БЫЛА ЛИ БЕЛОЧКА?
Степан Петрович проснулся рано. Посмотрел на календарь - 1 марта. За окном сибирские кружева на деревьях красотой радуют, голуби в кучу сбились - греются, воробьи в надутые коричневые шарики превратились - тепло сохраняют, снегири под красные яблоки маскируются. "Что же вы, милые, - обратился он к ним, - сидите на месте - застынете. Разверните крылышки, вспорхните".
Степану показалось, что и солнце сегодня только притворялось ласковым - ни тепла от него, ни радости. А снегу за зиму навалило! В Сибири снежное снабжение всегда лучше, чем в других местах. Конечно, если забраться на колокольню местной церкви, повернуть голову на северо-восток, то можно увидеть, что зима всё-таки кончается. Во всяком случае, так было вчера. А сегодня она, своенравная, решила задержаться на месяц, видимо, для того чтобы Дед Мороз самолично поздравил женщин с праздником.
Степану Петровичу некого поздравлять: нет жены - умерла. Умерла пять лет назад в такое же морозное утро. Теперь с ней не пошутишь: "Валюша, тебе кофе в постель или в чашке?" Уважал он жену! Ох, как уважал. Не ныл, не обижался даже если целую неделю хотел борща.
Степан покосился на початую бутылку водки и тут же отвёл глаза. "Лучше чаю", - он в раздражении бросил в чашку щепоть заварки и выпил, не дожидаясь, когда кипяток приобретёт свойственную ему чайную окраску. Степан Петрович торопился, потому что в кормушке за окном пусто, а пернатые есть просят. "Эх вы, бездельники, - ласково журил он птиц, слетавшихся к кормушке. - Быстро привыкли к халяве. - Я вас кормлю, а кто меня кормить будет? Молчите? Порежу-ка я шматочек сала на брусочки с мизинец толщиной, а к ним чёрного бородинского хлеба, лучку... - рука невольно потянулась к бутылке с "Незабвенной", купленной в ларьке напротив дома.
Выпил, крякнул, закусил. Тем, у кого ничего нет, мало нужно. Без икры обходятся, салу и огурцу рады. Во-от. Теперь можно и о птичках подумать. Сало - синичкам, алеющую капельками рябину - снегирям, пшено - воробьям. Клюют птички корм, друг друга за хвосты таскают. То территорию делят, то еду. Каждой из них чужого попробовать хочется. Всё как у людей. Не может Петрович от птиц глаз оторвать. "Значит, у меня нервы крепкие. По крайней мере, зрительные, - сделал он утешительный вывод.
У каждого переживания есть сроки. Все в своё время умрут - закон природы. Сроки прошли, а Степан не переставал тосковать по жене. "Страдалица, моя милая Валюша, - всхлипывал он. - Ты прощала мне всё, даже если я не был виноват. Мой храп объясняла желанием защитить её от тёмных сил. Уснуть у телевизора разрешала - мой сон берегла. Я ей за это насильно шубу купил. Эх, Валя - Валя..."
Однако Степану Петровичу пришлось срочно избавиться от воспоминаний. У кормушки появилась гостья: сало-то всем доступное лежит. Напуганные вражеским вторжением птицы мгновенно исчезли. Остренькая мордочка с кисточками на ушах, рыжий пушистый хвост - белочка! "Бедняжка, как она взобралась на пятый этаж? Парашюта не видно... - недоумевал Степан.
Белка, видимо, почувствовала, что в ближайшее время в её беличьей жизни ничего хорошего не произойдёт, и, махнув хвостом последний раз, исчезла.
"А была ли белочка?" - засомневался Степан. Сразу вспомнилось вполне миролюбивое предупреждение жены:
- Ты когда пить бросишь, зараза? Вот допьёшься до белой горячки!
- Да ладно, не больше других пью.
- Вот увидишь, прилетит к тебе "белочка".
Расстроился Степан: "В нашем городе люди, собаки, автобусы - всё есть. Есть и белки. По деревьям шастают, у прохожих еду выпрашивают. Но чтобы увидеть белочку на пятом этаже..."
К врачам Петрович не ходил, пока не ёкнет, не стукнет, не отвалится. "Ититская сила, дядя, - говорил он возмущённо соседу, - в больнице ваты нет! Какие технологии? Какие роботы? Нет, вата есть, но она в ватниках!"
Обычно Петрович лечился у телевизора или в интернете, черпал сведения из книг. Медицинское образование получил в сериале "Склифосовский". На этот раз долго думал над тем, в какой книге искать информацию о белочке. Книги было две: "О вкусной и здоровой пище" и "Красная книга". В конце концов самостоятельные поиски собственного диагноза привели в Яндекс. Он спросил у него, какие симптомы бывают при белой горячке, и получил вразумительный ответ: "Белочка" - алкогольный психоз, зрительные, слуховые и тактильные галлюцинации".
Несколько часов Степан уточнял главное содержание своей жизни. В школе - дурачился, в техникуме - балдел, женился - во вкус семейной жизни вошёл и форму не потерял. Работал всю жизнь на карьере, но карьеру не сделал. Пил в меру. Здесь Степан засомневался и стал лихорадочно считать праздники жизни в последний месяц: "День памяти Валюши - раз, день рождения соседа Петра - два, поминки Варвары - три! Всё!" Тут он посмотрел на бутылку и, вздохнув, честно добавил: "Че-ты-ре!"
Весь день Степан не сводил глаз с кормушки. Он туда и кедровую шишку положил для белочки. Но как всегда суетились птички, а её не было. Всю ночь Степан Петрович глаз не сомкнул в ожидании первых признаков белой горячки.
Вскоре появился страх. Вот умрёт он, а хоронить не на что и не в чем. Валюша к похоронам готовилась. Даже шарфик голубой к своим синим глазам подобрала. Да не учла, милая, что глаза-то закрыты будут.
Петрович приложил руку к груди - сердце нормально бьётся, руки вытянул - не трясутся.
Задремал мученик и тут же очнулся от крика "помогите!" Надо помочь! Бросился к окну - никого. Пришлось слуховые галлюцинации, как симптом, отметить.
Теперь следовало ожидать наступления всякой нечисти. Из какого угла попрёт? И кто это будет? Черти, оборотни, убийцы, пауки или крысы? Пауков и крыс он не боялся - справится. С другими сложнее будет. Однако решил дыхнуть им в лицо своей духовитостью - не устоят. На случай отступления рядом с кроватью Степан поставил ботинки, вынул из них шнурки, приблизил к себе затрапезную куртку, а брюки и рубашку снимать не стал. Всю ночь ждал, но, видно, нечисть наступление отменила.
Утром в дверь кто-то позвонил. Степан Петрович насторожился. Нервы на пределе. Вон, в 56 квартиру старушонка позвонила - попить попросила. Ушла - хватились, а ковшика нет. Заглянул в "глазок" - соседка, открыл.
- Степан Петрович, белочка наша к Вам не заходила? Внук клетку не закрыл - сбежала...
- А что? Белки теперь одни в гости ходЮт, уважаемая Вера Ильинична? - стараясь сохранить достоинство, ответил вопросом на вопрос Степан Петрович.
Его руки дрожали.
© Людмила Табакова, 2020-2024.
© Сетевая Словесность, публикация, 2021-2024.
Орфография и пунктуация авторские.
| НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
 |
| Айдар Сахибзадинов. Жена [Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...] Владимир Алейников. Пуговица [Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...] Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..." ["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...] Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа [я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...] Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки [где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...] Джон Бердетт. Поехавший на Восток. [Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...] Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём [В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...] Владимир Спектор. Четыре рецензии [О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.] Анастасия Фомичёва. Будем знакомы! [Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...] Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога... [Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...] Анна Аликевич. Тайный сад [Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...] |
| X |
Титульная страница
Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |
