуждение - "на круг".

"Любо! Любо!" - отвечали воины. Этот ответ, не прозвучавший в "Слове", следует из того, что Игорь только после их одобрительных возгласов вступил в золотые стремена. К тому же при такой интерпретации этого фрагмента надо учитывать гипотезу Стрелецкого о спутанных листах начала рукописи.



"ТОГДА ВЪСТУПИ ИГОРЬ КНЯЗЬ ВЪ ЗЛАТЪ СТРЕМЕНЬ, И ПОЕХА ПО ЧИСТОМУ ПОЛЮ".

После того как все участники воинского "круга" одобрили его смелый план, Игорь, подчиняясь древней традиции, вступает в золотые стремена, и символически едет по полю в сторону, куда намечен сам поход, тем самым показывая, что решение окончательно принято и пути назад уже нет. После этого все русские полки пришли в движение, и грозной лавиной устремились на Запад, к Венеции, преодолевая последние природное препятствие, стоящее у них на пути, высокие горы - Шеломень.



"СОЛНЦЕ ЕМУ ТЪМОЮ ПУТЬ ЗАСТУПАШЕ, НОЩЬ СТОНУЩИ ЕМУ ГРОЗОЮ..., И ТЕБЕ ТЬМУТОРАКАНЬСКИЙ БОЛВАНЪ".

Только солнечное затмение Игорю путь преграждает, ночь стонет ему грозою. "Ночь" в этом предложении не время суток, а наступивший во время полного солнечного затмения ночной мрак, когда среди бела дня внезапно наступает ночь. Во время солнечного затмения лунная тень, двигаясь, справа налево (с запада на восток), медленно загораживает собой Солнце. В общей сложности затмение продолжается около двух часов, тогда как его полная фаза в отдельно взятой точке на земной поверхности длится, как правило, 2-3 мин., и в редких случаях до 7, 5 минут. В этот краткий промежуток времени днем становятся видны некоторые планеты и яркие звёзды, а вокруг Солнца вспыхивает жемчужно - серебристая корона. Религиозный человек того времени, полностью зависящий от могучих сил природы, видя этот грозный разгул стихии, испытывал трепетный страх от всего происходящего, и в его воображении в такой момент возникал образ неминуемого конца света. Лишившись днём на какое-то время солнечного света, природа всегда одинаково реагирует на такое грозное явление, полевые цветы закрываются, в земной атмосфере из-за резкого остывания воздуха и перепада температуры в полосе затмения, возникает быстрое движение воздушных потоков. Конкретно в то полное солнечное затмение неожиданно появившиеся грозовые тучи, сильный шквалистый ветер, гром и молнии напугал лесных птиц. Свинцовые, грозовые тучи усугубили тьму, и превратили "день в ночь" дополнительно продлив время затмения. Испуганные птицы в свою очередь громким гомоном и оглушительным свистом разбудили зверя, он же Див *, который, как и любая другая нечисть, днём спит, прячась от ярких солнечных лучей, а под покровом ночи вершит свои тёмные дела. Птичья суета, их неуёмная тревога, и неожиданно возникший днём могильный мрак, внесли в душу разбуженного Дива (существо, которое считает, что только оно может творить на земле нечто зловещее и неприглядное) смятение, страх, ужас и полное непонимание того что всё это значит. Кто хозяйничает в его "епархии", и кто всё это смог сотворить? Значит, этот кто-то сильнее его и претендует на власть в его "вотчине". И от пугающей неизвестности властелин тьмы взбесился (зби). Выскочив из своего мрачного логова, он взвился вверх на самое высокое дерево, чтобы оглядеться. И увидев в походных колоннах нескончаемую рать русскую, Див пронзительно заверещал с верхушки высокого дерева. Своим диким, гортанным, нечеловеческим воплем, предупреждая половцев, людей которые ему поклоняются, и страны в которые они недавно переселились, находящиеся в полном неведении - "земли незнаемые", что на них идет князь Игорь со своими грозными полками.

      Див * - В Ассирийско - Вавилонской мифологии Дев - это языческий Бог. В более поздний период это религиозно-мифологическое существо из ираноязыческого эпоса, имеющий ипостась чёрта или беса, только Див намного сильнее и могущественнее их по своим демоническим способностям. Только ему под силу оповестить половцев о походе на них Игоря. Недаром Автор называет его зверем (зверенъ). Див это тот же Дэф, и ни в коем случае нельзя отождествлять его со всевозможными птицами, типа филина или удода, как это предлагают делать некоторые исследователи "Слова". Вводя это "исчадие ада" в свое произведение, Автор как бы говорит своим слушателям, что вся потусторонняя нечисть во главе с Дивом выступает на стороне половцев. Затем Див ещё раз появляется в "Слове" при описании разгульного набега половцев на Русь, когда эта безобразная тварь свалилась на мирные города и сёла, как "чёрт на голову" (упал Див на землю).

Естественно, Автор "Слова" и его слушатели хорошо знали, где эти земли находились, но со временем топонимика того региона изменилась до неузнаваемости и современный исследователь и читатель "Слова" не может понять, о каких странах идет речь. И комментаторам приходится выдвигать различные версии и гипотезы. Нам же остаётся только гадать, при этом надо понимать, что Влъзе - это не низовья Волги, т.к. название этой реки встречается в песне в своём обычном написании: "...Волгу веслы раскропити". Влозе - это, вероятно волок по водоразделу двух рек. Каких? На протяжении столетий считалось, что у Дуная наряду с черноморским устьем есть ещё второе устье - на Адриатическом море. По этому поводу укоренилось настолько твёрдое убеждение. Что в поэме об аргонавтах Аполлония Родосского мореплаватели попадают из Понта прямо по Истру в Адриатическое море. Понять, каким образом возникло это убеждение о втором устье Дуная на Адриатике, можно только, если обратится к географии транспорта. "Гора Окра - самая низкая часть Альп: там они касаются земли карнов. Через Окру из Акилеи перевозятся товары в так называемый Невпорт; путь этот имеет немного больше четырехсот стадий. Оттуда по рекам товары доставляются к Истру и к прилегающим к нему местностям. Мимо Невпорта протекает судоходная, выходящая из Иллирии река, которая впадает в Сав..." (Страбон, lV, 6, №10.) Как показывает приведённая цитата, в древности существовал важный торговый путь, который вёл от системы Дуная через Бирбаумский Лес (проход Окра) к Триестскому заливу. В древней торговле выдающуюся роль играли венеты, от которых обычно получали товары тарентинцы. Насколько важное значение имел путь через проход Окра, видно из того, что здесь был один из особенно часто используемых европейских волоков для более лёгкой доставки судов через горы. Впадающая в Саву Лаба была первым водным путём, в который попадали корабли из Адриатики после волока. Характерно, что он назывался Наупортом, то есть "носителем кораблей". У Страбона это название искажено и превращено в Невпорт.

То обстоятельство, что северо-западное побережье Адриатики по Дунаю получило название "Истрия", которое сохранилось до наших дней, также свидетельствует о важности прохода, ведущего от этого моря к Дунаю (Рихард Хеннинг "Неведомые земли" М.1961г. Изд. Иностранной литературы стр. 294). Этот водный путь по Истру был намного старше и важнее для южных и восточных славян в раннее средневековье, чем пресловутый путь "из варяг в греки", который так любят приводить норманнисты в качестве примера "цивилизованности" варягов.

Корсунь и Сурож - это не в Крыму, ещё М.Н. Сперанский убедительно доказал, что под Корсунью никак нельзя понимать реальный греческий Херсонес. Важным аргументом против расположения Корсуни в Крыму является полное незнакомство греческих "житий Кузьмы и Демьяна" с чудом из этой легенды (М.Н. Сперанский "Корсунское чудо Кузмы и Демяна" М. 1928г Т.1 стр.373// Известия общества Русского языка и словесности). В древнейшей редакции Жития Владимира, где запись ведётся от одного события к другому, читаем: "На другое лето к порогам ходи по крещении; на третье лето взят Корсунь; на четвёртое лето церковь камену Богородици заложи; на пятое лето Переяслав заложи; на девятое лето блаженный князь Владимир, христолюбивый, церкви святые Богородици вдаде десятину от имения своего;... по святом крещении поживи блаженный князь Владимир 28 лет". (Владимир умер 15 июля 6523/1015г. Стало быть, это Житие относит его крещение к 987г.)

О каких порогах идет речь в этом отрывке? Традиционная историография утверждает, что речь идёт о днепровских порогах. Но наиболее вероятно, что он ходил к дунайским порогам. Ему нечего было делать у днепровских порогов. Этот природный заслон на пути врага к столице и так был в наших руках. Под порогами или водопадами "катарактами" имелись в виду теснины подступающие к руслу Дуная в Трансильванских Альпах, в которых река суженная горами проходит так называемые "Клисуры" (clausura - запирание, замыкание), а затем: "Железные ворота" близ г. Турну - Северина. Ширина Дуная уменьшается в клисурах до 112 метров, в этом месте был своего рода перерыв реки. На правом берегу Дуная во время дакийского похода в 103 году по приказу консула Траяна в обход клисуры была вырублена римская дорога, ставшая волоком для боевых кораблей. Страбон ("География" VII 3, 13) обстоятельно сообщает, что часть реки, находившаяся наверху, называлась у даков Данувием, другая же часть, реки ниже по течению вплоть до Понта называлась у гетов Истром. В военном плане "Железные ворота" были важным опорным пунктом, кто владел этим волоком тот, по сути, и был хозяином на Балканах, потому что мимо него не пройдешь. Надо заметить, что только после успешного похода к порогам, Владимиром была взята Корсунь. Вероятно, этот волок и есть та самая "тропа Трояна", подойдя к которой через поля Галиции на Балканские горы, и миновав которую, Игорь свил славой обе половины своего и недавно минувшего времени. Описание Корсуни мы найдём у Никона в "Сказании о крещении Руси". Введя в свою летопись, так называемую Корсуньскую легенду, рассказывавшую о взятии Корсуни Владимиром, о сватовстве Владимира и, наконец, о крещении его именно в Корсуни, а не в Киеве или Васильеве: "Се же, не сведуще право, глаголютъ, яко крестися есть в Киеве, инии же реша в Василиве" (ПВЛ, 987г.). Никон тем самым опровергает версию своего предшественника - составителя "Сказания о первоначальном распространении христианства".

В этом рассказе Никона имеется ряд фольклорных мотивов, свидетельствующих об устном происхождении легенды, которая, по сути, и была былью. По топографической точности легенда, несомненно, принадлежала к Северному Средиземноморью. В ней указаны детали устройства водопровода в Корсуни из колодца вне города, т. е. римский акведук. Указано и место, где стояла церковь святого Василия, в которой крестился Владимир: "в Корсуне граде... иде же торг деють корсуняне"; указано место, где стояла палата Владимира: "с края церкви" Василия; о палатах Владимира отмечено, что они сохраняются "и до сего дне" и т. д. Чтобы внести Корсунскую легенду в рассказ "Сказания", Никону пришлось прибегнуть к целому ряду искусственных приёмов, оттянувших крещение Владимира до корсунского похода. В начале повествования, показывая нравственное падение Владимира - язычника он рассказывает, как тот бесчестит дочь корсунского князя на глазах родителей, отдаёт её в жены своему дружиннику, а затем убивает самого князя и княгиню. Владимир не сразу исполняет своё обещание крестится, за что бог "наказывает" его слепотою, от которой он исцеляется только при крещении. Но каковы бы, ни были грехи Владимира - язычника, они не могли ставиться с христианской точки зрения в укор Владимиру - христианину. Наоборот, чем ниже был нравственный уровень Владимира до крещения, тем выше, с точки зрения Никона, становился его подвиг принятия христианства, тем резче выступал произошедший в нём перелом, тем более величественным становился самый акт крещения.

По мнению А. А. Шахматова в основе Корсунской легенды лежала историческая песня. Здесь же, полагал ученый, впервые появился рассказ о блудной жизни и идолопоклонстве Владимира, в чем он усматривал руку грека или грекофила, стремящегося принизить киевского князя. Рассматривая этот вопрос нельзя обойтись без работ замечательного русского византиста В.Г. Василевского (1834-1899). Указывая на противоречивость русских источников, он в частности, отдавал явное предпочтение "Памяти и похвале" Иакова перед летописью, т. е. признавал, что Корсунь Владимир брал уже, будучи крещеным. Так же он обратил внимание на то, что 986-989 годах между Византией и Русью был заключен договор о союзе, скреплённый браком русского князя и сестрой императора и связанный с крещением Владимира. Но ученый отметил и то, что, ни византийские, ни русские источники ничего не говорят, ни об этом союзе, ни о крещении Владимира именно византийскими миссионерами, хотя скажем, Лев Диакон был современником тех событий.

При обсуждении этого вопроса надо учитывать ещё одно немаловажное обстоятельство. Во всех летописных источниках эта империя именуется Ромейской, при этом большинство комментаторов нам услужливо объясняют, что, дескать, это и есть Византия, а ромеи это и есть греки. Хотя это два разных государства и два разных народа. В летописи у Никона под влиянием пасхальных таблиц появляется погодность записей, хотя предыдущее "Сказание о первоначальном распространении христианства" не знало расположения материала по годам и не заботилось о точности датировки событий. На связь погодной формы изложения в летописях с пасхальными таблицами указал ещё акад. М.Н. Сухомлинов ("О древней русской летописи как памятнике литературном" М. 1908, стр.32 и след.). Никон придавал большое значение хронологии и строил изложение событий по годам: под 1061г указан день поражения Всеволода Ярославича впервые напавшими на Русь половцами - 2 февраля. Под 1066г отмечен день кончины Ростислава Владимировича в Тмутаракани - 3 февраля. Под следующим, 1067г отмечен день битвы на Немиге - 3 марта. Под 1068г определён день победы Святослава над половцами - 1 ноября. В Тмутаракань Никон отбыл в первых числах февраля 1061 года. О поражении Всеволода 2 февраля он узнал ещё в Киеве. С1061 по 1067год Никон провёл в Тмутаракани, там он встретился с новгородцем Вышатой, рассказами которого и воспользовался в своей летописи. Неточные хронологически и несистематические, они носят на себе все признаки устного происхождения. Нельзя недооценивать тот факт, что Корсунь всегда занимала особое положение в составе Ромейской империи, временами вообще отпадая от неё. Летописец, вводивший корсунскую легенду, хорошо ориентировался в топографии Корсуня. Следовательно, он там бывал. И видимо он с чувством рассказал о гневе корсунян, которые побили греческого наместника за вероломное отравление тмутараканского князя Ростислава в 1066 году. Под 1076 годом В. Н. Татищев в своей истории сообщил о просьбе византийского императора Михаила, обращённой к Святославу и Всеволоду Ярославичам, помочь в усмирении болгар и корсунян. На Руси различно отнеслись к этой просьбе. Святослав готов был помочь императору, Всеволод же после смерти брата, а также Михаила отозвал уже вышедшее в поход войско. Эти сведения Татищев мог почерпнуть в особом галицко-волынском источнике, где было больше, чем в "Начальной летописи", сведений о Ростиславе Владимировиче (потомки его правили в Галицко-Волынской земле). О восстании в Болгарии известно и по другим источникам (Литаврин Г.Г. "Болгария и Византия в XI - XII вв." М.1960 стр. 402, 409; примеч.32). Корсунское христианство также отличалось от константинопольского. У корсунян, в частности почитался западный святой - папа римский Мартин. Главное же, что увязывает в нечто единое Корсунь, Русь и западных славян, - это культ Климента. С большой долей вероятности под легендарным городом Корсунь можно подразумевать средневековую Флоренцию. Недаром у нас даже в средние века всё особо ценное, редкостное или древнее в церковном искусстве называли "корсунским", даже знаменитые новгородские "корсунские врата", хотя они были немецкой работы.

Под Сурожем вероятно следует понимать портовый город Копёр (Сев. Адриатика), "сурожанами" на Руси называли "гостей", торговавших от Сурожа и через Сурож. Впоследствии название сурожане было усвоено и за русскими людьми, которые вели торговлю сурожскими, или, как после стали говаривать суровскими товарами. Посулие, возможно надо понимать эту местность, как "по суше". Это не граница с "половецкой степью" в низовьях современного Дона, а Тмутаракань не на Таманском п-ове. Речь в данном случае идёт о северном и западном побережье Адриатики. Поморие это самый западный район Словении на п-ове Истр граничащий с Италией и название его практически не изменилось с тех пор и называется Примоска. Причём описание вышеперечисленных названий идёт по кругу, против часовой стрелки. Смотри рисунок №1. Тмутараканский же болван - это, скорее всего мраморные статуи в самой Венеции и других городах Северной Италии, которым и поклонялись половцы, принося к ним свои ритуальные жертвы. Хотя нас хотят уверить, что это две колоссальные статуи до XVIII века, возвышавшиеся на Таманском п-ове, воздвигнутые якобы в честь языческих божеств Синергу и Астарте в IV в. до нашей эры. Здесь мы сталкиваемся с явным стремлением первых исследователей выдать желаемое за действительное, ведь сейчас от этих статуй никаких следов и фундаментов не осталось.


Рисунок №1

В раннем христианстве одним из основных догматов был тезис: "Не сотвори себе кумира", что значило запрещение делать изображение богов. Этот догмат следовал из текстов Ветхого завета, где ясно были выражены претензии главного бога Савоафа (Яхве) на единственность и универсальность: "... Я первый - говорит он, - и я последний, и кроме меня нет бога", "Есть ли бог кроме меня? Нет другой твердыни никакой не знаю", "Делающие идолов все ничтожны, и вожделение их не приносят никакой пользы, и они сами себе свидетели в том. Они не видят и не разумеют и по тому будут посрамлены" (Книга пророка Исаия гл. XLIV (44)-6.8.9). Говоря о Тмутараканском идоле Автор "Слова" в надменной, уничижительной форме - болван (по В. Далю - истукан, статуя, идол, яз. изваянный бог), ещё раз осуждает нечестивую, языческую веру половцев.

Половцы - это люди живущие на поле, в долине реки По, поэтому река так и стала в дальнейшем называться - По (половецкая). А до прихода туда половцев эта река имела ирано-сарматское название Эридан, он же Великий Дон. Половцы как этнос никуда не исчезал с исторической арены. Хотя по официальной хрестоматийной версии этот народ был якобы истреблён ещё в XIII веке "кровожадными" моголами, а уцелевшая их часть якобы отошла в Венгрию, где и ассимилировалась с местным населением. Но как нас учит исторический опыт, никакой народ, никакой этнос не может быть полностью уничтожен какими либо завоевателями. Потомки половцев и сейчас живут там, где они всегда и жили. И куда они пришли из "азиатского котла" в поисках "земли обетованной" по "Причерноморскому коридору" во время очередной волны "Великого переселения народов" в IV-V веке н.э. Процесс переселения был вызван, вероятно, демографическим взрывом и последующим изменением климата в худшую сторону (он стал более засушливым) в местах их первоначального проживания. Вероятно также, что сильное давление в военном плане на эти кочевые племена оказывал континентальный Китай, который не давал воинственным племенам закрепляться в приалтайских степях, создавая своеобразную буферную зону безопасности у своих северных границ. В кровопролитной борьбе с хорошо обученной и дисциплинированной армией императорского Китая династии Тан, половецкие племена и их вожди приобрели бесценный военный опыт, который в дальнейшем помог им беспрепятственно продвигаться на Запад, отвоёвывая там себе жизненное пространство, претендуя при этом на самые лучшие и плодородные земли. Потомки половцев и сейчас живут на Севере Апеннинского полуострова, в юго-восточной части Франции, на юге Швейцарии, частично в Словении и Хорватии. А в Венгрии в юго-западной части Среднедунайской низменности (Алфельде) до сегодняшнего дня сохранились в названиях городов и деревень топонимы одного из племён половцев - кунов (Кунсентмиклош, Кишкунхалаш, Кунбая и т.д.), города с похожей топонимикой встречаются и на крайнем западе Италии - Кунео. Только "западные просветители", после того, как распалась всемирная могольская империя в конце XIV века, и произошел её развал на множество враждующих между собой государств, переписали историю Европы в позднее средневековье в свою пользу. А заодно уничтожили на кострах инквизиции все документы ушедшей в небытие империи, и превратили половцев в племена "италиков", а заодно удревнили их приход на Апенинский п-ов, заполняя искусственно возникший пробел в общеисторическом повествовании. В раннее средневековье столицей половцев считался город Саксин, в 1132 г. его посетил арабский путешественник Абу Хамид Аль-Гаранти. Вот как он описывает этот город: "Саксин лежит на огромной реке "больше Тигра". В нём живут сорок племён гузов, у них большие дворы ... у города большая река, а рядом "тысяча рек"" (подчеркнуто мною - К.В.). В 1229 г. Саксин был взят моголами, а уцелевшие его жители якобы убежали на Север.

В Русской же истории в постмонгольский период половцев, которые, как и другие народы, гармонично развивались в позднюю могольскую эпоху, стали называть генуэзцами, а отношение к ним осталось по-прежнему, резко отрицательным. Потому что они постоянно вносили распри, как в торговые дела, так и настойчиво вмешивались в духовную сферу русского государства, пытаясь поколебать православную веру и насадить свои католитические каноны вероисповедания (униатство), при этом активно внедряя в правящую верхушку своих адептов. Пытаясь установить свои религиозные обряды, церемонии, молитвы, правила поведения и нравственности, которые в силу разнообразных причин считались римскими епископами наиболее "угодными богу". Думая при этом, что только они правильно понимают и доносят до людей новозаветные христианские истины. Ведь в большинстве своём западных славян, украинцев и белорусов латины окатоличивали с помощью огня и меча. Почему то же самое нельзя было сделать и с "московитами"? К тому же именно в католической церкви, остались от прошлой языческой веры изображения богов в виде статуй, а у протестантов, магометан и иудеев изображать бога нельзя ни в каком виде, хотя в раннем Византийском христианстве эту проблему пытались разрешить с помощью иконописи. Но как мы знаем, ортодоксальные религиозные фанатики по такому важному и первостепенному вопросу не идут на компромисс. О чем свидетельствует религиозное движение иконоборцев в Византии в VIII - 1 половине IX вв., а также иконоборческое восстание в Нидерландах в 1566 г., с которого началась буржуазная революция, проходившей под знаменем кальвинизма, когда народ громил католические церкви, уничтожая иконы и статуи святых. И совсем свежий пример это варварский расстрел талибами статуй Будды в Афганистане.


"КРЫЧАТЪ ТЕЛЕГЫ ПОЛУНОЩЫ, РЦЫ ЛЕБЕДИ РОСПУЩЕНИ".

В этой фразе речь идет об отступлении половцев, которые услышав нечеловеческий вопль Дива (Дэфа) поспешно покидают свои недавно обжитые места. Зная о том, что их сородичи не щадили славян в своих набегах на Русь, они тоже не ждут никакого снисхождения от русичей. Едут они, естественно, в телегах и повозках со всем своим нехитрым скарбом и истошно кричат при этом, предупреждая, таким образом, других своих соплеменников о внезапно приближающейся беде. И этот надсадный крик испуганных людей, а не скрип колес от их телег, сравнивается с пронзительным и гортанным криком диких лебедей, которых кто-то внезапно напугал во время их чуткого ночного сна. Читаем: "А половцы неготовыми дорогами побежали (отступают) к Дону Великому (к реке По), кричат в телегах, словно в полночь лебеди распуганные". И чтобы никто не усомнился в серьёзности намерений Игоря и направления движения его полков, Автор восклицает: "Игорь к Дону воинов ведёт!"



"УЖЕ БО БЕДЫ ЕГО ПАСЕТЪ ПТИЦЬ ПОДОБИЮ, ...

О РУСКАЯ ЗЕМЛЕ! УЖЕ ЗА ШЕЛОМЯНЕМЪ ЕСИ".

Только ведь уже беда его пасёт птице подобная, а не птицы, сидящие на дубах. И природа в тех местах уже не на нашей стороне: "волки грозные сторожат по яругам (в горах), орлы клекотом на кости зверей зовут, лисы лают (брешут) на красные щиты". В этом отрывке под Шеломенем подразумеваются высокие горы, которые имеют форму русских шлемов, а не пресловутый Изюмский курган. Этим возгласом Автор подчеркивает, что родная сторона осталась далеко за этими высокими горными хребтами, пограничный рубеж давно уже пройден, и рассчитывать придётся только на свои силы. Значит, Игоревы полки уже перевалили через Юлийские Альпы (современная граница Словении и Италии) и непрерывным потоком начали спускаться в живописную долину Падонской низменности с её многочисленными реками и плодородным полями. Вот Автор и восклицает: "О, Русская земля! Уже за высокими горами ты!"



"ДЛЪГО. НОЧЬ МРКНЕТЪ, ЗАРЯ СВЕТЪ ЗАПАЛА, МЪГЛА ПОЛЯ ПОКРЫЛА, ЩЕКОТЪ СЛАВIЙ УСПЕ, ГОВОРЪ ГАЛИЧЬ УБУДИ. РУСИЧИ ВЕЛИКАЯ ПОЛЯ, ЧРЬЛЕНЫМИ ЩИТЫ ПЕРЕГОРОДИША..."

Это место в "Слове" считается неясным. Среди исследователей нет единого мнения, о каком времени суток идёт речь. По мнению Н.Н. Зарубина здесь описывается картина утренней зари, т.к. именно перед рассветом поля покрываются туманом, смолкает соловьиное пение и громко начинают кричать галки и вороны (см. Зарубин Н.Н. Заря утренняя или вечерняя?// ТОДРЛ М.; Л., 1935г. Т. 2 стр.113). В этом вопросе с ним нельзя не согласиться, я также считаю, что в этом абзаце описывается ранний предрассветный час, когда Солнце вот- вот должно выглянуть из-за горизонта, но по какой-то причине оно не встает в нужный момент, его почему-то не видно. Следовательно, описание времени суток необходимо перевести следующим образом: "Долго длится сумрак ночной, у зари свет пропал, поля покрывает густой туман", сквозь который солнечные лучи ещё не могут пробиться, да и со стороны восходящего солнца стоят высокие горы, ему еще надо над ними приподняться. При этом вся дружина, кроме дозорных, спит, отдыхает после утомительного и тяжелого перехода через горные перевалы. Уже не слышно ночного пения соловьев (они затихли - "успе"). Как дозорным узнать, наступает утро, или ещё продолжается ночь? Ведь каждый лишний предрассветный час сна прибавляет силы уставшим воинам. И только вездесущие галки своим гомоном разбудили русичей, дали им понять, что хватит спать, т.к. у этих птиц свой, устоявшийся биологический ритм (биологические часы, основанные на циклических процессах), именно они среди диких птиц раньше всех встречают рассвет. И вот отдохнувшие и набравшиеся сил воины начали готовиться к первому бою. Стали перегораживать будущее поле битвы своими "червлеными щитами", с тем, чтобы использовать их в качестве укрытия во время первоначальной атаки половецких лучников, которые первыми нанесут удар (проводя своеобразную артподготовку). Такая тактика ведения боя была заранее отработана, а врытый и подпертый в землю щит служил надежной защитой на первоначальном этапе боя. В ближнем же бою использовался уже другой щит более легкий и удобный.



"СЪ ЗАРАНIЯ ВЪ ПЯТКЪ ПОТОПТАША ПОГАНЫЯ ПОЛКИ ПОЛОВЕЦКЫЯ И РАССУШЯСЬ СТРЕЛАМИ ПО ПОЛЮ, ПОМЧАША КРАСНЫЯ ДЕВКЫ ПОЛОВЕЦКЫЯ... СРЕБРЕНО СТРУЖИЕ ХРАБРОМУ СВЯТЬСЛАВЛИЧЮ".

Успех в первом сражении во многом определило то, как быстро наши дружинники сумели подготовиться к этому бою. Они не стали легкой добычей половцев, а вышли победителями в трудной и упорной схватке. При этом они смяли вражьи полки и своими стрелами рассеяли их по полю, другими словами, в результате мощной атаки русской дружины половецкая пехота дрогнула, их полки потеряли строй и обратились в позорное бегство. В Ипатьевской летописи при описании этого боя упоминается река Сюурлий, в переводе с тюркского - "комариная река". Вероятно это небольшая речушка на территории современной провинции Фриули-Венеция-Джулия носящая теперь уже другое название. В переводе же с итальянского смысл названия которой наверняка остался тот же: либо болотистая, либо небольшая речка.

Далее следует слово, которое совсем не вписывается в грозное описание картины боя: "помчаша красныя девкы Половецкие". Откуда взялись эти "девки" на поле брани? Может быть, тылы прикрывали своими юбками. Непонятно. Тут имеет место или явная описка переписчика, или полное непонимание этого места переводчиком. В этой фразе, скорее всего, имеются в виду слово древки, т.е. красиво украшенные штандарты, с которыми шли в бой вражьи полки. Когда же разгром стал неизбежным, половцы без оглядки побежали с поля боя, а чтобы быстрее было убегать, скинули с себя все свои тяжелые доспехи, массивные панцири и кирасы. Глядя на них, половецкие знаменосцы, не задумываясь о былых традициях и воинском долге, побросали на землю все свои стяги, штандарты и вымпелы, думая только об одном, чтобы спасти свою жалкую шкуру.

Сами знамёна были украшены золотой поволокой, которую можно сравнить с новогодней мишурой, вычурности и блеска много, а реальной ценности никакой. Поэтому все эти вражеские флаги, сшитые из дорогого бархата - аксамита, все эти шёлковые узорчатые красные штандарты, обрамлённые желтой бахромой, белые хоругви с червленой челкой без сожаления были втоптаны нашими воинами в грязь. А артьмами, япончицамии и защитными кожухами они замостили болотистые места (сделали своеобразную гать), т.е. совершали символические действия свойственные всем победителям во все времена. Автор как бы подчеркивает этой фразой, что только в грязной луже место всей брошенной в папыхах вражеской амуниции и всем этим узорчатым тряпкам. Единственно чему было удостоено внимание, так это красиво украшенному, посеребрённому холодному оружию, которое и было торжественно преподнесено князю Игорю в качестве боевых трофеев, как знак воинской доблести.



"ДРЕМЛЕТЪ ВЪ ПОЛЕ ОЛЬГОВО ХРАБРОЕ ГНЕЗДО ДАЛЕЧЕ ЗАЛЕТЕЛО; ... НИ ТЕБЕ ЧРЪНЫЙ ВОРОНЪ, ПОГАНЫЙ ПОЛОВЧИНЕ. ГЗАКЪ БЕЖИТЪ, СЕРЫМЪ ВЛЪКОМЪ КОНЧАК * ЕМУ ПУТЬ ПРАВИТ"...

После первого боя дружина отдыхает. Автор особо отмечает: "далече залетело", при этом ни о каких степях на юге России не может быть и речи. Разве расстояние от Киева до устья Дона (Краснодарский край) по средневековым меркам это далеко? А вот Средиземное море действительно далеко.

Далее, следует отрывок, в котором М.- Пушкинские переводчики не в том месте расставили знаки препинания, и у них получилось, что "поганый половчине" - это чёрный ворон. Хотя этот эпитет по смыслу явно относится к Гзаку - предводителю половцев, т.е. гусаку - вожаку стаи. И если сравнить этот отрывок с аналогичным отрывком из "Задонщины" по списку Ундольского, то в нём эпитет "поганый" относится к Мамаю: "Ни в обиде емся были по рождению ни ястребу, ни соколу, ни кречету, ни чёрному ворону, ни тому же псу, поганому Мамаю". Следовательно, знаки препинания в этом отрывке следует расставить следующим образом:

      Не было оно обиде порождено
      Ни соколу, ни кречету,
      Ни тебе черный ворон. (ТЧК) Далее с большой буквы:
      Поганый половчине Гзак (Гусак) бежит,
      Серым волком Кончак * ему след правит к Дону великому (к р. По).

Таким образом, отрицательный эпитет "поганый половчине", относится только к Гзаку и ни в коем случае не к чёрному ворону. Имя половецкого князя Гзака (Гзы, Кзы, Козы), по мнению И.И.Березина, происходит от слова "Каз", что в переводе с тюркского означает "Гусь" (Г.В.Сумаруков "Кто есть кто в Слове о полку Игореве". 1983 г. Московский университет стр. 82). В этом случае следует обратить внимание читателя на один немаловажный момент, ни Кобяку, ни Кзака (Гусака), ни Кончака, ни в коем случае нельзя называть ханами, ханы появятся несколько позднее уже в могольский период. Эти же предводители половцев были не какие-то дикие степняки-азиаты-кочевники, а будущие европейские князья, впоследствии гордо именовавшие себя "дожами". И в повседневной жизни у них были благозвучные имена и громкие титулы, под которыми они и вошли в исторические хроники. И только в бывшей метрополии в Киевской Руси их пренебрежительно "величали" этими унизительными прозвищами. До сих пор в исторической науке остаётся открытым вопрос об их персонификации.

      Кончак * - имя тюркского происхождения, qon - часть ноги от колена и выше, соответственно qoncaq это наколенники - часть воинского снаряжения (латы), а также qol - часть руки, qolcak - нарукавники; отсюда произошли соответствующие прозвища, а затем собственные имена и фамилии: Колчак - русская фамилия из qolc + aq (поручни кольчужные) и Кончак - имя половецкого князя из qonc + aq (панцирный наколенник > голенища, краги). (Н.А. Баскаков "Русские фамилии тюркского происхождения" изд. Наука М.1979 стр.17 и 92)




Битва на Каяле


"ГЗАКЪ БЕЖИТЪ СЕРЫМЪ ВЛЪКОМЪ; КОНЧАКЪ ЕМУ СЛЕДЪ ПРАВИТЬ КЪ ДОНУ ВЕЛИКОМУ".

Эпитет "серый волк", относится к Кончаку, он вассал Гзака (Гусака), вероятно, это его полки были разбиты в первом сражении на речке Сюурли (Комариной), поэтому он и показывает дорогу (след правит) своему Господину, туда, где находится военно-полевой стан Игоря, Всеволода и вся русская дружина.



"ДРУГАГО ДНИ ВЕЛМИ РАНО...О РУССКАЯ ЗЕМЛЕ! УЖЕ НЕ ШЕЛОМЯНЕМЪ ЕСИ"

На другой день ранним утром перед рассветом, обе стороны уже вовсю готовятся к генеральному сражению и строятся в боевые порядки, они только ждут восхода Солнца, чтобы начать битву. И не успело Солнце показаться из-за морского горизонта, как тут же его плотной стеной закрыли чёрные, свинцовые тучи, и у этой кровавой зари нового дня свет повял (погас). В данном случае в аллегорической форме показано, насколько серьёзная угроза нависла над нашими полками. Автор "Слова" заранее готовит слушателей к трагическому исходу предстоящей битвы на реке Каяле. Понимая, что эта решающая битва будет для большинства воинов последней в их жизни, Автор восклицает: "О, Русская земля! Уже не увидеть за горами тебя!". Река "Kajaly" - переводится с тюркского языка, как скалистая, от слова Qaja-скала. Это может быть один из правых притоков реки По (Эридан), но больше всего под этот эпитет подпадает река Рено, берущая своё начало в Северных Апеннинах (дебрях Кисани). В южной же части Приазовской степи, на равнине, где все реки донского бассейна текут медленно и спокойно под эпитет "быстрая" с крутыми берегами не подпадает ни одна река. Хотя имелись многочисленные попытки с помощью различных натяжек отождествить её с той или иной рекой в том районе. Современные ученые и ориенталисты так и не смогли чётко и уверенно определиться с местоположением Каялы в низовьях Дона (Краснодарский край), некоторые предлагают считать её притоком Десны - реку Осетр. Впрочем, они не определились с местоположением самой битвы в этом регионе. Хотя в семидесятых годах прошлого века Академия Наук Украины провела шесть крупномасштабных полевых экспедиций в том районе, и было задействовано немало сил и средств. Но не было найдено ничего, за что можно было бы серьёзно зацепиться. И всё же, как говориться: "отрицательный результат тоже результат", и если археологи не нашли следов битвы в одном месте, то надо искать в другом, нельзя опускать руки. Также ни в коем случае не следует отождествлять реку Каялу с эпитетами "окаянная" или "злосчастная", имеющую якобы метафорическое значение. Своё название она получила задолго до той трагической битвы. Один из видных русских просветителей XVIII века Н.И. Болтин писал: "При всяком... шаге историка, не имеющего в руках географии, встречается притыкание", и "неоспоримо есть, что история и география взаимное друг другу делают пособие, то есть одна другой неясности и недостатки уясняет и пополняет". Эта мысль для политической истории является аксиомой! Ему вторит Л.Н. Гумилёв: "Для того чтобы уяснить ход той или иной битвы, в ряде случаев следует учитывать такие, на первый взгляд второстепенные подробности, как, например, рельеф местности и время года; отсутствие источников воды, заставлявшие менять позиции; наличие холмов или оврагов, препятствующих построению войск. Ещё важнее представлять себе всю область, через которую наступают или отступают войска. Знание карты местности слишком мало. Если это пустыня или залитая водой речная долина, то по карте не определить её истинного характера, а на местности, рассматриваемой под определенным интересующим нас углом зрения, все детали бросаются в глаза" (Л.Н. Гумилев "Открытие Хазарии" Вступление).



"СЕ ВЕТРИ, СТРИБОЖИ ВНУЦИ, ВЕЮТЪ СЪ МОРЯ СТРЕЛАМИ НА ХРАБРЫЯ ПЛЪКЫ ИГОРЕВЫ!"

В этом аллегорическом сравнении Автор ещё раз подчеркивает языческую сущность половцев, сравнивая их с внуками "Стрибога". Отсюда напрашивается вывод об общих религиозных корнях половцев и русичей, в прошлом также поклонявшихся Стрибогу - богу ветра в древнерусской мифологии. Бог ветра на протяжении всей битвы помогает половцам, которые по ветру пускают свои стрелы, при этом они остаются недосягаемыми для наших лучников. Этот ветер с древности был хорошо известен людям во всём Средиземноморье - Сирокко. Своё название он получил от арабского слова "шарк" - восток - знойный, сильный, сухой южный или юго-восточный ветер, который дует на протяжении довольно длительного времени и приносит с собой большое количество песка и пыли из пустынь Северной Африки и Аравии (БСЭ).



"ЗЕМЛЯ ТУТНЕТЪ, РЕКЫ МУТНО ТЕКУТЬ; ПОРОСИ ПОЛЯ ПРИКРЫВАЮТЪ; СТЯЗИ ГЛАГОЛЮТЪ, ПОЛОВЦИ ИДУТЬ ОТЪ ДОНА, И ОТЪ МОРЯ, И ОТЪ ВСЕХЪ СТРАН".

В этом отрывке М.-Пушкинские переводчики, исходя из ими же предложенной неверной теоретической концепции не поняв и не уяснив для себя смысл фразы, не в тех местах расставили знаки препинания, при этом они неправильно разбили сплошную строчку на нужные слова. Вследствие чего полностью изменился смысл данного отрывка и это место в "Слове" стало считаться тёмным. Поэтому одна нелепость стала накладываться на другую: откуда-то взялась пыль, ни с того ни с чего были одухотворены флаги, которые вдруг заговорили. О чём? О том, что половцы идут. Всё это явная несуразица. На самом деле Автор в этом отрывке опять же в форме аллегории, с высоты птичьего полёта показывает общую панораму начала битвы, когда противоборствующие стороны только - только вошли в соприкосновение и один строй с остервенением врезался в другой. Автор обращает внимание слушателя на то, что земли в этом месте уже нет, от множества солдатских и конских ног перепахавших её своими ногами и копытами, и смешанная с лошадиным навозом она превратилась в тёмную жижу. И эта чёрная земля (половцы) мутной рекой, грязным потоком разливается по чистой утренней росе (русичи). Вот в такой короткой фразе Автор "Слова" показал реальность предстоящей угрозы для русских витязей. Поля покрывают половецкие стяги, где каждый флаг это вражеский полк. Идя в боевом строю, половцы гортанно кричат, пытаясь создать, видимость еще большей численности и тем самым устрашить русичей. Этим воинственным криком они стараются поднять свой боевой дух, понимая, что предстоящая схватка будет жестокой и беспощадной. Половцы же на своей шкуре знают, что русичи - это стойкие и опытные воины, которых одним криком не запугать. Таким образом, эту фразу надо читать по-другому, а именно: "Земли тут нет! Рекой мутной течет (она) по росе, поля покрывают стяги, глаголют (кричат) половцы. Идут от Дона (р. По) и от моря (Адриатического) и со всех сторон русские полки обступили, дети бисовы (чёртовы) криком поля перегородили, а храбрые русичи перегородили их красными щитами".



"ЯРЪ ТУРЕ ВСЕВОЛОДЕ! СТОИШИ НА БОРОНИ, ... ТАМО ЛЕЖАТЪ ПОГАНЫЯ ГОЛОВЫ ПОЛОВЕЦКЫЯ".

Этой фразой подчеркивается, что на данный момент Всеволод является военным стратегом битвы, главнокомандующим всеми русскими полками. Он олицетворяет собой величие и несокрушимую мощь нашей дружины, у него это не первая битва и не последняя. Именно Всеволод определяет основные направления главных ударов, его ставка находится на высоком холме, где стоит богато украшенный шатер. Оттуда он внимательным, опытным и хладнокровным взглядом наблюдает за ходом сражения. Беспрекословно выполняется каждый его приказ, где-то сложилась угрожающая обстановка, Яр-Тур Всеволод с отборными дружинниками (гридней) незамедлительно вмешивается в ситуацию, своим примером и воинской доблестью подымает, упавший было боевой дух русичей. И сразу же в этом месте боя обстановка изменилась, враг дрогнул, отступил: "Камо (куда) Тур поскочяше, своим золотым шлемом посвечивая, там лежат поганые головы половецкие".



"ПОСКЕПАНЫ САБЛЯМИ КАЛЕНЫМИ ШЕЛОМЫ ОВАРЬСКЫЯ ОТЪ ТЕБЕ ЯРЪ ТУРЕ ВСЕВОЛОДЕ. КАЯ РАНЫ ДОРОГА, БРАТIЕ, ЗАБЫВЪ ЧТИ И ЖИВОТА, И ГРАДА ЧРЪНИГОВА ... ХОТИ КРАСНЫЯ ГЛЕБОВНЫ, СВЫЧАЯ И ОБЫЧАЯ?"

Этот абзац очень тяжел для понимания, так как опять-таки, по моему мнению, не правильно был первоначально истолкован первыми переводчиками. Думая, что дружина Игоря ходила в южнорусские степи, переводчик считает аваров союзниками половцев, говоря при этом, что именно об их аварские шлемы затупились калёные сабли Яр-Тура. Другие же исследователи, интерпретируя фразу "отъ тебе", как затупились "о тебя", имеют в виду, что половецкие сабли затупились об самого Всеволода, словно он выточен из гранита и ему всё нипочём. Это в корне не верно, т.к. головы русских витязей защищают как раз аварские шлемы, и именно об них затупились калёные половецкие сабли не причинив при этом большого вреда нашим воинам: "Поскепаны (затупились) сабли каленые о шеломы Оварские". А вот что пишет о форме русских шлемов известный археолог и историк Д.Я. Самоквасов в 1908г. в своей книге "Могилы Русской земли": "Именно в VIII веке появляются кольчуги и шлемы характерной иранской формы восходящие ещё к ассирийским прототипам. Эти иранские шлемы и послужили образцами для русских оружейников, изготовлявших такие шлемы вплоть до XVII века". И на голове у Всеволода был именно такой аварский шлем, изготовленный кавказскими золотых дел мастерами. Примерно такой же парадно-боевой золотой шлем Михаила Федоровича Романова выставлен в Москве в оружейной палате под названием "Шапка Иерихонская". Изысканную золотую насечку на нем выполнил в старых традициях известный русский оружейник Никита Давыдов в 1621г. (Государственная оружейная палата. Альбом.- М.: Советский художник, 1988г. стр. 163).

      "ТАМ ЛЕЖАТ ПОГАНЫЕ ГОЛОВЫ ПОЛОВЕЦКИЕ,
      ПОСКЕПАНЫ (потупились) САБЛИ КАЛЕНЫЕ
      (О) ШЕЛОМЫ ОВАРСКИЕ.
      А ТЕБЕ ЯР-ТУР ВСЕВОЛОДЕ,
      КАКАЯ ИЗ РАН ДОРОГА У БРАТА?
      ЗАБЫЛ ЧЕСТЬ И ЖИВОТА И ГРАД ЧЕРНИГОВ?

Слово "живот" в этом отрывке понимается всеми исходя из известного воинского призыва: "Не пощадим живота своего (жизни своей)", т.е. не задумываясь не о чём, в всеобщем порыве, самоотверженно воспользоваться представившейся возможностью пожертвовать собой во имя Родины. Автор упрекает Всеволода в том, что возможная перспектива захватить отцовский престол, "ослепила" его разум, и он утратил такую благородную черту своего характера, впитанную в него с молоком матери, как самопожертвование во имя своего старшего брата, а значит и во имя единства страны. Ведь по всем законам именно Игорь, а не Всеволод должен встать во главе государства.



"ОТНЯ ЗЛАТА СТОЛА, И СВОЯ МИЛЫЯ ХОТИ КРАСНЫЯ ГЛЕБОВНЫ СВЫЧАЯ И ОБЫЧАЯ?"

Желание завладеть отцовским золотым престолом сравнивается в этом вопросе с низменным мужским желанием - похотью. Подобное же сравнение мы встречаем в другом месте "Слова", при описании захвата власти Всеславом Полоцким: "Връже Всеслав жребий о девицю себе любу". Словосочетание "свычая и обычая" я интерпретировал, как своеобразный риторический вопрос Автора к Всеволоду - "ЗАБЫЛ СВЯТЫЕ ОБЫЧАИ?" - забыл ты те законы престолонаследия, которые считались незыблемыми в то время, по крайне мере на словах. Главная и уникальная особенность киевского наследственного права заключалась в принципе ротации. Князья получали в наследство богатые владения на время: после смерти старшего младший переходил на его место. Но справедливая по своей идее ротация, позволяющая каждому сыну в своё время посидеть на Киевском престоле, на практике привела к непрекращающимся около двух столетий братоубийственным войнам. По мере роста числа сыновей - наследников раздел владений, и ротация становились всё сложнее. К тому же возникали трудности, которые можно было преодолеть, поступая несправедливо. В случае смерти отца, который ещё только ждал наследства, сын оказывался выброшенным из иерархического ряда. Вследствие чего возникает категория так называемых князей-изгоев, которые бегут от возможных репрессий, в Тмутаракань, где их принимают с распростертыми объятиями и оказывают всевозможную поддержку, рассчитывая в недалеком будущем на их покладистость и сговорчивость. Ведь в случае, какой либо династической неразберихи в метрополии у политической оппозиции всегда наготове есть свой законный кандидат, он появится неожиданно, как черт из табакерки и легитимность его подтвердит любой княжеский съезд. Он всем хорош: молод, красив, образован, напорист, но главный его недостаток заключается в том, что он будет петь с чужого голоса и выражать чужие политические, экономические и религиозные интересы. И наглядный пример этому внезапный захват верховной власти Всеславом Полоцким и его политика направленная в конечном счете на ослабление Русского государства.

Порядок старшинства никогда не был окончательно выработан. Необходимо было учитывать и порядок поколений (генеалогическое старшинство), и порядок рождения (физиологическое старшинство). Второе условие было особенно трудным. Василий Ключевский изложил эту дилемму так: дядя обычно старше племянника, но при обычае рано женится и поздно умирать, племянник мог быть старше дяди. И тогда возникал неразрешимый вопрос; кто выше - младший летами дядя или старший по возрасту, но младший по поколению племянник? Большая часть княжеских усобиц XI - XII веков, замечает историк, "выходила из столкновения старших племянников с младшими дядьями; столкновение старших физически со старшими генеалогическими" (В.О. Ключевский "Курс русской истории" Т.1 стр.218). Отсутствие ясного порядка наследования открывало возможности для самолюбия, жажды власти: личные качества претендента становятся причинами братоубийственных схваток. В этом месте "Слова" Автор впервые задает Всеволоду нелицеприятный вопрос о его неправомерных притязаниях на киевский престол. Автор прямо спрашивает его, какая из ран брата дорога ему? Не думает ли он в случае неблагоприятного исхода сражения и, не дай бог, смерти Игоря от ран полученных им в ходе битвы, занять отцовский великокняжеский золотой престол? Желая его (хоти), как свою любимую "красну Глебовну", забывая при этом святые обычаи наших предков. Забывая то самое "Листвичное право", которое являлось своеобразной конституцией Киевской Руси, тем более в самом начале похода Всеволод клялся Игорю в верности, говоря: "что только он и никто другой олицетворяет собой солнечный свет, а значит и верховную власть". И сразу же за этим упрёком, в следующем абзаце Автор напоминает Всеволоду и всем своим слушателям, к чему приводят такие незаконные и неправомерные желания. Таким образом, после вопросительного обращения к Всеволоду, следует поучительный экскурс в прошлое. В этом экскурсе все события из недавнего прошлого, хорошо знакомые и памятные первым слушателям "Слова" сравниваются с теми перипетиями, которые происходят на тот момент в стране. Ведь в прошлом Олег Гориславлич при помощи военной силы, начиная свой поход из Тмутаракани, также незаконно захватил княжеский престол. И если Всеволод добьётся своего и повторит его "подвиг", то ничего хорошего из этого намерения не выйдет.




Первый экскурс в прошлое


"БЫЛИ ВЕЧИ ТРОЯНИ, МИНУЛА ЛЕТА ЯРОСЛАВЛЯ. БЫЛИ ПЛЪЦИ ОЛГОВЫ, ОЛЬГА СВЯТЬСЛАВЛИЧЯ..., ХОТЯТЬ ПОЛЕТЕТИ НА УЕДИЕ."

Описание уходящих в прошлое событий начинается с небольшого хронологического обзора, для того чтобы всем слушателям и читателям поэмы было понятно в какие именно годы внёс кровавую сумятицу этот самый Олег. Автор подчёркивает: "Тот ведь Олег мечом крамолу (усобицу) ковал и стрелы (раздоры) по земле сеял. Ступает в злат стремень в граде Тмутаракане (в Венеции)", т.е. выступает в военный поход из этого города. И "тот же звон давний слышал Великий Ярослав", т.е. такие же военные приготовления давно задуманные, слышал Ярослав Черниговский (брат Святослава). Видимо, Автор хотел сказать этой фразой, что и сегодняшние раздоры, еще в старые времена созревшие, и ставшие "яблоком раздора" происходят из-за далёкой Тмутаракани (Венеции), из-за богатого удела.

А сын Всеволода (Всеволожа) Владимир (т.е. племянник Игоря) "по вся утра уши закладывал в Чернигове", т.е. он каждое утро уши затыкал в Чернигове, делая вид, что не знает о намерениях своего отца, силой, при помощи оружия захватить Киевский престол. Ведь тогда в случае успеха, в будущем, он после смерти своего отца Всеволода станет основным, а главное законным претендентом на это место. А пока он делает вид, что ни чего, не слышит и не замечает тех военных приготовлений, которые на тот момент происходят в городе: "по вся утра уши закладывает в Чернигове", т.е. каждое утро уши затыкал в Чернигове. А не проушины закладывал на городских воротах, опасаясь нападения половцев, готовя крепость к обороне, как утверждают некоторые исследователи.

В любом комментарии к "Слову" внимательный читатель увидит в генеалогической таблице прямое родство Игоря и Всеволода с Олегом Святославичем (Гореславличем), который приходился им обоим якобы дедом. Может ли быть такое? Если отцом обоих князей на самом деле был Святослав Всеволодович (1124-1176-1194) то и дед у них был совсем другой князь, и с Олегом Гориславличем они не имели ничего общего, тем более кровного родства. Да и не логично было бы Автору "Слова" для незаконного претендента на Киевский престол, каким был Буй-Тур Всеволод приводить отрицательный пример из недалёкого прошлого, в котором фигурирует Олег Гориславлич, якобы дед обоих братьев. Исходя из этого следует, что родоначальник черниговских Олеговичей судя по тексту в прошлом незаконно захвативший престол и все его потомки тоже нелегитимные властители. Принимая на веру такую родословную, какая-то ерунда получается. Тем более отрицательный персонаж, который принёс раздоры на Русь не может быть примером для подражания. Говоря: "дремлет в поле Ольгово храброе гнездо" Автор, вероятно, имеет в виду Великого Кагана "вещего Олега" или княгиню Ольгу жену князя Игоря убитого древлянами, а не Олега Гориславлича.



"БОРИСА ЖЕ ВЯЧЕСЛАВЛИЧА СЛАВА НА СУДЪ ПРИВЕДЕ".

В этом отрывке Автор снова переходит во времена Олега Гориславлича. Когда некоего Бориса Вячеславлича, вероятно, одного из главных претендентов на престол, слава его предков, видимо, не последних людей в княжеском роду привела на поединок (т.е. на суд) с Олегом. Считая именно себя законным претендентом на Великокняжеский стол, Борис В. посчитал, что Олег Г. своим неправомерным желанием занять это место, нанёс ему нестерпимую обиду. И по своей молодости и неопытности потерпел от него поражение в поединке, который и разрешил этот спор, при этом эпитет храбрый и молодой относится к Борису Вячеславичу. И "слава" постелила ему зеленую паполому на коней (венгерских ритуальных иноходцев), а зеленая она стала от цвета травы, на которую упал Борис, сраженный Олеговым мечом. Этим воспоминанием Автор, возможно, дает понять, что альтернатива плохому Олегу все же была, и если бы удача не отвернулась от Бориса, то все могло сложиться по-другому.



"СЪ ТОЯЖЕ КАЯЛЫ СВЯТОПЛЪКЬ ПОВЕЛЕЯ ОТЦА СВОЕГО МЕЖДЮ УГОРЬСКИМИ И ИНОХОДЬЦЫ * КО СВЯТЕЙ СОФIИ КЪ КIЕВУ".

В этих строчках Автор напоминает своим слушателям, что с той же Каялы (реки в Северной Италии) Святополк сам взял под уздцы и повел двух ритуальных венгерских коней, между которыми на специальных носилках лежало тело его покойного отца. При каких обстоятельствах погиб Изяслав нам неизвестно, но приводя его смерть в качестве назидательного примера, Автором подразумевалось, что первые слушатели и читатели "Слова" хорошо знали, почему и как он погиб, поэтому и не разворачивает данной темы. Он ведь не мог предугадать, что его потомки практически полностью лишатся своей древней истории.

Тело Изяслава с почётом привезли в Киев, в главный собор столицы в Святую Софию для отпевания уже по новому христианскому обряду, а не как раньше для сожжения на ритуальном костре. Имя Святополка не получило большого распространения на Руси из-за дурной славы Святополка Окоянного, убившего своих родных братьев Бориса и Глеба. "Окоянный", как претендент, о котором идёт речь в этом отрывке отпадает потому, что он умер в 1019 г, а Софийский Собор в Киеве был построен в 1037 г. Остались ещё три Святополка: Мстиславич, Георгиевич и Изяславич. Первый с 1142 г. правил в Новгороде, умер он в 1154 г. Второй - Святополк Георгиевич - был малоизвестным туровским князем. А вот третий Святополк Изяславич (1053-1093-1113), который на протяжении двадцати лет был Великим князем Киевским и вполне мог быть, упомянут Автором "Слова" в этом отрывке, в связи с трагическими событиями, произошедшими на реке Каяле в прошлом, где в бою погиб его отец. Хотя в летописи утверждается, что тело покойного Изяслава сопровождал другой его сын Ярополк, но возможно и по указанию самого Святополка, хотя это только предположение некоторых исследователей.

Далее Автор говорит, что именно Олег Святославич, он же Гориславлич, создал такой прецедент, при котором был нарушен закон престолонаследия (Листвичное право). Именно в его правление сеялись и подрастали княжеские крамолы, поэтому-то Киевская Русь и вверглась в пучину гражданской войны. Именно он посеял смуту в душах людей и взрастил ту усобицу, которая аукнулась через поколение. При нём погибали славяне, славные потомки людей, чьим кумиром некогда был языческий бог Даждь - Боже. Этот бог во времена написания "Слова" был ещё в почете, как один из главных богов старой языческой веры. В славянском (болгарском) переводе "Хроники Иоанна Малалы" с Даждь-богом отождествлён царь Солнце, сын Сварога. В греческом оригинале ему соответствует Гелиос, сын Гефеста.

      Иноходец * - специально обученная лошадь, бегающая иноходью, когда одновременно выносятся сначала обе правые ноги, а затем обе левые. Судя по тексту этих скакунов, использовали в почётном, царском, траурном кортеже.



"ТОГДА ПО РУСКОЙ ЗЕМЛИ РЕТКО РАТАЕВЕ КИКАХУТЬ: НЪ ЧАСТО ВРАНИ ГРАЯХУТЬ"...

В этом отрывке Автор перечисляет птиц, и перевод слова "ратаеве" как пахарь выпадает из контекста этого перечисления. Слово "оратарь" (оратай) - пахарь, которое отожествляют со словом "ратаеве", пришло к нам в более поздний период из церковно - славянского (греческого) языка: "Перекуём мечи на орала" и не стало в полном смысле народным. Причем тут пахари и почему они во время своей мирной работы должны перекликаться между собой или покрикивать на лошадей? Тем более этот крик не с чем не ассоциируется, и не вызывает у людей никаких эмоций.

А что человек в первую очередь слышит, подходя к русской деревне или к селу? Он ещё из далека слышит звонкую перекличку петухов. И в данном случае речь, скорее всего, идет о петухах. Говоря "ратаеве", Автор имеет в виду боевые, задиристые качества этой птицы, которую используют для зрелищных боев (от слова рать). Можно сказать и по-другому, когда междоусобная война прошла по городам и весям, деревни в одночасье опустели, некому стало птицу держать, вот петухов и не слышно. "Ретко ратаев кикахнуть" - редко петух кукарекнет, но зато воронья, да галок полно, которые кормятся на полях недавно отгремевших сражений, потому что убитых воинов, даже присыпать землей-то некому. Таким аллегорическим сравнением Автор напоминает Всеволоду (брату Игоря), что если он нарушит законы престолонаследия и при помощи военной силы сядет на престол, а преданная ему дружина выполнит этот незаконный приказ, то на Руси снова вспыхнет братоубийственная война между князьями. Так как далеко не все из них скоро согласятся с его волевым решением - Киевской золотой стол поблюсти, т.е. силой занять этот престол, и каждый из них будет по своему "прав". Тогда снова понапрасну полноводной рекой прольется русская кровь.




Трагический финал битвы на реке Каяле


"ТО БЫЛО ВЪ ТЫ РАТИ, ВЪ ТЫ ПОЛКЫ; А СИЦЕ И РАТИ НЕ СЛЫШАНО".

По поводу этой строчки разногласий у исследователей практически нет. Перевод примерно одинаков: "То было в те войны, в те сражения, но о такой (грандиозной) битве (сица - сеча) еще никто никогда не слыхивал". Затем Автор как бы возвращается из невеселых воспоминаний в печальные реалии.



"СЪ ЗАРАНИIА ДО ВЕЧЕРА, СЪ ВЕЧЕРА ДО СВЕТА ЛЕТЯТ СТРЕЛЫ КАЛЕНЫЯ..."

На реке Каяле тем временем приближается трагическая развязка небывалой битвы. Численное превосходство половцев, и отсутствие согласованных действий между братьями на последнем этапе битвы сыграло решающую роль, а часть дружины подчинявшиеся Всеволоду покинула поле боя, оставив без прикрытия один из флангов или тыл Игоревых полков. При этом Всеволод, наверное, аргументировал это тем, что Игорь заранее присвоил весь ещё не завоёванный Тмутараканьский удел себе, и ему Всеволоду в любом случае ничего не достанется. Вероятно в конце этого дня, вечером (давеча), командиры отрядов, которые непосредственно подчинялись Игорю, среди которых был, безусловно, и Автор "Слова", горячо обсуждали на военном совете критическую ситуацию сложившуюся не в нашу пользу. "Что мы шумели, что мы звенели давеча (вчера)?" - задаёт Автор риторический вопрос. И всё же решающее слово осталось за князем Игорем. Нарушая военные законы стратегии и тактики, пренебрегая своей личной безопасностью, он пошел на самопожертвование и не последовал примеру Всеволода: "рано перед зорями Игорь полки заворачивает жаль ведь ему милого брата Всеволода". И всё же несмотря на все героические усилия Игоря, и ему подконтрольных полков битва в обще стратегическом плане была уже проиграна. На заключительном её этапе приняв на себя сокрушительный удар, эти полки, по сути, выполняли роль арьергарда, прикрывая бегство Всеволода: "Третьяго дни к полудню падоша стязи Игоревы. Ту ся брата разлучиста на брезе быстрой Каялы". И вот закономерный итог, Игорь попал в плен, а Всеволод этой участи избежал. Это следует из того, что и отец Всеволода Святослав, и Автор "Слова" постоянно предупреждают его о том, чтобы он опомнился и перестал претендовать на Киевский престол. Всеволод же все эти увещевания игнорирует и лелеет в душе свою заветную мечту. При этом реально он собирает силы не для борьбы с половцами, а собирает их против других претендентов занять "свято место".



"ТУ ПИР ДОКОНЧАША ХРАБРIИ РУСИЧИ: СВАТЫ ПОПОИША,

А САМИ ПОЛЕГОША ЗА ЗЕМЛЮ РУСКУЮ".

Эта фраза всеми понимается практически одинаково, за исключением одного слова-"сватов". Кого следует понимать под этим словом? Это либо половцы, т.к. дочь Кончака была помолвлена с сыном Игоря, и тогда Игорь приходился "сватом" Кончаку. Но в таком случае самих половцев нельзя считать "сватами", к тому, же эта помолвка произойдет, как минимум через год после битвы, при этом самого Игоря даже не спросят. Либо это часть русской дружины, которая вырвалась из каяловской мышеловки, благодаря самоотверженности Игоревых полков. Возможно, это были куряне, которые подчинялись Всеволоду и которых, как раз можно смело называть сватами, т.к. родственных связей между курянами и киевлянами было намного больше, чем с половцами.



"НИЧИТЬ ТРАВА ЖАЛОЩАМИ, А ДРЕВО СЪ ТУГОЮ КЪ ЗЕМЛИ ПРЕКЛОНИЛОСЬ".

Эту метафору следует понимать следующим образом: "Не жалит трава своими колючими жалами", т.е. павшему воину она уже не сможет причинить боль, и, даже имея острые жала, она не станет его колоть и резать. Природа в данном случае на стороне русичей, она скорбит по убитым воинам вместе с колючей травой и деревом, которое с печалью (с тугою) к земле приклонилось. В конце "Слова" это выражение повторяется в несколько измененном виде. Природа в нем разделяет безмерное материнское горе, и вместе с ней оплакивает её любимого сыночка, который утонул в коварной и непредсказуемой реке Стругне.



"УНЫША ЦВЕТЫ ЖАЛОБОЮ И ДЕРЕВО СЪ ТУГОЮ КЪ ЗЕМЛЕ ПРИКЛОНИЛОСЬ".

Трава в этой метафоре заменена на цветы, и её следует понимать как: "Увяли цветы от жалости (словно на них попали материнские слёзы) и дерево вместе с цветами склонились к земле в знак скорби по унесенному рекой князю Ростиславу".



"ВСТАЛА ОБИДА ВЪ СИЛАХЪ ДАЖЬ-БОЖА ВНУКА. ВСТУПИЛЪ ДЕВОЮ НА ЗЕМЛЮ ТРОЯНЮ, ВЪСПЛЕСКАЛА ЛЕБЕДИНЫМИ КРЫЛЫ НА СИНЕМЪ МОРЕ У ДОНА ПЛЕЩУЧИ, УБУДИ ЖИРНЯ ВРЕМЕНА".

Это одно их темных мест в "Слове". В этом четверостишии собрано множество спорных слов и понятий. Судя по контексту "Дажь - Божа внук" - это половцы, бывшие в то время язычниками. Обида же отождествляется в этом отрывке с бедою, с той самой, которая "пасла" Игоря "птице подобная", в самом начале похода, вместе с волками, орлами и лисами.

"Земля Троянья" - у большинства исследователей ассоциируется с южной частью Руси, что маловероятно, т. к. это земля римского кесаря Траяна и к Киевской Руси она не имеет никакого отношения. Такая грандиозная битва на реке Каяле не могла на тот момент не остаться неотмеченной в др. русских погодных записях. Отголоски этого сражения дошли до нас в Ипатьевской, в Лаврентьевской летописях и в др. источниках. Смысл событий представлен в них в сильно изменённом и тенденциозном виде, первоначальный текст которых был явно переработан позднейшими редакторами, но внимательно анализируя их, кое за что можно зацепиться. Например, при описании битвы упоминается некое безымянное озеро, от которого в ходе сражения были оттеснены русские полки, в результате чего люди и кони были лишены питьевой воды. Поэтому "в плаче Ярославны" в обращении к Солнцу, княжна просит его спрятать свои жаркие лучи, убрать их в колчаны: А сама битва завершилась в своеобразном треугольнике, стороны которого ограничивались рекой По (Эридан), побережьем Адриатического моря и выше названным озером, как раз на конце поля Половецкого. Поэтому обида ... и вступила девою в этом месте на землю Троянью. То есть дева с лебедиными крыльями сравнивается здесь с бедой, которая стоя на берегу Адриатического моря, у Дона (р. По - Эридан) недалеко от места, где трагически завершилась битва; своими сильными крыльями брызгаясь водой и плескаясь, как бы играючи, невзначай, даже не заметив этого, утопила (убуди) славные, безмятежные времена. Таким образом, получается, что "земля Троянья" - это бывший округ в одной из центральной римской провинции, в котором некогда властвовал будущий император Траян. Вот эта земля и стала через несколько сот лет, в результате славянского завоевания Севера Италии, удельным Тмутараканским княжеством. Ко времени же похода князя Игоря, в силу ряда обстоятельств оно отложилось (отошло) от своей метрополии со столицей в Киеве, и с переменным успехом стремится к политической и экономической самостоятельности. В те времена, когда отец Игоря Святослав был молодым, энергичным и сильным, у этого княжества не было возможности отделится. Когда же Игорь потерпел поражение, эта возможность у них появилась. При этом половцы мечтают расквитаться за старые обиды и компенсировать материальные потери, путем собирания дани "по беле * со двора" и наложения контрибуции, а также взимания выкупа за родовитых русских пленников, которые удерживались у них в качестве заложников.

      БЕЛА * - спорное понятие, по расчётам В.А. Янина "бела" равнялась четырём кунам. Имеются данные, по которым куна равнялась 18 беличьим шкуркам (Янин В.А. "Берестяные грамоты и проблема происхождения новгородской денежной системы 15 века" Л. Т.3 1970 стр.168-169). Но если исходить из того, что половцы пришли на Русь с Запада и назначали дань в своих денежных единицах, то под белей следует понимать такое понятие, как обол. "Обол" - серебряная монета, находившаяся в обороте в Западной части, бывшей Римской империи, в переводе с греческого значащая "вертел". О каком номинале в данном случае идёт речь понять пока трудно, возможно, это серебряная монета в 4.5 обола = 2.89 грамма серебра и эквивалентная примерно одной куне (В.А. Анохин "Монетное дело Херсонеса" Гл. Каталог античных и средневековых монет// стр.142 №121).



"ЗА НИМЪ КЛИКНУ КАРНА И ЖЛЯ, ПО СКОЧИ ПО РУСКОЙ ЗЕМЛИ, СМАГУ МЫЧУЧИ ВЪ ПЛАМЕНЕ РОЗЕ".

Первые издатели полагали, что Карна и Жля - имена половецких ханов. В советское время большинство исследователей считало, что это имена не собственные, а нарицательные, символически обобщающие образы печали и скорби, но казахский поэт О.О.Сулейманов открыл, что эти два слова произошли от тюркского словосочетания Кара жлян - "черный змей". Такой перевод данного словосочетания является наиболее вероятным и несет в себе определённый смысловой контекст. "Чёрный змей" это символ старой языческой веры, который в первую очередь отражается в погребальных обрядах, таких как кремация покойников. Об этом обряде собственно и говорит это выражение. Именно этого "черного змея" (язычество) и поразил своим копьём святой великомученик Георгий, приобщенный впоследствии русской православной церковью к лику святых, тем самым была окончательно поставлена точка в деле победы христианства над язычеством.



"А ВЪСТОНА БО, БРАТИЕ, КИЕВЪ ТУГОЮ, А ЧЕРНИГОВЪ НАПАСТЬМИ".

В своем произведение Автор постоянно обращается к своим великородным слушателям словом "братья". Это давний демократический обычай, возникший ещё в первых христианских общинах, именовать всех единоверцев друзьями и братьями. И в самой первой строчке "Слова": "Не лепо ли ны бяшеть, братья, " и после зачина: "Почнем, братие, повесть сию", затем: "Уже бо, братие, невеселая година встала...", и в этом абзаце так же: "А встона, бо братье, Киев тугою, а Чернигов напастьми", обращение "братья" относится именно к слушателям "Слова". Хотя в некоторых переводах под словом "братья", в этой строке понимаются "родные братья", которые якобы остались в Киеве и стонут по своим убитым родственникам. В Киеве по ним стонут жены, матери и сестры, а все дядья и братья там, на Каяле. Поэтому перевод этой строчки выглядит следующим образом: "И стон был великий, братья, в Киеве печаль необъятная, а в Чернигове проклинают половцев".



"УСОБИЦА КНЯЗЕМЪ НА ПОГАНЫЯ ПОГЫБЕ, РЕКОСТА БО БРАТЬ БРАТУ: "СЕ МОЁ, А ТО МОЕ ЖЕ; ..., А ПОГАНИИ СЪ ВСЕХЪ СТРАНЪ ПРИХОЖДАХУ СЪ ПОБЕДАМИ НА ЗЕМЛЮ РУСКУЮ".

Деля между собой ещё не до конца завоёванный удел, скорее всего старший брат, дал понять младшему, что вся завоёванная ими земля будет принадлежать ему одному и его потомкам. И аргументами в том споре, который разлучил братьев и привёл к поражению на реке Каяле, служили мелочные, несущественные доводы, которые выдавались ими за важные, за великие, не вызывающие ни у кого сомнения. В этом абзаце Автор прямо говорит, почему стало возможным такое, что враги осмелились совершать набеги на русские земли. Усобица между братьями, разобщенность, жадность, славословие, гордыня, недоверие друг к другу - вот главные причины внешней агрессии. Князья сами на себя крамолу сковали, враги тут ни при чём, они всегда есть и будут. Они, как ненасытные шакалы, сидят и ждут, как только ослабла земля Русская, тут же со всех сторон набрасываются и "емляху дань по беле со двора". (Совсем свежий пример подобной ситуации это постперестроечный период в нашей стране.) Так кто же те князья, которые говорят друг другу: "Се мое, а то мое же"?



"ТIИ БО ДВА ХРАБРЫЯ СВЯТОСЛАВЛИЧА, ИГОРЬ И ВСЕВОЛОДЪ УЖЕ ЛЖУ УБУДИ (РАЗБУДИЛИ), КОТОРУЮ ТО БЯШЕ УСЫПИЛЪ ОТЕЦЪ ИХ СВЯТОСЛАВЬ ГРОЗНЫЙ ВЕЛИКЫЙ КИЕВСКЫЙ".

Автор "Слова" прямо называет имена князей ответственных за поражение, которые в будущем станут державными властителями Киевской Руси, при этом, не боясь возможных репрессий с их стороны. Он открыто упрекает их в том, что именно из-за их усобицы на Русь свалилась такая страшная беда. И сразу приводит им в пример их отца, грозного и могучего Святослава, который в свое время усыпил похожую распрю: "Полками сильными притрепал врагов, а поганого Кобяку, как вихрь унёс (выторже) из лукоморья (Венецианской лагуны) от великих железных полков половецких". Вероятно во время решающей битвы Святослава с половцами, произошел заранее спланированный рейд, ставший неожиданным для врага, когда молниеносный прорыв части русской дружины (гридни) к шатру, где находилась ставка Кобяки, сыграл решающую роль. Кобяка был захвачен в плен, после чего половцы, лишившись предводителя, были полностью дезорганизованы и разбиты.



"...И ПАДЕСЯ КОБЯКЪ * В ГРАДЕ КIЕВЕ, В ГРИДНИЦЕ ** СВЯТЪСЛАВЛИ".

Скорее всего, в Киеве Кобяке дали достойно умереть, с оружием в руках в равном поединке во время очередной тренировки гридни, и он не был отравлен или зарезан, как свинья.

      Кобяка * - Кобяк - волшебник, знахарь. (Этимологический словарь русских фамилий). Но наиболее вероятно, что это прозвище происходит от тюрк. Kopek~ kopak (собака), слова встречающегося во многих тюркских языках в одном и том же значении с небольшими отклонениями: в ногайском и каракалпакском языках - "небольшая собака", а в огузских - "большая собака" (Н.А. Баскаков указанное произведение стр.204).

      Гридница ** - место постоянной дислокации в мирное время княжеских охранников на территории великокняжеского терема, а не княжеская "едальня". Место для тренировок самых элитных княжеских воинов - т.е. гридни. Их ни в коем случае нельзя называть телохранителями князя в современном понимании этого слова. Великий князь не был "телом", и он всегда мог постоять за себя в любой ситуации потому, что сам был одним из лучших бойцов. Охрана же полагалась ему только по статусу.



"ТУ НЕМЦЫ И ВЕНЕДИЦИ *, ТУ ГРЕЦИ И МОРАВА * ПОЮТ СЛАВУ СВЯТОСЛАВЛЮ КАЮТЬ КНЯЗЯ ИГОРЯ..."

Перечисление дружественных нам народов идет по кругу против часовой стрелки. Смотри рис.№2


Рисунок №2

Венедецы (венеды)- считается, что это западная ветвь славянских племен, населявших северное побережье Адриатического моря, вопрос о происхождении не решен. (МСЭ) Возможно, что у этого народа были сарматские или осетинские корни.
Морава - историческая область в Чехословакии, славяне (моравяне) живущие на реке Морава, левом притоке Дуная. (МСЭ)
Немцы - так на Руси называли всех иностранцев, от слова "немой", т.е. не говорящий по-славянски, не обязательно германцы. Это понятие относилось ко всей англо-саксонской и кельтской группе народов.

В этом отрывке Автор перечисляет христианские народы, которые были рады, когда Святослав победил неверного язычника Кобяку и упрекают Игоря в том, что он не смог справиться с Гзаком и Кончаком, уступил им богатый удел и утопил при этом в половецкой реке Каяле богатую добычу, дань, собранную в Тмутаракани (Венеции).




Мутный сон Святослава


По мнению большинства исследователей одно из самых тёмных и испорченных мест в "Слове". Считается, что искажения в СПИ произошли в результате многократных и некачественных переписок в течение нескольких веков, которые вносили туда средневековые монахи и при этом, они предполагают, что некоторые из них даже умудрялись редактировать первоначальный текст. Это маловероятно, писцы нескольких поколений качественно и добросовестно выполнили порученную им работу, и не надо держать их за полуграмотных и недалёких людей. Они знали в то время гораздо больше, чем сейчас знаем мы и об истории и о литературе и вряд ли стремились внести в древний текст отсебятину. Распишем подробно каждую фразу и постараемся понять смысл сна, в том понимании, в каком Автор вписал этот сон в своё произведение.



"А СВЯТЪСЛАВЬ МУТЕНЪ СОНЪ ВИДЕ: В КIЕВЕ НА ГОРАХЪ СИ НОЧЬ СЪ ВЕЧЕРА ОДЕВАХЪТЕ МЯ, РЕЧЕ, ЧРЪНОЮ ПАПОЛОМОЮ, НА КРОВАТЫ ТИСОВЕ *".

Для начала постараемся понять смысл фразы: "си ночь с вечера". Сутки в Древней Руси делились на две половины. Счёт часов вёлся от восхода солнца и, причем, только в светлое время дня. Их количество зависело от времени года и колебалось от 7 до 17 часов. В интересующее нас время года, с конца мая до средины июня по старому стилю, Солнце восходит примерно в 5 часов утра, а заходит в 10 часов вечера. Анализируя фразу "... в Киеве на горах си ночь", надо к тому же учитывать разницу во времени между Киевом и Тмутараканью (Венецией), а она составляет примерно два часа. Значит, в Киеве в описываемый период ночь наступила в 22 часа, а в Тмутаракани на тот момент был ещё вечер. В тот день битва трагически завершилась в полдень: "на третий день к полудню пали стяги Игоревы". Вероятно, после этого разрозненные остатки русской дружины всё ещё продолжали, сопротивляться, пытаясь вырваться из окружения. Например, в Ипатьевской летописи сообщается, что войско Игоря после поражения "в море истопаша". Игорь же с гридней, используя заслоны, пробился к реке и затопил взятую в Тмутаракани добычу, чтобы она не досталась половцам, и только после этого был пленён.

Сон Святослава можно с большой вероятностью назвать "сном в руку" или вещим сном. Это когда где-то далеко с родным человеком произошла беда, и его близкий родственник, в данном случае отец, видит в тот момент, дурной, непонятный для него сон, смысл которого он поймёт несколько позже, когда прискорбное событие станет известно всем. Это редкое и малоизученное явление, которое ни с каким другим сном не спутаешь, потому что он яркий, отчётливый и не забывается сразу, как простые сны после того, как человек проснётся. Такие сновидения происходят на подсознательном, телепатическом уровне, где присутствует энергетическая связь между близкими родственниками. Особенно часто это происходит с пожилыми людьми, у которых особенно чуткая энергетика. К примеру, мать эмоционально чувствует боль, которую испытывает её тяжелораненый на войне сын. В этом случае расстояние, которым они разделены, не имеет значение, что подтверждается многочисленными примерами, хотя официальная наука вещие сны отвергает. Значит, Игорь во второй половине дня попал в плен и его родной отец в ту же ночь видит дурной непонятный для него сон, и он подсознательно понимает, что с сыном случилась беда. Таким образом, читаем: "А Святослав мутный сон видит в Киеве на горах в ту же (сию) ночь". Как раз перед этой ночью, во второй половине дня, когда окончательно были разгромлены остатки русской дружины, стало ясно, что сопротивляться бесполезно Игорь сдался в плен.

Утром, всё еще находясь под впечатлением своих ночных видений, Святослав начинает пересказывать ближайшему окружению свой дурной сон, в надежде на то, что они ему его правильно растолкуют. "С вечера одевают меня, говорит он, в черную паполому на кровати тисовой", т.е. не всю ночь с вечера его одевают и готовят к погребению, а только " с вечера" потому что эта процедура много времени не занимает. Значит, в самом начале сна Святослав видит со стороны подготовку к собственным похоронам, при этом видит он себя лежащим на специально приготовленном для этого случая тисовом помосте, и челядь одевает его в траурные одежды. Чем же он объясняет утром стоящим вокруг него боярам свою преждевременную смерть привидевшуюся ему в нехорошем сне? Он говорит, что ему зачерпнули и дали выпить синего (заморского) вина, смешанного с трудом (т.е. с потом) вражьих лучников. А насыпали ему зелье-то из опустевших в ходе битвы половецких колчанов поганьих, в которые тот пот стекал с их натруженных спин ручьем, и от жары в тех колчанах закристаллизовался. Вот эту ядовитую соль ему кто-то тайком и подсыпал в кубок, с синим вином. А затем, немного погодя, "толкнули (тлъковинь) большой (великий) камень (женчуг) на грудь (лоно) и давят меня (не гують мя), т.е. не дают вздохнуть" - говорит он. Слово НЕГУЮТ, в данном случае нельзя переводить, как нега-ласка. В этом месте сна речь конкретно идёт о покушении на Святослава. И люди, покушавшиеся на Великого князя это не какие-то идиоты самозабвенно ласкающие грудь покойника драгоценными камнями, а простые заговорщики, убийцы, у которых нет ничего святого за душой. О какой неге, о каких ласках в такой "ответственный" для них момент может идти речь? НЕ - здесь частица, а ГУЮТ - корень слова, которое давно вышло из употребления. Таким образом, Святославу приснилось, что заговорщики вначале дали выпить ему отравленное вино. И когда ещё ничего не подозревая, он прилёг отдохнуть, считая себя просто уставшим, т.к. яд действовал медленно (возможно они не рассчитали дозу). Убийцы боясь, что Святослав, заподозрив неладное, поймёт их коварные замыслы и подымет тревогу, чтобы ускорить его неминуемую смерть и поскорее завершить свою грязную работу, бросили или толкнули ему на грудь тяжелый камень. "И не гуют мя (и не вздохнуть мне)"- говорит в конце предложения князь. Можно трактовать эту фразу по-другому: "и давят меня". При этом Святослав, не смотря на возраст всё ещё крепок, но он не может оказать сопротивление, силы у него отняло отравленное потом вино. Почему камень, а не удавка или кинжал? Да чтобы утром, когда слуги обнаружат бездыханного князя и осмотрев не найдут на его теле ни одной царапины, то всем скажут, что Великий князь умер естественной смертью от старости или от внезапной болезни, а значит винить и подозревать в его смерти будет некого. И вот плачевный итог ночного покушения: "уже доски без кнеса * (князя) в тереме моём златовръсем **", т.е. пол деревянный (доски) во дворце, а это было роскошью в то время, без хозяина, без князя, без царя, а не без конька (балки) на крыше терема, как считают некоторые исследователи "Слова". Далее Святослав видит во сне вражьих воронов.

      Кнес * - устная форма западнославянской лексемы "кнез" - господин, князь (конъектура - О. О.Сулейменова).

      В тереме златовръсем ** - княжеский дворец внутри детинца (кремля) имевший семь ворот и княжий двор с жилым комплексом палат. Это последняя хорошо укрепленная линия обороны города, его сердце. Златовръсем - златосемиворотном - сложносоставное прилагательное.

      Тис * - вечнозелёное хвойное дерево, с твёрдой красной древесиной. Живёт от 2 до 3 тысяч лет. Реликтовые деревья в нашей стране охраняются государством. В средние века тис считался деревом скорби и печали, и его садили рядом с могилой усопшего.



"ВСЮ НОЩЬ СЪ ВЕЧЕРА БОСУВИ ВРАНИ ВЪЗГРАЯХУ, У ПЛЕСНЬСКА *, НА БОЛОНИ *, БЕША ДЕБРЬ * КИСАНЮ, И НЕ СОШЛЮ КЪ СИНЕМУ МОРЮ".

Без сомнения в этом отрывке идет перечисление географических названий в Северной Италии. Святослав хорошо знал те места, сам в молодости, когда был в силе ходил туда с походом. Вот они ему и снятся. Конечно, топонимика Италии сильно изменилась с тех пор, но вот Болонья хорошо проглядывается сквозь толщу времени. А Плесненск - плес на р. По, скорее всего это современный город Пьянченца, потому что этот "дон", эта река судоходна именно до этого города. Словосочетание "дебрь кисани" в тексте первого издания читается как: "дебрь кисани", в Екатерининской копии: "дебрьскы сани". Это вероятно центральный горный хребет в Италии (Северные Апеннины или их предгорья), миновав который, "босуви врани" - вражьи вороны (от слова басурмане) слетелись на место недавнего сражения, на западное побережье Адриатики, для страшной трапезы - "на уедие". В конце "вещего" сна мы снова встречаем похожую фразу: "Всю ночь с вечера..." относящуюся уже к птицам, которые начали сбиваться в большие, шумные стаи вечером сразу после битвы и путь у них к месту сражения занял всю ночь. Этих воронов можно так же ассоциировать с вражескими воинами, которые не так давно, из тех же мест, быстро собираясь в поход, той же дорогой шли на битву с русскими полками.

      Болонь * - низменное поречье; пространство между двумя валами; пойменный луг (В. Даль).

      Дебрь * - горный склон (В. Даль).

      Кисань * - название местности, пока не ясно какой.

      Плес * - широкое водное пространство между островами, более глубокий участок русла реки расположенный между перекатами; большой участок реки, с глубинами, обеспечивающие необходимые условия для судоходства (БСЭ). Слово "плес" сохранилось в современных названиях русских городов: это г. Плес на Волге в Ивановской обл., и плес на реке Великой у города Пскова старое название - Плесков, а так же др. русский г. Плесненск городище которого сохранилось у села Подгорцы в Львовской области.



"И РКОША БОЯРЕ КНЯЗЮ:...А САМАЮ ОПУСТОША ВЪ ПУТИНЫ ЖЕЛЕЗНЫ".

Ответ бояр не менее мутен, чем сам сон, но как говорится, какой вопрос, такой и ответ. При этом бояре стараются не многословить, т. к. тема довольно щекотливая. Ещё бы! Великому князю, властелину могучей державы, приснилось, что его хотят отравить. А кто реально это может сделать? Только люди из ближайшего окружения Святослава, которые всегда находятся рядом с ним, трапезничают с ним за одним столом, вместе решают государственные дела. И пускаться боярам в пространные рассуждения на эту тему "себе дороже". А с другой стороны можно ведь и плохим известием убить старого, больного человека, если морально не подготовить его к печальной вести, и ни какого яда для этого не надо. Так что ответ бояр можно считать туманной, ничего не значащей дипломатической уловкой царедворцев.

Исходя из того, что сам Игорь ни разу не упоминает о Тмутаракани, а Святослав говорит о том, что вороны понеслись к синему морю, некоторые исследователи "Слова" считают, что в устах бояр возможная цель похода указана гиперболически. Но для нас важно, что в ответе бояр указана реальная цель похода - город Тмутаракань. Пытаясь истолковать дурной сон, бояре говорят Святославу: "Это не вороны тебе приснились летящие на поживу, это же два сокола (сыновья твои) слетели с отчего престола, злата поискать в граде Тмутаракани (Венеции)", т.е. конкретно обозначена цель похода - сбор дани с богатого купеческого города, являвшимся центром морской торговли в Средиземноморье и возвращение всего удела обратно в подчинение Киевскому князю. Также следует обратить внимание читателя на то, что фраза "Се бо два сокола слетеста с отня стола злата, поискати града Тмутараканя..." переведена М.- Пушкинским переводчиками, как: "что слетели два сокола с золотого престола родительского доставать города Тмутаракани...", а последующие исследователи "Слова" отправили уже самих соколов искать этот город, т.к. для них под вопросом было его географическое местоположение. Хотя Мусин - Пушкин хитрым образом и нашел на Тамани "Тмутараканский камень", точного местонахождения города не указал, потому что сам не знал, где он был конкретно расположен. Где действительно находится этот город, Автор "Слова" и герои его произведения, безусловно, знали и очень удивились бы, узнав, что их потомки считают, что он находился на берегу Азовского моря, т.е. совершенно в другой стороне. И цель похода, была не в том, чтобы награбить как можно больше золота, разорив и ограбив тем самым богатый купеческий город и с ценной добычей вернуться домой. Нет, во главу угла ставилось вернуть весь этот удел, бывшую русскую вотчину, обратно в вассальное подчинение Киевскому князю, который на тот момент являлся властелином могучей державы. Чтобы город снова приносил доход в казну, т.е. выплачивал определенный процент (ренту) с торгового оборота, как это было в прежние времена, собственно говоря, для этой цели он и был там возведён. Таким образом, фразу следует перевести как: "Се бо два сокола слетели с отчего стола, золота поискати в граде Тмутаракани (Венеции) и победно завершить поход у Дона (р. По - Эридан), и только соколы крыльями припешали (сбили с коней) поганых словно саблями, как сами запутались в паутине железной *". Глагол "припешати" долгое время считался уникальным, но затем был обнаружен в составе сборника афоризмов и изречений "Пчёлы" (в списке XIV в.): "Ум остръ николиже слыша святыхъ книг - аки она припешана птица, не может борзо взлетети". Говоря про западню, бояре, ещё толком не зная о плачевном исходе битвы, подстраховываясь, загодя готовили Святослава к возможным плохим известиям. То есть победа была близка, говорят они, только соколы в пылу сражения не заметили силков и попали в заранее расставленную ловушку, западню. На этом ответ бояр заканчивается. Следует отметить, что большинство исследователей "Слова" ответ бояр продлевают дальше, до "золотого слова Святослава". Но тут возникает вопрос. Откуда бояре могут знать, что темно стало именно в третий день битвы, а не в четвертый и не в пятый? Об этом мог знать только непосредственный участник сражения, т.е. Автор песни. Поэтому далее идет аллегорическая вставка самого Автора, где он в мрачных тонах рисует ближайшую перспективу вражеского вторжения, что явилось следствием неудачного похода Игоря, и как бы предупреждает Святослава о том, что половцы уже изготовились к прыжку и готовы кровавым набегом пройтись по просторам никем не защищенной Киевской Руси. Первыми же, печальную весть на Родину о поражении нашей дружины на реке Каяле, по свидетельству летописцев, принесли на своих устах торговые люди, купцы.

      Путина (паутина) железная * - металлическая сетка, которую использовали бойцы в ближнем бою или гладиаторы в зрелищных поединках.



"ТЕМНО БО БЕ ВЪ Г (3) ДЕНЬ: ДВА СОЛНЦА ПОМЕРКОСТА, ... А МЫ УЖЕ ДРУЖИНА, ЖАДНИ ВЕСЕЛИЯ".

Этот фрагмент текста, как полагают большинство исследователей, искажен, на каком-то из этапов переписки "Слова" или его перевода. При таком прочтении получается, что в море погрузились половцы, одолевшие Игоря в сражении на реке Каяле. Р.О. Якобсон предложил перенести только два слова "и в море погрузиста" поставив их после слова "погососта". В этом случае текст приобретает следующий вид: "...два солнца померкоста: оба багряные стлъпа погасоста и в море погрузиста, и с ними молодая месяца (имена княжичей по непонятным причинам Якобсон предлагает опустить) тьмою ся поволокоста. На реце на Каяле тьма свет покрыла..." (Р.О. Якобсон "Изучение Слова о полку Игоревом в США" - ТОДРЛ т.14 М.- Л. 1958, стр.119).Такое прочтение имеет еще одно достоинство "буйство" подают именно "хинови" - половцы, победившие русичей. Слово "хинови" встречается только в "Слове" и в "Задонщине", где оно, безусловно, восходит к первоисточнику. Соболевский А.И. видел в этом обозначение гуннов, а Шефтель М., Моравчик Д., Соловьев А.И. считают, что "хиновой" именуются венгры, которых они отождествляют с гуннами и их потомками. Но еще в XIX веке молодой венгерский лингвист Антал Регули доказал, что прямыми потомками венгров были финно-угорские племена вогулов и осяков, проживающих на севере нашей страны, которые называются сейчас ханты и манси и к гуннам венгры не имеют ни какого отношения. Далее в этом отрывке мы снова сталкиваемся с некорректным переводом, а именно: "Се бо готская красныя девы вспеша на брезе синему морю, звоня рускым златом, поют время Бусово, лелеют месть Шароканю". Снова, как и в первом бою с половцами, в этом отрывке встречается фраза "красные девы" и ее перевод, как "красивые девушки", который никак не вписывается в смысловой контекст данного отрывка. Причём тут девушки? Речь снова идет о красиво изготовленных древках, на которых крепятся красные стяги и боевые штандарты. Вот под этими красивыми флагами и маршируют половцы, звеня при этом золотыми ожерельями, снятыми с убитых русских воинов из Игоревой дружины. Фразу "поют время Бусово" следует отнести к неточной переписке и понимать её, как: "поют, племя бисово (от слова бес, т.е. племя чёртово)". Подобный смысловой контекст встречается при описании начала битвы на реке Каяле: "дети бисовы криком поля перегородили, а храбрые русичи ...". Это значит, что идя в походной колонне, половцы подбадривают себя воинственной песней и при этом мечтают отомстить некому Шарокану. Хотя общепринятая версия перевода этой фразы, как раз наоборот, что якобы половцы при этом мечтают отомстить за своего далёкого предка хана - Шарокана, которого якобы когда-то давно в равном бою обидели русские князья, и все ссылаются при этом на русские летописи, причем ни одна из ссылок не считается убедительной. Скорее всего, под Шароканом следует понимать Святослава, так по старой памяти, величают половцы Всемогущего Киевского Когана. Именно он, Святослав, совершил последний, удачный для нас, русичей, и унизительный для них, половцев, военный поход (пленение Кобяки), за который они хотят сейчас отквитаться, тем более что лучшего момента для мести в дальнейшем у них может и не представится. Слово лелеять обозначает - нежить, заботливо ухаживать за кем-то. В нашем случае лелеять месть - т.е. в переносном значении - вынашивать месть. Зададимся вопросом, кому вынашивать месть? Ответ - Шароканю. А если отомстить за него, тогда вопрос надо поставить по-другому - отомстить за кого? Ответ - за Шарокана. В подлиннике же читаем "лелеют месть Шароканю". Далее Автор вписывает короткую фразу: "А мы уже, дружина (т.е. сила), жадни веселия". М.-Пушкинские переводчики поняли её как: "А нам уже братцы нет веселия!", имея в виду, что так говорят русские воины в ожидании неминуемого боя с половцами, что в корне неправильно. Это половецкие воины, идя на Русь чувствуя в себе несокрушимую силу и мощь, весело и задорно поют свою походную песню (как немецкие солдаты в 41году), мечтая при этом: о легкой победе и богатой добыче, которая сама идет к ним в руки. Таким образом, этот припев из песни вражеских легионеров следует понимать как: "а наша дружина желает повеселиться (отвести душу)". Не случайно вслед за этим отрывком идет "Злато слово Святослава" полное горя и обиды.




Злато слово Святослава


"О МОЯ СЫНОВЧЯ ИГОРЮ И ВСЕВОЛОДЕ!"

Ссылаясь на русские летописи, которые были несколько раз переписаны и изобилует многочисленными вставками и являвшимися, по сути, позднейшими компиляциями, т.к. подлинные летописи в силу ряда обстоятельств были утрачены или сознательно уничтожены. Некоторые историки утверждают, что Игорь и Всеволод - это двоюродные братья Святослава, другие ученые говорят, что они его племянники, хотя из общего контекста произведения ясно, что Святослав - это родной отец обоих князей. Причем Игорь старший и он главный претендент на Киевский престол, а Всеволод младший и по "листвичному праву" не может занимать этот трон при живом Игоре или родном дяде, хотя такие амбиции у Всеволода явно имеются.



"РАНО ЕСТА НАЧАЛА ПОЛОВЕЦКУЮ ЗЕМЛЮ МЕЧИ ЦВЕЛИТИ, А СЕБЕ СЛАВЫ ИСКАТИ. НЪ НЕЧЕСТНО ОДОЛЕСТЕ: НЕЧЕСТНО БО КРОВЬ ПОГАНУЮ ПРОЛИЯСТЕ".

В чем же упрекает Святослав своих сыновей? "рано еста начала...", что за упрек такой? Князь сидит на столе (престоле) и соответственно ест с него и в прямом, и в переносном смысле. В переносном - он собирает дань, т.е. те налоги, которые идут в его казну. Это необходимое условие существования любого государства. Но почему рано? Что если бы пошли позднее, переждали бы солнечное затмение, все прошло бы как по маслу? Нет, дело не в этом. Далее следует новый упрек: "но нечестно одолеете: нечестно бо кровь поганую (языческую) прольете". Святослав здесь имеет в виду, что, не разобравшись до конца с половецкими князьями, хотя и не законными, но на тот момент реальными хозяевами Тмутараканского удела, т.к. именно в их казну идут собираемые с города налоги. Игорь все же силой взял дань с этого города, тем самым отяготил себя добычей, вызвал зависть своего брата, при этом наверняка пролил невинную языческую кровь, что с точки зрения добродетельного христианина, каким является Святослав, не совсем хорошо. Подведем итог отцовских упреков. Только после полного уничтожения врага необходимо собирать причитающуюся тебе дань (налоги), посадив при этом во главу удела своего ставленника, вот о чем говорит Святослав. При этом понапрасну лить человеческую кровь нельзя, даже если это кровь иноверцев или неверных язычников. Затем он говорит, что, попав даже в такую, сложную ситуацию вы с честью выйдите из нее и своими действиями не посрамите моих серебряных седин.



"А УЖЕ НЕ ВИЖДУ ВЛАСТИ СИЛЬНОГО, И БОГАТАГО И МНОГОВОИ БРАТА МОЕГО ЯРОСЛАВА ..., И СЪ ТОПЧАКЫ, И СЪ РЕВУГЫ, И СЪ ОЛЬБЕРЫ".

Этот отрывок одно из темных мест в "Слове". Фраза "не вижду" многими переводится, как не вижу предполагая, что Ярослав якобы утратил свою власть в Чернигове и по этой причине не может помочь брату. Я же перевожу это слово как "не жду", т.е. Святослав понимает, что, в случае гибели в плену Игоря и смерти от старости его самого, Ярослав, как старший рода, становится Великим князем Киевским (по удельно - листвичному праву он первый, а главное законный претендент). А пока в этой непростой ситуации Ярослав играет роль стороннего наблюдателя, который намеренно бережет свои силы для намечающейся в будущем решающей схватки за престол с другими претендентами. Проблемы же связанные с половецким набегом он рассчитывает решить, когда реально станет во главе государства, полагаясь на своё много ратное войско. Поэтому помощи от него в этом деле ждать не приходится, а напрямую Святослав приказать Ярославу не может, т.к. они друг другу ровня. Затем в тексте идет перечисление каких-то тюркских народов или черниговских бояр, так считают большинство исследователей. В этом случаю, я выдвигаю гипотезу и перевожу данный отрывок так: "... с черниговскими богатырями могучими, татранами (тараны - стенобитные машины) с шельбиры (вид катапульты или большого арбалета)" и только затем идет перечисление народностей: топчаки, ревуги и ольберы. Ольберы - от латинского слова "альба" - белый, светловолосый - это норманнский наемник - варяг (веринг-vaeringi, от скандинавского-var-ответ) дававший клятву верности конунгу (когану), и состоящий на службе русских князей, т.е. профессиональный военный, который служит тому, кто больше платит. Благодаря своему богатому боевому опыту, они состоят при князьях военными советниками, причем в их распоряжении имеется своя небольшая дружина, состоящая из варяжских соплеменников. Например, Эрик Юлий Биорнер (1696-1750г.) - секретарь коллегии древностей, по заказу Татищева делал из шведских рукописей выписки, он считал, что такого народа в Швеции никогда не было. И он доказывал, что варяги - это "оберегатели границ", служившие у шведских и других скандинавских королей. Родоначальником этой сторожевой службы он считал Тригва, который жил по расчетам Биорнера, в VI веке н.э. (ЖЗЛ// А. Кузьмин "Татищев" М. Молодая гвардия 1987г). Возможно, что в этом отрывке имеет место своеобразное противопоставление, а именно, черниговские богатыри идут в бой с таранами, катапультами и шельбирами, а альберы без щитов с одними ножами засапожными * и воинственным криком вражьи полки побеждают. Потому что уже один устрашающий вид их внушает врагам ужас.

      Нож засапожный * - прообраз кинжала, использовавшийся исключительно в рукопашной схватке.



"НЕ РЕКОСТЕ МУЖА ИМЕСЯ САМИ, ПРЕДНЮЮ СЛАВУ САМИ ПОХИТИМЪ, А ЗАДНЮЮ СИ САМИ ПОДЕЛИМЪ".

Не скажут эти мужи о себе: "Переднюю (предстоящую) славу сами похитим (украдем), а заднюю (прошлую) славу между собой поделим". Таким образом, Святослав имеет в виду, что прошлыми заслугами они не кичатся и напраслину на себя возводить не станут, т.е. воины они не многословные, говорят как правило, только по делу и причем отважно и бесстрашно воюют. Говоря такой комплимент в их адрес, Святослав - старый лис - рассчитывает переманить варягов от своего брата на свою сторону, увеличив при этом им жалование, зная, как они "падки" до денег, и наверняка соблазнятся его предложением.



"А ЧИ ДИВО СЯ БРАТИЕ СТАРУ ПОМОЛОДИТИ? ... НЕ ДАСТЪ ГНЕЗДА СВОЕГО ВЪ ОБИДУ".

Я считаю, что этот отрывок надо переводить исходя из общего контекста "золотого слова" и его логической компоновки. Если от Ярослава помощи не дождаться, то Святославу придется рассчитывать только на свои силы, а в его возрасте это не так-то легко. В данной притче Святослав сравнивает себя со старым соколом "вмытях". "Ведь не случится чудо, братья, и старик никогда не сможет стать молодым", - говорит князь. Далее слово "мытех" в следующем предположении, почему-то принято считать линькой у молодых соколов, хотя многие исследователи "Слова" с этим не согласны. Слово "мытех" можно перевести, как "мыт" - болезнь и оно имеет прямое отношение к старому Святославу. Его можно трактовать, как сокол, находящийся не в лучшей форме и далеко не в юном возрасте, но сохранивший ясный ум и достаточно сил, чтобы защитить в случае опасности своё гнездо (Киев) и своё потомство (Игоря). Также Святослав, в дальний поход пойти уже не сможет, возраст не тот, но защитить столицу, золотой престол и выручить попавших в беду князей он еще в силах. Для этого у него есть жизненный опыт, авторитет мудрого политика, твердость для принятия судьбоносных решений. Незадолго до вторжения половцев на Русь, он еще в силах провести переговоры со своими давними и верными союзниками и сих помощью поставить мощный заслон на пути врага. Так же он еще в силах грозно "одернуть" и наказать тех зарвавшихся князей, которые козыряя "славою предков" захотят незаконно сесть на Киевский престол, воспользовавшись внезапно возникшей неопределенностью в вопросе престолонаследования. Затем Святослав отмечает, что если князьям и Игорю мы не поможем, то значит, вся его жизнь была прожита впустую: "на ниче ся годины обратиша", т.е. его княжение уйдёт в небытие и своим бездействием он перед потомками обесчестит себя и своё правление. "Это ли не зло?" - вопрошает Святослав.



"СЕ УРИМ КРИЧАТЪ ПОДЪ САБЛЯМИ ПОЛОВЕЦКИМИ, А ВЛАДИМИРЪ ПОДЪ РАНАМИ. ТУГА И ТОСКА СЫНУ ГЛЕБОВУ".

В этой строчке мы снова сталкиваемся с топонимикой Северной Италии - город Рим. Этот город находится на берегу Адриатики и его современное название Римини. Вероятно, у этого города и происходило окончательное избиение остатков русских полков, которые с трудом вырвались из каяловской мясорубки, а затем там "У РИМА" они были окончательно разбиты и частично пленены. Большинство ученых за Владимира Глебовича принимают за брата жены Буи Тур Всеволода, Ольги Глебовны, т.е. это Владимир Глебович Переяславский, который скончался от ран 18 апреля 1187 года, полученных в битве на Каяле. Лично я считаю его главным претендентом на авторство песни "Слово о полку Игорева". Потому что Автором "Слова" не мог быть какой-нибудь придворный поэт, исполнявший дифирамбы Великим князьям.

Автором этой поэмы мог быть только князь, получивший великолепное образование при дворе Великого князя, и впитавший в себя богатейшее культурное наследие своих предшественников. Он был один из дальних родственников Игоря, а также непосредственно участвовал в этом злосчастном походе. Он до конца испил чашу поражения, видел смерть боевых товарищей, познал горечь предательства и испытал все лишения плена. Впоследствии он в числе других великородных пленников был выкуплен своими родственниками. Все это и дало ему право открыто, честно и нелицеприятно говорить своим высокопоставленным братьям об их просчетах и ошибках которые, и привели дружину к гибели, и поставили страну под удар иноземных захватчиков. Возможные репрессии со стороны великих князей за написание этой песни Автор, вероятно, игнорирует по одной простой причине, понимая, что ему остаётся жить недолго и рассудить их сможет только Всевышний на небесах.



"ВЕЛИКИЙ КНЯЖЕ ВСЕВОЛОД!... УДАЛЫМИ СЫНЫ ГЛЕБОВЫ!"

Прежде чем комментировать этот отрывок, следует пояснить один немаловажный момент. Большинство исследователей под Всеволодом подразумевают Всеволода lll "Большое гнездо" (1154-1176-1212) Владимир - Суздальского князя, приходившийся Игорю четвероюродным братом, т.е. по сути, он был - "седьмая вода на киселе" и ввязаться в династический спор за Киевский престол с такой родословной он ни как не мог. Выдвигая Всеволода lll в качестве претендента на престол первые переводчики, а за ними и остальные исследователи исходят из того, что младший брат Игоря Всеволод, тоже находился в тот момент в плену, только содержался у другого "хана". Вот поэтому данному персонажу из "злата слова" и нашли вполне подходящую замену из Великих князей Владимиро-Суздальского княжества того времени. И у традиционных комментаторов получается странная картина, что на протяжении всей поэмы рассказывается про взаимоотношения двух братьев во время похода, и вдруг ни с того ни с чего появляется Всеволод III, и также внезапно пропадает из повествования. Это явная нестыковка, скорее всего, после размолвки с братом Всеволод принял решение покинуть поле битвы. И Игорю в изменившейся обстановке пришлось свои полки использовать в качестве арьергарда, а Всеволод с остатком своей дружины вернулся домой в Чернигов. Если бы это был не сын Святослава, а какой-то другой великий князь, то Автор непременно бы указал его отчество и место княжения, как в случае с Галицынским Осмомыслом или с Ярославом Черниговским. Немаловажное значение имеет и то, что обращение к этому князю начинается с упрёка, к своему сыну это позволительно, а вот к любому другому князю Святослав вряд ли посмел, так обратится. К тому же престол, который хочет поблюсти Всеволод, назван "отчий" (отцовский). В этом абзаце Автор словами Святослава уже второй раз обращается к его младшему сыну Всеволоду, который, видимо, уже не скрывает своих притязаний на отцовский престол. Тем более, ему ли не знать, в каком тяжелом положении находится в это время Игорь - главный претендент на Киевский престол. В этом обращении к Всеволоду читатель сталкивается с тремя противоречивыми сравнениями, которые никогда не сбудутся. Точно так же, как никогда не смогут сбыться мечты Всеволода сесть раньше положенного срока на Киевский престол, и это несмотря на то, что за ним стоит военная сила, готовая выполнить "любой" его приказ. Первое противоречие связано со вторым, логическим несоответствием, как-то: "Ты бо можеши Волгу веслами раскопить (расплескать), а Дон шлемами выльяти (вычерпать)", т.е. Святослав делает своеобразный "комплимент" младшему сыну в том плане, что рать твоя настолько многочисленна, что с ней тебе любая задача по плечу, даже такая, как самовольный захват, отчего престола. Своим вторым противоречием Святослав как бы говорит, что если бы этот захват произошел: "то была бы чага (нарост на березе) по нагате (по рублю), а кощей (пленник, раб) по рязане (по копейке)". И как мы понимаем, это никогда не случится, даже если все невольничьи рынки Киевской Руси будут переполнены пленными половцами, они все равно будут стоить дороже чаги, которая и гроша ломаного не стоит в стране, где не счесть берёзовых рощ. Третье противоречие: "Ты думаешь, что можешь посуху живыми шереширами стрелять, удалыми сыны Глебовы". Под шереширами в этом отрывке, скорее всего надо понимать тяжелый по весу снаряд, выпускаемый с крупногабаритной метательной баллисты, установленной на корабле, снаряд, который в полете издает свистяще - шелестящий звук (шер - шер). Эта катапульта предназначена для штурма морских крепостей, и транспортировка ее по суше не эффективна в силу ее больших размеров. Итак, в третьем противоречии ставится под сомнение, что, во-первых, "посуху", а не по воде Всеволод смог бы эту баллисту перевозить и стрелять из нее. Это в принципе возможно, но маловероятно. Зачем? Во-вторых, в качестве снарядов-стрел использовались бы "Удалые сыны Глебовы", те, что "у Рима кричат". Таким образом, третьим противоречивым сравнением Святослав хочет предупредить Всеволода о том, что если он задумал применить недозволенные методы и вероломные приемы в ходе борьбы за власть, то они ему не помогут, и каждым словом в обращении к Всеволоду Святослав призывает усмирить его династическую похоть.



"...ТО БЫЛА БЫ ЧАГА ПО НОГАТЕ, А КОЩЕЙ ПО РЕЗАНЕ..."

Но все, же для начала надо оговориться и сказать, как это сравнение переводят большинство исследователей в своих комментариях к "Слову", под "чагой" у них принято понимать девушку невольницу - пленную половчанку с лицом "черной головешки" предполагая при этом, что у неё должна быть монголоидная внешность и темноватый оттенок цвета лица. Ногата же и резань, по их мнению, - это мелкие разменные монеты. Так ли это? Для того чтобы разобраться с денежными номиналами того времени, обратимся к нумизматике. Спор о древнерусской куне, ногате и резане в русской науке в середине XIX века стал принципиальным. В нем столкнулись сторонники восточной и западной древнерусской денежно-весовой системы. Последние исходили из теории норманнизма, которая основные достижения Древнерусской государственности объясняла деятельностью на Руси варягов. Перед нумизматической наукой века встала задача определить денежно-весовую систему и весовые нормы Древней Руси. Решить эту задачу можно было, только идя по двум путям: первый - изучая письменные источники, в которых говорится о различных единицах и их соотношениях, и второй - исследуя клады монет и сами монеты. В точке пересечения этих двух путей и лежало решение загадки Древнерусской денежно-весовой системы. С этой нелегкой задачей с честью справились русские, а затем уже советские ученые. После тысяч взвешиваний и систематизации сотен найденных кладов В.Л. Яниным были реконструированы весовые единицы Древней Руси IX - X веков. Согласно его исследованиям получилось, что гривна весила 68, 22 гр., куна - 2, 73 гр., ногата - 3, 41 гр., резана - 1, 36 гр.

Окончательный же древнерусский счет получался таким:

1 гривна = 20 ногатам = 25 кунам =50 резанам. (Г.А. Федоров - Давыдов "Монеты - свидетели прошлого" Московский университет 1985г. стр. 115-118). На Руси во второй трети X века была осуществлена сортировка дирхемов по нормам куны и новой единицы ногаты. Термин ногата - происходит от арабского "нагд", что означает отборная, хорошая монета. Это название возникло с необходимостью выделить дирхемы более позднего чекана равные 3, 4 грамма, и отличавшиеся более большей массой от старых, но еще находящихся в торговом обороте монет. Отсюда следует, что ногата это не какая-то мелкая разменная монета, а всеми признанное надёжное платежное средство того времени. В системе гривны круглые вырезки из дирхемов составили 1/50 часть гривны и стали называться резанами (от слова резать). Вот это действительно мелочь, которая использовалась при торговых расчетах в качестве мелких довесков. На Севере Руси это наименование перешло затем в наиболее распространенный вид - денарий, имевший норму около одного грамма. Таким образом, старые номиналы по смыслу вполне соответствуют современным денежным единицам. Ногату образно с определенной натяжкой можно считать полновесным (советским) рублем, а резань - копейкой, и фразу трактовать так: "то была бы чага * по рублю, а пленный половец по копейке". Прежде чем создать военную коалицию против половцев, которые с запада надвигаются на Русь, Святослав, как искушенный политик и человек, умудренный богатым жизненным опытом, постоянно помнит о потенциальной опасности княжеской распри и возможной попытке покушения на него (сон то был в руку). Он понимает, что вероятные претенденты на Киевский престол ради призрачного успеха могут пойти на сговор с врагом. Святослав, таким образом, предупреждает "внуков Всеславовых", что пока он жив (листвичное право) общепризнанные законы престолонаследования нарушены не будут и все их потуги бесполезны. Святослав знает, к чему все это может привести и как трудно любому государству выходить из таких тяжелых передряг.

      Чага * - слово, встречающееся в русских областных говорах в значении березовая губка, трут (Даль, IV, стр. 580). Берёзовый чёрный гриб, из семейства трутовиковых, развивается в виде нароста на стволах старых берёз. (БСЭ)



"ТЫ БУЙ РЮРИЧЕ И ДАВЫДЕ, ... НЕ ВАЮ ЛИ ХРАБРАЯ ДРУЖИНА РЫКАЮТЪ АКЫ ТУРИ *, РАНЕНЫ САБЛЯМИ КАЛЕНЫМИ, НА ПОЛЕ НЕЗНАЕМЕ?"

Не случайно обращение к этим русским князьям Автор ставит после обращения к Всеволоду. Рюрик и Давид - это еще одни реальные претенденты на княжеский стол. Это следует из заключительной части "златого слова": "сего бо ныне сташа стязи Рюриковы, а друзья Давыдовы не розы носят им, боевыми вымпелами (хоботами) машут, копия поют". Обращаясь к этим двум князьям, Автор устами Святослава, призывает их бороться с половцами, а не начинать братоубийственной войны между собой. Затем в своем "золотом слове" Святослав призывает своих давних союзников, государей других княжеств, которые только номинально признают главенствующую власть Киевского князя, выступить в военный поход, встать на защиту Руси и попранной чести Игоря Святославича.

      Тур * - первобытный бык, семейства полорогих, вымершее парнокопытное животное. Высотой до двух метров, масса до 800кг., объект охоты. Последний тур убит в Польше в 1627г. (БСЭ).



"ГАЛИЧКЫ ОСМОМЫСЛЕ ЯРОСЛАВЕ ... ГРОЗЫ ТВОЯ ПО ЗЕМЛЯМ ТЕКУТ; ОТТВОРЯЕШИ КИЕВУ ВРАТА; ..."

В этом месте "Слова" имеется в виду обще стратегический взгляд на расстановку противоборствующих сторон в юго-западном регионе страны. Т.е. если на Киевскую Русь идет угроза с запада, тогда Галицынский Осмомысл первый встретит врага, т.к. ему подконтрольна ровная, как стол Венгерская степь (Пуста) находящаяся между Высокими Татрами Словакии и Восточными Карпатами Румынии. Эта степь является удобным проходом между горами, а Восточный склон Карпат и Подольская возвышенность - идеальным трамплином для молниеносного броска на Киев. Но Осмомысл может и не выставить заслон, промолчать, тогда враги транзитом пройдут через его владения с условием, что не будут разорять его земли и лавиной сойдут на оперативный простор Южной Руси. Вот таким образом Осмомысл "открывает" или "закрывает" ворота на Киев. Кстати часть Игоревой дружины по этим же полям соколиной стаей летела к граду Тмутараканю: "Не буря соколов занесла через поля широкая Галици - стады бежать к Дону Великому". И Святослав в такой тяжелый для государства момент, стремиться заручиться поддержкой со стороны могущественного галицинского князя. Говоря Осмомыслу витиеватые комплементы, он призывает его выступить против Кончака, т.е. закрыть ворота на Киев. Фраза "заступивъ Королеви путь, затвори въ Дунаю ворота" ещё раз показывает, насколько важные земли для защиты Киевской Руси занимает Галицинский Осмомысл. Судя по всему, он же контролирует "ворота на Дунае", возможно, это и есть "Железные ворота" (Клисуры). Под словом же "Королеви" вероятно подразумеваются германские короли потомки гуннов и готов, отвоевавшие себе земли у чехов, поляков, лужичан в верховьях Дуная, Эльбы (Лабы) и Одера (Одры). И которые никогда не прочь были расширить свои владения за счёт своих славянских и гальских соседей, при этом насильственно ассимилировав их. Особенно резким было сокращение этнической территории и численности сорбов (лужичан), проживающих в восточных районах ГДР, в частности в верховьях р. Шпрее (славянская - Спрова). К примеру, многие топонимы Германии (не только в бывшей ГДР, но и в восточной части ФРГ) имеют славянское происхождение: Шверин (славянское Зверин), Дрезден (по славянского племени дреджан от "дрязга" - лес), Лейпциг (из Липск), Росток (из "розтока" - место разделения реки на два рукава), Баутцен (из славянского Будышин), Любек (по славянскому племени любичей). Эти и многие другие названия городов и рек составляют славянский "подслой" (по научному субстрат) в немецкой топонимии.



"СТРЕЛЯЕШИ СЪ ОТНЯ ЗЛАТА СТОЛА САЛТАНИ ЗА ЗЕМЛЯМИ. СТРЕЛЯЙ ГОСПОДИНЕ КОНЧАКА, ПОГАНОГО КОЩЕЯ..."

В данном случае Осмомысл сидит на Салтанском троне, и к турецким султанам он не имеет никакого отношения, скорее всего Автор делает недвусмысленный намек на то, что Осмомысл сидит на троне легендарного "царя царей" Соломона, при этом он обладает такой же мудростью. И еще, если обратиться к русскому фольклору и вспомнить "Сказку о царе Салтане" в литературной обработке А.С.Пушкина, то станет ясно, что оба этих Салтана - славянские цари, которых в те далекие времена гордо величали Каганами или Великими Князьями.



"А ТЫ БУЙ РОМАНЕ И МСТИСЛАВЕ!..."

Этот отрывок из "золотого слова" Святослава требует особой расшифровки. М.-Пушкинские переводчики снова неправильно поняли смысл нескольких ключевых фраз в этом отрывке и не, потому что ума не хватило, а оттого что приняли на веру восточное направление похода, все эти учёные и лингвисты, работавшие над первым переводом, были "западниками" по своей сущности, по своему образованию, по своему мировоззрению. "Суть бо у ваю железные папорзи под шеломы латинскими. Теми тресну земля и многи страны Хинова..." По мнению первых переводчиков и последующих комментаторов на войнах удалого Романа шлемы были латинские, а значит более крепкие и надёжные. И что они якобы способствовали завоеванию других земель. Это в корне неверно. Фраза должна читаться, как "Латинская была ими покорёна земля и многие страны ...", и далее идет перечисление завоеванных славянами стран, причем слово Хинова, в этом контексте следует перевести не как ханская, а как гунновья - страна, где живут гунны, которых воины Романа тоже покорили. Гунны, как народ с явно выраженными национальными чертами, конечно не сохранился. Они растворились в общей массе народов Европы, но, безусловно, гунны оставили о себе память в западноевропейской литературе. Приведу выдержку из стихотворения средневекового поэта-монаха Эккехарта Хв. "Воспоминания о могуществе союзов племён под предводительством Атиллы":

      Третья часть мира Европою, братья, зовётся.
      Народы разные в ней обитают:
      Из них отличается каждый образом жизни
      И верой, по имени, речи и нравом.
      Племя одно превозносят из них, что в Паннонии жило.
      Гуннами чаще, однако, его называть мы привыкли.
      Сильный был это народ и прославленный доблестью бранной.
      Власти своей подчинил он не только окрестные страны,
      Но и достиг Океана союзы даруя и мира покорно просящим,
      Он в прах повергал непокорных.
      Много веков, говорят, так он властвовал сильно и крепко.
      Гуннов корону носил в это время Атилла, который,
      Вовсе покоя не зная, искал себе новых триумфов.
        ("Хрестоматия по западноевропейской литературе. Литература средних веков" М., 1938г. стр.21).

В этом месте "Слова" мы вновь встречаемся с перечислением покорённых народов по кругу. Перечисление побеждённых славянами народов идёт по часовой стрелке, а дружественны русским людям греки, венеды, немцы и морава перечислены против часовой стрелки. И в этом был определённый сакральный смысл, который в то время был понятен великокняжеским слушателям.


Рисунок №3

Ятвяги - древнее литовское племя, обитавшее в междуречье Среднего Немана и Нарева. В XIII веке вошло в состав Великого княжества Литовского.
Деремела - финно-угорское племя, возможно древляне.
Паннония - римская провинция, образованная в VIII веке н.э., расположенная между реками Дравой и Дунаем. Своё название получила от населявших её иллирийских племён - паннонцев; занимала часть территории современной Венгрии, Югославии, Австрии (МСЭ). В настоящее время составляющая западную часть Венгрии - вокруг оз. Балатон (от слав. Блатьно, т.е. болотное).

Таким образом, в данном отрывке шлемы нельзя считать латинскими, потому что у славян были свои аварские шлемы на головах и латинские шлемы они сроду не надевали. В конце списка перечисленных народов значатся половцы, которые вместе с другими головы свои склонили под теми мечами харалужными. Смотри Рис. № 3. Итак, точку в этом предложении я ставлю после слова "шеломы", и новое предложение начнется со слов: "Латинскими теми... Суть бо у ваю железные папорзи под шеломы! Латинскими теми тресну земля и многие страны...". Главная мысль этого предложения, не в том, что у них есть какая-то хитроумно выполненная непробиваемая железная защита, находящаяся под шлемами, благодаря которой и покорены эти страны. Нет, у них в груди непреклонные железные сердца с неумолимой волей к победе, которая и помогает выстоять этим воинам в жестоком бою: "Железные папорзи под шлемами...".



"...И ПОЛОВЦЫ СУЛИЦЫ СВОИ ПОВРЪГОША, А ГЛАВЫ СВОЯ ПОКЛОНИША ПОДЪ ТЫИ МЕЧИ ХАРАЛУЖНЫИ..."

В этом отрывке речь идет об оружии ближнего боя, где под сулицей следует понимать короткий обоюдоострый меч, которым удобно сражаться в плотном строю, а не дротик, которым толком ничего не сделаешь в рукопашной схватке. Слово "харалужный" следует разделить на две части: "кара" - черный, воронёная сталь и "лужный" - в средней, мягкой части меча во всю длину были впаяны буквы из благородного металла, как правило, боевой девиз (род пиктограмм). В основном археологи находят такие мечи в курганах. А вот как объяснил слово "харалуг" Л.Н.Гумилев: "Оно происходит от тюркского слова "каралык" - чернота (черная, вороненая сталь). Следовательно, каралужный означает сделанный из стали особого рода закалки, при которой сталь приобретает синеватый налет, по метонимии означает "стальной", "булатный". "Монголизация тюркских слов дает право усмотреть здесь слово "каралук" с заменой к (тюрк.) на х (монг.) т.е. "вороненая сталь" (Гумилев Л.Н. "Поиски вымышленного царства" М., Наука, 1970 стр. 318-319).

Известно, что любая победа в Средние века начиналась в кузнице, летела на быстрых подкованных конях, звенела легкой кольчугой и завершалась на поле боя мощным ударом меча. Вопрос о наличии местного сырья для получения железа почему-то всегда решался историками русского хозяйства отрицательно. Исходя из современных сырьевых баз металлургической промышленности, в большинстве своём ставших известными в недавнее время, отрицалось наличие железных руд в распоряжении древних металлургов, и все железные изделия объявлялись привозными. При этом упускалось из виду, что древние домники работали на особом виде сырья - болотной руде, которая вплоть до 18 века сохраняла своё промышленное значение. Болотная (озёрная, дерновая, луговая) руда - бурый железняк органического происхождения (железистые отложения на корневищах болотных растений) - содержит от 18 до 40% железа. Формула её - 2 Fe2O5 3H2O.

По своим техническим качествам болотная руда являлось наиболее подходящим сырьём для примитивной металлургии, т.к. она принадлежит к легко возобновляемым породам. Восстановление железа из руды начинается при температуре всего в 400°, а при температуре 700-800° получается тестообразное железо.

Современных геологов болотная руда почти совсем не интересует, поэтому на современных картах эти месторождения искать бесполезно. Но в Белоруссии, на Украине и в граничащих с ними областях России течет немало речек, носящих имена РУДНЯ, РУДА, РУДКА. "Южная граница распространения её совпадает с южной границей лесостепи. Таким образом, все восточнославянские племена, все позднейшие русские княжества лежали в зоне этих рудных месторождений; русские кузнецы почти повсеместно были обеспечены сырьём. В древнерусском языке слово "руда" означало одновременно и руду и кровь, а прилагательное "руды" было синонимом красного, рыжего. Чаще всего руда залегает на дне болот и озёр, а добывали её на плотах или лодках черпаками с длинной рукоятью. Добыча и плавка железной руды обычно производилась осенью или зимой" (Б.А. Рыбаков "Ремесло Древней Руси" М. 1945г. Глава // Кузнечное дело стр. 122 - 128). Общая технология изготовления мечей была примерно одинакова на протяжении нескольких столетий, которая совершенствовалась и передавалась из поколения в поколение, от отца к сыну. "Меч ковали из малоуглеродистой стали. После проковки лезвие меча подвергалось цементации, благодаря чему лезвие становилось твердым, а сердцевина сохраняла вязкость. В дальнейшем мечи стали изготавливаться уже из процементированных заготовок. Такая заготовка ковалась, сгибалась, сваривалась и снова проковывалась. В результате многократного повторения такой операции меч приобретал полосчатую структуру: перлитовые (стальные) полосы чередовались с ферритовыми (железистыми). Первые давали, твёрдость, а вторые - вязкость. Такой способ изготовления мечей и сабель долго сохранялся и в Средневековой Европе. Чтобы получить высокоуглеродистую сталь железные заготовки клали в глиняные горшки вместе с углём, обломками костей животных и кожей. Затем горшок наглухо закрывался и ставился в большое пламя. Благодаря присутствию костей процесс науглероживания протекал более активно и по прошествии необходимого срока горшок разбивали и железные заготовки поступали в окончательную обработку на обычный кузнечный горн" (Б.А. Шрамко, Л.А. Солнцев, Л.Д. Фомин "Техника обработки железа в лесостепной и степной Скифии" Изд. Сов. Археолог 1963г. №4 стр.49-53). Следующее четверостишие: "Не уже, княже, Игорю утрепе солнцю свет, а дерево не бологом листвие срони"..., мною переведено как:

      "Неужели, Княже, Игорь не увидит больше солнца свет?
      А дерево не по добру листву сронит (уронит)?
      По Рси и по Сули (половцы) города поделят?"

Автор задает три риторических вопроса Роману и Мстиславу, в ответ на которые князья должны были бы выступить в поход против половцев и их союзников. Во втором вопросе Автор отождествляет дерево из живой природы, с династическим княжеским древом, родоначальником которого является "вещий" Олег. И одна из ветвей которого он - Святослав, а один из листочков на ней его сын Игорь, от которого в будущем и пойдут новые зеленые побеги, будет крепнуть, и хорошеть ствол их княжеского рода. Если же князья не помогут, то это древо не по своей воле листву уронит и засохнет, а свершится это по злому умыслу врагов. Вся эта аллегория напрямую связана с листвиничным правом, с тем законом о престолонаследии, которым и руководствовались Великие князья вплоть до начала XV века и которое упразднил в годы своего правления Иван III "Грозный" (1440-1462-1505г), введя при этом новый династический закон.



"ПО РСIИ, ПО СУЛИ ГРАДИ ПОДЕЛИША".

И в третьем риторическом вопросе Автор заявляет, что если князья не помогут, то исконно русские земли, испокон веков принадлежавшие столичному Киевскому княжеству, враги между собой поделят. А границами для них в этой дележке будут служить наши реки Рось, да Сула, на которых издревле стоят города русские, и с которых эти нечестивые половцы станут собирать себе дань. Да неужели это случится? Ведь Игоревы храбрые полки уже не воскресить. Кто поможет? Кто встанет на защиту страны? С надеждой на вас, Роман и Мстислав, смотрят города русские.



"ОЛЕГОВИЧИ, ХРАБРЫИ КНЯЗИ, ДОСПЕЛИ НА БРАНЬ".

На первый взгляд, кажется, что это предложение явно выпало из общего контекста повествования. Очень странная фраза. В первом издании непонятно кого, Автор называет Олеговичами - Романа и Мстислава или Ингваря и Всеволода. При этом М.-Пушкинские переводчики довольно таки просто разрешили этот вопрос. Они перевели эту фразу как: "Храбрые князи Олеговичи на брань поспешили". Не очень понятно. Затем у них речь пошла об Ингваре и Всеволоде, отчество Олеговичи соответственно стало относиться к Роману и Мстиславу. И что самое удивительное Автор сам в дальнейшем повествовании не разворачивает данной темы. Если некие Олеговичи доспели-таки на брань, и соответственно выступили в поход, то почему сражение на Каяле закончилось столь плачевно. Может быть, их помощь подошла туда слишком поздно, или они вовремя не смогли поставить заслон на пути врага. Но, исходя из дальнейшего повествования, становится ясно, что только один Изяслав Васильков вступил с коварным и многочисленным врагом в неравный бой. Я считаю, что в данном месте "Слова" имело место неправильная трактовка этой фразы, и некорректный перевод слова "доспели"; окончание этого слова, скорее всего, следует читать как просьбу: "доспейте на брань", потому что всё "злато слово" пронизано этим призывом. Автор в лице Святослава просит князей Олеговичей "доспеть на брань", выставить заслон. Следующая фраза в "Слове" вызывает еще большее недоумение: "Ингварь и Всеволодъ"



"ИНЪГВАРЬ И ВСЕВОЛОДЪ, И ВСИ ТРИ МСТИСЛАВИЧИ, НЕ ХУДА ГНЕЗДА ШЕСТОКРИЛЦИ, НЕПОБЕДНЫМИ ЖРЕБIИ СОБЕ ВЛАСТИ РАСХЫТИСТЕ? "

Во-первых, к этим князьям в М.-Пушкинском переводе нет уважительного обращения, т.е. они не яр-туры, не буй-туры, не храбрые, не сильные, никакие: просто какой-то Ингварь и какой-то Всеволод, да плюс к ним еще три Мстиславича. Таким образом, у них получается, что Святослав просит у целой кучи влиятельных державных особ военного содействия, а обращается при этом к ним как к безусым мальчишкам. Может ли быть такое? Конечно, нет. Тем более в предыдущем обращении Роман и Мстислав были буями, т.е. удалыми, а к следующим князьям обращение типа Буй отсутствует. Уважительное же обращение к тому или иному князю имеет в "Слове" первостепенное значение.

Отсюда следует очень важный вывод: Ингварь, Всеволод - это Олеговичи, а значит и дополнительно ещё к трем Мстиславичам обращен этот призыв. Следовательно, абзац начинается с пафосного обращения "Олеговичи храбрые князья", за которым следует просьба, призыв о помощи, незамедлительно выступить в поход: "доспейте на брань". Где же правят эти уважаемые князья? В каких землях? Всех их можно мысленно разделить на три группы. Первые это подунайцы, чьи уделы расположены по берегам рек Дунай и его притоков в нижнем течении. В числе многочисленных "Русий", известных источникам X - XIII вв., едва ли не более всего данных как раз о Руси Дунайской. В литературе отмечалось, что, скажем, французские источники чаще упоминают Русь, нежели Германию (Алеманию). (Losinskij G. La Russie dans la literature francaist du moyen aqe//Revue dts etudes Slaves. Vol. IX. P., 1929 P.86, 266.) Но Русь эта обычно соседствует с Германией, располагаясь либо на побережье моря, либо в Подунавье. Иными словами, французские источники XII века свидетельствуют о Руси Прибалтийской и Подунайской (хотя Киевскую тоже знают). Дунайская Русь привлекла внимание советских ученых лишь в самое последнее время. Между тем, не уяснив её значения, невозможно разобраться в сути международных контактов Киевской Руси (Кузьмин А.Г. Об истоках древнерусского права// Советское г - во и право М.1985 № 2 Сводка данных о разных "Русиях" даётся автором в приложении, в серии "История отечества в романах, повестях, документах"). Именно по Дунаю, по этой речной дороге приплывут половцы к Киевским землям на своих стругах с "ответным визитом". Ко второй группе князей относится Галицинский Осмомысл со своими вассалами, они прикрывают центр - Галицию. И третья группа князей владеет уделами напротив Литовского княжества (Прибалтийская Русь), с городами: Минск, Волынь, Полоцк, Гродно и они защищают стольный град Киев с Северо-Западной стороны.

Затем Автор проводит завуалированное сравнение, двояко понятое многими исследователями "Слова", в следующей фразе: "не худа гнезда шестокрылицы, непобедными жребiи себе власти разхытисте", где под словом шестокрылицы ими понимается сокол с шестью крыльями. На самом же деле речь здесь идет о хищном, паразитирующем насекомом, типа жужелицы, с тремя парой крылышек. В данном случае Автор как бы говорит, что все эти князья не из какого-то затрапезного, захудалого рода этой самой шестокрылицы, в вотчине которой власть передается при помощи жребия и окончательный результат выбора можно легко подтасовать. А все они вышли из славных и боевых княжеских родов, верховная власть в которых досталась им в результате трудных и опасных побед над сильным и ловким соперником, своего рода "естественный отбор".

Во-вторых, если это обращение к Олеговичам считать отдельным отрывком, то прослеживается очень интересная связь в дальнейшем повествовании. На риторический вопрос Автора: "Не уж то по Рсi и по Сули (половцы) города поделят"? Он уже в начале следующего абзаца с прискорбием сообщает своим слушателям, что река Сула уже не течет больше серебряными струями к граду Переяславлю, скорее всего в ходе набега половцы сожгли этот город. И Двина болотом (т.е. медленно, нехотя) течет к этим грозным половчанам под победные крики поганых. Какой же вывод в связи со всем этим напрашивается? Половцы и их союзники литовцы успешно миновали все природные преграды. Никто не выступил против них, и ни поставил им заслон, ни Галицынский Осмомысл, ни Давыд, ни Роман, ни Мстислав, а к Ингварю и Всеволоду призыв Святослава остался "гласом вопиющего в пустыне". Всё это говорит о том, что ослабление Киевского государства и утрата им военной мощи произошла вследствие обособления вассальных земель, ещё недавно признававших власть Киевского князя и центробежные устремления удельных князей в критической обстановке возобладали и ни какие разумные доводы верховного правителя ими не учитывались.



"ЕДИНЪ ЖЕ ИЗЯСЛАВЪ СЫНЪ ВАСИЛЬКОВЪ ПОЗВОНИ СВОИМИ ОСТРЫМИ МЕЧИ О ШЕЛОМЫ ЛИТОВСКИЯ".

Только один Изяслав выступил в поход против врагов. Но причем тут литовцы? В то время, как и сейчас не было таких государств, которые бы зорко не следили за тем, что делается в соседней стране, и не старались бы воспользоваться хотя бы и временным ослаблением соседей. На тот момент Литва - это небольшое языческое княжество, и оно было давним и верным союзником половцев, и при любом удобном случае Литва не прочь была поживиться за счет своего богатого соседа. Половцы же, понимая, что им одним не справиться хоть и с обескровленным, но еще могучим богатырем, каким является Киевская Русь, используют "обиженного" соседа Руси в своих военных целях. Обещая им в случае успеха большие территориальные приобретения и богатую добычу. Поэтому-то предложение половцев одновременно с ними выступить в поход против Киевского князя и находит у литовцев горячую поддержку. Но на пути у литовских полков встал русский князь Изяслав со своей храброй дружиной. Эти былинные богатыри достойно встретили нежданных гостей и до конца выполнили свой воинский долг, сложив свои буйные головы за свободу и независимость нашей Родины. Тем самым они обессмертили себя в веках. Литовцы же в той битве понесли большие потери и были сильно деморализованы, их заранее спланированный с половцами поход на Киев оказался не легкой прогулкой, а жестоким испытанием после которого они отказались от дальнейшей экспансии, и ограничились бессмысленным разбоем в пограничных русских княжествах.



"...ПРИТРЕПА СЛАВУ ДЕДУ СВОЕМУ ВСЕСЛАВУ, ..."

Эта строчка стала камнем преткновения для большинства исследователей "Слова". Как понимать слово "притрепа" - убавил, прибавил, помрачил, или убил? Какой смысл Автор вкладывал в это слово? Ведь уже в следующем предложении это же слово понимается всеми переводчиками одинаково, и словосочетание "притрепанъ литовскыми мечи" трактуется ими, как убит литовскими мечами. Я считаю, что в данном случае надо исходить из того, что понимать под словосочетанием-"славой деде Всеслава". А именно, какая это была слава, хорошая или плохая? Исходя же из дальнейшего повествования, становится ясно, что слава эта была зловещей. Таким образом, единородный потомок кровавого диктатора своей героической смертью частично искупил те злодеяния, которые совершил в недалёком прошлом его родной дед - Всеслав "чародей". Соответственно и фразу эту я перевожу как: " убавил "славу" деда своего Всеслава", причем само слово слава, ставлю в кавычки, т.к. слава эта нехорошая, плохая и была омрачена кровавыми деяниями языческого князя Всеслава Полоцкого. Сам же Изяслав лежит под червлеными щитами на кровавой траве, убитый литовскими мечами.



"И СХОТИ Ю НА КРОВАТЬ, И РЕКЪ:..."

Трудно сказать, почему так, а не иначе перевели эту фразу переводчики М.-Пушкина, но у них получилось, что уже убитый князь в последнем издыхании толи на смертном одре толи на кровати, говорит прискорбные слова о своей дружине в первом лице: "Дружину твою, княже ... ". Такой перевод не имеет здравого смысла. Мертвые не говорят. В этом абзаце говорит сам Автор "Слова" следующие поминальные слова об Изяславе: "И скоти (лась) юна кровь, а ту реку. Дружину твою, княже, птицы крыльями приодели, а звери кровь полизаша". То есть сама природа в лице зверей и птиц достойно выполнила погребальный обряд омовения усопших. Спи спокойно, князь, похоронные обычаи и ритуал соблюдены, подразумевает Автор под этими словами, - твоих боевых товарищей никто не потревожит, тела их никто не осквернит.

В какую же реку стекла тонким ручейком юная княжеская кровь? Скорее всего, речь идет о Западной Двине (она же Даугава), которая в результате проигранной битвы, уже "болотом" (нехотя) течет к оным грозным половцам (полочанам) под победные крики поганых (язычников), на берегах которой и погиб юный Изяслав со своей верной дружиной.



"НЕ БЫСЬ ТУ БРАТА БРЯЧЯСЛАВА, НИ ДРУГАГО ВСЕВОЛОДА; ЕДИНЪ ЖЕ ИЗРОНИ ЖЕМЧЮЖНУ ДУШУ ИЗЪ ХРАБРА ТЕЛА, ..."

Скорее всего, речь здесь идет не о кровных братьях Изяслава, а о тех князьях, что на словах всегда готовы помочь другим, но как только речь заходит о конкретном походе, то "один Изяслав звенит своим острым мечом", а другие отсиживаются в своих уделах, за высокими городскими стенами, сберегая силы для междоусобицы. Этот Брячеслав - он только бренчит славой своих предков, и Всеволод - тоже "хорош", как до дела, то его не найдешь.

"Един же (Изяслав) изрони жемчюжную душу из храбра тела, чресь злато ожерелие". Рассказ об Изяславе завершается словами: "Уныли голоси, пониче веселие", и узнав о гибели Изяславовой дружины, в стране наступил всеобщий траур, люди воочию осознали, что действительно наступили тяжелые и невеселые времена.



"ТРУБЫ ТРУБЯТЪ ГОРОДЕНЬСКИИ. ЯРОСЛАВЕ, И ВСИ ВНУЦЕ ВСЕСЛАВЛИ УЖЕ ПОНИЗИТЬ СТЯЗИ СВОИ, ... ИЗ ДЕДНЕЙ СЛАВЕ".

О каком именно городе говорится здесь? Скорее всего, это город Гродно, который в то время был центром удельного княжества. В нём вероятно и правили "внуци Всеславли". Но прежде чем комментировать это четверостишие, следует обратить внимание на то, какую конъектуру вносит в эту строчку Д.С. Лихачев. Он меняет всего одну букву в имени одного из персонажей, и вместо "Ярославе и вси внуци Всеслалавли", предложил чтение "Ярославли и вси внуци Всеславли" подразумевая под "Ярославли" - внуков (потомков) Ярослава "Мудрого", а под "внуци Всеславли" родных внуков Всеслава Брячеславовича Полоцкого. При этом и тех и других он героизирует. Такое прочтение данной фразы маловероятно, и зиждется лишь на его авторитете. Все эти "внуци" были не единокровными внуками Всеслава Полоцкого, а его духовными последователями, для которых незаконный захват верховной власти Всеславом в прошлом, служил на тот момент наглядным примером для подражания. Под персонажем "Ярославе" вероятно, следует понимать Галицинского Осмомысла Ярославе, так же претендующего на киевский престол. Вместо того чтобы откликнутся на призыв Святослава и единым фронтом выступить против внешнего врага, он считает более нужным и важным для себя участвовать в междоусобице, тем самым потакая врагу. И время, в которое они решили затеять эту свару, с тактической точки зрения было выбрано ими, как нельзя кстати. Далее я детально разберу этот отрывок.

"Трубы трубят Городеньскии" - это боевые трубы, издающие громкие, пронзительные звуки, они призывают к военному походу, к выступлению. Это призыв на братоубийственную войну. Далее следует фраза, призывающая князей опомниться: "Ярославе и вси внуце Всеславли уже понизить стязи свои, вонзить свои мечи вережени". В этом предложении Святослав устами Автора "Слова" призывает незаконных кандидатов на Киевский престол не начинать братоубийственной войны. Просит их вложить обратно в ножны свои мечи харалужные, занесенные для коварного удара, который не принесёт пользы Родине в это тревожное время. Именно как враждебные, бранные надо понимать в этом месте повествования значение слова харалужный. Такой перевод предлагает один из исследователей др. русской письменности В.Г. Анастасевич, он отмечает, что по-калмыцки и по-монгольски харал - брань, война. Значит харалужные бранные, воинственные (Перевод В. Г. Анастасевича взят из статьи "Комсомольской Правды" № 273 (13347) за 23 ноября 1968г).

"Уже бо выскочите из дедней славы" - т.е. развязав междоусобицу, вы тем самым переплюнете худую "славу" деда своего Всеслава. Этот оборот - явное противопоставление выражению приумножить славу, точнее и не скажешь - "выскочить из славы", т.е. совершить такие злодеяния, которые Всеславу Полоцкому и не снились. "Вы бо своими крамолами начасте наводите поганыя на землю Рускую", т. е. своими крамольными притязаниями к друг другу, ослабляете страну, наводите нечестивых врагов на нашу землю, - говорит Автор.

В конце этого абзаца М.-Пушкинские переводчики после слов "на землю Рускую" поставили запятую, а после слов "на жизнь Всеславлю" точку, и далее с заглавной буквы пишут: "Которое бо беше насилие от земли Половецкой", из чего следует, что эти князья своими крамолами наводят неверных на землю Русскую, да ещё и к тому же покушаются на "драгоценную" жизнь Всеслава Полоцкого, и на его богатство. А потом с пафосом вопрошают: "Было ли какое насилие от земли Половецкой?" Этот вопрос у них явно остался без ответа, он повис в воздухе. Перед нами как раз тот случай, когда перестановка знаков препинания дает противоположный результат. После слов "...на землю Рускую", ставится точка! Этой фразой заканчивается абзац с призывом не начинать братоубийственной войны, не начинать междоусобицу. За ним идет новое предложение, в след за которым следует исторический экскурс в прошлое. В нём, как и в случае с Олегом Гориславличем, дано жизнеописание языческого князя Всеслава - "чародея" и подробно рассказано о его черных деяниях. Начало же этого "жития" следует перевести следующим образом: " (Про) На жизнь Всеславлю, (при) которое бо беше насилие от земли Половецкой". Непосредственно после этой фразы следует описание захвата Всеславом верховной власти в стране и последующее его кровавое княжение, где с хронологической точностью для того времени указано начало его царствования: "На седьмом веце Трояни ...". Следовательно, насилие было, да ещё какое! И об этом мы узнаем в следующей главе.




Жизнеописание Всеслава
(или второй экскурс в прошлое)


"НА СЕДЬМОМ ВЕЦЕ ТРОЯНИ..."

На 700 году от начала царствования римского императора Марка Ульпия Траяна (98-117 г. н.э.), "връже Всеслав жребий о девицю себе любу". Кинул Всеслав жребий; отбросив в сторону все условности и показное притворство, решившись на открытую борьбу за царский трон, образно говоря, он "перешел Рубикон" и сжёг за собой мосты, т.е. терять ему в той ситуации было абсолютно нечего. Пошел он на это с такой легкостью и бесшабашностью, будто речь шла не о княжеском престоле и его судьбе, а о внезапно полюбившейся ему красивой девушке, стыдливо краснеющей и опускающей глаза долу, когда на неё смотрит пылкий юноша.



"ТЪЙ КЛЮКАМИ ПОДПРЪСЯ О КОНИ, И СКАЧИ КЪ ГРАДУ КИЕВУ"...

С самого начала этого повествования Автор сразу рисует своему слушателю отрицательный образ "Всеслава-чародея", т.е. не ногу вставил в золоченое стремя и добрым молодцем поскакал добывать престол Киевский, а о клюки оперся, по-стариковски взбираясь на коня, и добился оружием золотого стола Киевского. Клюка же всегда была атрибутом волхвов, колдунов, ворожеев, людей, далеких от христианства, которые всегда поклонялись своим языческим идолам на кровавых капищах. Затем, он "дотчеся стружием злата стола Киевского", говоря современным языком, при помощи военного переворота захватил власть в стране. Применив такой вероломный и недозволенный приём, он вызвал ярость и всеобщее негодование других претендентов на это место, тем более что по вероисповеданию Всеслав был приверженцем старых языческих обрядов. Вскоре после этих событий среди русских князей спонтанно возникла мощная и непримиримая оппозиция, объединившая в себе ранее противоборствующие стороны. И как не раз это бывало в прошлом, в стране вспыхнула братоубийственная война. После ряда неудач (на Немиге и в Новуграде), на очередном этапе противостояния, для его свержения лидеры оппозиции стали незамедлительно собирать новые силы для дальнейшей борьбы с самозванцем. Следующим центром борьбы с Всеславом - "чародеем" они выбрали наиболее подготовленный для этого город крепость - Полоцк.



"СКОЧИ ОТ НИХ ЛЮТЫМ ЗВЕРЕМ В ПОЛНОЧИ, ИЗ БЕЛА-ГРАДА, ОБЕСИСЯ СИНЕ МЬГЛЕ, УТРЪ ЖЕ ВОЗЗНИ СТРИКУСЫ...".

В этом отрывке М.- Пушкинского перевода мы снова сталкиваемся с неправильной расстановкой знаков препинания, и неверной трактовки ими всего предложения, в результате чего это место в "Слове" становится тёмным. Попробуем прояснить этот отрывок. Для успешной борьбы с грозными соперниками Всеслав незамедлительно задействовал все свои сильнодействующие колдовские чары. Он же был колдун, маг. "Скочи от них лютым зверем, в полночи из Бела-града растворился в синей мгле. Утром же возни стрикусы, оттвори врата Новуграду". Словосочетание "воззни стрикусы" исходя из этого понимания, читаем как: воззнис (к) - три - (ис) кусы - букву "С" в конце слова вознис, читаем как "К", а буква "И" является одновременно и окончанием слова "три" и началом слова "искусы", т.к. орфография в то время и правила написания слов были на стадии формирования. К тому же средневековые писцы придерживались различных школ и форм письма. Итак, в полночь Всеслав обесился при помощи нечистой, магической силы в синий туман, став его неразрывной частью. А утром, с первым отдалённым криком петуха, когда в небе только-только начинают таять звезды, он возник (воплотился в плоть) благодаря своим сильным бесовским чарам очень искусно, при этом приставка три увеличивает какое-либо свойство в три раза, по аналогии с "тресветлым Слънцем" из плача Ярославны. Таким образом, не верхом на облаке, не на ковре самолете, а в виде густого тумана, Всеслав - "чародей" проник за городскую стену, и утром уже в человеческом обличии изнутри отворил ворота Нову-града. После чего, затаившаяся в засаде и ждавшая этого момента дружина князя, как свора бешеных псов ворвалась в город и, пользуясь внезапностью, безжалостно уничтожала своих противников и защитников крепости, которые спросонья так и не поняли, что случилось и почему враг уже в городе. Конечно, в наше время мало кто поверит, что некий человек, растворившись в тумане и преодолев в этом облике за одну ночь большое расстояние, уже на новом месте вновь примет человеческий облик. Поэтому обратимся к специалистам. Скорее всего, в этом месте "Слова" описан внезапный налет, называвшийся изгоном или изъездом. "Такой внезапный захват осуществляли через ворота, которые противник не успевал закрыть. Многочисленные примеры проникновения врагов в город через ворота свидетельствуют о том, что сторожевая служба была поставлена из рук вон плохо, а дозорные вышки в то время, видимо, распространения не имели". (Носов К.С. "Русские крепости и осадная техника VIII - XVII в.в." стр. 33 М. Издательство "Полигон" 2003 г). Видимо Автор "Слова" таким своеобразным сравнением решил сгладить явную оплошность защитников крепости при обороне Нову-града. Но в данном случае мы примем на веру, что Всеслав умел колдовским образом превращаться в любое обличие (в туман, в птицу, в волка, ...). Топонимика местности, где происходят описанные события, пока является спорной, под Бела-градом же большинство исследователей принимают Белый город, находившийся к югу от Киева. Вероятно, Всеслав использовал его в качестве временной резиденции, потому что в самом Киеве было много скрытых и явных врагов и находится ему там в тот период, было небезопасно. А Бела - град был своего рода штаб, где собирались преданные ему люди, и велась крупномасштабная подготовка для взятия Нову-града. Под этим городом понимается то Новгород-Северский, то Новгород на Волхове, но скорее всего это был город Минск. Потому что, взяв именно этот город, Всеслав поспешил (поскакал волком) из Дудуток (городок южнее Минска) на битву, которая вскоре состоялась на реке Немиге (р. Неман), и в которой оппозиция потерпела от Всеслава сокрушительное поражение: "На Немиге же снопы стелют головами, молотят цепами харалужными". Под цепами в этом месте следует понимать один из видов боевого оружия кистень - короткая палка, на одном конце которой на ремне или цепи подвешивался металлический шар, а на другом - петля для надевания на руку. Битва на Немиге всеми комментаторами аллегорически сравнивается с жатвой, с уборкой хлеба. На Немигу Всеслав прибыл с дружиной с Дудуток, т.е. из пригорода Минска (Нову-града), значит там, находилась его временная ставка, по аналогии с Бела - градом, т.к. сам Нову-град (г. Минск) был разрушен и разграблен в результате изгона. "Расшибе славу Ярославу", т.е. захватив Нову-град (Минск), он принизил, попрал славу, вероятно, Ярослава - "Мудрого", отца, основателя этого города или той династии, потомков которой Всеслав сверг в результате военного переворота и захвата этого города.



"А САМ ВЪ НОЧИ ВЛЪКОМЪ РЫСКАШЕ; ИЗ КЫЕВА ДОРИСКАШЕ ДО КУРЪ ТМУТОРОКАНЯ; ВЕЛИКОМУ ХРЪСОВИ ВЛЪКОМЪ ПУТЬ ПРЕРЫСКАШЕ. ТОМУ В ПОЛОТСКЕ..."

Традиционный перевод словосочетания "до курь" трактуется как - до пения петухов, до рассвета, и лингвисты предлагают считать это понятие неразложимым выражением, т.е. наречием "докурь". Я же считаю, что слово "курь" в данном отрывке следует перевести и соответственно понимать, как слово "курия" - curia от латинских слов cum - вместе и vir - мужчина. В древности это был один из видов народных советов в итальянских городах - государствах, так называемая "куриатная комиция" - собрание мужчин воинов, состоящее из 10 родов. (Именно в римской республиканской курии был зарезан Юлий Цезарь.) Значит в Тмутаракани (Венеции) "курь", она же курия - будет предположительно "старый дворец Дожей" в котором жил и правил Великий Хресови. Позднее уже в Запорожской Сечи это слово видоизменившись, трансформировалось в такое общеизвестное понятие, как курень. Это войсковое подразделение и его жилые помещения, а командовал им соответственно куренной атаман.

В этом отрывке Автор снова помещает Всеслава в отрицательный образ, только уже волка-оборотня - человека, который после ночного, демонического перевоплощения в волчье обличие становится обладателем звериной, нечеловеческой силы. То есть днем он обычный человек, и выполняет текущие и повседневные обязанности главы государства, принимает послов, выслушивает доклады сановников, разбирает судебные тяжбы, раздаёт уделы своим верным союзникам и вассалам. А в полночь он обернулся в волка-оборотня и порыскал из Киева до "курь Тмутараканя", т.е. до дворца Венецианского, где на тот момент правил его единоверец - язычник, некий "Великий Хръсови". Это не какой-то пресловутый бог Солнца - Хорс, как утверждают некоторые комментаторы, а весьма конкретный исторический персонаж. Это Великий Аттила *, нареченный в народе "божьей карой" - Хресови. В Тмутаракань (Венецию) Всеслав прибыл к нему за помощью для борьбы с христианской оппозицией, основные силы которой были на тот момент собраны в Полоцке. Значит, последнее предложение этого фрагмента будет выглядеть следующим образом: "великому Хръсови влъком путь прерыскаше тому в Полотск". Окончание фразы, "тому в Полотск", явно относится к великому Хръсови, которому Всеслав указывал короткую и безопасную дорогу, т.е. сопровождал его, чтобы на пути их следования не возникало каких либо эксцессов и недоразумений с местными правителями. Затем им совместными усилиями удалось окончательно разгромить в Полоцке христианскую оппозицию, состоящую из недовольных его правлением русских князей. При этом сам город был безжалостно разрушен и опустошен, фортификационные сооружения затем были срыты. Церкви и храмы в городе были разграблены и осквернены воинами Аттилы, так что Всеслав не мог слышать никакого мелодичного колокольного звона в Киеве из Полоцкого Софийского собора, зовущего его к заутреней, потому что там скорее всего в тот момент раздавался погребальный набат.

Залив кровью в Полоцке последний оплот недовольства, Всеслав - "чародей", используя свою бесовскую силу, снова за одну ночь преодолел немыслимо большое расстояние. И уже ранним утром, с первыми петухами, когда кончается действие его черной магии, он вернулся с организованного им кровавого шабаша в Киев. Возможно, у него был двойник, которым он умело, пользовался в нужный для себя момент. Ранним утром, прибыв из Полоцка, Всеслав или его двойник, как ни в чём небывало, уже слушал заутреню службу в Софийском соборе в Киеве. При этом стоял он на хорах * (эмпоры - балкон внутри церкви) там, где во время службы, словно небожители располагалась вся его великокняжеская семья. А проходили они туда по специально выстроенному для этой цели наружному переходу (галерее) непосредственно из своих жилых палат. Так что внимательно рассмотреть Всеслава в тот ранний утренний час простым зевакам было практически невозможно, и кто в тогда стоял на хорах князь или его двойник сказать было трудно. Подавляющее большинство его поданных по вероисповеданию в то время была уже христианами, и Всеславу-"чародею" по крайне мере на людях приходилось притворяться добродетельным и набожным правителем, хотя на самом деле он был ворожеем и черным колдуном, а в душе неисправимым язычником.

Внимательно анализируя эти обстоятельства можно предположить, что никакого Софийского собора в Полоцке не было и не могло быть в принципе. Хотя в наше время вам там покажут якобы чудом уцелевшую древнюю аспиду оставшуюся от некой старинной церкви до монгольского периода, которую сейчас и выдают за остатки храма Святой Софии.

Софийский собор это, прежде всего грандиозное, мегалитическое сооружение и иметь подобный кафедральный собор, прерогатива крупных столичных городов таких, как Киев, Новгород, Константинополь, Среднец (средина) - впервые названная Софией в 1376 г. болгарским царём Иваном Шишманом (Страшимиром). А Полоцк - это всего лишь небольшой, периферийный, провинциальный город крепость, грамотно выбранный в военно-географическом плане и хорошо укреплённый форпост на пути вероятного противника к главной морской гавани Древней Руси на Балтике - городу Риге. Полоцк защищал этот морской порт с суши, закрывая проход боевых насадов по Западной Двине, а в мирное время выполнявший функцию таможенного поста для торговых караванов. Поэтому княжеская оппозиция в кульминационный для себя момент и выбрала его в качестве центра для сбора военных сил против Всеслава - "чародея".

Всеслав же, прекрасно понимая, что своей дружины ему явно не хватит для взятия Полоцка и расправы с непримиримой оппозицией, обращается за помощью к своему единоверцу и верному союзнику - Великому Хресови (Аттиле). Аттила - талантливый полководец и опытный дипломат, который объединил разрозненные племена гуннов в единый кулак, поставил себе цель подчинить себе всю Западную Европу. В качестве своей столицы он выбрал недавно захваченную его войсками жемчужину Средиземноморья - Венецию (Тмутаракань). Туда-то волком и порыскал Всеслав к будущему своему господину, чтобы заручится поддержкой Аттилы, в курию Тмутараканя (дворец Дожей), где в бывшем республиканском собрании (курии) этого города-государства и разместилась постоянная резиденция Аттилы.

К сожалению, русские летописи ничего не сообщают нам о тех трагических событиях произошедших в Полоцке в тот период. Тщательно переписанные и отредактированные в 17и 18 веках такой ереси они уже не допускали. А вот в одном из самом популярном западноевропейском памятнике в германском эпосе - "Саге о Тидрике Бернском *" эти события косвенно нашли своё отражение. В ней есть описание того, как тот самый Тидрик подбивает Аттилу отомстить некоему Вольдемару (возможно Владимиру Святославличу) за его недавнюю победу. "Собрав 20 тысяч рыцарей, идёт Аттила на Полоцк. Осадил он город тремя отрядами. Три месяца длится осада. И предложил Тидрик: сам я останусь осаждать, а ты Аттила иди на Русь за добычей, незачем нам всем сидеть у города. Но Аттиле не захотелось одному идти воевать, и решили они, что на Русь пойдёт сам Тидрик. И приходит Тидрик под Смоленск и обложил его. Спустя шесть дней туда же приходит Вольдемар (Владимир Святославович) с войском и начинается сеча, и наносит смертельный удар Тидрик самому Вольдемару, и побежали русские. Два дня ловили и убивали их кого только могли найти. А Аттиле всего три дня спустя после ухода Тидрика удалось взять Полоцк, перебив много людей и взяв богатую добычу. После этого сравняли город с землёй" (А. Бычков "Киевская Русь страна, которой никогда не было? Легенды и мифы" Изд. Астрель М. 2005г стр. 243).

Внимательный читатель, хорошо знающий историю, сразу же увидит в такой трактовке событий хронологическое несоответствие, как то, что Аттила жил в пятом веке (? - 434-453), Тидрик Бернский в шестом (454-526), Всеслав Полоцкий в одиннадцатом (? - 1068-1101). А в "Слове" в моей трактовке все эти персонажи живут и действуют в одно и то же время - "на седьмом веку Трояновом". Зададимся вопросом, кому же верить, Автору "Слова" или традиционным историкам и хронистам? В этом эпизоде мы как раз сталкиваемся с так называемым хронологическим сдвигом, который был искусственно создан в результате фальсификации в 15, 16 веках мировой, а затем в 17, 18 веках отечественной истории. Стоит отметить, что в древних русских летописях ещё не примкнувших к хронологической сетке какого-либо свода сама датировка ведётся не по годам от сотворения мира, а счетом лет от одного события до другого. В большинстве же исторических хроник одни и те же исторические персонажи действуют в разных временных эпохах и там переплетаются похожие события. О самом же Аттиле, как таковом никаких достоверных сведений до нашего времени совсем не сохранилось, одни только невероятные домыслы и предположения. Возможно, что его деяния средневековые историки сознательно перенесли в прошлое, тем самым освободив место для какого-то более "правильного", фантомного политического персонажа и немаловажную роль в этом переносе сыграл религиозный аспект. Современными историками подмечена одна любопытная деталь, у знаменитых средневековых и библейских полководцев, оказывается, есть много общего. Отмечается достаточно жестокий характер их завоевательных походов: разрушение городов, уничтожение больших масс людей, все они как бы сознательно расчищали вновь завоеванные территории для расселения своих народов. Тем не менее, жестокости этих воителей отнюдь не снижает огромного уважения к ним, которое до сих пор питает Западная Европа и другие "цивилизованные" страны.

      Аттила * - этимология имени: имя тюркского происхождения и означает "батюшка" (atta - "отец" + ila - уменьшительно ласкательный суффикс).

      Теодорих Веронский * - (454-526), коль остготов с 493г., основатель Остготского королевства в Северной Италии.



"АЩЕ И ВЕЩА ДУША ВЪ ДРУЗЕ ТЕЛЕ, НЪ ЧАСТО БЕДЫ СТРАДАШЕ".

Автор "Слова" вводит в свою песню образ Всеслава - "чародея" и его недоброе царствование, как своего рода поучение для будущих великих князей. Это резко отрицательный персонаж - тиран, кровавый диктатор, узурпатор власти, злодей и человеконенавистник. Именно на его примере показывается, к чему приводит незаконный и никем не признанный захват власти в стране. В борьбе за высшую власть Всеслав не брезгует никакими методами, в том числе призываются на помощь заклятые враги Русского государства - половцы и гунны во главе с Аттилой. Большинство же переводчиков, не правильно поняв авторский замысел, восторженно воспевают Всеслава Полоцкого, стараются идеализировать и приукрасить его образ. Так у В. А. Жуковского читаем, что: "вещая душа у него в крепком теле", у А. Н. Майкова - в богатырском, у Н. Заболотского - в могучем, у Д.С. Лихачева - в дерзком, а у В.И. Стеллецкого даже в храбром.

А ведь ещё в 1861 г. русский ученый-языковед Федор Иванович Буслаев решительно отверг надобность в подобной переделке подлинного выражения в "Слове" - "в друзе теле" на "в дерзе теле". "В друзе" на древнерусском языке означает в другом, ином, а "в дрезе" - в отважном. Ф.И.Буслаев по этому поводу писал: "Другое тело, не своё собственное, а волчье, которое надевал на себя герой" (Ф.И.Буслаев "Русская хрестоматия", изд.12-е М., 1912, стр. 99 -100). На этом моменте, ведя спор с традиционными славистами, снова обращает внимание своих оппонентов Алексей Югов ("Слово о полку Игореве": Перевод, комментарий и статьи А. Югова. М., Московский рабочий 1975г. стр. 263).

Еще бы колдовская душа в волчьем теле не часто бедам людским сострадает, про таких, как Всеслав еще вещий Боян в своей первой припевке с умыслом говаривал: "ни хитру, ни горазду, ни птицю горазду, суда Божия не минути". Автор как бы предупреждает других зарвавшихся князей, что если они не опомнятся, не остановятся, то на небе их ждет такой же, как Всеслава суровый и беспристрастный суд, где каждый получит по "заслугам". Читателя не должна смущать, что под словом "вещий" подразумевается как положительный персонаж "вещий Боян", так и отрицательный эпитет - "вещая душа", относящийся к Всеславу. Под этим понятием подразумевается язычник, т.е. вещун, ведун, а они независимо от религиозных убеждений могут быть, как хорошими, так и плохими. Например, "вещий Олег" - это языческий князь, но ассоциируется он в России с непобедимым воином, мудрым политиком и основателем великой княжеской династии. Проблема соотношения христианства и язычества до середины XIX века почти не рассматривалась, так как православная церковь не позволяла их сравнивать как нечто равноценное. Язычество представлялось ими в духе поучений первых христианских проповедников. Внимание к язычеству резко возрастает в связи с подъёмом национального самосознания, в рамках которого начинается собирание народных сказаний, песен, пословиц, запись обычаев. Неожиданно обнаружилось, что и в XIX веке русский крестьянин, особенно где-нибудь на Севере или в Сибири, где меньше сказывался царский гнёт, оставался в большей степени язычником, чем христианином. Насколько трудным было дело выявление исконно народных верований, показывает судьба одного из выдающихся деятелей русской культуры А. Н. Афанасьева. За свой трёхтомный монументальный труд "Поэтические воззрения славян на природу" в 1862 году он был уволен из Главного архива иностранных дел, с запрещением впредь состоять на государственной службе.



"...РЕЧЕ: НИ ХЫТРУ, НИ ГОРАЗДУ, НИ ПТИЦЮ ГОРАЗДУ, СУДА БОЖИА НЕ МИНУТИ".

Ещё Боян говорил: "Как ни хитри, как ни ловчи, да хоть ты в птицу ловко обернись, суда божьего не избежать". Эту Баяновскую притчу Автор предназначает, как для Всеслава, так и для его "внуков", для тех князей, которые замышляют новую свару и междоусобицу. Автор "Слова" проводит следующую мысль: Всеслав - "князь язычник" и чародей, который незаконно стал всемогущим властителем Великого Киевского княжества и при захвате власти пролил реки невинной крови, а при своем царствовании натворил много зла, но при этом открытого людского суда на земле избежал. Умер, вероятно, своей смертью от старости, и никто из ближнего окружения не посмел открыто упрекать его в тех кровавых злодеяниях, которые он сотворил. Зато там, на небесах, предупреждает Автор, с ним состоится совсем другой, суровый разговор и праведного божьего суда ему, злодею и языческому ворожею, не избежать. Пусть он, заметая свои кровавые следы, хоть в "невинную" птицу ловко обернется, используя при этом сильнодействующие колдовские чары и думая таким образом уйти от ответственности за безвинно загубленные людские души. Но всевидящее Божье око узнает его в любой твари, в какую бы он, ни превратился, стараясь при этом уйти от возмездия, и воздаст с лихвой по "заслугам" его. Такая же неотвратимая божья кара ждёт и всех его идейных последователей. Этой мудрой Бояновской поговоркой заканчивается кровавое жизнеописание, языческого князя Всеслава Полоцкого.



"О! СТОНАТИ РУСКОЙ ЗЕМЛИ, ПОМЯНУВШЕ ПРЪВУЮ ГОДИНУ, И ПЕРВЫХЪ КНЯЗЕЙ".

Почему година первая? При ответе на этот вопрос, надо учитывать особенности летоисчисления того времени. Когда существовали погодные записи событий не от мифической даты сотворения мира, а от того или иного эпохального политического события. В данном случае речь идёт о временах правления Владимира I, при котором крестилась Киевская Русь.

Крещение Руси было переломной вехой в истории нашего государства, и эта дата недавно перешагнула тысячелетие. Для людей того времени год крещения стал точкой отсчёта новой эпохи. В летописи рассказывается, что Владимир, "любя дружину, и с ними думал о строе землянем, и о ратях, и о уставе землянем". Летописи свидетельствуют, что ни одно решение по более или менее важному вопросу князь не предпринимал без совета с дружиной (Юшков С. В. "Общественно - политический строй и право Киевского государства" М. 1949 стр.112). В связи с нашествием половцев люди вспоминали своё славное прошлое, вспоминали своих первых христианских князей, при мудром правлении которых их предыдущее поколение не знало таких бед и несчастий, они вспоминали ЯрославаI Владимировича, Святослава Ярославича, ИзяславаI Ярославича, ВсеволодаI Ярославича



"ТОГО СТАРАГО ВЛАДИМИРА НЕ ЛЬЗЕ БЕ ПРИГВОЗДИТИ КЪ ГОРАМЪ КИЕВСКИМЪ".

Эта строчка является логическим продолжением предыдущей фразы. Того старого, умудренного жизненным и политическим опытом, всеми признанного князя Владимира I "Святого" нельзя же заставить всегда исполнять обязанности первого лица в государстве: "нельзя же его навечно приковать к княжескому столу". Чтобы славное правление в государстве никогда не кончалось, подразумевает Автор этой фразой, надо всего-навсего не нарушать "средневековую конституцию", тот закон о престолонаследовании (Удельно - листвичное право), который завещали им отцы и деды. В результате чего к власти в стране приходили бы только сильные, справедливые и мудрые правители, при которых только бы крепла и хорошела бы земля Русская.



"СЕГО БО НЫНЕ СТАША СТЯЗИ РЮРИКОВЫ, А ДРУЗИИ ДАВИДОВЫ; НЪ РОЗИ НОСЯ ИМЪ ХОБОТЫ ПАШУТ, КОПИЯ ПОЮТЪ".

Несмотря на все увещевания и предупреждения Святослава, другие кандидаты на Киевский престол развязали-таки междоусобицу, т.к. Игорь всё ещё находится в половецком плену и царская вакансия в принципе свободна. Значит, эту фразу следует понимать следующим образом: "но сегодня поднялись флаги Рюрика, а друзья Давыдовы не розы носят им, хоботы * (вымпелами) машут, копия поют". Как мы знаем друзей и родственников в большой политике не бывает, особенно когда ставки возросли, и на кону в качестве главного приза стоит Киевский Великокняжеский престол. Поэтому-то бывшие друзья и союзники по обще княжеской коалиции Рюрик и Давид не цветы (розы) и подарки друг другу преподносят, не комплиментами и дружественными посольствами между собой обмениваются. А боевыми вымпелами друг другу машут (пашут), копия и стрелы в друг друга пускают. Поэтому слово "друзья" в этом месте перевода следует поставить в кавычки. Несмотря на все увещевания и предупреждения Святослава не начинать междоусобицу, а все силы направить на борьбу с вражеской коалицией (половцами и литвой), княжеская распря в стране постепенно начинает набирать обороты, вовлекая в гражданскую бойню всё большее количество участников.

      Хоботы * - один из разновидностей боевых вымпелов, сшитых в виде рукава, развиваясь на ветру он показывает воеводе руководящему сражением местоположения того или иного конного воинского подразделения во время их маневра или атаки.




Плач Ярославны


"НА ДУНАИ ЯРОСЛАВНЫНЪ ГЛАС СЛЫШИТЪ: ЗЕГЗИЦЕЮ * НЕЗНАЕМЬ, РАНО КЫЧЕТЬ: ПОЛЕЧЮ, РЕЧЕ, ЗЕГЗИЦЕЮ ПО ДУНАЕВИ; ОМОЧЮ БЕБРЯНЪ * РУКАВЪ ВЪ КАЯЛЕ РЕЦЕ, ..."

Плач Ярославны, начинается с того, что она уже на Дунае *, она превратилась в птичку и летит на запад вверх по течению реки, ко второму его устью. Именно на Дунае слышится её заунывное пение. Пташкой маленькой, никем не узнанной, поет она печальную песнь свою. Поёт о том, как прилетит она на Каялу речку, как найдет на поле страшной битвы раненного своего мужа, как оботрет шелковым рукавом кровавые раны на жестоцемъ его теле (т.е. на теле жестоко избитом, израненном, облегчив тем самым его страдания). В говорах современной Брянщины эпитет "жестокий" употребляется в значении "разгоряченный", "вспыльчивый" и др., что открывает возможности понимать контекст этого слова, как "на воспалённом теле" (В.А. Козырев// Словарный состав "Слова..." и лексика современных русских народных говоров. - ТОДРЛ, т.XXXI. Л., 1976г стр. 96-97). Побывав на месте недавно отгремевшего сражения в виде пташки, и не найдя мужа среди убитых и раненых, Ярославна поняла, что он находится в плену у врага и она находясь там ничем не сможет ему помочь. Тогда она вернулась в Путивль и уже в естественном своем обличии ведет монолог со всемогущими силами природы, поочередно спрашивая у Ветра и Солнца, почему они помогают этим нечестивым половцам. Просит их усмирить свой пыл и ярость, а у Днепра, которого она славит, просит помощи, чтобы он вынес из плена на своих могучих волнах её любимого мужа. Таким образом, ясно видно, что летя вверх по Дунаю, ко второму его устью находящемуся у полуострова Истр, "Ярославна - птичка" непременно окажется на северо-западе Адриатики, а не в Приазовских степях юга России.


      Дунай * (Дон Ай; Данубий) - великая река, а после порогов имела второе название - Истр - осетинский корень "стыр" - большой, великий.

      ЗЕГЗИЦА * - небольшая птичка, которая поет: "взиг - взиг", может быть, род речных соловьев типа иволги или таволги, но, ни в коем случае, не кукушка. Кукушки, по замечанию орнитологов, вдоль рек не летают. Да и как можно назвать кукушкой жену Великого князя, любящую мать своих детей, ведь кукушка это символ женской беспечности и безответственности, который никак не вяжется с образом Ярославны.

      БЕБРЕНЬ * - одна из разновидностей дорогих шелковых тканей, но не бобровая оторочка на рукаве. В 1956г. Н.А.Мещерский обнаружил, что в переводе "Истории Иудейской войны", осуществлённом на Руси в XII веке, словом "бебренъ" переведено греческое слово, обозначающее шелковую ткань (Мещерский Н.А. К изучению лексики и фразеологии "Слова о полку Игореве". - ТОДРЛ, т. XIV, М. - Л., 1958 стр. 44).



"ЯРОСЛАВНА РАНО ПЛАЧЕТЪ ВЪ ПУТИВЛЕ НА ЗАБРАЛЕ *, АРКУЧИ: О ВЕТРЕ! ВЕТРИЛО!... ЧЕМУ МЫЧЕШИ ХИНОВЬСКЫЯ * СТРЕЛКЫ НА СВОЕЮ - НЕ ТРУДНУЮ * КРИЛЦЮ НА МОЕЯ ЛАДЫ ВОИ? ...МОЕ ВЕСЕЛИЕ ПО КОВЫЛИЮ РАЗВЕЯ?"

"Ярославна с раннего утра плачет в Путивле на забрале". Под забралом в этом месте следует понимать защиту, городские стены, но можно понимать и более конкретно - защитную решетку на городских воротах, которая молниеносно опускалась в случае внезапного нападения. Так же, под забралом можно понимать караульную площадку на смотровой башне, стоя на которой Ярославна и ведет свой монолог. Слово "хиновские" в этом месте следует перевести, как гунновские. Гунны - это враждебный славянам народ, многочисленные племена которого во времена Великого переселения народов шли из Центральной Азии (от границ Китая) на Запад, через причерноморские степи, разрушая и грабя при этом русские города и веси. В плаче Ярославны Автор использовал современные на тот момент языческие моления и заклинания. В них Ветер, Днепр, Солнце представлены одухотворёнными божествами, оттого в этих монологах, в обращении к ним употребляется слово "Господине". "Ветрило" - употребляется с уважительным суффиксом - наименование собственно божества по аналогии с "Ярило", ведь ветры это внуки Стриборга и им подвластны стрелы которые летят на наших воинов, "...чему мычеши хиновская стрелкы...". В этом вопросе глагол "мычеши" повторяется, первый раз он встречается при описании разгула "черного змея" (кара жля [н]) на русской земле "...смагу мычеши в пламене розе". Так известный славист Срезневский И.И. (1812-1880) в своём основном труде "Материалы для словаря др. русского языка по письменным памятникам" отмечал: "мыкати, мычу - трепать, метать".

Фразу не "трудную крильцю" я понимаю, как крылья, не привыкшие к труду, т.е. маленькие, небольшие. Да и сама пташка (Ярославна) в своей повседневной жизни ведёт лёгкую, беззаботную жизнь. Соответственно перевод этой строчки будет такой: "зачем мечешь гунновские стрелы на свою малюсенькую птичку". "На свою" потому что она в обличии пташки полностью зависит от Ветра, как божества. Затем идет вопрос, который можно перевести двояко: "на моея лады воя". В первом случае переводим его как: "на моих любимых воинов". И в обращении Ярославны к Солнцу подобное словосочетание понимается всеми именно в этом контексте: "горячюю свою лучю, на ладе вои?". Но можно перевести эту фразу из монолога к ветру и по другому: "лады", как музыкальный лад, а "вои" - воешь. Следовательно, фраза будет выглядеть как: "Зачем на мои лады воешь?" или "Зачем мою песню задуваешь?" Я выбрал второй вариант. В заключительной части этого монолога Ярославна призывает ветер выполнять его повседневную, нужную и плодотворную для людей работу. "Под облаками дуй!", говорит она. Там, в вышине ты не принесешь никому горя или "поддувай попутным ветром корабли на синем море". А вместо этого ты, помогал во время битвы половецким лучникам безнаказанно убивать наших воинов, и поэтому "моё веселие по ковылию развеял".



"О ДНЕПРЕ СЛОВУТИЦЮ! ТЫ ПРОБИЛЪ ЕСИ КАМЕННЫЯ ГОРЫ СКВОЗЕ ЗЕМЛЮ ПОЛОВЕЦКУЮ. ТЫ ЛЕЛЕЯЛЪ ЕСИ НА СЕБЕ СВЯТОСЛАВЛИ НАСАДЫ ДО ПЛЪКУ КОБЯКОВА: ..."

Одно из самых важных и информативных мест в "Слове", глубокий анализ этих строк позволит нам понять, где происходят описываемые события. Надо сразу отметить, что М.-Пушкинские переводчики подошли к переводу этого места формально, и знаки препинания, расставленные ими не в тех местах, сыграли с ними злую шутку. В литературном обиходе появилось новое слово "Словутицию", которому до сих пор нет внятного разъяснения.

Ярославна в этом отрывке славит реку. За что? Во-первых, Днепр пробил каменные горы, у которых раскинулся город Киев, насквозь. С этой нелегкой работой могла справиться только сильная, полноводная и непокорная река, которая бурлящим потоком сносит любую преграду на своем пути. Во-вторых, именно Днепр, словно играючи вынес на себе в землю Половецкую тяжелые, боевые насады, в которых находилась дружина Святослава, " до полку Кобякова". Слабая, болотистая и мелководная река с такой задачей не справится, она под силу только могучему Днепру, считает Ярославна. И просит у него взлелеять "мою ладу ко мне", т.е. помочь вернуться Игорю из плена живым и невредимым. Таким образом, я перевожу этот отрывок следующим образом:

"О Днепр! Славлю тебя! Цю * (Это), ты пробил еси (эти) каменные горы сквозе (насквозь)! (В) землю Половецкую, ты лелеял еси Святославли насады до полку Кобякова".

      ЦЮ * - это местоимение, производное от южнорусского диалекта - цэ, т.е. це - я, це - ты, это - я, это - ты и переводится как ЭТО.



"СВЕТЛОЕ И ТРЕСВЕТЛОЕ СЛЪНЦЕ! ВСЕМ КРАСНО И ЯСНО ЕСИ!"

Вначале этого монолога Ярославна своей мольбой пытается умилостивить Солнце, которое для неё является сверхъестественным, божественным существом. Она называет его - троесветлым, т.е. дающим свет и тепло всему живому на земле. А на поле боя то же ласковое и лучистое Солнце превратилось в беспощадный и жестокий огненно-яркий шар. Равнодушно и безжалостно бьёт он в глаза нашим воинам. В полдень наступила невыносимая жара. Кругом едкая пыль и мелкий песок, который принёс с собой Сирокко, лицо застилает липкий пот. А сверху на русичей обрушивается град стрел, от которых нет спасения. Кругом кромешный ад, где воинственные крики сражающихся и звон их оружия смешался с испуганным ржанием лошадей и предсмертными криками тяжелораненых бойцов. Сравнивая солнечные лучи со стрелами, Ярославна умоляет его спрятать их, убрать свои лучи-стрелы в своеобразные колчаны, как бы закрыть их словно тучами, хотя бы в этом дать нашим войнам своеобразную передышку.

В завершении абзаца хотелось бы обратить внимание читателя на языческий характер этих монологов. Загадкой так же является то, почему Автор счёл важным для Ярославны произнести "языческую молитву" в Путивле, а не в Новгород- Северском, где она жила. На первый вопрос ответим цитатой известного учёного Н.М. Никольского. "Столь же живучими оказались прежняя обрядность и магия. Дохристианская обрядность, как показывают жалобы и увещевания церковных проповедников, продолжала жить целиком в течение всего киевского периода и даже в течение удельно-феодального периода, и не только в деревне, но и в городе; напротив христианская обрядность прививалась туго....Ещё проще обстояло с магией. Больных, в особенности детей, матери без всяких колебаний несли по-прежнему к волхвам; когда в конце XIII века волхвы стали исчезать со сцены, старая магическая обрядность и её формулы продолжали сохранять свою силу, лишь с механическими добавлениями христианского характера" (Н.М. Никольский "История Русской церкви" М. 1983 г. стр. 28-29). Язычество в целом ближе к природе, чем христианство, поскольку для древнего человека основной была именно проблема взаимоотношения с природой. Язычество оставалось неистребимым именно потому, что в нем в спрессованном и мистифицированном виде отражался весь жизненный путь крестьянина- общинника: цикл сельхоз. работ, домашний быт, сельские сходы, свадьбы, похороны. Скорее всего, Ярославна до замужества была язычницей и с детства владела приёмами "белой магии", т.е. обернуться в пташку, а через какое-то время принять снова естественное обличие ей не составляло большого труда. Идя под венец, она приняла христианство чисто формально, общественное мнение и закон обязали её сделать это.

Второй вопрос. Почему Ярославна плачет именно в Путивле? Остаётся пока без ответа. Возможно в связи с нападением половцев на Киевскую Русь, жену Великого князя надёжно укрыли в хорошо защищённой крепости на восточной окраине государства, в его глубоком тылу. И если половцы всё же дойдут до Путивля, что маловероятно, то их войска будут сильно потрепанны и обескровлены в предыдущих сражениях, и сходу взять приготовленный к длительной осаде город у них не получится.

Плач Ярославны некоторые исследователи рассматривают, как самостоятельное целое, между тем плач и побег Игоря из плена это неразрывно связанные между собой сюжеты.




Побег Игоря из плена


"ПРЫСНУ МОРЕ ПОЛУНОЩИ; ИДУТЪ СМОРЦИ МГЛАМИ;..."

Рассказ о побеге начинается с природоописания. Штормовой ветер, пришедший со стороны Средиземного моря и наступившая ночная непогода должны, по всей видимости, способствовать заранее подготовленному побегу. При этом охрана потеряла былую бдительность и расторопность, т.к. родовитый пленник ранее не делал никаких попыток к самостоятельному освобождению и вел себя очень спокойно. Жизнь в неволе у него и охраны текла ровно и размеренно, и следовательно никто из них не ожидал от князя такого подвоха. Поэтому когда подул сильный ветер стража, наглухо подвязала свои шатры и спокойно легла спать. А их подопечный в это время ждал сигнала от своего верного помощника Лавра.



"ИГОРЬ МЫСЛИЮ ПОЛЯ МЕРИТЪ ОТЪ ВЕЛИКАГО ДОНУ ДО МАЛОГО ДОНЦА".

В этом предложении мы снова сталкиваемся с ушедшими в небытие ирано-сарматскими названиями рек в районе Северной Италии. Великий Дон в древности назывался Эридан, современное же его название - По, река Рона называлась Родон и т.д. Малый Донец - это, вероятно, небольшая пограничная речка, между половцами и племенами западных славян (район современной границы между Италией и Словенией на западном предгорье Юлийских Альп) возможно это река Сан-Дона-ди-Пьяве или какая-то другая пограничная речка, перейдя которую беглецы были уже в безопасности. Так же неизвестно, в каком конкретно месте находился Игорь в плену. Возможно также, что побег был устроен во время соколиной охоты, так как Князь Игорь содержался в плену довольно в благоприятных условиях, потому что у пленника был высокий статус, и охрана не довлела над ним, может быть даже, была подкуплена.

"КОМОНЬ ВЪ ПОЛУНОЧИ....; ВЪШУМЕ ТРАВА."

К побегу пленники подготовились заранее, рассчитали время и продумали маршрут, но главное был подготовлен сильный и надёжный конь, на которого можно было положиться и который в экстремальной ситуации не подведет.



"... НА БРЪЗЪ * КОМОНЬ, И СКОЧИ СЪ НЕГО БОСЫМ ** ВЛЪКОМЪ, И ПОТЕЧЕ КЪ ЛУГУ ДОНЦА, ..."

В этом месте перевода мною принята конъектура Н.В. Шарлемань, который в своём природоведческом комментарии к "Слову" определил, что слово "луг" могло означать урёму, поёмный лес у реки и то, что гусей и лебедей Игорь мог бить молодых, ещё не научившихся в то время летать, не ставших на крыло. Показывая тем самым, в какой месяц лета мог быть совершен побег.

      Борзой * - скорый, проворный, прыткий, быстрый, бойкий, рьяный.

      Бусый ** - это фраза с конъектурной правкой, в первом издании вместо "бусым (серым) - босым". По Далю бусый - от сибир. темно - голубо - серый, буро - дымчатый, буро-пепельный, тёмно - бурый с синевою. В брянских же говорах словосочетание "босый волк" употребляется в речениях, как о быстро бегущем (бегающем) человеке, (см.: Козырев стр.95)

Принципиального значения не имеет, какой был волк бусый или быстрый, в данном случае, я считаю, Автору важно было подчеркнуть разницу в сравнении между отрицательными героями: Кончаком, который "серым волком" Гусаку "путь правил"; Всеславом, который "в ночи волком рыскал..., Великому Хресови волком путь прирыскивал тому в Полоцк" и положительным героем, т.е. "бусым" волком каким являлся князь Игорь.



"ДОНЕЦЪ РЕЧЕ: КНЯЖЕ ИГОРЮ! НЕ МАЛО ТИ ВЕЛИЧИЯ, ... ЧАЙЦАМИ НА СТРУЯХЪ, ЧРЪНЯДЬМИ НА ВЕТРАХ".

В этом отрывке Игорь благодарит малый Донец за то, что река помогла ему вырваться из плена и благополучно оторваться от погони. При этом река укрывала его теплыми туманами, которые скрывали его от преследователей, стерегла Игоря от врагов - лебедем на воде, чайками на струях, чернядьми (ласточками) на ветрах.



"НЕ ТАКО ЛИ, РЕЧЕ, РЕКА СТУГНА ХУДУ СТРУЮ ИМЕЯ, ..."

"Так не скажут о реке Стугне, худую, непредсказуемую струю имея, пожирает чужие ручьи и струги, растрепав на куски, унесла князя Ростислава, затворила на дне, при темном берегу". В данном месте перевода используется конъектура В.И.Стрелецкого: "скрыла на дне у тёмного берега". (В.И. Стрелецкий "Слово о полку Игоревом. Древнерусский текст и переводы" М. "Сов. Россия" 1981г. стр.194)

Судя по описанию, это горная река с ледяной водой, изобилующая частыми перекатами и опасными водоворотами. А князь Ростислава это вероятно один из участников этого похода, который, скорее всего по неосторожности утонул, когда его струг был разбит о камни, а его затянуло в глубокий омут. Возможно, это был не единственный трагический случай и все не боевые потери помянуты и оплаканы Автором "Слова" в этом сюжете. "Плачется мати Ростиславля по унесенному Князи Ростиславе. Уныша цветы жалобою...". Перевод слова "Уношу", как юноша, не совсем корректен, в этом походе большинство бойцов были юными, молодыми и сильными. А под рекой Стугной следует понимать реку Сава, правый приток Дуная, т.к. она в своём верхнем течении больше всех попадает под описание, данное в "Слове". Вероятный маршрут, по которому бежал Игорь из плена, шел от малого Донца (р. Пьяве) далее по рекам Купа (Лаба) и Сава (Стугна) и затем уже по Дунаю, вдоль Черного моря до Днепра. Соответственно так он и отображен в "Слове", причем, исходя из отрицательной характеристики реки Савы - Стугны, надо понимать, что природа не, всегда способствовала беглецам, и все-таки, несмотря на все, перипетии Игорь благополучно возвратился в Киев.



"ТОГДА ВРАНИ НЕ ГРААХУТЬ... ПОЛОЗIЮ ПОЛЗОША ТОЛЬКО, ... СОЛОВIИ ВЕСЕЛЫМИ ПЕСЬМИ СВЕТ ПОВЕДАЮТЪ".

Все птицы, кроме дятлов, молчат, не желая выдавать беглецов. В этом предложении показано, что природа оказывает содействие побегу Игоря из плена. В этом отрывке всеми учеными в настоящее время принимается прочтение Вс. Миллера "полозие". Он в 1877 году выдвинул два возможных значения слова: 1) "полозы" - змеи. 2) птицы - поползни или "ползики", отдав предпочтение второму. Ареал их обитания велик и распространяется практически на всю южную часть Западной и Восточной Европы. Что "полозие" означает поползней, ясно из предшествующего перечисления птиц. Такие перечисления однородных существительных (в частности по четыре) встречаются еще несколько раз в "Слове", следовательно "полозие", несомненно, птицы, а не змеи. "Ползают" по деревьям из птиц только поползни. Далее: "Соловьи весёлыми песьнями свет поведают". Эта фраза говорит о том, что Игорь пробыл в плену около года. За это время половцы уже совершили свои кровавые набеги на города Киевской Руси. И Гзак с Кончаком с недобрыми намерениями уже возвращались к себе домой, и возможно убийство Игоря, входило в их планы. Скорее всего, им за это заплатили вероятные, но не законные кандидаты на Киевский престол. Те самые "внуци Всеславли" при удобном случае всегда готовые развязать братоубийственную войну. Это про них сказано: "Сего бо ныне, сташа стязи Рюриковы, а друзии Давидовы не розы нося им хоботы (вымпелы) пашут (машут), копия поют". Может об этом и узнал Игорь от своего верного помощника Лавра, который, судя по отрывочным историческим хроникам, был не чистокровным половцем; мать у него была славянка. Скорее всего после таких неутешительных новостей Игорь и решился на побег, а не стал ждать, пока его зарежут или отравят в плену. И вот соловьи своими вечерними, весёлыми песнями (весёлыми они были для беглецов и безрадостными для преследователей) уже возвестили Гусака и Кончака, что скоро станет смеркаться, настанет вечер и дальнейшие поиски ни к чему не приведут. Время упущено, и беглецы ушли слишком далеко. Только после того, как окончательно стало ясно, что Игоря с Лавром не догнать, состоялся довольно примечательный диалог между половецкими князьями.



"МЛЪВИТ ГЗАКЪ КОНЧАКОВИ:..., ТО ПОЧНУТЪ НАЮ ПТИЦИ БИТИ ВЪ ПОЛЕ ПОЛОВЕЦКОМЪ".

В начале диалога Гусак, как истинный "солдафон", с досады от неудачной погони предлагает расстрелять соколенка (Владимира Игоревича) позолоченными стрелами. В ответ на это эмоциональное предложение Гусака Кончак, видимо, более искушенный в политических интригах человек, предлагает не горячиться, и окрутить сына Игоря красивой девицей. Впоследствии именно одна из дочерей Кончака станет невестой Владимира, а затем и его женой. Гусак же, как великолепный стратег (ведь именно ему подчинявшиеся войска разгромили дружину Игоря) и неплохой тактик, предвидящий будущие события на два-три шага вперед, немного успокоившись. Взвесив все за и против, отвечает на вполне разумное предложение Кончака: "Если опутаем его красивой девицей, то не наш будет соколенок, не нашей станет красна девица". Этой фразой он как бы подразумевает, что не останется у нас в руках ни одного высокородного заложника, и тогда снова в недалёком будущем придет русская дружина (т.е. прилетит соколиной стаей), и опять начнут нас (половцев), как - "птиц (как куропаток), бить в поле Половецком".



"РЕКЪ БОЯНЪ И ХОДЫ НА СВЯТЬСЛАВЛЯ ПЕСТВОРЦА СТАРОГО ВРЕМЕНИ ЯРОСЛАВЛЯ, ОЛЬГОВА, КОГАНЯ * ХОТИ:..."

Прежде чем комментировать это выражение, стоит оговориться о так называемой "фабуле дописки". Часть исследователей считает, что концовку "Слова" приписал неизвестный монах переписчик в XVII веке. Этот довод основан на том, что в конце текста единственный раз встречается слово "христианские". Хочется напомнить, что это светское произведение, а не религиозный панегирик. Автор довёл своё произведение до логического конца, и нет никаких оснований сомневаться в полноте его замысла. Далее: в этом отрывке выражение "коганя хоти" считается неясным. Это словосочетание некоторые исследователи понимают как: "время жены когана", т. е. время правления княгини Ольги (945-957) жены и вдовы киевского князя Игоря (912-957). Трактуя подобным образом эту фразу, некоторые комментаторы явно заблуждаются. Слово "хоть и" - это уступительный союз, с которого начинается заключительное поучение, заканчивающееся словами "кроме головы", и к которому Автор от себя добавляет фразу: " (А) Русской земли безъ Игоря", имея в виду Игоря Святославича, а не того Игоря которого убили древляне в 945 году, и в чём нас пытаются убедить своими переводами некоторые исследователи "Слова".

Поэтому следующую фразу стоит разобрать досконально! Она предшествует одному из мудрых и витееватых поучений, которыми так изобиловали песни "вещего Бояна": "Хоть и тяжко ти (той) головы, кроме (без) плечю, зло ти (тому) телу (народу) кроме головы (без князя). (А) Руской земли без Игоря!" Сославшись на то, что это изречение говаривал еще Боян, Автор "Слова" как бы говорит своим высокородным слушателям, что его мудрость справедлива в любые времена, при любом правителе. Перечислять же этих правителей он начинает со Святослава - правителя своего времени, при котором Автор жил и творил. Сложносоставное слово "пестворца" в этом изречении, я разбил на два слов и перевел, как перстом творящий. При этом буква "Т" в средине словосочетания является по видимому конечной в слове "перст" - палец и одновременно начальной в слове "творца" - искусный мастер. Значит, фразу читаем так: "И (в) годину (буква "Х" читается, как "Г") Святослава перстом творящего". Данное словосочетание подразумевает характерный царский жест (т.е. перстом указующим), за которым следовали созидающие дела его подданных. При этом слово "годину" надо понимать, как далеко не мирное время, ведь именно при княжении Святослава произошли описанные печальные события в стране. Далее перечисление князей идет по убыванию в прошлое: " (В) старые времена Ярослава ("Мудрого"), при котором это изречение тоже было непреложной истиной. И, наконец, последним в этом списке князей стоит "Вещий Олег", при котором древнерусское государство называлось тюркским словом каганат. А Олег соответственно был всемогущим каганом *, при одном упоминании имени которого трепетали все грозные соседи, именно он провозгласил в 882 году город Киев "матерью городам русским". Летописи приписывают ему объединение Новгорода и Киева и образование Древнерусского государства. Кто такие Каганы? Проблема каганов одна из наиболее загадочных и спорных в древнерусской истории. Академик Б.А. Рыбаков в книге "Из истории культуры Древней Руси" отмечает: "Византийский титул пришел на смену восточному наименованию великих князей киевских "каганами". В том же Софийском собор на одном из столпов северной галереи была надпись: "... кагана нашего С...". Заглавная буква "С", стоявшая в конце сохранившейся части надписи, может указывать на Святослава Ярославича или Святополка Изяславича". Также в другом древнерусском письменном памятнике "Слово о законе и благодати" первый русский митрополит Илларион именует великого князя Владимира - каганом. Приведу выдержку из текста: "И вера во вся языки простреся и до нашего языка русьскаго и похвала когану нашему Володимиру, от него же крещении быхом".

      Каган * - латин. Chacanus; заимствованное из китайского языка, в котором оно образовано сложением [ke]-"великий" и [kuan] - "правитель, управляющий". (Этимологический словарь рус. языка Т.2 выпуск 8 "К" М. 1982 г. под ред. Шанского Н. М.)

После того как были перечислены все эти великие правители Киевской Руси подразумевая, что именно с них и надо брать пример будущим властителям, следует само мудрое изречение. Оно по сути дела и подводит итог всему произведению, которое было предназначено, как своего рода поучение для молодых великокняжеских слушателей, и для действующих на тот момент и будущих правителей нашего русского государства: "Хоть и тяжко той голове без плеч, зло тому телу без головы". А Русской земле без Игоря!



"СОЛНЦЕ СВЕТИТСЯ НА НЕБЕСЕ, ИГОРЬ КНЯЗЬ В РУСКОЙ ЗЕМЛИ".

Наконец-то свершилось! Благодаря божьему соизволению, все образумилось, все встало на свои места. Игорь вырвался из плена, но до Киева добираться ему еще очень далеко. Пройдя пограничную реку Малый Донец (р. Сан-Дона-ди-Пьяве), он плывет уже на струге по горной реке Сава (т.е. Стугна, где погиб юный Ростислав), которая впадает в Дунай. Затем, миновав вдоль берега Черное море, плывёт вверх по Днепру и только потом въезжает в столицу на борзом коне. Его появление в столице предвосхищает сладкоголосое пение болгарских девушек, чьи голоса вьются через Чёрное море до Киева. Они уже славили князя, когда он проплывал мимо них, и их голоса обгоняют Игоря, оповещая всех русских людей радостной вестью о его долгожданном возвращении на Родину.



"ИГОРЬ ЕДЕТЪ ПО БОРИЧЕВУ КЪ СВЯТЕЙ БОГОРОДИЦИ ПИРОГОЩЕЙ. СТРАНЫ РАДИ, ГРАДИ ВЕСЕЛИ..., А ДРУЖИНЕ АМИНЬ."

Бедная церковь Пирогоща, которая была якобы заложена в Киеве в 1131 г. князем Мстиславом Владимировичем. Все выдумки о ней появились только после обнаружения рукописи "Слова", уже позднее появились и другие инсинуации по поводу её строительства и освящения её в честь святой богородицы Пирогощи, икона которой была, якобы привезена из Константинополя вместе с иконой "Владимирской богоматери". Расположена церковь была, по мнению некоторых историков внизу на Подоле, по дороге из Киева к Вышгороду ведущей к перевозу через Днепр у устья Десны, при следовании в Чернигов. Если рассматривать такой вариант, как основной, то получается, что Игорь не торжественно въезжал в Киев, а непонятно почему уезжал из него. Возьму на себя смелость сказать, что все это неправда. Со словом "Пирогоща" произошла такая же метаморфоза, что и со словом "Словутицю", впрочем, как и с "Софийским собором" в Полоцке, а Владимирскую икону присовокупили сюда для большей авторитетности, ведь по преданию она была написана евангелистом Лукой. Скорее всего, первоначально М.-Пушкинские переводчики не смогли правильно понять смысл этой фразы и перевели её одним словом - "Пирогоща". В данном случае надо учитывать, что в конце XVIII века сформировался целый пантеон "богородиц" и это понятие, первоначально относившееся к одной иконе, растворилось в десятках "богоматерей" по числу её чудотворных икон, ставшими небесными покровительницами русских городов которые отводили от них различные напасти. Вероятно, поэтому Н.Н. Бантыш-Каменский и А.И. Малиновский в процессе работы над переводом "Слова" посчитали, что в те далекие времена в честь этой святой могла быть освещена некая второстепенная церквушка, к которой, и едет "малозначительный" князь Игорь, чтобы поблагодарить Богородицу Пирогощу за своё чудесное освобождение. К тому же надо учитывать, что М. - Пушкин переводил текст в узком кругу единомышленников, не вынося те или иные рабочие моменты и вопросы на всеобщее обсуждение.

Это словосочетание, по-видимому, следует перевести следующим образом: "Игорь едет по Боричеву к Святой Богородице". Чтобы понять, к какому храму едет Игорь, обратимся к Лаврентьевской летописи, в ней под 1037 годом читаем: "Заложи Ярослав город великыи Кыев, у него же града суть Златая врата; заложи же и церковь святыя София, митрополью, и посемь церковь на Золотых воротех св[ятая] Богородица Благовещенье, посемь св[ятого] Георгия монастырь и св[ятой] Ирины". (Лаврентьевская летопись под 6545. Первоначальнее в Воскресенской: "Великий князь Ярослав митрополию устави".) Таким образом, поднявшись от Днепра по Боричеву к городу, князь Игорь торжественно въезжал в столицу через Золотые ворота, а это грандиозное сооружение было увенчано золотым куполом вышеназванной церкви. Надвратная церковь была воссоздана советскими реставраторами в конце XX века в виде четырёх столпного одноглавого храма, аспиды которого устроены в толще стен и не выступают на фасаде. Для облегчения сводов использовались кувшины - голосники, улучавшие акустику. Внутри церковь была украшена мозаикой и фресковой росписью. Вплоть до средины XVII в. Золотые ворота служили главным въездом в Киев, где в 1648 г. толпы киевлян по старой традиции восторженно встречали героя национально-освободительной борьбы украинского народа Богдана Хмельницкого после его победы под Желтыми водами. Само же слово "Пирогоща" в конце произведения - это сокращённое словосочетание и его надо понимать, как фразу: "Пир горой, угощения!", т.е. после прибытия Игоря в Киев, в стольном граде наступил всеобщий праздник и всенародное ликование, всех людей при этом: "Пиром угощали". Вместе с нашим народом радовались и все дружественные нам страны, и все русские города при этом тоже веселились. Подобный финал был характерен для большинства древнерусских произведений эпического характера, где добро всегда побеждает зло и всё завершалось богатым и весёлым пиром. Страны, о которых идет речь, Автор ранее уже перечислял в своей песне это: Немцы, Морава, Греция, Венедецы, к ним ещё можно добавить Словению, Сербию и Болгарию. Все эти страны были в то далёкое время заинтересованы в стабильности на Руси, потому что от неё зависело их процветание и благополучие. Жители других городов Киевской Руси тоже веселятся, они рады, что ситуация с престолонаследием наконец-то разрешилась мирным, а главное законным путем, страсти между основными претендентами на трон улеглись и многочисленных людских жертв и братоубийственной войны в стране удалось избежать.

Далее в песне идет здравица царствующей на то время правящей династии. В этом ряду мы уже не видим Великого Киевского князя Святослава - "Грозного". Возможно, отошел от дел или ушел в мир иной. Зато кроме Игоря в этом списке мы видим Буй - Тур Всеволода, бывшего нетерпеливого претендента на Киевский престол. Именно он занимает в этом списке второе место, следовательно, только он после смерти Игоря сможет занять Великокняжеский стол. На третьем же месте стоит старший сын Игоря, Владимир, который вероятно в будущем и станет Великодержавным правителем. Затем идет здравица другим удельным князьям, а так же славится храбрая дружина, бившаяся на Каяле за "христьяны" с погаными (языческими) полками. Потом славятся князья, возглавлявшие русские полки в этом походе. Последние же два слова в этой "песне" предназначаются погибшим воинам, говорится поминальная фраза за их упокой. Так как само произведение носит светский, а не религиозный характер, слово "Аминь" не следует воспринимать в чисто религиозном аспекте, как заключительное слово христианской молитвы. Это термин следует понимать, как вечная слава павшим героям: "А дружине Аминь". Безусловно, Автор возлагал большие надежды на то, что с воцарением на престол князя Игоря в стране на какое-то время восстановится относительный мир и взаимопонимание между князьями, и всеобщее благоденствие. Но, к большому сожалению, этим надеждам не удалось сбыться в ближайшей исторической перспективе, а впоследствии были забыты и перевернуты с ног на голову описываемые в песне события и оболганы их герои. Поэтому-то Великий Князь Игорь и превратился в малозначительного Новгород-Северского князя, который якобы позавидовав год назад успешно завершившемуся походу на половцев объединенной княжеской коалиции, решился на пару со своим братом повторить набег в Половецкую степь. И из благородного и великодушного человека в такой интерпретации он превратился в корыстного и честолюбивого захватчика позарившегося на половецкие тряпки и их домашний скарб. Но разве можно в таком ракурсе представлять историю нашей страны!



К оглавлению




© Валерий Колесников, 2007-2024.
© Сетевая Словесность, 2009-2024.




Словесность