Не в полноводном Днепре, а в сухом Иордане
я простою - по колено, по пояс, по шею
в илистом дне, накрываясь волною страданий,
тазиком медным столетий, и - окаменею.
Кто призовет меня, с тем и начну переписку,
током реки заряжаясь и кровью заката.
Кто там горит и кричит из куста тамариска...
Яблоко солнца завернуто в серую вату.
Серые в яблоках скачут, несутся по склонам,
не захлебнувшись рекой, - задохнувшись песками.
Сколько часов бог рассыпал по нашим ладоням,
сколько просыпалось мимо и стало веками.
2.
Я над рекой, как памятник, стою!
И мог бы над любой рекою мира,
шлифуя солнцем медную струю,
не слыша плеск, с улыбкою сатира, -
в сиянии момента и реки,
катящей города - волной, и страны...
Мы встретимся на Эльбе в час тоски,
соединив оружие и раны.
Мы встретимся, отображаясь там,
в Днепре широкоскулом и косматом,
как памятник годам или местам,
вошедшим в кровь, разлитую закатом.
Теплые воды меня омывают забытого океана.
Гладят на пару с ветром по золотым лопаткам.
След от худого тела затягивается, как рана.
Волны шипят к песочным прижавшись складкам.
Бисером кислорода - чувства со дна всплывают.
Тонкой прозрачной нитью жизнь обозначив сходу.
Стало на миг телесным, что никогда не бывает:
ожило, полетало, село на звонкую воду...
Смотрит на воду, вверх - на облаков палатку,
на пик, где белый флажок от смеха трясет щеками.
И ветер золу сгребает на золотую лопатку.
И синие волны бегут на берег с высунутыми языками.
Айдар Сахибзадинов. Жена[Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...]Владимир Алейников. Пуговица[Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...]Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..."["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...]Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа[я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...]Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки[где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...]Джон Бердетт. Поехавший на Восток.[Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...]Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём[В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...]Владимир Спектор. Четыре рецензии[О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.]Анастасия Фомичёва. Будем знакомы![Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...]Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога...[Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...]Анна Аликевич. Тайный сад[Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...]