*
ЛИШЬ ВЗМАХ КРЫЛА
Я чиркнул спичкой - ночь прошла,
Лишь взмах крыла да всплеск весла,
Лишь мгла в подоле унесла
Всю видимость морей, -
В ходу пылился бы хитон,
Валялся бронзовый ритон,
Плутал бы в поле Купидон, -
"Налей ему, налей!"
Неужто нежность не ушла?
Неужто грешным без числа
Забросить спешные дела
В долине голубой?
Кому шептал Шаляй-валяй?
Шутил ли с нами Шауляй?
Иль, может, дядюшка Гиляй
С усатой головой?
Куда податься посмелей?
Шатался ль в небе Водолей,
Февраль пришёл - не потому ль
Спокоен был июль?
Мешал ли кто-то нам? А жаль!
Как жало, впившееся в шаль
Кошачьей ласки или глаз,
Сжигает что-то нас.
Я листья сгрёб, костер зажёг,
Я утром вышел на порог -
Дебаты таборные впрок
Я нынче проводил, -
Немало минуло молвы -
Я выбор вынул из листвы,
Явил бы облик - но, увы! -
Не облак находил.
Не мой ли выведал оброк,
К чему присматривался слог?
К челу притрагивался рок,
Литанию влачил, -
Кому бы высказаться всласть?
Куда бы скрыться и пропасть?
Чего достичь? К чему припасть? -
Никто не научил.
Малейший выпотрошен шаг -
Милейше выброшен в овраг
Старейшин выпрошенный враг,
Достаток или срок, -
И что-то в большем находить
Не вавилоны выводить -
Кого же ждать да проводить?
А вечер неширок.
Летал бы где-то, да устал,
Читал бы что, да перестал,
Корил бы что да говорил,
Смирялся у перил, -
Смеялся, стало быть, Орфей -
Она Офелии мертвей -
О фея разума! - глупей
Чем то, что закурил.
Мишурный вышколен разрыв,
Шатры расшитые сокрыв, -
И в бровь, и в глаз, и вкось, и вкривь
Ударила зима, -
Низин снежинчатая глушь,
Разинь неистовая чушь,
Машин вмешавшихся к тому ж
Немая кутерьма.
Лишайный шелеста нарост,
Ушастый шёпота погост,
Мышастый шороха прирост,
Лешачий шарабан, -
Изношен шёлковым шитвом,
Сомкнувшись с шумом, с естеством,
Никак в обнимку с волшебством,
На что уж Гюлистан!
О Боги! Выгоды глоток!
Догадок милый локоток!
Загадок лоск, да лоскуток
Житухи на паях!
Как леска, вылазка узка,
Мотка изнанка не близка,
И сказка смотрит свысока
На сваях и в роях.
Царевен меток перехват,
Где что ни ветка, то и взгляд,
И принят ты, хоть шут и хват,
И чаем напоят, -
Не чаю в чём-то я души,
А ты отчасти не греши -
Не счастьем, к чести, хороши,
Участливы стократ.
Престиж утешится ли сам?
Платёж и тишь по небесам,
А дрожь и блажь по туесам
Не суетны отнюдь, -
Мечты отныне не отнять,
Ничуть не стыть и чуть не встать -
На что пенять и что понять?
Сочтёмся как-нибудь.
_^_
ИСКУССТВО ФОТОГРАФИИ
В Херсонесе, где много колонн
Поднимаются с разных сторон
Там, где моря кайма, зеленея,
Порывается вспыхнуть сильнее
И отчаянно выгнутый брег
Принимает раскопок ковчег,
Не дождались мы, к счастью, ночлега,
Точно песни в груди печенега.
Город был наперед разогрет,
Севастопольский замкнутый рейд
Кораблями играл по старинке,
Да вертелась в окошке пластинка -
И туманная дума басов
Надвигала на вечер засов,
Чтобы ехать да ехать без края,
По привычке себя укоряя,
В умилённом чаду угорев.
И запомнили мы, постарев,
Фотографий заполненный глянец,
Восходящего горя румянец,
Безмятежного счастья провал,
Словно вписано это в овал
Круговою порукой пространства, -
И забыли своё постоянство.
Мне не ведать теперь и не знать,
Что же может ещё ускользать
Изощрённой тропинкою горной, -
Мне не холодно в жизни просторной -
И, как смотрит часы часовщик,
Я увижу рождавшийся крик,
Шевелящийся сызмальства в пене, -
И предвижу я только ступени
Да стремящийся лестничный шквал,
Где струящийся голод пропал,
Заплутал под луною в июле, -
Ковыли не шумят потому ли,
Что не к спеху уж макам цвести,
Если можно себя обрести,
Словно случай дорожный, украдкой, -
И деревья при всём беспорядке
Не желают беседы вести,
И оплавленный камень в горсти -
Словно тёплый кусочек сиротства,
И немыслимо пьёт превосходство
Беспримерную чашу судьбы
Там, где бреду пора до борьбы
Дотянуться ладонью невольно.
А пока что - довольно, довольно
Оголтелых, как басни, гостей,
Заплутавших в пылу новостей,
Фотографий увидевших тягость
И змеящейся нови двоякость,
Словно есть в черноте негатива
Прозревание миру на диво,
Словно где-то кому-то фотограф
Не оставил спасенья автограф -
И замедлили шаг произвольно
Те, кто делали слишком уж больно
И себе и другим, - а вокруг
Паруса разворачивал юг,
Проверял запрещённые свитки -
И возможности были в избытке,
И будила, как эхо, угроза,
И цвели сердолики и роза,
И любовь, понимая влюблённых,
Сторонилась заслуг посторонних,
Ибо в сказке конец так конец, -
На примере разбитых сердец
Научились мы жить, не ревнуя, -
Но кого же зову да зову я?
То-то чайки, крича нарасхват,
Обрываются гроздьями спелыми
В Херсонесе, где люди не спят,
В Херсонесе с колоннами белыми.
_^_
ГРОЗА ИЗДАЛЕКА
Покуда полдень с фонарём
Бродил, подобно Диогену,
И туча с бычьим пузырём
Вздувала муторную вену,
Ещё надежда весь сыр-бор
Гулять на цыпочках водила, -
И угораздило забор
Торчать, как челюсть крокодила.
Осок хиосская резня
Мечей точила святотатство -
И августовская стерня
Клялась за жатву рассчитаться, -
И, в жажде слез неумолим,
Уж кто-то стаскивал перчатку
От безобидности малин
До кукурузного початка.
И обновившийся Ислам
Нарушил грёз обожествленье, -
И разломилось пополам
Недужных зол осуществленье,
И гром постылый сбросил груз
И с плеч стряхнул труху печали,
Как будто краденый арбуз
В мешке холщёвом раскачали.
И чтобы к ужасу впритык
Хозяин сдуру нализался,
Змеиный молнии язык
С надменным шипом показался -
И по-младенчески легко
Кочуя в стае камышиной,
Кормилиц выпил молоко
Из запотевшего кувшина.
Покуда в мальве с бузиной
Низин азы недозубрили,
Покуда в музыке земной
Охочи очень до кадрили,
Как в школе, балуясь звонком,
Тщета внимания ослабла -
И, кувырок за кувырком,
Пошли шнырять за каплей капля.
И повеленья полутон
Над ходом времени обратным
Оставил нас с открытым ртом
И лопотанием невнятным, -
И в уверении крутом
Уже разверзлась ширь дневная -
А где-то в ливне золотом
Ещё купается Даная.
_^_
ГРОЗА ВБЛИЗИ
Покуда нет ещё причин,
И надвигается нелепость
Рыбацких взмыленных путин
На Петропавловскую крепость,
Хоть видит око, зуб неймёт
И нет покоя Атлантидам,
Кому, скажи, на ум придёт
Внушить мигрень кариатидам?
Покуда срок, неукротим,
Вбирает вишен каротин,
Глотает выси витамины,
И львы лежат, неутомимы,
На страже доблести морской,
Зачем повеяло тоской?
Кому, скажи, душа моя,
Чужие грезятся края,
И растворяется в молве
Купанье тёмное в Неве,
И пересохших губ обман
Отринет нови атаман?
Кому там в голову взбрело
Всыпать по первое число,
Шифровкой пользуясь извечной,
Жаре совсем бесчеловечной?
Кому взорваться довелось?
Кому в азарте удалось
Пробраться в наши Палестины? -
Бумагой тихо шелестим мы,
Свои каракули щадя,
Внимая трепету дождя.
Для полноты его сначала
Одежда к телу прилипала,
Стоял собор Петра и Павла,
И кто-то кофе недопил,
Глупили, лязгая, трамваи,
Сигнал к восстанию срывая,
И, заговорщиков скрывая,
Июль волнение топил.
При полнокровии змеистом
Шаляй-валяй дарили листьям,
Цыплят для осени считали,
Шептали милые слова -
И просчитались, задыхаясь,
В объятьях дури чертыхаясь,
И убежали, спотыкаясь,
И не догнать их, - чёрта с два!
Не привередничая с нами,
Грядущий дождь играл челнами,
Шутил звонками, именами,
Колоду лени тасовал,
Бодрился в ревности бесплодной,
Читая всё поочерёдно,
И на концерты, что немодно,
Нам приглашенья раздавал.
Неуязвимые порядки
Теперь он сгрёб единой хваткой -
Лихая мгла его несла
От коромысла до весла -
И в подчинении невинном
Томиться нечего лавинам, -
От тучи к туче по цепочке
Крадутся молний коготочки -
Грозе, пришедшей с посошочком,
По нраву города гранит, -
Разливы нильские милее,
Но царскосельские аллеи
Снесутся с влагою смелее,
Покуда Ладога темнит.
Гроза извилины вбирала,
Но никого не выбирала,
Мечи меняя на орала,
Ораву радости даря, -
Не так ли мы в пылу полночном,
Необъяснимом и бессрочном,
Вверяясь правилам неточным,
Бредём, судьбу благодаря?
Готовя давеча котомку,
Уже оплавленная кромка
Хотела в странствия податься
И в небосводе разобраться,
И горизонтом называлась,
И без резону раззевалась -
Волынил попросту закат,
Пока разлёживался полдень,
Покуда ртутный перепад
На шею ночи вешал орден,
И чушь несли на огород
Для бальных тапочек острот,
И всплеск хотел, неугасим,
Сравниться с ластами гусынь
Да кур нечётким отпечатком, -
Вином почёта непочатым
Чухонский привкус, перегрет,
Готовил вкусов винегрет,
Отождествляя понемногу
Нагую горестей подмогу
С недомоганьем новостей,
Оставив происки гостей, -
Любви несжатая полоска
Слепила пальцы, как извёстка,
Уже ни в чем не сомневалась,
Пологой влагой наливалась, -
Вовсю чинили ералаш,
Долготерпение упало,
И пятипалый прилипала
Разрушил Душенькин шалаш, -
Излишки слов перебродили,
Ему виски посеребрили
И, чтобы сдуру не отвык,
Вручили вычурный язык
Для пониманья побратима, -
Отсюда краткая картина,
Покуда сплыл и был таков, -
И отпущение грехов.
Уже отсюда в двух шагах
Колосс на глиняных ногах,
Уже забросил в Нагасаки
Глазное яблоко Исаакий,
Накал каналов расплескал
Неповторимый зубоскал,
Улыбку ладную скрепляя,
Как паруса при Николае,
И славен гул его лагун,
И сладок думе, кто не лгун.
Он из намерений благих
Придёт, весомее других,
Коль не забудем мы тогдашних
Умений выбраться из зряшных
Так называемых пригод,
Как говорят на Украине, -
Не приберечь ли окарине
Лады для лагоды и льгот?
Да наплевать! Не тот ли ход
Нам сообщал, чему поверим,
Чтоб не водились вы со зверем?
Уж не подземный переход
Придёт, весомее несметных
Передвижений несусветных,
Рассвета полчищ безымянных,
Напевов точных и желанных, -
И на земле, что вдаль легла,
Делам людским не помогая
И берега оберегая,
Зажжётся, может быть, другая
Адмиралтейская игла.
_^_
|
