В мускулатуру хитрого лица
Бандиту проникая до конца,
Включаю безнофтодот в сетку вен,
Чтоб сразу ощутить малейший крен
Его сознанья в поле цифровом,
Где каждый миг сопровождает гром
Рожденья слов под розовой гортанью,
Когда они, сверкнув тяжёлой гранью,
Взлетают по изгибам языка
И, логики достигнув потолка,
Самозабвенно атакуют гору
Моих мозгов, в надежде через поры
Замедлить ход поршней, нарушить схему,
Пустить поток в ошибочную вену,
Перегрузить печёнку, дать наклон
И выйти сквозь затылок напролом.
Я под ремнём поцеловал цепочку,
Когда ты заглянула в паровоз.
Излом бровей - и вот уже на кочку
Летит мой череп, полный горьких слёз.
Зато рука скользит от полушарий
К изгибу шёлком скрытого бедра,
И глаз, в траву упавший, светло-карий,
Любуется тобой из-под ребра.
Вести затылок в завтра напролом
Через вчера, а полдень - на потом.
В тяжёлом времени бросайтесь в полупляс.
Вот, посмотри на время - это газ.
И там, где дат и чисел смерч ревёт
В скафандре я бреду наоборот,
Смещаясь в бок, и тянутся чредой
Движенья предстоящие за мной.
Клубы фабричных труб Сиама
в комбайны тонкие свились.
Сейчас впишу в них диаграмму
с медвежьей силою. Молись.
А ты - задумчивая фея,
была спокойна и бледна.
Гудели тихо галереи
неординарного ума.
Кричали шторы. Я с кинжалом
Стоял и мыслями гудел.
А из-под штор в потоке алом
Мертвец уж искоса глядел.
Поодаль взвыла королева
Холодным мрамором лица.
Ей в потолок ударил слева
Висок тяжёлого дворца.
Я напрямик рублю ступени
Сквозь толщу выгнувшихся стен.
Вот и пустота: на колени!
Король-убийца, сгинь во тлен!
Аждабоб, мром, птубокс набобо.
Мы шли усталые с завода.
Вдруг птикаборштукс заревел.
И Бнобо вынул самострел.
Мы ждали, слушали, молчали.
Дубы тихонько затрещали,
И вышел крупный птикабор,
Весь в кружевах фламандских штор.
Ажнопсуд, бром, и грянул выстрел.
С дубов посыпались министры.
Птикандр осел, как мнимый слон,
И сник. Скатились под уклон
Его подшипники стальные.
Три шестерёнки золотые
Сточились друг о друга в пыль.
Птиборг запел - о, богатырь...
Динамик смолк, стрельнув искрами,
Торец окутался дымами
И вот, сквозь сумрачный пролом
На мониторе, за ребром,
Среди мерцания и дыма
Читаем надпись "стоп машина".
Я шёл меж буйных стволоформ,
И не выдерживали норм
Больные крестики на мяте.
Пришлось тайком в стерильной вате
Их на комбайны растолочь.
Чуть пеликан метнулся прочь
- я пригвоздил его кувалдой.
Теперь за шёлковые фалды
Тащу контейнер соловья.
Он упирается, ревя.
Земля скрипит, деревья рвутся.
Вот-вот крепленья разогнутся.
Но там уже ползёт за мной,
ломая заросли стеной,
не соловей в сети лиан,
а грозный, как левиафан,
увязший в тине и грязи,
трамвай московский №3.
Поди на стул присядь вдали.
Шага здесь будет ровно три.
Когда куб времени стечёт,
Поставлю галочку в отчёт.
А ты, усталый и больной,
До стула не достав собой,
Уйдёшь, брыкаясь, под углом
В психофизический пролом.
Могу селен, закрыв глаза,
Воспламенить. И вот гроза
Дрожит, мерцая, над Москвой.
Беру тяжёлыя гобой...
Музыка сбрасывает на пол.
Всё бесполезно. Баха - на кол.
А впереди - Берлин, Варшава,
Цветы, немеркнущая слава.
Я кланяюсь. Партер ревёт.
Последний отзвук в спину бьёт
И распадается на соли.
Дрожат беспомощно бемоли
В предсмертных корчах на полу.
По ним задумчиво бреду
За побелевшие кулисы,
Туда, где мёртвые актрисы,
Что нот не выдержали вой,
Лежат чудовищной горой.
Кристобаль, ты сказку чудесную мне
Молекулой бора шептал
И пальцами нежно виски в тишине
До сладкого треска сжимал.
Волна подступала, и не было сил
Мне стон наслажденья сдержать.
Ты взор мой давлением крови затмил,
От счастья заставив кричать.
Корона, сковавшая тонкий висок,
Распалась в летучую взвесь.
Закончилась сказка, растаял дымок.
Лишь буквы усталые здесь.
Мрог-пост - приказ из летних жил
Им генерал проговорил,
А сам упал. Его сосуды
Заиндевели от простуды.
В комбайн заправили тогда
И портсигар и провода.
Включили газ, пустили токи,
Вскипели внутренние соки,
И выпал новый агрегат.
В манчжурском шлеме на парад
Его почтительно уносят.
Дед Малахай травинку скосит,
Замочит в розовых грибах,
А там на вилочку, и - ах!
Плывут за темечком разводы,
Иные складывая коды,
Взамен известных. Генерал
На порнучекопсы нажал
И взвился в пасмурное небо.
Закапал дождик. Всё! Победа!
От обрыва северной земли
Отвалились в космос корабли,
Глухо сочлененьями скрипя.
Развернулась медленно Земля
И ушла бесформенной громадой.
Только бледных башен Ленинграда
Проблеснул причудливый оскал.
Сбоку капитан захохотал,
Оперевшись лбом о стеомиду.
Подали варёную ставриду.
Ужин был на удивленье прост.
Натянув до глаз суровый холст,
Я забылся сном полуголодным.
Мы летели в сумраке холодном
В поисках какой-нибудь звезды.
Тьма неимоверной красоты
Обнимала нас тягучей массой.
Лишь печальный отзвук контрабаса
Нарушал порою тишину,
В час, когда вдруг вспомнив про Луну,
Повар Лазарчук играл кантату,
Заперевшись в душной аппаратной.
Елена Мудрова (1967-2024). Люди остаются на местах[Было ли это – дерево ветка к ветке, / Утро, в саду звенящее – птица к птице? / Тело уставшее... Ставшее слишком редким / Желание хоть куда-нибудь...]Эмилия Песочина. Под сиреневым фонарём[Какая всё же ломкая штука наша жизнь! А мы всё равно живём и даже бываем счастливы... Может, ангелы-хранители отправляют на землю облака, и они превращаются...]Алексей Смирнов. Два рассказа.[Все еще серьезнее! Второго пришествия не хотите? А оно непременно произойдет! И тогда уже не я, не кто-нибудь, а известно, кто спросит вас – лично Господь...]Любовь Берёзкина. Командировка на Землю[Игорь Муханов - поэт, прозаик, собиратель волжского, бурятского и алтайского фольклора.]Александра Сандомирская. По осеннему легкому льду[Дует ветер, колеблется пламя свечи, / и дрожит, на пределе, света слабая нить. / Чуть еще – и порвется. Так много причин, / чтобы не говорить.]Людмила и Александр Белаш. Поговорим о ней.[Дрянь дело, настоящее cold case, – молвил сержант, поправив форменную шляпу. – Труп сбежал, хуже не выдумаешь. Смерть без покойника – как свадьба без...]Аркадий Паранский. Кубинский ром[...Когда городские дома закончились, мы переехали по навесному мосту сильно обмелевшую реку и выехали на трассу, ведущую к месту моего назначения – маленькому...]Никита Николаенко. Дорога вдоль поля[Сколько таких грунтовых дорог на Руси! Хоть вдоль поля, хоть поперек. Полно! Выбирай любую и шагай по ней в свое удовольствие...]Яков Каунатор. Сегодня вновь растрачено души... (Ольга Берггольц)[О жизни, времени и поэзии Ольги Берггольц.]Дмитрий Аникин. Иона[Не пойду я к людям, чего скажу им? / Тот же всё бред – жвачка греха и кары, / да не та эпоха, давно забыли, / кто тут Всевышний...]