* * *
Очень хочется чтобы
Вожатые старых трамваев
Шевелили усами и их же сердито кусали
Чтобы встречное время присело и тут же заснуло
Литератор Петрoff чтобы был. И его переулок.
Чтобы пена вспухала и в ней потонула пивная
и слова, зацепляясь, хрустели на спинках минтая
Очень хочется чтобы
Каникулы вышли из ранцев
Лягушата из школ, чтобы юбки и чтобы шотландцы
Чтобы шел по горам Каберне и зашел к Суахили
Чтобы я не забыл и меня никогда не забыли
Чтобы чаша разбилась в дому у каких-нибудь Ланских
и пригоршни медяшек любились на косах цыганских
Паваротти твоих подворотен
И красивей других и босей
Точно сорванной глоткой клокочет
Одиночество тысяч Рассей
Обнаженно, ничком на соломе,
Пьяно скомкав костюм от Версаче
Так неистово, горько-солено
И так преданно. Сердцем собачьим
_^_
* * *
Ах, спасибо мостам, низколобым железным пигмеям!
Как к Изольде Тристан, Монреаль, прикоснулся к тебе я.
Твой гортанный язык бунтаря, горбуна Нотр Дама, -
Как Китай и Янцзы. Открывает тебя океану.
Открывает с порога подспудно, построчно, порочно
Обнаженностью - в каллиграфический почерк.
Как рассеянно падает снег - я смотрю удивленно
На березу в объятиях франкоязычного клена.
_^_
* * *
Подуставший от тяжелых, долгих зим
Дождь вытягивает ноги в мезонин.
Мы во всей твоей виниловой красе,
Прошвырнемся по Парижу, Джо Дассен.
Любят лошади октановый бензин?
Есть ли площади Октава Кремази?
А вот это, у решетчатых ворот
Нам протягивает лапы оцелот?
С крыши капает французская вода,
Мы с тобою тоже боги иногда.
_^_
* * *
Подшофе мои скелеты
Отбивают аты-баты
Я с тобою - на три цвета -
Пахну фантиком и мятой
Откровенно и беспечно
Отмерзающий борзею
Обволакиваю плечи
Краеведческим музеем
Кем ты будешь, мой котенок?
Вся - в оранжевые дали
Вся - взахлеб и в омут, в омут
Нежно-розовых миндалин
- Счастье, счастье, это вечно?
- Счастье, дочь, глотком и за день
Пешеходом, дымкой млечной,
Под обстрелом в Ленинграде
На пергаменте, на карте,
Под торчащею ключицей -
Cчастье выпивают за день,
И, - не могут им напиться
_^_
* * *
Спадают волосы до плеч
Ночь Сарагосы и Наварры
Скажи, ну как мне уберечь
Росток от лавы?
Простой Росток и здесь, увы!
Увы, - герой не обозначен
Здесь только тайнопись травы
Лепные гипсовые львы
На нашей даче
Росток - испанская родня
Дитя коррид, и - длиннонога
Росток живет уже три дня
Клянет создателя - меня
И верит в Бога
Но чертит палочкой - меня
_^_
* * *
Ты запомни меня, моя милая нежная дочь
Ты не верь тем словам, если будут на кухне толочь
Воду в ступе до белой отцовской кости
Я люблю тебя хрустом зажатой в бессильи горсти
Я люблю тебя коликой сердца, живительный сок,
Я люблю до дрожащего Герца, до вдавленных строк
Ни фальшивое слово, ни страха прессующий клинч
Не посмеют коснуться тебя, не заставят постичь
Расслоение правды ни в первом ни в третьем лице -
Обо мне - об отце.
_^_
* * *
Птица, бездомная птица,
Тихо рыдала по дому
Пусть тебе Волга приснится с
Иволгой, старой знакомой
И журавлем у криницы
Старым. Безногим. Знакомым.
Где в отраженье колодца
Небу лунатому спится
Пусть тебе небо приснится
Пусть тебе небо приснится
Тихой дорогою к дому
Сколько ни пей - ни напиться
Сколько ни лей - не нальется
В омуте - черти смеются
Сердце безумное рвется
Сколько ни рви - не порвется
В этом бездонном колодце
В этом бездомном колодце
Эхом твоим отзовется
Двоим отзовется
Птица, бездомная птица,
Тихо рыдала по дому
Книга. Прислала с ресницей.
Еле знакомы.
_^_
* * *
Давай оставим все, что не допито
На донышке хрустального бокала
- давай допьем, чтоб медная монетка
на ребрышке потертом застывала
Чтоб донесло дуриссимо до точки
Судьбиссимо до замкнутого круга
Перпетуум до мобиля, а строчки
До ручки
_^_
|
