Бежали семь изгнанников нечистых,
Так чьи же слышу много лет подряд
Я голоса, что алчно и змеисто
С тобой, Мария, мною говорят.
На перепутье плоти оголенной,
На переправе недоснятых снов
Диктуют вожделенье монотонно
И сеть плетут из непристойных слов.
Мне не изгнать, избранница нагая,
Соблазна яд настырных атташе,
Влеченье тела не превозмогая
В одолженной лукавому душе.
Ты отключила верхний, звёзды, луну,
Я оступился в тебя, понял: тону,
Я упирался твёрдым, ты клокотала,
Было по горло - мне, женщине - мало.
Эта нетвёрдая почва, где мы вдвоём
За руки или за пальчик держимся, умирая,
Судорожно друг у друга что-то берём взаём,
За час до исхода ночи, в метре от рая.
По счислению чресел, которым не лень,
По счислению весел и рук, неумело,
Неизбежно, как паруса влажная тень,
Настигаю во тьму унесенное тело.
То погрешность наитий, влекущая нас
В тесноте, духоте, океане соленом,
Там, где азимут врет, зависает компас,
И ключицы скрипят над тобой утомленно,
Где не выветрен запах смолистых волос,
И корма будоражит закатным отливом,
По счислению счастья нахлынувших слез,
По счисленью напасти, чья пасть терпелива.
Придонный лов, неутоленна
Желанья ломкая леса.
Ты дрогнешь телом утомленно,
И удивленно - в небеса,
Под лунку
В лунный лед ладоней,
Наждачный воздух ножевой,
Застынешь втуне в топком стоне,
И оземь - рыбой неживой.
Бесценный дар в развале ночи
Обресть полураскрытый рот,
Чьи вдохи кажутся короче,
А выдохи - наоборот,
Ловить неровное дыханье,
А с ним - глубинных рыб косяк,
Их плавниками, тел вихляньем
Ощупывать влеченья знак,
Прикусывать язык, и, тычась
Губами в губы, над тобой
Вдруг возрасти, ощерясь, бычась,
Как алчный штормовой прибой,
В разверстые пучины, глуби,
Упасть чудовищем морским,
На дно, в сто раз чернее Нубий,
На водоросли и пески.
Я вижу тусклое свеченье
Сквозь кровь твою, сквозь липкий пот,
Но рук измученных теченье
Меня опять к тебе влечет.
А ты глотаешь жадно, щучно
Соленый воздух травяной,
Дразня меня, дрожа беззвучно
Бледно-зеленою луной.
если нужно супружеской паре
одиннадцать тысяч раз
множенное на два
в смысле назад-вперед
как считал Гийом
опрокинувший медный таз
на стерильное лоно Европы
надкусившей плод
значит нам с тобой
городить частокол
озаборивать ночью
бардак и хлам
в марте выжившей псиной
обнюхивать пол
и делиться митозом
поперек пополам
слюдяная глубь
от слезы влажна
замутит в быстрину
остаток лет
все предельно просто
муж жена
змей и плод на ветке
частокол
запрет
Айдар Сахибзадинов. Жена[Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...]Владимир Алейников. Пуговица[Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...]Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..."["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...]Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа[я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...]Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки[где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...]Джон Бердетт. Поехавший на Восток.[Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...]Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём[В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...]Владимир Спектор. Четыре рецензии[О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.]Анастасия Фомичёва. Будем знакомы![Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...]Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога...[Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...]Анна Аликевич. Тайный сад[Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...]
