Три тысячи дорог, и все к метро.
И никаких тебе импровизаций.
Рассвет на пробу сладок, что ситро.
Посланцами иных цивилизаций
Воображаешь маленьких людей.
Как фрезерный станок, утилитарен
Их утренний бросок из ночи в день,
В утробы парикмахерских, пекарен,
Лабораторий, офисов, цехов,
Депо, складов, палат, аудиторий...
Пальто, дублёнки, запахи духов,
Дезодорантов... фиги, виги, тори -
Пластмассовые лодки-близнецы,
Несчётные, колотят, точно в старом
Пустом "вчера" - по млечным тротуарам...
Ничьи супруги, матери, отцы...
С какой планеты посланы? Зачем? -
Опустошённо спрашиваешь ветер...
Шагаешь, и... сливаешься совсем
С потоком прочих маленьких - в рассвете,
Теперь лишённым сладости ситро.
Весло галеры, кибер-точка, атом -
Напоминаешь в профиль букву "ро"...
Три тысячи ручьёв - вода метро,
И жалобно бормочет эскалатор.
Равелины молчат. Каждый камень - вина без прощенья.
По трамвайным путям отползает безногий связной.
И слезами сиротскими снова прольётся Крещенье.
И картонные ангелы снова сгорят на Сенной.
Упаду на колени на лестничной клетке прости
Замусоленный голос мой мечется в чёрном парадном
Словно алый снегирь между пальцев ладоней в горсти
Согреваюсь чужим равнодушным пустым безотрадным
гололёдным теплом
Собираю окурки и жмых
На щербатых ступенях рассыпана мёрзлая жалость
Не прощённый позор как стальная заточка под дых
Между рёбер вошло и застряло огромное жало
Измочалю звонок на твоей территории тишь
Буду дико рычать сумасшедший огромный горилла
Упаду на колени прости появись не простишь
Оборвусь точно трос разобьюсь о кривые перила
Раздарю себя крысам по крохотным сырным лучам
Разлечусь оловянно по бешеным камням наждачным
В ту минуту как голос мой славу врачам палачам
Пробормочет на ветер в окне голубином чердачном
Красивая, давай поговорим
(о голос мой, не будь таким печальным!)
...............................................
Где и когда взойдёт четвёртый Рим,
Что приключится с Римом изначальным.
Куда ассимилируются мавр,
Индус, китаец, эфиоп, ... другие
Врачи Европы, что Брюссель и Гавр
Пластической подвергнут хирургии.
Когда вернут столицу в Петербург,
Введут Госдуму в здание Сената.
Какую нарисуют нам судьбу,
Когда Северо-Запад вступит в НАТО.
О чём напишет новый свой роман
Царь эпатажа, бог постмодернизма.
Уедет ли в Израиль Зильберман,
Учить хасидов азбуке фрейдизма.
В чьих интересах копится стабфонд.
Когда восстанут в Таврии татары.
Чей титул выше - граф или виконт.
Насколько сложно делать бас-гитары.
Придёт ли настоящий русский скин
На смену перестроечной элите.
Когда вернут название "Торгсин",
Кого назначат главным в "Интерлите".
Откроют ли охоту на ворон,
Кто будет продавать воронье мясо.
Откажется ли Швеция от крон.
Где установят статую Пегаса.
Изменятся ли правила игры
В хоккей, в гандбол, в напёрсток, в монопольку.
Где вход в потусторонние миры.
Любой ли пан поляк танцует польку.
Уступят ли японцам "Автоваз",
Произведут ли волжскую "Тойоту".
Войдёт ли в моду веселящий газ,
Составив конкуренцию пейоту.
Открыт ли у Фемиды третий глаз.
О чём молчат министры без портфелей...
...................................................
Неправда, я совсем не ловелас.
Но обожаю девушек-камелий.
Прелестен куртуазный разговор,
Мы с каждой темой делаемся ближе.
Четвёртым Римом станет Бангалор? -
Но прежде шариат введут в Париже.
Елена Мудрова (1967-2024). Люди остаются на местах[Было ли это – дерево ветка к ветке, / Утро, в саду звенящее – птица к птице? / Тело уставшее... Ставшее слишком редким / Желание хоть куда-нибудь...]Эмилия Песочина. Под сиреневым фонарём[Какая всё же ломкая штука наша жизнь! А мы всё равно живём и даже бываем счастливы... Может, ангелы-хранители отправляют на землю облака, и они превращаются...]Алексей Смирнов. Два рассказа.[Все еще серьезнее! Второго пришествия не хотите? А оно непременно произойдет! И тогда уже не я, не кто-нибудь, а известно, кто спросит вас – лично Господь...]Любовь Берёзкина. Командировка на Землю[Игорь Муханов - поэт, прозаик, собиратель волжского, бурятского и алтайского фольклора.]Александра Сандомирская. По осеннему легкому льду[Дует ветер, колеблется пламя свечи, / и дрожит, на пределе, света слабая нить. / Чуть еще – и порвется. Так много причин, / чтобы не говорить.]Людмила и Александр Белаш. Поговорим о ней.[Дрянь дело, настоящее cold case, – молвил сержант, поправив форменную шляпу. – Труп сбежал, хуже не выдумаешь. Смерть без покойника – как свадьба без...]Аркадий Паранский. Кубинский ром[...Когда городские дома закончились, мы переехали по навесному мосту сильно обмелевшую реку и выехали на трассу, ведущую к месту моего назначения – маленькому...]Никита Николаенко. Дорога вдоль поля[Сколько таких грунтовых дорог на Руси! Хоть вдоль поля, хоть поперек. Полно! Выбирай любую и шагай по ней в свое удовольствие...]Яков Каунатор. Сегодня вновь растрачено души... (Ольга Берггольц)[О жизни, времени и поэзии Ольги Берггольц.]Дмитрий Аникин. Иона[Не пойду я к людям, чего скажу им? / Тот же всё бред – жвачка греха и кары, / да не та эпоха, давно забыли, / кто тут Всевышний...]