Взгляд в зеркало быть вечным принужден,
Как вал - девятым...
Как рукопись, мне профиль возвращен
Уже измятым.
Он - память от свечного острия -
От центра ночи,
Пристрелянной в десятку; чья струя
Обычно и соединяет точки
Лица и света, в каждой опознав
Свою вершину.
И свой конец. И свой обратный знак-
Первопричину
Всего, что составляет новый день,
Бредущий через...
...Так на лицо отбрасывает тень
Грядущий череп.
Я не думал дожить до тебя - так и стало, не дожил.
Если что-то выводит рука, в том вины ни ее, ни моей
Ни на грош: только долг. Я мучительно помню и должен
Все - своей же душе. Все, что сказано было при ней.
Поворот, поворот. Пахнет свет? Или улица тоже -
И слегка молода, и настолько в обрез коротка,
Что при первой возможности рвется на запахи, точно
Пес - во тьму с поводка.
Мостовая и ночь - как набор существительных в речи,
Скачут: младшая бросит - другая, спеша, подберет,
Устремляясь обратно все больше на ощупь, все реже,
Чем трамваи вперед.
Государь и отец. Твой народ от тебя отвык.
Ворожат, соблюденье поста возмещают свинством.
И язык им подстать: то ли веруют в постовых
Или в рака с горы, то ли Господа кличут свистом.
Их поля ненавидят лишь их, а не твой режим.
Твоих методов, мудрый, по сану я не приемлю,
Но мне кажется часто: они бы сумели жить,
Только если мы сгинем, навечно оставив землю.
Не прошу о деньгах: и без них меня здесь убьют.
Через день или месяц - не знаю, но мне не важно.
Я бы только хотел, чтобы ты мне нашел приют
Среди этой земли, если вновь она станет ваша.
Чтоб я верил тебе - приходи в этой край войной
Только после меня: так нам будет верней и проще.
Ты не любишь людей, ну а смерть обсудить со мной -
Не спеши, ибо смерть, слава богу, проворней прочих.
Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую;
и кто захочет судиться с тобою
и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду;
и кто принудит тебя идти одно с ним поприще, иди с ним два.
Евангелие от Матфея 5:39-41
Спаситель не знает ни имени, ни села,
А значит - не может судить, и твоя взяла.
Лицо, и одежда, и ступни при всех пяти -
Достойны руки принуждающего идти,
Судящегося и бьющего: он не тать,
Поскольку берет только то, что ты рад отдать, -
Не больше. Но если от Бога бежать - беги
От поприщ, одежды, и левой своей щеки.
Конец весны в предместие больниц.
Людей как не было, две-три машины,
И голоса таких незримых птиц,
Что словно купы бесом одержимы.
Нельзя запоминать вас наизусть,
Кварталы детства. Дом для пешехода
Уже постольку означает грусть,
Поскольку в нем тот знает оба входа:
Парадный первый, видный исподволь,
Как будто боль его внутриутробна -
Но вещь сама перерастает в боль,
Когда второй предвидеть мы способны.
Исчерпывая кладку стен собой,
И завершая дверцею жилище -
Он боком входит в память, как слепой,
Который трость потерянную ищет.
Оставьте все. Оставьте все, что есть:
За нами, в нас, над нами, перед нами.
Оставьте все: как музыку, как месть
Жестокого стекла оконной раме.
Оставьте все. Оставьте прежде свет -
Во всех его телах: в свечах, и возле
Свечей, и возле тех, которых нет,
Но - надо полагать, что будут после.
Оставьте все. Оставьте день - для глаз,
Его конец - для губ, сказавших "Amen".
Оставьте ночь: она запомнит вас,
Забыв себя, заполненную вами.
И все останется. И лишь часы,
Спеша вперед, зашепчут: Альфа, Бета...
...Омега. Все. Оставьте росчерк - и
Оставьте Свет. Но не гасите света.
Айдар Сахибзадинов. Жена[Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...]Владимир Алейников. Пуговица[Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...]Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..."["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...]Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа[я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...]Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки[где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...]Джон Бердетт. Поехавший на Восток.[Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...]Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём[В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...]Владимир Спектор. Четыре рецензии[О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.]Анастасия Фомичёва. Будем знакомы![Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...]Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога...[Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...]Анна Аликевич. Тайный сад[Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...]
