Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


Наши проекты

Цитотрон

   
П
О
И
С
К

Словесность



ЯБЛОЧНЫЙ  ПОБЕГ


 


      * * *

      "остановите яблочный побег", -
      шептали дети, в окна пролезая.
      там напряженно вглядывалась вверх
      горящими закрытыми глазами.
      высвечивала ими каждый звук,
      пыталась опознать, а вдруг? и точно:
      ночное, наливное, на весу
      раскачиваясь, яблоко грохочет.
      до боли надуваясь изнутри,
      от жидкой, сочной мякоти трепещет,
      и кожица натянута, как щит.
      а ветка накренилась, но молчит.
      но отпускает, чтобы стало легче.
      и ей самой, и дереву всему,
      и детям, уходящим в темноту,
      где люди так похожи на побеги -
      на яблоки, на яблони в цвету.

      _^_




      ПЛОЩАДЬ  ПРЕОБРАЖЕНИЙ

      1

      "в легенде говорится: небо пало
      кусками осыпающейся сини,
      дотоле было темным покрывало,
      прибитое блестящими гвоздями,
      которое стремительно чернело,
      когда лисица тихо пробегала
      по травам, по извилистой дорожке,
      неосторожно морду поднимая
      к той белой плошке, что звалась луною.
      в то время люди часто повторяли,
      мол, "под луною ничего не вечно",
      но правда в том, что и луна не вечна,
      как это очень скоро оказалось.
      и всё пропало после дикой вести,
      и кончилось, и заново родилось.
      а если станешь вспоминать былое,
      то будешь стерт из памяти вселенной", -

      досказывал мой друг категорично.
      кальянный дым шел вверх в пустое место.
      но я решил, что я представлю небо,
      как будто бы оно не умирало.

      2

      душа, остановившись, угадала,
      что ночь уйдет и будет слишком рано
      для нового маневра или город
      с преображённой площади погонит
      так, затаив дыхание, взлетела
      тягучий дым крылом перемежая,
      растущая, дрожащая, живая
      явилась пустоте совою белой.

      с больших высот мерцающего века
      лисицу видела - ту самую - она
      смотрела, избивают человека
      и ничего поделать не могла.

      3

      здесь рос отец, был дом потом снесен
      и бабушка ходила через сон
      к ручью и дядя стягивал ботинки,
      поставив рядом свой магнитофон,
      не видя надвигавшихся из леса
      людей, он был тогда еще живой.

      молитвенно раскачивались ветви,
      смотря на них в окно, сидел мой дед,
      за письменным столом, почти в обед,
      он клеил марки, дядю дожидаясь,
      нетерпеливо записи листал,
      а дядя все никак не возвращался.

      4

      и где я был, но где я только не был.
      я плыл, умытый древней бирюзою,
      сидел в саду, бессмысленный и пленный,
      увитый виноградною лозою.

      как статуя второй императрицы
      пил кофе по утрам почти спокоен,
      отчаявшийся заново родиться
      любимцем, наблюдателем, изгоем.

      предупреждали: ничего не вечно,
      не верилось, пока не жизнь другая.
      дрожащая, летевшая навстречу,
      меня само уже не узнавая.

      _^_




      * * *

      зрачок разрастался хвоей,
      что зеленью шла по грани
      и встречных чужих знакомых
      смущал боевою сталью.

      глядящих упрямо в дали,
      куда устремились ели
      он бил, очищая, в темя
      и тут же пропали, пали.

      пока умножались иглы,
      во всех запуская жало,
      то бегала на смотрины,
      то пряталась по подвалам.

      в глазу прибывало смоли,
      тянуло зеленой лапой.
      хотелось, чтоб кто-то понял,
      заметил ее, заплакал.

      но вспомнят о сына службе,
      поставят в духовку противень.
      пойдут собирать петрушку
      одетые по погоде.

      и колят дрова, и колят,
      пытаются защититься.
      к ним тянется хвоя, хвоя.
      убийца земного смысла.

      _^_




      ВТОРОЙ  ПИЛОТ

      рассветает во мне, я серые скалы помню.
      что такое там возникает, когда теряешь,
      родниковой водой утекает сквозь пальцы словно.
      пролетаем над полем тающим, мимо кладбищ,
      на такой высоте чего бы еще хотелось.
      - я пришел, открывай, Андреас.
      пролетаем опушки, зеленые ветви вижу,
      отчего-то совсем не хочется верить смерти.
      говорят, сюда приезжают, красиво летом.
      а назавтра люди прочтут про меня в газетах.
      - Андреас, открой кабину, мы все убьемся.
      резкий свет, это мы пролетели напротив солнца.
      среди леса домишко почти что и незаметен,
      а про нас прочитают во многих таких газетах.
      он стоит, деревья домик заворожили,
      - прекрати, здесь женщины, дети, мы все погибнем.
      дом как раз такой, в котором когда-то жили,
      ты носила яркие платья из легкой ткани.
      но теперь пролетаем мимо, здесь только скалы.
      что такое там возникает, когда теряешь.
      направляемся вниз метеором, звездой, кометой,
      представители стран, они ничего не знали.
      - прекращай сейчас же, люди не виноваты.
      а когда решил стать пилотом, не зная словно,
      родниковой водой утекало сквозь пальцы что-то,
      рассветало во мне, но серое только помню,
      я не знал, а потом расплата, платить не больно.
      - открывай, довольно.
      нет, я не знаю, что там.

      _^_




      * * *

      долго ли падал пепел,
      изнемогая падал.
      или на белом свете
      нет и не будет ладу.
      есть ли живые люди.
      падаю в этот ветер.
      как я на землю лягу,
      если кого не встретил.
      значит, застой и падаль
      или костер и воля.
      кто я на белом свете,
      если я не с тобою.
      люди снимали фильмы,
      люди слагали песни.
      но они были вместе.
      но они были вместе.
      плакать, смеяться, верить,
      нам ли бежать от смерти.
      но, оставаясь верен,
      я осыпаюсь в пепел.
      неупокоен ветер,
      неугасима воля.
      бог его знает кто мы,
      кто мне ответит кто я.
      мы ли живем на свете
      падать изнемогая.
      но неизменно светит
      правда ничья иная.
      правда ничья иная.
      правда ничья иная.

      _^_




      * * *

      говорила себе кора,
      многоточия тихий хруст.
      на ее оголенный вздох
      обязательно оглянусь,
      подойду, оботру травой
      по ладоням бегущий сок,
      укрывая сухой землей
      говорящий себе листок.

      _^_




      ТРОПАРЁВО

      1

      очарование вечноживой вопрос
      запахом крови бродит в тени деревьев,
      погоняет лодку, качает веревку-мост.
      раздувает огонь, сжигая его поленья.
      опадает капелью, заглядывает в окно
      твоего вагона - едешь начать сначала.
      при заходе в ночь становишься невесом,
      замещая большое темным, святое малым.

      постучать по дереву: как бы не сглазил кто
      и не отнял то, что нажито здесь годами.
      но когда бы так, тогда распущу бутон,
      будет стоить иных попыток хватать руками
      то очей разрез, то шрам, то родимый знак,
      то изгибы рук - создание дней прошедших.
      затяжной июль, потерянный твой башмак,
      на окраине леса всполохи сумасшедших.

      попытаться очарование превозмочь.
      по частям вырывать из целого эти клочья,
      уезжать туда, где жертву не видит ночь,
      но всегда приезжать туда, где не видно ночи.
      и нельзя понять, сжимаются все сильней
      голоса, горящие синим во тьме провала
      или алый бутон смеется, как воробей
      от того, что со мною стало.

      соберись и снова пройди по святым местам,
      распуская рек рукава, собирая тучи,
      создавая день, дающий простор словам,
      набирающим силу в дождь - оборот созвучий,
      посреди воды оставляя пустой проспект,
      чтобы все могло опираться на верный принцип,
      неделимый на чет и вычет, на да и нет:
      пусть случается только то, что должно случиться.

      2

      пусть случается только то, что должно случиться.
      сквозь потоки воды прорывается память ночи,
      заставляя плеяду ветвей разделить единство.
      только тени дерев становятся все короче.

      только стоны качели, скрип у небесной двери,
      купола у внезапной церкви сгорают синим.
      оставаться всегда растерянным и красивым,
      продолжать раскрываться, будто живешь впервые.

      замещая большое черным, святое мелким,
      проводить черту цветной меловою стрелкой,
      зажимать руками кровящие перепонки -
      быть предельно простым ребенком, любить ребенка.

      так озера становятся глубже, а воды чище,
      так бывает и это зовется духовной пищей:
      что уходит - уйдет, оставшееся вернется,
      нареченным очарованием обернется.

      _^_




      SONG

      у тебя есть страна,
      чтобы ее исправить.
      у тебя есть власть,
      чтоб за нее бороться.
      у тебя есть войны,
      чтоб навести порядок.
      у меня есть солнце.

      у тебя есть выпивка,
      чтоб от всего забыться.
      у тебя есть игры,
      чтобы не стало скучно.
      у тебя есть время,
      чтобы остановиться.
      у меня есть птица.

      у тебя есть женщина,
      чтобы тебя ласкала.
      у тебя есть дело,
      чтобы найти опору.
      чтоб ощутить себя,
      у тебя есть тело.
      у меня есть - слово.

      _^_




      АПЕЙРОН
      (от греч. apeiron - беспредельное, безграничное, безмерное) -
      единственное вещественное первоначало и первооснова всего сущего
      (Анаксимандр).
      Согласно Александру Афродизийскому, апейрон - это нечто промежуточное
      между землей, водой, огнем и воздухом.

      всё - это всё:
      мужское и женское,
      земное, небесное,
      прошлое, сущее
      и грядущее.
      всё - это всё.
      оно всемогуще.


      1. земля

      по каким степям бродила твой предок, мать?
      что хотела понять, скитаясь по деревням?
      удавалось больше разрушить или создать?
      обнимала деревья, кланялась ли камням?

      свои острые скулы, красный и тонкий рот
      с кем пришлось разделить ей, чтобы пойти вперёд?
      где нашла голубую расщелину - вечный лёд,
      из которого протянулся наш долгий род?

      только нож - или лук и стрелы - брала на бой?
      в своем храме языческом кровь проливала, воск?
      и теперь задается главный, простой вопрос:
      разве она хотела бы стать тобой?

      2. вода

      черепаха плывёт, поднимаясь из тёмных глубин
      на пылающий день, на поверхность из меди и кварца,
      чтоб очистить от соли огромного глаза рубин.
      разевая космический рот, озирая пространство,

      горький воздух вдохнуть - значит быть, значит снова прожить
      свою новую жизнь, свою жизнь совершенно чужую:
      значит снова соткать, сквозь века протащить эту нить
      и потом натянуть, оборвать - но какую, какую!

      будут Пушкиным звать, а родителей я подберу,
      словно пазл подберу и жену, и друзей, и знакомых.
      через тысячу лет станет ясно, что верен перу -
      через тысячу лет моё дело и будет готово.

      ...синий блеск первороден, могуч, безнадежно един,
      ослепительный блик, за который никто не в ответе.
      нежно спит океан, как ребенок безбрежно любим
      и сопит, и лежит разогревшийся в солнечном свете.

      3. огонь

      только мысли и хватит, чтобы зажечь свечу,
      только жизни и хватит, чтобы любить своих.
      не хочу быть огнем, хочу быть большим цветком,
      расцветать и страдать, ничего не просить у них.
      опадать и гореть, опадая, самой гореть,
      в полуночии тихо тлеть, озаряя сад.
      убивать не хочу, а только бы умереть
      и без слёз чужих, без прочих таких наград.

      4. воздух

      над полем кружился ястреб.
      мы шли, обнявшись.
      он сказал мне - осторожно, хищная птица.
      видишь, как гордо парит?
      это потому, что свободен - сказала я.
      да, но может напасть - ответил он
      и добавил - я защищу.
      я защищу тебя.
      мне послышалось - я задушу.
      глупость, конечно.
      но всё-таки я ушла немного вперед.
      потом вернулись в дом, поставили чайник.
      я отдернула штору, которую он повесил совсем недавно
      и снова увидела ястреба, летающего над полем.
      спускался вечер, мы сидели под старой лампой,
      пахло деревом, из красного угла смотрели на нас иконы.
      я рассказывала историю про свою подругу,
      которая принесла домой раненого ястреба.
      это невозможно! - сказал он.
      потом, говорю, уехала из страны.
      уехала, всё - только её и видели.
      он посмотрел серьезно.
      мне стало скучно.
      я отдернула штору -
      нужно увидеть, что же там, за окном.
      над полем кружился ястреб.

      _^_




      * * *

      один глаз не похож на другой.
      нет, совсем не похож.
      один глаз - белёсый, слепой,
      другой замечает ложь.
      один глаз безголосый кит,
      другой о тебе кричит.
      один глаз подбивает другой
      вылезти из орбит.

      _^_




      * * *
        "Я только в зеркале живу,
        Когда сверкает наяву" (с) В. Хлебников

      как отразился в зеркале жених,
      и вышел в дом, откуда ни возьмись,
      так наконец-то всё переменилось -
      всё встало на места у молодых.
      по имени боялись называть:
      накрытые столы, их было пять,
      он внёс шестой и это божья милость.

      невесте жутко наперед смотреть,
      как будто нужно скоро умереть.
      вода в пруду кипит, бурлит прогоркло.
      откуда он пришел и почему,
      я в зеркале себя не узнаю.
      так верная петля сжимает горло.

      и разложили яства на столах,
      запели песню, разгоняя страх,
      лилось вино в начищенные чашки,
      деревья зарумянились к заре.
      а зеркало - сверкало во дворе.
      и отражало, кто в окошке пляшет.

      _^_




      * * *

      разрушение притекает к любой судьбе.
      не могла удержать собой - не была в себе.
      на прощание расписал горицветом склон,
      пока выдалось мне видение-полусон:

      точно я превратилась в звук,
      ничего вокруг.
      в сжатый беззвучный крик,
      укрощенный миг.
      или хожу потеряна сатана,
      или стою запечатанная стена -
      мёртвый материк.

      набежало зверье, шумело со всех сторон
      разбудить, поведать: уплыл, улетел, ушел.
      и берёг, и растил, и верил - учил всему,
      а сейчас гляди, бросает ее одну.

      да и принял бы кто такую к себе вообще? -
      подле мира стою, навязчивый гость в плаще.
      всё уменье: врасти корнями, покрыть корой,
      или с демоном жить в ущелии под горой.

      я закрыла глаза, чтоб голос летел быстрей,
      вышел шепот силен и светел:

      возвратись со мной раскачивать суховей,
      из лесных камней вытачивать снегирей,
      уходить под воду смотреть на могучих рыб
      или в прятки играть среди ледниковых глыб.
      возвратись со мной воспитывать сыновей,
      возвратись поджигать планеты.

      ничего не ответил ветер.

      тот же час превратилась в звук,
      никого вокруг.
      сжата в беззвучный крик,
      укрощенный миг.
      побрела как есть - потеряна сатана.
      так осела грохотом каменная стена.
      мертвый материк.

      _^_




      КАЧЕЛИ

      каждое лето качели
      возле тополя и камелий.
      приходи покачаться,
      красивый мальчик.
      синий, зеленый, красный -
      запылилась, облезла краска.
      это значит, можно садиться.

      я качели - ты мальчик.
      итак, начинаем отсчет:
      сколько хочешь узнать наперед,
      столько раз и качнись.
      происходим во имя её:
      распускается новый букет, начинается жизнь.
      ты давай оттолкнись посильнее.

      как даруют родители детям,
      голосит победившее войско,
      затихает благая девица,
      над опушкой взлетают пичуги,
      маков цвет вылезает из горла,
      пробегает пастух по нагорью -
      так и мы поднимаемся выше, туда где легко.

      но пастух не находит овечки.
      за пичугами выше и выше.
      маков цвет замирает и меркнет.
      ты боишься и хочешь спуститься,
      а девица тебя не боится.
      войско видит, что город разгромлен
      и родители плачут по детям.

      говоришь, что устали ноги.
      отчего ты не хочешь остаться
      и еще на мне покачаться?
      ты домой по кирпичной дороге.
      одеяло твое одуванчиками расшито,
      а над ними летит стрекоза
      и стрекочет кузнечик из ситца.

      просыпаясь ночью, почувствуешь:
      ароматы травы и озона.
      испугает мой зов,
      этот слабый железный скрежет.
      но пока засыпаешь, вместе с тобою
      спят все твои друзья:
      одуванчик, кузнечик из ситца и стрекоза.

      то, чем ты обладаешь в уме,
      я имею взаправду:
      мимо скачет кузнечик,
      задевает крыльями синяя стрекоза.
      но тебе всё равно, возникает вопрос - зачем
      я являю собою себя,
      для чего нужны качели без седока.

      над поселком клубится туман,
      покрывая былые грехи.
      загораются звезды в пруду
      и бегут водомерки по ним.
      мерный скрежет отсюда-туда.
      подо мной, облетая, живут
      отрешенные одуванчики-стратосферы.

      _^_




      * * *

      те, которые всегда с краю,
      обращают лицо и руки навстречу свету,
      потому что они идут по дороге рая,
      ощущая сердцебиение человека.

      огонечек тихий - мал золотник, да дорог.
      превращались в людей, входили в дома и села.
      им казалось, уже находятся у порога,
      звон искали везде, оказалось, что наверху он.

      далека дорога,
      всю жизнь раскрывать объятья.
      слышно сердце звенящее разве не человека.
      кто сидит наверху от зимы до зимы на грани,
      неподвижно прикрыв глаза ледяной рукою.
      до горы далеко, а мы по дороге с краю.
      поднимаю тебя.
      развеемся, замирая.
      оставляя его в покое.

      _^_




      ПОДРУГАМ

      приехала.
      жду напряженно
      в этом простом кафе
      под названием "люди как люди".
      всегда приходили сюда втроем:
      маша, даша и я.
      даже страшно припомнить
      сколько всего здесь было.

      взять хотя бы тот день,
      когда познакомились с музыкантом
      я тут же уехала с ним гулять,
      а подруги, пожав плечами, пошли в кино.
      или когда к нам пристал
      ужасный толстый мужик,
      предлагая выпить шампанского,
      которого тут же прозвали леонид матвеич ртов
      за его угрожающий рот.
      иногда рисовали что-нибудь
      в дашином блокноте, по очереди.
      еще у нас были шутки вроде
      того, что аристотеля - арестовали,
      сократа - сократили,
      а плутарх - заплутал.

      мы знали: возможно всё
      и нет ничего невозможного.
      учились вместе в здании около
      телевизионной башни останкино.
      говорят, там водятся приведения.
      мы вообще не представляли, что будем делать
      когда закончим этот институт.
      по дороге домой всегда слушали музыку
      в окна маршрутки светило солнце.
      я шутила, что мы - поэты.

      прошло шесть лет.

      теперь так:
      очень странно и нервно.
      забегают - ну что, привет!
      даша ненадолго прилетела из праги,
      где учится фотографии.
      возвращается чуть ли не завтра,
      вырвала день на встречу.
      маша посидела с нами всего пол часа,
      потому что муж и ребенок ждут ее дома.
      она бы рада, но вы же понимаете, девочки.
      мы понимаем.
      остались вдвоем.
      улыбаемся.

      у даши - проблемы с отцом,
      умирает собака,
      нет денег снимать жилье,
      невозможно найти работу
      по своей специальности
      и, возможно, придется вернуться
      обратно в москву.
      думаю, это еще не всё.
      но она молчит.

      у меня - упала бабушка,
      сломала берцовую кость.
      кроме того, драка с одним человеком,
      моим женихом.
      который ударил меня много раз,
      а потом позвонил девятнадцать раз
      пока я лежала, закрыв глаза,
      видела кровь, стекающую с лица.

      не волнуйся, все будет в порядке.
      тебе нравится жить в европе?
      да, нравится.
      и мне тоже нравится
      погружаться в мелодию слов,
      путешествовать,
      порой кажется, что жизнь моя - произведение,
      только вот как закончится неизвестно.

      внезапно пауза.
      надолго исчезли куда-то,
      не слышали ничего.
      а потом также резко
      опомнились, рассмеялись,
      заново появились.

      тогда я сказала:
      даша,
      вот мы и повзрослели.

      _^_




      * * *

      чтоб выдержать и прожить,
      всё нужно переписать.
      страдать заменить на быть.
      поставить не страх, а стать.

      с размаха обрежет нить
      безличный глухой привет.
      предательство заменить.
      но слова другого нет.

      _^_



© Клементина Ширшова, 2015-2024.
© Сетевая Словесность, публикация, 2015-2024.




Словесность