Помните, Гребенщиков описывал ситуацию культурного застоя такими словами:
И над кухней-замком
Возвышенно реет
Похожий на плавки
И пахнущий плесенью флаг.
Именно в таком застое находились уже несколько десятилетий сверхкороткие тексты в русской поэзии (говоря "сверхкороткие", я имею в виду, что они в два-три раз короче, чем японские хайку). И именно потрепанный флаг-плавки развевался над ними до совсем недавнего времени; этим флагом являлось одностишие Вознесенского:
Чайка плавки Бога
Уже почти четыре десятилетия это одностишие было хрестоматийным примером сверхкороткого поэтического текста, и оно казалось очень хорошим, потому что других хороших или лучших сверхкоротких поэтических текстов не было. (Я утверждаю это, в частности, потому что выдающихся сверхкоротких текстов нет в архиве моностихов, собранном Дмитрием Кузьминым. Я хотел бы поблагодарить Дмитрия Кузьмина за разрешение использовать его архив в моих исследованиях.)
Ситуация изменилась кардинальным образом после того, как я, после долгих экспериментов со сверхкороткими текстами, сформулировал определение оптимальной, по моему мнению, сверхкороткой твердой формы; я назвал такие тексты танкетками (по аналогии с японскими танка). Каждая танкетка должна состоять из двух строк, насчитывающих в сумме шесть слогов (есть еще некоторые дополнительные правила, с которыми вы можете ознакомиться в моей первой статье о танкетках).
Учитывая одаренность Вознесенского-экспериментатора, неудивительно, что его текст про плавки имеет оптимальную форму, т.е. оказывается танкеткой. Правда, для этого его приходится записать в две строки, так:
Чайка
Плавки Бога -
однако это разбиение на строки оправдано, поскольку вставленный словораздел приходится на то место, где при чтении вслух делается естественная пауза.
Конечно, само по себе определение танкеток не могло изменить ситуацию со сверхкороткими текстами в русской поэзии. Однако оно оплодотворило, или, точнее, удобрило ту почву, на которой сверхкороткие тексты могли бы расти, но не росли раньше. Десятки танкеток, написанных разными поэтами, убедили меня в перспективности этой формы.
Но настоящий расцвет новой формы начался тогда, когда сайт "Сетевая словесность" согласился провести конкурс танкеток. Я благодарен персонально организаторам конкурса: Евгению Горному, Георгию Жердеву и Дмитрию Манину. Кроме них, в жюри конкурса согласился войти еще один известный деятель литературного рунета Роман Лейбов. Я пишу эти строки через полмесяца после начала конкурса и за полмесяца до его конца; конкурс, так сказать, пересекает свой экватор. За это время на конкурс прислано более 200 танкеток, но, что более важно, их уровень оказался в целом выше, чем я ожидал. Надо сказать, что когда конкурс начался, я и другие организаторы опасались, что участники завалят его произвольными шестисложными словосочетаниями, а несколько жизнеспособных танкеток будут скорее исключением, чем правилом. К чести нашей поэзии, я могу сказать, что этого не произошло. Лишь около 2% представленных текстов являются мусором, а все остальные представляют меньшую или бОльшую, а иногда и большУю поэтическую ценность. Качество текстов сравнимо или превосходит качество ранее написанных сверхкоротких текстов. Это радует меня, поскольку означает, что танкетки действительно являются интересной и перспективной поэтической формой, которая способствовала возрождению и активизации целой области русской поэзии. После этого конкурса уже нельзя будет говорить о том, что Вознесенский с плавками является бессменным знаменосцем русских сверхкоротких поэтических текстов, но лишь о том, что он является хронологически первым среди равных.
Айдар Сахибзадинов. Жена[Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...]Владимир Алейников. Пуговица[Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...]Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..."["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...]Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа[я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...]Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки[где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...]Джон Бердетт. Поехавший на Восток.[Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...]Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём[В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...]Владимир Спектор. Четыре рецензии[О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.]Анастасия Фомичёва. Будем знакомы![Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...]Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога...[Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...]Анна Аликевич. Тайный сад[Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...]
