Жизнь - это не такая уж и смертельная штука. Она тоже иногда лажает и недорабатывает в обороне. И даже если сейчас она обложила нас со всех сторон и пытается додавить, как команду, из которой выбыли ключевые игроки, все равно нужно играть до конца, подставляясь под ее удары, в надежде на то, что однажды она все-таки промахнется. Ведь у нас с жизнью одинаковые стартовые условия, одинаковые показатели, приблизительно одинаковая статистика ударов в область ворот и владения мячом. Жизнь - это точно такой же побитый лузер в красных боксерских трусах до колен. Просто у нее лучше промоутеры.
Но обычно мало кто соглашается на честную борьбу. Никому не хочется получить триндюль уже в первом раунде. Никто не хочет подставляться, никому не нравится размазывать перед камерами кровавые сопли. Куда проще сказать самому себе: да все нормально, на самом деле жизнь - прекрасная и долгая штука, которой тебе хватит до конца твоих дней. Расслабься, даже если жизнь трахает тебя всю твою жизнь, она делает это с любовью и мастерством. Мы проиграли этот бой по очкам, а теперь можно просто получать удовольствие. Жизнь прожить - не минное поле перейти.
Не называя вещи своими именами, отказываясь узнавать в лицо спарринг-партнера, заваливаясь постоянно в диалектику, переставая сопротивляться всей этой окружающей атмосфере, которая выдавливает из тебя кровь, кислород и душу, ты теряешь ценнейшее - свое дурноватое и никому не нужное упорство. Компромисс - это не то, что ты продаешься, компромисс - то, что ты даже не пытаешься торговаться.
Иллюзии помогают тебе оправдывать свои поражения. Жизнь все сводит к собственной выгоде, поэтому ты никогда не согласишься с тем, что поражения не нужно оправдывать - это лучшее, что в тебе есть. Это то, что определяет твой прикус и группу крови. Это свидетельство того, что ты ни секунды не сомневался, что получишь, в конце концов, по голове. А получив, можешь сказать: я проиграл этот бой, но никогда не стану повторять следом за остальными, что главное - это участие. Ни фига подобного, главное - это попробовать умереть за вещи, которые достойны того, чтобы за них умереть.
У меня нет относительно этой жизни никаких иллюзий. Если бы я имел хоть какие-то сомнения относительно ее ссученности, я бы работал в цирке. Или в церкви. А я, наоборот, безработный. Я знаю, чем жизнь попытается нас взять - она попробует убедить нас, что ей совершенно безразличны наши ссоры и непонимание, наше отчуждение, выпады и примирения. Она будет говорить: окэй, разбирайтесь сами с вашим постельным бельем, выгребайте все эти пустые бутылки и рассыпанные окурки - это ваш выбор и ваш быт. И когда мы поверим ей, расслабимся и решим подстроиться под ее частоты, она обязательно захочет нас попустить. Она подожжет постель, в которой мы будем мирно спать, забыв об осторожности. И поскольку я наперед знаю, что она о нас думает, я и говорю - все будет хорошо, это еще не конец света, конец света начнется без нас. Мы попробуем проскользнуть сквозь все блок-посты. Ведь наше сумасшествие и наша нежность - это как ребенок. Наблюдая за его взрослением, не замечаешь главного: что вместе с его хребтом и его костями глубоко в теле растет его сердце - горячее и упругое, как черная боксерская груша.
Айдар Сахибзадинов. Жена[Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...]Владимир Алейников. Пуговица[Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...]Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..."["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...]Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа[я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...]Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки[где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...]Джон Бердетт. Поехавший на Восток.[Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...]Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём[В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...]Владимир Спектор. Четыре рецензии[О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.]Анастасия Фомичёва. Будем знакомы![Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...]Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога...[Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...]Анна Аликевич. Тайный сад[Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...]
