ботинки кожаные, тридцать восьмой размер
очень неженственно - слово "ботинки", такие огромные числа
что-то витает в воздухе, может быть, что-то случится?
разбитой бутылочке как-то не по себе
мертв мандарин, засыхает осенний гравий
мой вертолет не взлетит - теперь изморозь по утрам
мешает взлетать, всё - бесполезный хлам.
в углу нежилой комнаты кто-то зонтик оставил
сбитые ритмы, все не в одном ключе
сбитые истребители, все за вершиной быта
как уже было сказано, осенью карта бита
ставишь на красное и ------ вотще.
Вот мое отражение в дачном окне, электрический свет и соседи
Если верить и ждать, непременно во сне он возьмет и когда-то приедет
Только думай и жди, только помни и верь, вдох акации в облаке синем
Знай, он тысячеглаз, он исполнен очей, преисполнен чудовищной силой.
Он дохнет на восток, появляется вихрь, солнце даже не встанет в тумане
Он на север дохнет, и корабль приплывет, и тебя за собою поманит
И куда б он ни кинул взгляд тысячи глаз, все увидит, запомнит, услышит
Он похож на маяк, на закат, на гашиш, на зеленые твердые вишни
И я вижу во сне, как приходит ко мне, так огромен, суров и печален,
Зверь о тысяче глаз, преисполнен очей, он садится на кухне, скучает
Крутит в лапах кольцо, пьет из чашки вино, пропадает, мерцает и гаснет
Этот зверь - это я, я силен, я красив, я несчастен, несчастен, несчастен
а они бегут и бегут а я стою и стою и нет чтобы отойти нет чтобы быть со всеми в строю нет на обочине я стою, ах, на обочине я стою
а со мной еще человек пять все стоят и стоят и у них отрешенный взгляд мечтательный отрешенный взгляд нет чтобы петь со всеми в лад нет, со мной на дороге стоят, ах, на дороге стоят
и они бегут и бегут, а мы все стоим и стоим, а над нами дым, отечества дым, и походный дым, и не отличить этот дым и ни нам и ни им, и вот уже все мы стоим, и дымится дым, и не скроешься и не убежишь с ним
с доской бесплатных объявлений
иду, последний день зимы,
и башен синие комы
отражены в реке забвений
синеют окна офисОв,
там пусто, тут куда ж пустее
в кармане пустоту лелею,
во рту - кусочки голосов
я слышу, слышу этот крик
сломался лед, река сломалась
к руке река опять ласкалась
рука моя теперь старик
качая в пригоршне бычки
мы все такие старички
эти два года, назад и вперед, станут прощальным танцем
шаг влево, направо, поклон, поворот, не думать, не оставаться
стариться, плакать, двадцать один, время настанет позже
доки, платформы, бархат, сатин, жаль, что не вышла рожей
ехать, кружиться, в танце и так, ждать, заработать денег
новые туфли, с блестками лак, поезд уйдет в понедельник
взрывы, больницы, школы, сады, лето, весна, интернеты
страх пораженья, боязнь высоты, знать бы, кто и где ты
лестницы тихи, пролеты пусты, я исчезаю в среду
как же паромы? а как же мосты?
но я
все же
уеду
я помню все до мелочей. Вопрос - зачем?
ни старых окон по утрам, ни синих веток
ни мерзлой грязи и в грязи - монеток
ни песен глупых по ночам, о, как же хочется кричать, и даже этот странный час
неведом
я помню все до мелочей. Вопрос - зачем?
какие мелочи, ты что, молчи, молчи.
предатель-память, как ручей, журчит.
И я делаю бог вперед
Бог вперед, а не бег вперед
Что меня на дороге ждет
Вот я делаю бог вперед.
Бог вперед - это шаг вперед
Шаг вперед - это шаг назад
Шаг назад - это шах и мат.
Шах и мат для Шахерезад.
Я плету венец для ловца
Чтоб ловец не поймал свинца
коль свинец попадает в лоб
загоняет ловца-то в гроб
Я ловчу и венец кручу
коронованному кричу
коронованный милый мой
поделись-ка своей судьбой
поделись-ка своим свинцом
поделись-ка своим венцом
и давай делить пополам
тлен да хлам.
Мне так когда-то хотелось, чтобы мимо окна по утрам плавали бы дирижабли, подобные африканским слонам, шевелились бы медленно, вяло, солнце бы закрывали, расталкивали бы толстыми своими боками белые кучевые облака.
Мне так хотелось когда-то, чтобы по утрам мимо окна проплывали воздушные шары, огромная воздушношаровая копна, я, конечно, говорю про воздухоплавание, а не про баллоны с гелием в ларьках, настоящий шар выдерживает высокое давление и у неопытных вызывает благоговение и страх.
Мне и сейчас очень хочется сидеть у окна, и вот огромная тень проплывает, спина холодеет от страха и ожидания, и вот дирижабль паркуется к соседской антенне, на брюхе у него написано "Дания" или "Испания", веревочный трап падает на подоконник, из люка мне машет один знаменитый покойник, все его в детстве читали, завидовали Гаттерасу и Михаилу, в общем, я забираюсь по трапу и все обещания теряют свою силу, и я улетаю, улетаю, и колышется тень под нами, и исчезают города и страны, и все последствия цунами, и кончается время, и слышно щелканье чисел, и все исчезает, и только слова не теряют смысл.
Айдар Сахибзадинов. Жена[Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...]Владимир Алейников. Пуговица[Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...]Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..."["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...]Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа[я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...]Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки[где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...]Джон Бердетт. Поехавший на Восток.[Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...]Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём[В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...]Владимир Спектор. Четыре рецензии[О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.]Анастасия Фомичёва. Будем знакомы![Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...]Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога...[Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...]Анна Аликевич. Тайный сад[Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...]
