НЕБЫЛИЦЫ
1. Связь с машинистом
Проезжая в метро, один человек обратил вдруг внимание на кнопку экстренной связи с машинистом.
"...если в вагоне номер имярек зазвучат посторонние механические звуки (гул, скрежет, стук), то..."
Да сколько угодно!
Мчится поезд - и пожалуйста: то там заскрежещет, то гукнет, то прямо-таки рядом застучит. Все эти звуки были для пассажира посторонними, механическими, и он счел своим долгом прямо экстренно связаться с машинистом. И принялся объяснять, что ему, этому человеку, все слышимые звуки кажутся лишними. Ведь в нормальных условиях, по его понятию, должны стоять мертвая тишина и воцариться смирение, а тут - один сплошной сатанинский грохот.
Вот связался он с машинистом и начал жаловаться.
Сперва они долго ругались на ту тему, что поезд не ездит бесшумно, а после, проездив за разговорами весь день, сделались закадычными друзьями.
С тех пор машинист обязательно брал этого пассажира в кабину с утра, и тот хронически-хтонически, хотя никто не спрашивал экстренно, вещал и объяснял по трансляции, почему и что стучит, почему трясет и покачивается.
И надоел всем смертельно.
Поезда с этой неразлучной парочкой вечно ходили пустыми, так как никто не желал выслушивать эту галиматью, а потому, раз поезда приходили безлюдными, они всегда оказывались набитыми битком. Особенно на узловых станциях в часы пик, где останавливаются прекрасные мгновения.
2. Мораль на асфальте
Был да жил и ездил на москвиче водитель-лихач. И все-то ему сходило с рук и сматывалось с колес: ни царапины, ни прокола, ни покореженного крыла, не говоря о лобных и лобовых поцелуях.
Но вот же и он погнал однажды, не задумываясь, по ночному проспехту, заехал в кривую улочку, а там, под колеса прямо - ну, превысил немного - бросается животное не животное, а гнутый карлик с верблюжьим горбом. Такой скукоженный, что бампером, предметом для ног, досталось ему в аккурат по башке. И мозги - навылет, по команде беспощадного бампьера-робеспьера. Улица пустынная, водитель сердобольный, но уже с мокрым пятном на репутации.
Он грязной тряпкой отжал мозги обратно, в дырочку карликового черепа - и ничего. Оправился потерпевший! Стоит, горбом подпирает забор под лай собаки.
Водитель глядит со страхом:
- Может, по-доброму разойдемся?
Но карлик:
- А компенсация? За моральный ущерб? - И тряпочку пинает, с зеленовато-красноватыми вкраплениями. - Подавай мне автомобиль, и разойдемся миром.
Водитель смотрит, а череп медленно разваливается пополам.
- Давай подвезу, - говорит, думая о больнице. Чтобы оставить пострадавшего на ступенях, а карлик захлебывается и делится детской мечтой о педальных машинах, которые все ему были не по размеру и не по карману родителям, аналогичным карликам. Они сгорали, несгораемые, в заезжих ящиках иллюзиониста.
- Ну, дай я тебе хотя бы челюсть подвяжу, - не унимался доброхот при виде такого.
На это крошка дал свое высокопарное согласие.
И вот бредет себе водитель пешком, по запорошенной улице, и думает: а где же у человека мораль? Ну, не в насосе же, который сердце? Ведь он все вылетевшее, наверняка пострадавшее и ушибленное, отжимал тряпочкой, однако выжал тому карлику, ясно, не все, но многое; правда, нечто микроскопическое осталось на промасленной тряпочке. А тот остался жить, хапнул автомобиль и говорит о морали? Впрочем, возможно, что кое-что попало ему с землей, которая - мать всему сущему. Отсюда и мораль. Бог свидетель, что заложили не свыше, а из-под ног.
3. Подпоручик В Еже
Некий перетянутый ремнями подпоручик, накануне Брусиловского прорыва, пробрался в рощицу, где вынул заветный кисет и забил косячок, как сказали бы нынче. Увлеченный домашней махрой, он был застигнут врасплох здоровенным голодным ежом, проглотившим поручика в оба присеста.
И еж побрел себе, попыхивая, округлившись. Он думал о спячке, сопряженной с неутомимым размножением - слава богу, во сне, ибо ежиха была редкая уродина.
...На поверке подпоручика вызвали, но не дождались.
И сделали вид, будто ничего не случилось, а выкликали всякий раз. И продолжали выкликать в Отечественную, получая неизменный ответ: "Навечно зачислен в строй".
Он, тот подпоручик, был пломбированным агитатором-большевиком.
Вот почему такие почести.
Гуляют слухи, что где-то в нынешнем Кенигсберге, в школе прапорщиков, и по сей день стоит изрезанная парта с художественной фигурой Ежа, а Сент-Экзюпери из нормандии-немана срисовал с нее своего Слона в Удаве.
"Эх ты, шляпа", - говорили однополчане.
Сейчас конкретный пункт упокоения Ежа упорно разыскивают. Не остановленный заградотрядом белых, к нему, до наживы алчный, приближается наш Черный Следопыт, помахивая саперной лопаткой.
"У нас не бывает безымянных героев", - заявляет он нагло.
4. Мухарик
Говорят, что такая же история случилась у Липскерова, но я у него не читал, и потом - там был жук, да вообще все иначе наверняка.
...Однажды безымянный юнец, не сильно благоразумный и не привыкший выслушивать седобородых знатоков жизни, стоял, разинувши рот, и взирал на собачье дерьмо.
- Муха влетит, - с укоризной предупредил отиравшийся, подобно роялю, в кустах седобородый старец, который, видимо, знал, о чем говорит, да и вообще, что бывает.
Юнец не внял, и муха влетела.
Юнец шел на базар найти там денежку, а нашел цокотуху.
Она укрепилась где-то глубоко в пищеводе и была очень цепкой; ее было ни выплюнуть, ни выблевать. Она щекотала юнца, заставляя его непроизвольно вновь и вновь, но уже без последствий, разевать рот.
Потом они сжились. Муха отложила яйца, расплодилась, и в потемках юнца образовался маленький рой, который, как и носитель, пристрастился к курению табака, алкогольным напиткам и сквернословию. Более того: когда юнец не сквернословил, рой побуждал его к этому возмущенным утробным жужжанием, которое складывалось в довольно внятные хульные слова. Таким чревовещанием рой часто защищал своего хозяина от многочисленных недоброжелателей.
Правда, не ладились отношения с девами и даже бабами - юнец полагал, будто только по этой причине. И он, переполняясь гормонами, так горевал и тосковал, что уже крепко пристрастился к алкоголю, и до того увлекся, что как-то под утро хлобыстнул инсектицида, и весь рой передох, и даже малые детки с их мамами.
С тех пор молодому человеку чего-то не хватало. Он скучал по роевому строю и строевому рою.
Ходил себе в общественные сортиры и долго простаивал там с разинутым ртом, утешаясь надеждой и воспоминанием о будущем. Пока под зябкий осенний вечер в общественное место не ввалилась бессовестная компания со словами:
- А, так это ты написал: жду каждую пятницу, от 14 до 18? Ты-то нам и нужен!
5. Малое дело
Пасмурное шоссе пустовало.
Слева была лесополоса, и справа была лесополоса. Там росли пирамидальные тополя и кусты ежевики. На каждом тополе сидел автоматчик.
Точно в назначенный срок с обоих концов шоссе показались вереницы автомобилей-жуков. Они остановились в сотне метров друг от дружки. Из головных машин вышли строгие люди в безразличных плащах, под которыми знаки различия только угадывались.
Журавли, пролетавшие клином, разбирались в них досконально и видели насквозь.
Следом за начальством из каждого автопоезда вышло по человеку в наручниках. Каждый сверлил противника взглядом, пытаясь оценить по достоинству.
Генерал, руководитель отечественной группы, взглянул на часы и пожал плечами.
- Все готово к обмену, - заметил он. - Дело за малым.
И он сошел в ежевику с шоссе, совершенно в ней скрывшись.
- Малое дело - не большое, - пошутил чин пониже. - Скоро будем выпивать и закусывать.
Но руководитель так и не появился. Спецслужбы двух стран прочесали окрестности и никого не нашли. Людей в наручниках затолкали обратно, и когорты разъехались.
Потом, в тюрьме, оба в наручниках написали по бестселлеру. Каждый бестселлер начинался словами:
"Был эпизод, когда меня едва не обменяли. Дело оставалось за малым".
Гонорары они перечислили в фонд Сороса для строительства Охотного Ряда в городе Вашингтоне.
6. Пробел
Цахес, плешивый человечек в пижаме, упоенно раскладывал листы, испещренные нотами. Доктор, чуть отодвинувшись в кресле, покусывал карандаш.
- Вот! - победно сказала человечек. - Я закончил очередную "Апассионату" для Владимира Ильича Ленина.
- Отлично, - одобрил доктор. - Беда только в том, что она уже есть.
- Да? - взор композитора померк.
- Уверяю вас.
- Хорошо. Сергей Сергеич, я еще написал "Капитанскую дочку" и "Путешествие из Петербурга в Москву".
- Это еще лучше, но тоже есть.
- Вы меня разыгрываете? - жалобно спросил человечек. - Ведь я сам! Я сам все это написал и сочинил! И велосипед! И воздушный шар!
Доктор подался вперед и сцепил окольцованные пальцы.
- Да я вам верю, - сказал он с неповторимой симпатией. - Вам просто не повезло, вы опоздали. Вас опередили. Одно лишь странно в этом....
- Что же?...
- ...Да то, что вы об этом не знаете.
- Но это же несправедливо, когда я сам, своими руками...
Доктор развел своими:
- Не я придумал этот мир, мой милый друг. Не я. И не вы.
Собеседник в пижаме прищурился:
- Ну, а если я скажу, что это я?
- Ну, а тогда на Голгофу.
- На Голгофу? - для верности уточнил Цахес, кивая на дверь.
- Именно.
- Ну, разиком больше, разиком меньше... Я его создал и придумал! Я! И тебя самого - тоже я! Вот это была ошибка! Вот тебя - совершенно напрасно! Не надо было зевать! Надо было выдернуть хер!... И на простыню со штампом больницы!... Увлекся!.... Вот это пробел!...
Человечек приплясывал, червеобразно двигая пальцами, а доктор кивал уже приближавшимся подручным:
- Туда! Туда его, на Голгофу! Четыре креста - не шутка...
7. Дурацкий гамбит
"...Чудесно... Сейчас я пойду конем... А теперь - слоном... А теперь - королем... А теперь - королевой... Шах!... Шах!... А теперь - опять конем... А теперь - ладьей... Шах!... А теперь - слоном... А теперь - пешкой... А теперь - конем... И - мат! мат! мат!..."
................
- Мама, мама, смотри! Какой дядька идет смешной!.. Скачет, как конь! А вот пузо выпятил, как король!...
- Не показывай пальцем. Это больной человек, инвалид. Есть такая болезнь. Он и рад бы остановиться, да не может.
- А зачем он матом ругается?
- Это тоже болезнь. Раньше про таких говорили, что в них черт вселился. И на костре сжигали. А теперь уже нельзя на костре. Пойдем поскорее, не смотри. И ушки заткни.
8. Брусиловский прорыв
Наставник, поглаживая усы, подвел Брусилова к новенькой электричке.
- Вот, парень, - сказал он взволнованно. - Последняя модель. Цени доверие.
Брусилов с трепетом погладил вагон цвета спелой брусники. В горле образовался ком.
- Я не подведу, - прошептал он уверенно.
Наставник шагнул в кабину, провел мозолистой ладонью по тумблерам.
- Вот тебе вместо иконки, - он сунул руку за пазуху и вынул фотографию Брюса Ли. Косоглазый дракон изготовился бить.
Брусилов благоговейно закрепил снимок на панели управления.
- Метро, парень, это великая ответственность, - в сотый раз повторил наставник. - Помни про время пик. Массовое скопление людей на платформе чревато бедой. Каждая пустая ступенька эскалатора - это неперевезенный пассажир. Каждый пассажир, не успевший попасть в вагон, - это незаполненная ступенька эскалатора.
Брусилов, охваченный предвкушением, только кивнул.
- Красный тумблер, - продолжал наставник. - Видишь его? Только в часы пик.
- Я помню, - Брусилову очень хотелось поблагодарить старика за науку, но все слова вылетели из головы.
- При повернутом тумблере двери поезда должны быть открыты, - подсказал ветеран подземного сообщения.
- Я не забуду, - заверил его Брусилов.
- Ну, все, - лаконично молвил наставник и обнял Брусилова. Тот замер, сраженный этим отеческим проявлением чувств. Суровая маска инструктора испарилась, под ней оказался усталый пожилой человек, преданный вагоностроению.
- Поезжай, паря, - мастер тихо благословил Брусилова и вышел из поезда.
Брусилов поиграл раздвижными дверями, проверил экстренную связь с пассажирами. Потом, на миг смешавшись, повернул красный тумблер.
Из стенки последнего вагона выполз железный брус. Его длина равнялась ширине платформы. Брусилов распахнул двери, откашлялся и сдавленным голосом объявил:
- Не задерживайтесь на посадке, проходите в середину вагона.
Поезд тронулся. Едва брус приблизился, наставник ловко запрыгнул в салон и устроился на месте для инвалидов. Нажал кнопку связи:
- Молодец! Не забудь его втягивать на въезде в тоннель.
Брусилов улыбнулся, выставил табличку с надписью "Обкатка" и решительно прибавил ходу. Состав, замыкаемый втянутым брусом, рванулся в рейс.
9. Русские ножницы
Участвуют:
1. Эдвард Руки-Ножницы
2. Создатель
- Итак, ты вернулся, Эдвард. Блудный, неверный сын. Посмотри на себя!..
- Отец, я...
- Не смей оправдываться. Тебе было ясно велено не соваться в Россию. Колоссальные риски в сфере услуг.
- Ты прав, отец. Плевать они хотели на кусты и фигурную стрижку.
- И чем же ты промышлял?
- Я выполнял частные ветеринарные заказы. Кастрировал котов.
- Доходное дело?
- Очень, отец. Россия - щедрая душа. Но я не ограничивался котами.
- Вот как? Что же еще?
- Одеваясь то муллой, то раввином, я совершал заказное обрезание.
- Эдвард, я поражен. Это же Эльдорадо!
- Да, отец. Еще я был дамским парикмахером...
- И мужским?
- Нет, мужчины бреются наголо.
- Но я не понимаю в таком случае...
-???...
- ...почему ты так отвратительно выглядишь. Откуда этот гнусный запах? Ты что, не мылся? И до чего же ты довел свои ножницы! Они ржавые и совершенно тупые!... У тебя вши!... Ты опустился на самое дно!...
- Это так, отец. Наступил день, когда от меня отвернулись все клиенты.
- Но как же ты допустил?
- Я не мог купить себе ни мыла, ни одежды, ни точильного брусочка. Я вообще не мог ни покупать, ни продавать.
- Неужели так дорого? Не могу поверить!... У них же нефть...
- Вовсе нет. Нефть не при чем.
- Тогда что же?
- Их собачьи традиции. Расплачиваясь, они совали мне деньги в карман. Только наличные.
- И?
- Я шарил в карманах, чтобы их вынуть...
- Не понимаю тебя, Эдвард. Успокойся, не плачь. Рассказывай внятно.
- Но у меня же не руки!... У меня ножницы, ножницы, ножницы!!...
10. Почему так названы?
- Здравствуйте, дорогие друзья! В эфире - очередной выпуск народной передачи "Почему так названы?". У нас в гостях - Иван Иваныч Николашин, член городского комитета по топонимике. Иван Иваныч, здравствуйте.
- Добрый день.
- Расскажите, пожалуйста, нашим радиослушателям о своей деятельности.
- Наша работа, не побоюсь этого слова, многогранна. Многие ошибочно полагают, будто наш комитет состоит из иванов и манкуртов, не помнящих родства, которые только и занимаются перечеркиванием прошлого. На самом деле это не так. Мы не перечеркиваем, а большей частью возвращаем былые наименования. Кроме того, мы ведем активную поисковую работу, восстанавливаем историческую справедливость, разыскиваем забытые культурные памятники, проводим исследования.
- Даже исследования? Весьма интересно, Иван Иванович. Что же вы исследуете?
- Например, мы устанавливаем исторические корни тех или иных наименований. Как почетный гражданин нашего города, я отлично разбираюсь, почему Кумындровка стала Кумындровкой, а Волосяные Яблоницы - Волосяными Яблоницами.
- Чрезвычайно занимательно! Это приближает нас непосредственно к теме нашей передачи. Пожалуйста, ваш сюжет.
- Что ж, с удовольствием. Сюжет получил развитие как раз на углу Малой Кумындровской и Большой Волосяной.
- Вы шли...
- Я шел, размышляя о последних археологических находках, согласно которым данный район - древнейшая из ныне известных первобытных стоянок.
- И что же произошло?
- Неизвестный мне молодой человек стоял на углу, сильно выпивший. Его тошнило прямо на пешеходную дорожку. Я сделал ему замечание.
- И он назвал вас?...
- Мудаком.
- Отлично. Теперь мы знаем, почему вы так названы. Дорогие радиослушатели, позвольте мне от вашего имени поблагодарить Ивана Ивановича за участие в программе. Наш выпуск подошел к концу, до новых встреч.
11. В бой идут одни старики
- Против знатоков играет пенсионер общества эрудитов из деревни Большие Ляды. Уважаемые телезрители, напоминаем вам, что сегодня клуб "Что-где-когда" справляет свой 90-летний юбилей. Играют ветераны, поаплодируем им! Я, Леонид Якубович, присоединяюсь к аплодисментам.
Аплодисменты.
- Черный ящик - в студию!
Бодрая издевательская музыка.
- Итак, уважаемые знатоки, вопрос телезрителя: что это такое? Минута пошла!
Возбужденный гул, стук по столу, ржание случайно запущенного волчка.
Угрожающий зуммер.
- Кто будет отвечать?
- Вот он.
- Мы вас внимательно слушаем.
- А мы не знаем.
- Внимание, правильный ответ. Это черный ящик. Пять один в пользу телезрителей, десять тысяч долларов отправляются в Большие Ляды. Вопрос капитану команды: чем показался трудным этот вопрос? Ведь я вам намекнул ответ, когда его объявлял!
- А какой был вопрос?
- Я лучше скажу вам, какой вопрос будет. Итак, против знатоков играет телезритель из города-героя Гусь-Кристальный. Он спрашивает: когда и где вы родились? Вопрос понятен?
- Просьба к ведущему: повторите, пожалуйста, вопрос.
- Повторяю вопрос. Уважаемые знатоки: когда и где вы родились?
- Мы берем дополнительное время и помощь зала. И еще пятьдесят на пятьдесят.
- Звонок другу?
- Мы запамятовали номер друга. Да и друзья наши, знаете, уже давно того...
- Волею ведущего объявляю музыкальную паузу. Поприветствуем Юрия Шевчука с песней "Рожденный в СССР". Настоятельно советую вам подумать во время паузы.
- Я берусь угадать мелодию с десяти нот!
- А я с одиннадцати!
Звучит тихая, тихая песня над городом слез.
- У вас готов ответ?
- Мы просим минуту молчания.
- Тишина в студии. Объявляется минута молчания.
Минута молчания.
- Кто отвечает?
- Отвечает капитан команды. Это песня Льва Лещенко "Последняя осень".
- Сектор приз на барабане!
- Мы просим убрать две правильные буквы.
- Тогда останется всего одна!
- А есть такая буква в этом слове.
- Поздравляем знатоков! Вы выиграли суперигру!
12. Побочное действие
Палата была без окон и без дверей.
- Вот, прошу любить и жаловать, - профессор кивнул на тщедушного мужичка, забившегося в угол и горевавшего там. Простыни были смяты, и профессор внимательно пригляделся - не ладит ли себе пациент самоубийственный жгут. Подушка лежала на полу. - Этот человек, - продолжил профессор, - боится царя.
- Которого царя? - спросил отличник.
- Ну, какой-такой у нас царь? - обратился профессор к мужичку.
- Да уж такой он царь, - жалобно ответил мужичок.
Профессор помолчал и подвигал челюстью. Потом резко оживился и дружелюбно погрозил пальцем.
- Оставьте ваши радостные жесты, - взмолился тот.
- Увеличьте галоперидол, - велел профессор сестре. - Инсулиновые комы мы тоже продолжим.
Он вывел студентов в коридор.
- А побочное действие у такого лечения бывает? - закудахтала отличница.
Профессор посерьезнел.
- Конечно, бывает. Пройдемте в следующую палату, там есть еще один, который боялся царя.
В соседней палате сидел идиот и ронял слюни.
- Не было царя? - подозрительно осведомился профессор.
- Не было, - восторженно заулыбался идиот.
- Ну вот, - профессор махнул рукой в его сторону. - Именно то, о чем вы спрашивали. Теперь уже все, без царя в голове.
13. Живая мишень
Песенка маньяка-убийцы по прозвищу "Парикмахер" была спета.
Группа захвата суетилась у входа в парикмахерскую. На крыше лежали снайперы. Майор, командовавший операцией, дал отмашку, и страшные гоблины навели автоматы на дверь.
- Спокойно, - приказал майор. - Я сажусь в кресло и вынуждаю его проявиться.
Автоматчики прилепились к стене, а майор толкнул дверь и строевым шагом вошел в мужской зал.
Гнусный, уродливый Парикмахер с яйцеобразным черепом изогнулся и зашипел:
- Постричься? Побриться?.. Освежиться?
- Побриться, - твердо сказал майор и сел в кресло.
- Побриться! - восторженно вскричал Парикмахер, победно завернул майора в простыню, намылил майору лицо. Взмахнул бритвой и перехватил ему горло.
- Тревога... тревога... - захрипел майор, валясь на бок.
Маньяк ударил ногой в оконную раму, высадил ее и, как был, в белом халате выпрыгнул на набережную.
- Стой! - послышалось сзади.
Парикмахер осклабился, оттолкнулся, прыгнул в канал и быстро поплыл. Защелкали выстрелы, взбивавшие вокруг голого черепа фонтанчики воды.
Молодежь, которая курила и распивала на мосту напитки, стала швырять в Парикмахера пустые бутылки. Улица улюлюкала:
- ПЛАВАЮЩАЯ БРЕЮЩАЯ ГОЛОВКА! ПЛАВАЮЩАЯ БРЕЮЩАЯ ГОЛОВКА!
14. Последнее лето детства
Жил да был маленький мальчик, типа Малыш.
Все-то у него было - и мама, и папа, и старший брат, и младшая сестричка. И даже Карлсон прилетал, но - к папе.
Понятно, что при такой густой населенности никто и слышать не хотел о собаке. А Малышу страшно хотелось иметь какое-нибудь мелкое животное, играть с ним, следить за его повадками.
Ныл, ныл, всем надоел. Но чувствовал: осталась последняя капля. Еще немножко поноет - и будет капитуляция.
Пошел он однажды прогуляться с мамой по бульвару. И вдруг видит: навстречу колесит маленький, кругленький, сердитый полковник-подводник в отставке. Похожий на колобка, в кителе, с погонами. Щеки огромные, глазки маленькие и злые, а на голове - пилотка.
Малыш и приступил к маме: давай возьмем, давай возьмем!
Ну, мама поломалась для вида и согласилась. Прибрали они подводника.
А он дома взял и призвал мальчика в армию, прямо на ковер.
15. Живое золото
У входа на эскалатор собралась толпа.
Неожиданно появившиеся милиционеры приволокли железные заборчики. Они соорудили отводной рукав, куда с готовностью хлынул пассажиропоток. Самые ловкие молодые люди подбегали сбоку и подныривали под заборчики, а то и перепрыгивали через них.
Звучали деловитые шутки.
Раздавались увещевания:
- Пройдите вперед, много желающих!
- Еще капельку потеснитесь!
Поток, удаляясь от эскалатора, изливался на платформу и перетекал в маленькую дверь, откуда никто и никогда больше не выходил.
***
Через месяц праздновали открытие новой станции. Новенькие, чистые эскалаторные лестницы струились туда-сюда.
Приятный голос объяснял:
- Помните, что каждая незанятая ступенька эскалатора - это неперевезенные пассажиры, ждущие в очереди перед эскалатором.
16. Вложение
Махмуд и Абдул подошли к почтовому окошечку. Пожилая приемщица остервенело штамповала простые и заказные письма.
Рядом нависла над письмами ее сослуживица с острым носом и глазами навыкате. Ей было нечего делать, она шлялась по почтовому отделению с сосредоточенным видом и всем мешала. Она смотрела, что происходит, и ей было интересно все. Она была из той породы подруг, с которыми женщины ходят в туалет попарно.
- Дэвушька, адин вопрос, - Махмуд просунул в окошечко кудрявую бороду. - Мнэ дозволэно сдэлать вложэние?
- Дозволяю, - равнодушно процедила приемщица.
Махмуд и Абдул заняли очередь. Абдул держал под мышкой пакет. Очередь двигалось очень медленно. Женщина средних лет пыталась выцарапать скрюченными пальцами привязанный карандашик.
- Где галочка? тут галочка? ах, эта галочка! ах, карандашик выскользнул... извините... сколько-сколько? Сейчас, сию секундочку... десять копеек? Ах, двадцать? Сейчас пороюсь в кошелечке... карандашик мешается... тьфу ты, просыпала, ай-яяй. Не выцарапывается... ногти остригла... в больнице лежала...
Абдул и Махмуд задирали бороды и смотрели на часы.
Очередь немножко продвинулась.
Девушка высыпала приемщице тридцать конвертов служебной корреспонденции: в НИИ "Протон", в ЦНИ "Электрон", на завод "Прибор", в парикмахерскую "Пробор", в закрытое акционерное общество "Забор", на фабрику "Головной убор".
Приемщица электрически зажужжала, шлепая марки, взвешивая письма, ставя росчерки и набивая цифры.
Абдул склонился к Махмуду и зашептал ему в ухо. Доносились отдельные слова: "Стрэлки... стрэлки перевэди...назад перэведи... пускай тут..." Махмуд еще раз нервно посмотрел на часы и сунул лапу в пакет.
Подошла его очередь, и он протолкнул сверток в зазор между стеклом и прилавком. Из пакета чуть высовывались разноцветные провода.
- Напишите: недозволенных вложений нет! - велела приемщица. - Их нет?
- Нэт-нэт, все дозволено, очень хорошо дозволено! -воскликнул Махмуд.
Они расписались, где галочка, рассыпали на прощание мелочь и быстро вышли.
2004 - 2005
© Алексей Смирнов, 2004-2024.
© Сетевая Словесность, 2006-2024.