СКАЗКА
О ГРАНИЦАХ МИЛОСЕРДИЯ
* * *
Гимнам и мольбам не внимая, возводя мосты и преграды,
Девочка по имени Майя никогда не говорит правды.
Побранив, слегка приобнимет, приобняв, медяк прикарманит,
Что ни подарила, отнимет, в чем ни обещала, обманет.
Любо ей бродить по полянам, сказки сочинять и шарады,
Пресный воздух выдыхать пряным, никогда не говорить правды.
Коль взглянуть без розовых стекол, отключить сирены-мигалки,
На плече ее белый сокол станет жалким чучелком галки.
Заскрипит калиткой резною, растревожит ветки сирени,
Выбежит пригожей княжною с книжкой в ежевичном варенье,
А сама - горгулья, горбунья, старая, кривая, хромая,
Самая ужасная лгунья девочка по имени Майя.
Проведя Содомом, Аидом, черствою просвирой отравит,
Нарекая божьим саидом, идолищу в жертву отправит.
Смотришь, как в ружейное дуло мелкая ничья собачонка.
Как она меня обманула, глупая смешная девчонка.
_^_
* * *
Торговец с острова Аджигорн,
Схвати меня на ночной тропе,
Сведи меня на свою ладью,
Вели поднять якоря!
И в тесном трюме под вопли волн
Во тьме, на затхлом, сыром тряпье
С другими жалкими двадцатью
Свези на юг, за моря!..
В страну хлопчатников и садов,
Где звезд касается кипарис,
Где искры сыплет в росу миндаль,
Как лунный луч подо льдом!
И там, на рынке, где средь рядов
Цветные шали колышет бриз,
Ты, не торгуясь, меня продай
В бедный, но добрый дом!
Я буду печь и стирать белье,
Качать детей, прочищать арык,
И бессловесные соловьи
Влетят в мои рукава.
И я забуду имя своё,
И край, и рок, и родной язык,
Слова разлуки, слова любви,
Незначащие слова!
Когда настанет мой смертный час,
Придет хозяйка с питьем из трав,
Начнет молиться в грязи, вблизи,
Взывая к сердцу Его!
И я застыну, смеясь, лучась,
Под крики чаек и звон чеграв...
О, увези меня, увези!!
Здесь больше нет ничего!!
_^_
* * *
Гроши последние считая, с тугим баулом на спине,
Когда приедешь из Китая, кати немедленно ко мне,
И не в скупых подарках дело, ты знаешь, мне на них плевать,
Не то, чтоб очи проглядела, но умудрилась тосковать.
Гадала ночью, затихая, - людскою черною рекой,
Плывешь, ручонками порхая, хороший, беленький такой,
Под паром виноградных гроздей не примечая явный брак,
С дружком дурацким, с этим Костей, который выпить не дурак.
О благоденствии мечтая, монетой медною звеня,
Когда приедешь из Китая, прости меня, прости меня!
За Забайкальскоё ненастье, за то, что решка - за орла,
За всё обещанное счастье, что я тебе не додала.
Прости - лишь ты уполномочен, что сгибла светлая звезда,
Что загранпаспорт мой просрочен и мне не надо никуда,
И что надежд не оправдала, и не жила, как человек,
И все изъяны увидала, и исковеркала навек.
По пустякам рыдая, тая, я вижу слишком дальний край.
Когда приедешь из Китая, целуй, баулы открывай.
Дары чужие разбирая, я не взропщу и не взыщу,
Мне хватит снившегося рая. Мне лень ворчать - я все прощу:
Что вал твоей душевной лени, бывало, с ног меня сбивал,
Что ты не падал на колени и хварн моих не признавал!
И не тащи ни язв, ни струпьев, не хулигань и не бузи,
И сохрани хоть малость рупьев, и черта в ступе не вези.
_^_
* * *
Рубашки, куртки и брючки, уложенные в стожки,
Вот-вот возьмутся за ручки, кармашки и ремешки,
Не глядя, махнут соседу, пииту скандальных тем,
Мелькнут у крыльца и съедут от сирых стен насовсем.
Пока я под них ныряю, пока я средь них хожу,
Сто тысяч раз повторяю всё то, что тебе скажу,
Что я - не скулящий звонко над затхлым старьем Кощей,
Мой дом - не комиссионка, не склад для чужих вещей.
Всё было смешно и ложно, и обречено нищать,
И если простить возможно, под пыткой нельзя прощать!
Чтоб душу так окровавить да вывесить на крюку?!
Ничто уже не поправить. Куда тебе, дураку!
Что здесь твоих шмоток кроме?! Тут тесно и мне одной!..
Пока твои вещи в доме, мне кажется - ты со мной.
Что есть между нами нитка, легка, невидна, тонка,
Что может придти открытка и следует ждать звонка,
Что чьи-то шаги в подъезде, быть может, твои шаги,
Что ты, как всегда, в отъезде и мы еще не враги.
А март пролетел, сгорая, как ясеневый листок.
О, вещи не забирая, ты был, как всегда, жесток!
Скитаясь и задыхаясь под спудом твоих одежд,
Я чувствую, усмехаясь, что нет никаких надежд,
Что надобно как-то выжечь, что было, в слёзной росе,
Что надо бы как-то выжить, когда вы уйдете все.
_^_
СКАЗКА О ГРАНИЦАХ МИЛОСЕРДИЯ
На умиленье всем, на удивленье,
Цвело у моря славное селенье -
Торговцы, землепашцы, рыбаки,
До той поры не ведавшие горя,
Пока, сердясь, не выбросило море
Сто тысяч рыб в прибрежные пески.
Как вышли утром, чуть не окосели -
Не янтари на отмели осели,
Не снег парчой упал на янтари,
Не волны за порогом колыхались -
Серебряные рыбы трепыхались,
О землю колотились, задыхались
И тут и там, куда ни посмотри!
Дробясь под солнцем в искры огневые,
Они сияли, всё еще живые,
Под вопли чаек и тележный скрип
Селяне дружно полторы недели
Их собирали, жарили и ели,
Варили, вялили, солили, как умели,
А море всё выбрасывало рыб.
В любом селе есть тихий дурачишко,
И в этом тоже был, почти мальчишка,
Хоть что ему прощали, сироте,
Умом и телом невелик и зыбок,
Он день и ночь таскал несчастных рыбок
По камушкам к спасительной воде.
Ему кричали: "Попустись, голубчик!
Пошел бы в хату, наварил бы супчик!
Всех не снесешь, чудак!" А он в ответ,
Мол, не могу глядеть без состраданья,
Как в муках гибнут слабые созданья,
Им тоже жизнь мила и Божий свет.
Что я один - я капля в море, точка,
И одному не справиться мне, точно,
Но если б ВСЕ СО МНОЮ БЫЛИ ТУТ!
Когда б вас лень и жадность не пленили,
Мы б мириады жизней сохранили,
Никто б вовек не взял такой редут!
А эти рыбы?! Что про них понятно?!
Для нас они - лишь меркнущие пятна,
Как облака, как волны, как трава,
Пусть, что ни миг, мир заново творится,
Но ведь ни им, ни нам - не повториться,
И каждый умирает в однова!
Мы кости их бросаем меж объедков,
А, может, рыбы - души наших предков,
Посланья утонувших моряков?!
И вы, что так умны и домовиты,
Чем лучше, чем последние бандиты -
Успел, убил, украл - и был таков?!
Ведь губит рыб не суша, не удушье,
Но ваши эгоизм и равнодушье,
А море - слепо, море - ни при чём!
Вольны их сохранить, вернуть обратно,
Вы все уже их продали стократно,
И ваши мысли - много ль и почем?
Эк от халявы вы осатанели!
А съесть - и сотой доли их не съели,
Так сколько ж рыбы сгублено зазря?
И должно бы задуматься, что вскоре
Совсем не станет рыбы в нашем море
И не спасут заморские моря!
Когда б на нас сошло такое худо,
Ведь тоже б все надеялись на чудо,
На легкий взмах Божественной руки?!
Но если мы - не хваты и не урки,
Не каты, не бесчувственные чурки -
Мы все - Господней армии полки!
И устыдились (ибо были сыты).
А если б МЫ волною были смыты?!
Дурак, а разбранил нас поделом!
Что ж мы - не люди?! Надобно - поможем,
Морской народ заботами умножим!
И зашагали к морю всем селом.
Ни мать с дитем, ни бабка-развалюха,
Ни инвалид, ни пьяненькая шлюха -
Как на войне, братва, как на войне! -
В одном альтруистическом порыве
Вставали в цепь, несли, канавы рыли -
Никто не оказался в стороне!
Не знали сна, не разгибали спины,
Забыли пашни, пастбища, путины,
Всё, что забыть вовеки не могли б!
Поизносились в прах, изголодались,
Измучились, иссохли, исстрадались.
А море всё выбрасывало рыб.
Едва лишь мир прознал про дело это,
Тугой струной откликнулось полсвета,
Согнали и Гринпис, и МЧС,
Такая тьма наехала народа,
Что нотой "фа" звучавшая природа,
Пустивши петуха, взяла диез.
Равно сжигая и сердца, и нервы,
И золотовалютные резервы,
Сорвавшись от Саян и Апеннин,
Стояли рядом немец и чилиец,
Японец, эфиоп и сицилиец,
Еврей с арабом, с турком армянин!
И длилась круглосуточная вахта,
И грохотала бухта, словно шахта,
Когда бы так стучали топоры б!
Как следствие людского благородства,
Сгорели нивы, встало производство.
А море всё выбрасывало рыб.
И голод шел, жестокий, небывалый,
С клюкою, и сумой, и грудью впалой,
По всем краям - ни хлебца, ни мясца!
И лишь от рыбы взору было тесно,
Но тех, кого спасаешь, жрать - нечестно.
И род людской смиренно ждал конца.
Вот так и обезлюдела планета,
А ведь, ей-ей, не смог бы сделать это
Ни взрыва гриб, ни новомодный грипп!
Лежит земля - безмолвная пустыня,
Желта, гола, как вызревшая дыня.
А море - что? Выбрасывает рыб...
Нет, черт возьми! К чему нам эти страсти?!
Есть в мире избираемые власти,
Они за нас - костями и плетьми!
Сочувствия приемлемые формы,
Законы и общественные нормы,
Что не позволят людям быть людьми!
Известен вред сомнительных движений.
Из стратегических соображений
Поскольку ближе к телу и вообще
Не смей дарить последнюю рубаху,
Не то положишь голову на плаху
И жизнь свою профукаешь вотще.
Уйми свои наивные порывы!
А вечно издыхающие рыбы
Пускай себе лежат, черт подери!..
Как царские младенцы под дверями!
Как слитки серебра под фонарями.
Как янтари в снегу, как янтари...
|
