[Оглавление]




КРЕСТОНОСЦЫ  И  БАСМАЧИ


Капитан Толоконников наверняка удивился бы, доведись ему приметить в штабном помещении ликующую, бородатую рожу Абдула. Он ее и не приметил, так как Абдул бесшумно подобрался сзади, схватил капитана за голову и отрезал ее единым махом кинжала, тоже бесшумно.

При виде достигнутого Абдул не сдержался и каркнул от полноты чувств.

Майор Туголуков, сосредоточенно склонившийся над картой, обернулся на звук и сразу был поражен сильнейшим ударом в голову.

- Помоги! - выдохнул Абдул, ловя майора под мышки.

Кадыр уже выбрался из цокольного помещения, откуда раздались первые взрывы.

- Сам Аллах помогает нам, - процедил Кадыр - чересчур озабоченный и занятый, чтобы умаслить свои слова подобающим благоговением. Он подхватил майора за ноги и с наслаждением потянул воздух, обоняя сапожный дух.

Взрывы тем временем уже гремели повсюду. Из подпола лезли и бежали наружу все новые бородачи в зеленых платках. Началась ожесточенная пальба пополам с проклятиями неверных и верных; выломав раму, в окно провалился здоровенный детина с триколором на рукаве; из горла детины торчал кинжал, как две капли крови похожий на тот, которым только что свирепо размахивал Абдул.

Вдвоем с Кадыром они сволокли майора в подпол и потащили по длинному, узкому и низкому коридору. Группа Абдула копошилась в этом тоннеле два месяца, готовилась к нападению на командный пункт христианских собак, и теперь в полной мере пользовалась плодами своих трудов.

- Тащи сам, я сейчас, - Кадыр выпустил сапоги, сбросил заплечный мешок, сел на корточки.

Абдул понимающе кивнул и стал пятиться, поминутно оглядываясь. Майор, нахмурив брови, дремал, и его ноги бороздили землю, источавшую дурманящий грибной аромат. Кадыр установил бомбу, включил таймер и бросился догонять Абдула. Они свернули за угол; через минуту донесся грохот, знаменовавший обрушение земляного потолка. Почва качнулась, сверху посыпался прах. Тоннель завалило, и диверсанты могли не бояться погони. Смертники, продолжавшие побоище наверху, не принимались в расчет. Их скорой встрече с Аллахом и гуриями можно было позавидовать, но Абдул и Кадыр испытали не зависть, а, скорее, удовлетворенное облегчение.

Тоннель забирал вверх и открывался в густую зеленку. До гор было рукой подать; выбравшись на воздух, теперь уже Кадыр взвалил Туголукова на закорки и побежал, тяжело отдуваясь; его прикрывал Абдул, настороженно водивший перед собой стволом.

Издалека послышался рокот.

- Вертолеты, - выругался Кадыр, глядя в землю и мелко перебирая ногами.

- Не беспокойся, брат, мы успеем, - утешил его Абдул.

Они и вправду успели. Вбежали, пригнувшись, в ближайшую пещеру, прилегли и затихли, пока вертолет бестолково кружил над разоренной базой.

Полежав какое-то время, Абдул приподнялся на локте, выставил ладонь и радостно сверкнул зубами; Кадыр отозвался на приглашение и звонко ударил пятерней. Дело было сделано, они возвращались героями.

...Ближе к вечеру Абдул и Кадыр, окруженные кольцом галдящих однополчан, примеряли майора Туголукова к свежевырубленному деревянному кресту. Майор был связан по рукам и ногам, а изо рта у него торчала грязная тряпка.

- Шакал! - кричали ему грязные, заросшие воины, и кричали так упоенно, что слово это звучало чуть ли не похвалой.

Майор гневно зыркал глазами и вертел головой, попеременно взирая то на левую, то на правую перекладину.

- Хорош! - воскликнул Абдул. - Гвозди давай!

Перед ним поставили ящик, полный чудовищных гвоздей, больше похожих на железнодорожные костыли.

- Вах, - умилился Абдул, нагнулся и ткнулся в ящик лбом так, что один костыль, торчавший особенно откровенно и вызывающе, вошел в глазницу и застрял глубоко в полости черепа.

Румяный десантник, прыгнувший на Абдула с ближайшего дерева, задрал автомат и первой же очередью уложил добрую дюжину вооруженных чабанов. Вторую дюжину уложил его напарник, выросший из высокой травы. Голова Кадыра разлетелась вдребезги, и папаха, взмывшая ввысь, опустилась на осиротевшие плечи, тогда как тело стало медленно оседать. Вертолет, как выяснилось, никуда не улетал, он притаился за ближайшим горным массивом и уже приближался, грозно урча. Две ракеты, которыми он выстрелил, разорвались справа и слева от Туголукова, чудом не причинив ему никакого вреда. Десантник склонился над майором, рассек веревки.

Майор сразу встал на ноги.

- Ну что, ишаки? - закричал он радостно. - Долбитесь по нотам, козоблуды!

Его солдаты уже сновали везде, разбрасывая гранаты и поливая свинцом убогий подлесок.

Круша и ломая все на своем пути, подъехал вездеход. Люк распахнулся, в отверстии показалось встревоженное лицо Ногтева.

- Товарищ майор! - закричал он. - Вы не ранены?

- Целехонек, - отозвался Туголуков, потирая ушибленное темя. - Давай-ка, Ногтев, обратно к штабу, разворачивайся.

Он оглянулся на тела, плюнул.

- Жалко, свиней у нас нету... Самсонов! - позвал он своего спасителя. - Самсонов, вздерни тех, которые дышат, на ближайшей березе.

- Тут нет березы, товарищ майор, - озорно улыбнулся Самсонов, весь дымясь и лучась.

- Да, не дома. Ну, ты меня понял, - майор полез в дыру вездехода.

- Так точно, понял! - гаркнул Самсонов и поспешил выполнять приказ.

...Штаб, оставленный майором несколькими часами раньше, тоже дымился, но многое уцелело, и Туголуков даже покачал от удивления головой, так как ожидал худшего. Он бодро прошагал в здание штаба, где заканчивали тушить пожар. Карта, целая и невредимая, лежала на столе; поверх нее расположилась фуражка, которую Кадыр сбил с майора. Рядом валялся двуцветный карандаш, красный и синий с разных концов.

- Ну и вот, - продолжил Туголуков как ни в чем не бывало, когда к нему присоединился Ногтев. - Орудия целы?

- Целы, - солидно кивнул Ногтев.

- И хорошо. Вот эта, значит, высотка, - майор обвел красным кружком какой-то коричневый завиток. - Здесь у них основное логово, - он посмотрел на часы и с неудовольствием увидел, что циферблат их треснул от волнений и горестей уходящего дня. Зато секундная стрелка, как и прежде, упрямо склевывала бисерные деления. - Ударим на рассвете, когда у них намаз. Что там еще? - майор раздраженно уставился на ординарца, маячившего в дверях.

Тот виновато кашлянул:

- Головошлепы, товарищ майор.

- Тьфу, забери их холера. Чего им опять?

- Просят подоить. Встали и не уходят.

Проклиная все на свете, Туголуков одернул гимнастерку и вышел во двор. Головошлепов выстроилась целая делегация: штук двадцать душ, и во главе побулькивал староста, самый крупный, раздувшийся от кумыса. Их тела, размером с дыню, продолжались в голову без намека на шею; по бокам изгибались мускулистые лапки, похожие на лягушачьи; лапки заканчивались огромными ступнями. Унылые безносые рожицы таращились на майора; староста прыгнул вперед и громко заквакал.

- Сегодня суббота, - вспомнил майор и ударил себя по лбу. - У вас же дойка, ребята.

Он вспоминал о головошлепах преимущественно тогда, когда они подворачивались ему под ноги; на войне как на войне! майору случалось расшвыривать их пинками.

- С той стороны пришли, - осмелился встрять ординарец, по совместительству - толмач.

- Да ну? - Туголуков с сочувственным интересом посмотрел на старосту. Тот разразился руладами.

- Эти шакалы гнали из них опий-сырец, - мрачно заметил Ногтев, но все и так хорошо знали о печальной судьбе, ожидавшей головошлепов в стане противника.

Головошлепы вырабатывали кумыс, и этот напиток пользовался хорошим спросом. Чудиков приучили к систематической дойке сразу, едва обнаружили, а те превратили доение в еженедельный религиозный обряд.

Староста отрывисто квакнул.

- Говорит, что и наши тоже многих перевели, высосали досуха.

- Разберемся, - пообещал майор, присел на ступеньку и подмигнул старосте: - Понял? Слово офицера.

Староста дважды подпрыгнул.

- Как собака, - умилился майор, - все понимает, а сказать не может. Ну, отведи их, подои. Бидоны возьми в каптерке. И чтобы без излишеств!

...На рассвете, уже близ тяжелых орудий, Ногтев поднес майору стакан, наполненный золотисто-зеленым кумысом. Туголуков выдохнул, выпил залпом, крякнул, передернулся:

- Эх, хороша!

В животе разлилась истома. Майор запрокинул голову и стал рассматривать звездное небо. Кумыс подействовал отменно, майор испытал острейший приступ ностальгии. Он молча глядел на Рождественскую звезду, самую яркую, и тщетно силился отыскать Солнце. Временами ему чудилось, будто он видит не только Солнце, но и далекую Землю. На глаза навернулись слезы, майор вытер их рукавом, передал стакан Ногтеву. Поднял руку, дал отмашку:

- Ну, с Рождеством!...

Ударили пушки.


ноябрь 2005




© Алексей Смирнов, 2005-2024.
© Сетевая Словесность, 2006-2024.




Версия для широкого дисплея
[В начало сайта]
[Поэзия] [Рассказы] [Повести и романы] [Пьесы] [Очерки и эссе] [Критика] [Переводы] [Теория сетературы] [Лит. хроники] [Рецензии]
[О pda-версии "Словесности"]