[Оглавление]



ТАМ  ГДЕ  СВЕТИТСЯ  И  ТЕЧЕТ...


* Сам собою рождается смерчик...
* В среду пишется хуже всего...
* За город выходишь, и тут же Москва...
* Нашпигована звездами, как изюмом...
* Снег миксером взбивается до пены...
* В Нижнем на площади - марш несогласных...
* ЗЕЛЕНЫЙ ОСТРОВ
* Застегивая молнию у горла...
* СКАЗКА
* Боярышником на спирту...
* Облако стоптанным каблуком...
* Сквозь пену мыльную щетина...
 
* ЮЖНАЯ ГРОЗА
* Дом щетиною антенн...
* ВТОРНИЧНЫЕ СТИХИ
* Съехала крыша, оставив хлам...
* В прохладном офисе за дверкой...
* В автобусе желтом по мертвым полям...
* Лев выходит из солнечных шкур...
* Бегут по небу облака...
* В перспективе виден пароходик...
* В свалившемся на голову наследстве...
* За базар ответит его держащий...



    * * *

    Сам собою рождается смерчик,
    Будто влаги невидимой ток,
    Он с бумагами крутит, как сметчик,
    Сквозь июльского дня кипяток.

    В школе школ на горе Соколовой
    Все в халатиках возле тисков -
    Утомительный, пустоголовый,
    Ты зарыт, как Саид средь песков,

    Сухо ложечку к краю придвинув,
    Чай глотаешь и смотришь часы.
    Пусть взорвется немедленно мина,
    Пар, покинувший точку росы,

    Сам собою уже не вернется,
    Станет чем-нибудь вроде воды.
    Будет вспышка, как белое солнце,
    На уроке с названьем "труды".

    _^_




    * * *

    В среду пишется хуже всего,
    На три делится все без остатка.
    Есть у ходиков тайный завод
    И торговая точка с палаткой,

    Там и купишь себе звонаря
    И учителя с мерным диктантом,
    Замирающим, только заря
    С накрахмаленным розовым бантом

    Возвращается. В среду трудней
    Разгоняться, как с горки на лыжах,
    Вспоминать про нули трудодней
    В честном зеркале с ложною грыжей

    Из страны невозможных чудес
    Беглым кроликом с кличкой Вергилий
    В пух и перья летающим без
    И намека на хилые крылья.

    Вот и кукиш тебе, череда
    Дней унылых поры не прекрасной!
    В среду легче сказать себе "да",
    Растворясь в отраженье согласном.

    _^_




    * * *

    За город выходишь, и тут же Москва
    С медведем цыганским, и в носе кольцо,
    С гигантским шмелем, поднимающим пыль,
    А жирным таким, что винты устают -
    И плавает на самотяге ночей.

    За город - и кладбище следом за ним.
    Сокровище - в теплой, как водка, земле.
    В сторожке, где библиотекарь живет,
    Никто и не слыхивал об отпусках
    (Никто еще не возвращался с югов).

    За городом есть теплотрасса в степи,
    По ней и течет, разъедая трубу,
    Впадая в Каспийское море, река,
    Там сказочку для уцелевших крестьян
    Морзянкой стучат разводные ключи.

    _^_




    * * *

    Нашпигована звездами, как изюмом,
    Тишина в экранчике голубом,
    Фотосессия с четырехкратным зумом,
    C диафрагмой, вышитой на любом.

    Сквозь лимон, нарезанный на кружочки,
    Волны света льются в стакан двора.
    Крупно ежится гулкая, словно бочка,
    Разграфленная каменная кожура.

    _^_




    * * *

    Снег миксером взбивается до пены,
    Свет бисером - и мечется по стенам.
    Автомобили лают, как гиены.
    И кажется, давно пора на сцену.

    Приди, как дворник, расчищать завалы,
    Исследовать, сортировать запасы,
    Для выборов, как из партийной кассы,
    Студентов собирающий ползала.

    Снег носится вокруг, как угорелый,
    В пейзаже поправляя опечатки,
    В оглохшую строку мешая белый,
    В какой-то хаотической чечетке
    Признанье выбивая у брусчатки...

    _^_




    * * *

    В Нижнем на площади - марш несогласных,
    В Верхнем на облаке - сон золотой:
    Белые слева, а справа за красных
    В очередь встали за чистой водой.

    Что тебе ангельский лик на знаменах,
    Холод от крыльев у них за спиной?
    Дети идут по аллеям влюбленных,
    Пахнет паленым и ножкой свиной.

    Это весна начинает бороться
    С плесенью вовремя сгнившей зимы.
    Жди теперь ласточек в снах краснофлотца,
    Долгой дороги, казенной тюрьмы.

    _^_




    ЗЕЛЕНЫЙ  ОСТРОВ

    1.

    Мутная, как деревенская водка,
    Волга качает рыбацкую лодку.
    Остров зеленый гниет у корней
    Ивы, где трупики фауны местной,
    Женщина в позе лежит интересной,
    Словно музей впечатлений о ней.
    Сверху печет, а у пяток прохладно.
    Парус белеет под облаком ватным.
    Сытая мушка сидит на виске,
    След зарастает во влажном песке.
    Все это признаки, хуже - симптомы.
    До девяти переправа с Затона,
    Солнце шипит на экране цветном,
    Ночь, словно нефть, набухает пятном.

    2.

    Говорят, приезжали сюда москвичи,
    Говорят - не нужно никакого Сочи,
    Говорят - рыбалка здесь такая, что
    Только выйдешь и...

    Словно мертвая пасека,
    Маленькие дома.
    А внутри - лохмотья обоев,
    Вывинченные лампочки,
    Бутылки, пластиковые стаканы,
    Одноразовые вампиры.

    Говорят - была бы моя воля!

    3.

    Нефтяные журавлики пили досыта.

    По песку на одной ножке -
    Одна здесь, а другая там
    Отстегнулась, потерялась.

    Аукает Аленушка,
    А в ответ ей сторож с волкодавом.

    _^_




    * * *

    Застегивая молнию у горла,
    До горизонта тянется состав.
    Пейзаж в окно заглядывает голый,
    От холода стесняться перестав.

    На мимо пробегающем бараке
    Огнеупорным красным кирпичом
    Рабочие выкладывают знаки,
    Когда фонарь заденет их плечом.

    Там во дворе за сеткою колючей,
    В непроходимой вязкой тишине,
    Уже овчарка набухает тучей
    И лаем разрешается во сне.

    Луна висит поломанной игрушкой,
    А поезд перемалывает мост.
    Деревьев освежеванные тушки
    Повешены зимой на крючьях звезд.

    _^_




    СКАЗКА

    В отдельно взятом городе живая,
    Как кукла, словно экспонат музея,
    Спит под стеклом тяжелым, а снаружи
    Замок с печатью на дверях висят,
    Уж тыщу лет лежит в амбарной книге
    Засушенной между страниц, как будто
    До адресата не дошло посланье...

    Однажды ночью деревянный мальчик
    Свой длинный нос засунет не туда -
    Цветок рассыплется, замочки и печати
    Вдруг расстегнутся, - в синих бигудях
    И молниях пред ним предстанет ангел.

    _^_




    * * *

    Боярышником на спирту
    Слетела бабочка в огонь.
    Краеугольный гастроном
    Тебе показывает сны,
    В которых он теперь - кафешка
    Для двух забавных обезьянок.
    Зима с изнанки - та же осень,
    Сквозит в аквариума щель,
    Там рыбка без воды подохла.
    А ты зашел, чтоб выпить кофе
    Ненастоящего, как смерть
    От нерастаявшей сосульки.

    _^_




    * * *

    Облако стоптанным каблуком
    Войлочной стелькою из шинели -
    Пар из ноздрей, треугольник неба
    С чашей воды над курчавой тенью, -
    Стучится в твердь,
    Протирает стекла.
    Соломка колет сквозь мешковину.
    Облако сломанным фотоснимком,
    Так себе игрушка кому-то...
    Я приеду в пятницу, хорошо?

    _^_




    * * *

    Сквозь пену мыльную щетина,
    Пучок травы сквозь первый снег,
    Слой старой краски на картине.
    Из Святослава печенег
    Пьет и не ведает соблазна
    Разрушить или соблюсти.
    Ночь на заре уходит в красном
    Одетая, как травести.

    _^_




    ЮЖНАЯ  ГРОЗА

    Ночного города навстречу
    Из горла выползли жуки.
    Горят и потухают свечи,
    Как маленькие маяки,

    Когда для чайки-альбиноски
    Мгновенным зреньем из-за туч
    На пешеходные полоски
    Штрих-код раскладывает луч.

    _^_




    * * *

    Дом щетиною антенн,
    Небо ласточками низко,
    Силу черпает Антей -
    Земледелец в зоне риска,

    Дождь, щекочущий песок,
    Вождь, сминающий фуражку,
    Древа слизывает сок,
    Раскачавшись на подтяжках, -

    Проникает в кровь и плоть
    Капельно-воздушным ходом,
    В облаках перед народом
    Сон пытаясь побороть.

    _^_




    ВТОРНИЧНЫЕ  СТИХИ

    1.
    Ниточки летают на свету...
    Слово, как известно, - воробей,
    Вообще-то странненький пират:
    Фенечки, наколочки, привет!
    Черная жемчужина внутри,
    Чем чужая женщина раз-два...
    Вот и не связали пару слов,
    Зацепились острыми глазами,
    Фыркали, как две огромных кошки,
    Искорки пускали, как в кино.

    2.
    В предсердие вонзился колышек,
    Подкладка пиджака без крылышек.
    В штанах такие облака,
    Что жди грозы.

    _^_




    * * *

    Съехала крыша, оставив хлам.
    В комнате тихо цветет буфет.
    Тени расставлены по углам
    С детской обидой на божий свет.

    Сквозь паутину на чердаке
    Варит привычное котелок,
    И медицинское вдалеке
    Облако отрывает клок,

    Чтобы прижечь строевой глагол,
    Дабы не снился ему столбняк.
    Пареный мозг, оставаясь гол,
    В луже закатных стихов обмяк.

    _^_




    * * *

    В прохладном офисе за дверкой
    Попалось облако в сачок,
    Как сослуживица с примеркой,
    Забыв закрыться на крючок,
    В обратном синусе за шторкой
    В зеркальном смысле бытия,
    Как мышь, ныряющая в норку...
    Что, собственно, увидел я? -
    В прошедшем времени за стенкой
    Смешок, растаявший снежком,
    Рукой прикрытые коленки,
    Под стол гулявшие пешком.

    А голуби летают мимо
    В своих просторных кимоно.
    Волшебный голос Джельсомино -
    По телевизору кино.
    Все взорвалось, но уцелело,
    Протухшей рыбою молчит.
    И слово, превратившись в дело,
    Наощупь движется в ночи.

    _^_




    * * *

    В автобусе желтом по мертвым полям
    Трясутся, в ознобе прижавшись к стеклу,
    В прозрачных деревьях кусты по краям,
    Как будто они проглотили иглу.

    Но чавкает глина и выплюнет кость,
    И рыба в холодной плывет вышине,
    Перчатки без пальцев повесив на гвоздь,
    Она - как кондуктор на этой войне.

    Не больно, не страшно смотреть в пустоту.
    А лампа коптит, выгорая на треть,
    А месяц бессменно торчит на посту,
    На звезды свои продолжая смотреть.

    В автобусе желтом, как зайцы, сидят,
    Поют "Наутилуса" в черном окне.
    Их завтра крестьяне найдут и съедят,
    Их сварят с картошкой в январском огне.

    По мертвым полям набирая разбег
    Сквозь город, который растаял как дым,
    За рыбой, глотающей облачный снег,
    Они возвращаются к звездам своим.

    _^_




    * * *

    Лев выходит из солнечных шкур,
    Пятна листьев лежат на траве.
    А на входе в заброшенный парк
    Архитектор поставил себя

    В бледном гипсе с ружьем духовым,
    Над гипофизом скальпель дрожит.
    Лев сквозь камень идет из пещер,
    В решето превратившийся сад.

    День, проделанный в этой стене,
    Сквозь оплавленный край позабыл
    Жирной ласточкой перевалить.
    А теперь возвращаем его,

    Как часы повернув, и песок
    Ровно столько же мимо течет.
    Лев - на улице, что умерла.
    Только храбрый с обрезом шериф

    И стаканчик из белых пластмасс
    На бумажной тарелке с китайской
    Злой морковкою зайчиков смелых,
    Как останки пиров Валтасара.

    _^_




    * * *

    Бегут по небу облака
    Не кучевые, вроде дымки:
    Сны человека-паука
    О человеке-невидимке.

    Карабкаться, арканя твердь,
    Любимое для них занятье.
    Одно из них - почти как смерть,
    Другое - как противоядье.

    Растают, в ласковой возне
    Опутав небо липкой сетью.
    А после них бывает снег,
    Как что-то сладкое на третье.

    _^_




    * * *

    В перспективе виден пароходик,
    Это данность! - хором говорят.
    На военной службе брат Мефодий,
    Чтоб потом вернуться в Цареград.

    Кто щеглом рассыпался в наборе,
    Кто воды набрал в упрямый рот...
    Лед, как мрамор, над Хвалынским морем,
    И река вписалась в поворот.

    В Новый год салаты и салюты,
    Гость полночный, мертвая вода.
    Выпей за здоровье их цикуты,
    Завтра не наступит никогда.

    Жаренный петух давно ощипан
    И на человека не похож.
    В горле из простуженного сипа
    Вьет гнездо предпраздничная ложь.

    _^_




    * * *

    В свалившемся на голову наследстве
    Который день копается зима:
    Бездумно продолжает ручейки
    Чернильных лужиц, варит свой кулеш
    Из листьев и растаявшего снега -
    То кошку дохлую с дороги подберет,
    То голубиных перышков добавит,
    Попробует и палочкой мешает.

    А на проспекте между тем лотки
    С китайским дождиком
    и звезды, и шары.
    Здесь вечерами щелкают петарды,
    Бывает небо вспыхнет фейерверком
    И кланяется, подобрав цветы.

    Кто празднует бенгальские огни,
    Кто имя бога составляет из
    Оберток целлофановых, хлопушек,
    Распоротых пороховым зарядом.
    Из брюха вместо крови конфетти
    Течет незамерзающей рекою,
    Лечебницу минуя у моста.

    А что зима? - рассеяно глядит
    И на затылке трогает косичку,
    Сморкаясь на потеющий асфальт,
    Всем видом говоря: еще не время...

    _^_




    * * *

    За базар ответит его держащий
    Бригадир на стрелке перед бойцом.
    Им поклон отвешивают нижайший
    Зелень в ящике с огурцом.

    За позор ответит наемный тренер,
    Перелетной птицей зимуя тут.
    Все, что движется, в результате трений
    Обрушается в пустоту.

    За простой решает его оценщик,
    Сколько вешать в граммах прикинет сам,
    Поднимая тост за прекрасных женщин,
    Обращается к небесам.

    Там и ждут его, не смыкая очи,
    И в таблички вносят последний счет
    За хрустальной чашей у края ночи -
    Там, где светится и течет.

    _^_



© Алексей Александров, 2008-2024.
© Сетевая Словесность, 2008-2024.




Версия для широкого дисплея
[В начало сайта]
[Поэзия] [Рассказы] [Повести и романы] [Пьесы] [Очерки и эссе] [Критика] [Переводы] [Теория сетературы] [Лит. хроники] [Рецензии]
[О pda-версии "Словесности"]