СВЯТО МЕСТО
– У нас есть какая-нибудь вазочка повместительнее? На литр примерно? – спросил Кирилл, едва войдя в офис.
– Зачем?
– Да сегодня батюшка придёт, я договорился... Ему нужно, для воды.
Я не упала под стул, я уже была подготовлена Ларисой. Это она дала Кириллу телефон хорошего священника, которого все хвалят. И она же убедила – дела у нас с проектированием идут плохо, что-то с энергетикой не так, возможно. Очистить надо, освятить, (Мы автомобильные дороги проектируем. Объектов много, география их – по всей России. Сложность – от магистралей первой категории до маленьких проездов.)
Я помню Кирилла ещё не сорокатрёхлетним располневшим хозяином фирмы, а двадцатитрёхлетним молодым специалистом, очень худым, весёлым, слегка циничным. Рассказал бы ему тогда кто-нибудь, что он попа позовёт офис освятить... Вот бы высмеял любого за такое предложение, Как-то странно мы растём и развиваемся, да...
Лариса огорчилась.
– Что же ты заранее не предупредил! Это же надо сделать, когда все будут! А сегодня Насти нет, Карины, Максима, Лены...
Я мысленно поблагодарила судьбу, что батюшку позвали именно сегодня, а не в мой выходной (я работаю сейчас на полставки). А не то, пожалуй, пришлось бы тащиться на работу – во-первых, дабы никого не обидеть, а во-вторых – чтобы при всех последующих несчастьях наших (а куда они денутся, если вместо реальных мер попа зовут) никто не косился на меня, неосвящённую.
Два года назад сметчица Марина нам подобный обряд уже провела. Как умела. Это другой был офис, на улице города Волос, на девятом этаже.
Тогда, за полгода до начала эпидемии коронавируса, у нас переболели пневмонией сначала Лариса и сразу вслед за нею Аракел. Мы очень удивились, ведь пневмония не заразна. (или это уже была корона, ещё до ноль-пациента?)
С работой тоже было не фонтан (а когда у нас с ней было всё хорошо?), Кирилл ругался с мужем своей сестры Костей, нашим замдиректора, с молодым умным и энергичным Тиграном, который потом всё-таки уволился. Вера тогда открыла свою фирму, там дела шли ещё хуже, чем у нас, и мысли её были не с нами, хоть и в рабочее время, Я уже работала только половину недели. Марина, сметчица, благополучно переложила на проектировщиков нудную кропотливую работу по поиску поставщиков и прайсов. Логистика, организация хромала – Кирилл был занят своим Клубом миллионеров (читал лекции начинающим инвесторам), молодой специалист Тигран отказался вести объекты из-за того, что ему недоплатили, заказчики не давали нам самого необходимого и требовали выдачи...
Переулок Рабочий в одном из наших объектов впоследствии оказался переулком Рыбачьим. (Топографы ошиблись). После многочисленных исправлений в записках, ведомостях, чертежах стал появляться на свет переулок РЫБОЧИЙ. И подобная этому случаю чехарда стала возникать в самых неожиданных местах.
И тут Марина сказала, что у её невестки в магазине батюшка посвятил все углы – и сразу покупатели пошли, прибыль появилась... Проектная организация куда сложнее магазина, конечно, но попробовать тоже можно. Тем более, Марина была уверена, что от некоторых из нас исходит отрицательная энергия,
Я догадывалась, что она имеет в виду, в частности, меня. Во-первых, потому что я больше других вышучивала это её предложение – девочки помоложе просто боялись с ней спорить, а Аракел посмеивался втихаря и ничего не говорил. Во-вторых, я активно не соглашалась с её попытками переложить работу сметчика на молодых проектировщиков, у которых своих задач выше головы, задач по-настоящему технически сложных. Тем более – я прекрасно знала, что Марина отнюдь не перегружена и может часами меланхолически раскладывать пасьянс. К тому же – мои политические высказывания, которые они ещё помнят. Я уже молчу, всё-таки не четырнадцатый год, а уже девятнадцатый, люди перестали пытаться друг друга переубедить, но – телевизор я не смотрю, слушаю Эхо, и вообще слишком часто молчу. Разумеется, энергетика неправильная от меня так и прёт.
Наверное, были и другие сомнительные для Марины объекты. Или, возможно, кто-то порчу на нас навёл. Конкуренты, да. Но надо мной она потрудилась больше всех.
В тот офис мы переехали недавно, с третьего этажа. Наш замдиректора Костя, несведущий в проектировании человек, недалёкий перфекционист, опять попытался ввести у нас строгую дисциплину. Он нарисовал на листе бумаги схему – как мы должны сидеть. Я у окна – это плюс. Но – спиной ко всему отделу. Когда я спокойно сказала ему, что разверну стол торцом, это не займёт больше места – зато я буду всех видеть – он аж на визг сорвался от возмущения, И я решила не спорить – такие мелочи позже рассасываются сами собой. Аракел только слегка покосился на схему. По замыслу Генсека (так мы звали Костю за глаза), Аракел должен был дышать в мой затылок. А его экран, в свою очередь, постоянно видела бы Лариса – и как бы она это выдержала, если там у него постоянно кино, а у нас полно работы?
В день переезда Аракел просто развернул свой стол и сел спиной к стене. Костик не посмел возражать. Вот так-то.
Мой стол был в углу, и его частично скрывал шкаф-пенал. Рядом проходила очень горячая вертикальная труба отопления, так что секции батарей под окном я выключила сразу – и так было слишком жарко.
И вот в одно прекрасное утро – Ларисы на работе в тот день не было, она бы взяла инициативу на себя, или же высмеяла бы Марину – наша сметчица начала обход комнаты с ритуальной свечой. Свеча была, конечно, из храма, освящена. По замыслу Марины, надо было выявить места, где свеча пуще всего коптит, и побрызгать там святой водой с особой тщательностью... Тигран, наш юный руководитель группы, хоть и посмеялся, но разрешил ей этот перфоманс.
Маринка у нас чудо. Дико вспыльчива, при этом не умеет внятно объяснить, чего хочет. С большими амбициями, всегда ищет, кем можно покомандовать. Всегда недовольна условиями – то жарко, то холодно, то сквозит, и вообще мы, проектировщики ей, сметчице, мешаем.
И всё же злиться на неё всерьёз я не умею, она ж и душевнее других в разных житейских вопросах, и пропаганде не подвержена политической. Вот религиозной – да, и мистической – не менее того. Я люблю её за умение резать правду-матку. Она маленькая, очень полная, очень грубая. Как-то Кирилл попросил её не быть резкой с заказчиком, который приедет вот через час, а Кириллу как раз надо в экспертизу. В итоге Марина сказала заказчику всё, что она думает об их деревне, их инженерах, их сметчицах и об их ментальных достоинствах, и о нём лично. Когда этот крепкий румяный глава сельской администрации виновато ушёл, ошеломлённый Тигран сказал в воздух:
– Вообще-то Кирилл просил говорить с ним нежно...
– А я что ли не нежно? – с искренним недоумением уставилась на него Марина.
– Ну да, кому и кобыла невеста – пробормотал Тигран, благо, она не услышала.
__________________
Начала Марина ритуал со своего собственного стола. Озабоченно сказала:
– Ой, у меня тут коптит чего-то. Ну, это сквозняк от двери. Это свечка ещё целая, там на ней сверху налёт прогорает.
Медленно двинулась в сторону Аллы. Возле шкафов с нашими готовыми проектами пламя заметалось, мы засмеялись.
– Ну, это всё уже прошло экспертизу, – вынесла вердикт наша пифия. – Хотя побрызгать надо будет потом, на всякий случай.
Аллочка смотрела на неё и её свечу ясными тёмно-карими глазами. Марина поводила над её головой.
– Ну, здесь чисто, – Аллочка довольно улыбнулась, будто пятёрку получила.
Боясь лишний раз дёрнуть рукой, Марина пронесла свечу над пустым столом Ларисы. Ларисиного характера опасаются у нас все, и несмотря на небольшую копоть, она быстро и без комментариев поднесла свечу к столу Аракела.
Этого нашего красавца и тролля тоже не было сегодня на работе. А то бы обряд прошёл куда веселее.
Над его столом свеча стала коптить. Я поняла, в чём дело. Во-первых, пора уже было подрезать фитиль. Но главное – эта горячая труба рядом приводила к нехватке кислорода, огонь поддерживать было нечем. И я уже понимала, что будет со свечой над моим столом, в этом жарком углу за шкафом.
– Вот. Вот видите, не зря Аракел болел! – тут у него явно плохое место... Смотрите, что делается... Надо ему сказать, когда придёт. Пусть другое место ищет.
– Да? Вы и Генсеку это объясните? – съязвил Тигран.
Марина двинулась дальше.
Я встала из-за стола, уступая ей место. Она повела свечой резко, для пущего эффекта. В углу, как и ожидалось, из огарка повалил чёрный дым, пламя задёргалось.
– Смотри! Смотри, что у тебя здесь делается! – закричала Маринка. – Как ты тут сидишь?? – она перевела свечу ближе к окну. Огонь задышал ровно.
– Вот, смотри, чёрный дым – это хорошо. Это огонь расчищает пространство и чистит энергетику. Хотя тут её столько, что хрен расчистишь...Тебе надо выдвинуть стол из угла! – распорядилась наша командирша.
– Давно хочу. Там душно. Но я же проход к окну тогда столом перекрою.
– Душно – это мелочи. Ты посмотри, что у тебя там творится! – она подняла свечу над моей головой. Не знаю, что там было, надеюсь, дым не повалил, хотя я уже закипала.
Тигран на меня смотрел сочувственно, и меня это остановило. Я знала, что из присутствующих только он и худенькая Ирочка-водопроводчица не верят в этот бред. Остальные – сомневаются... Ирочка прятала от меня глаза. А мне было стыдно перед ней, двадцатишестилетней, что мы вот такой дебильный мир им, детям нашим, уготовили, Мне хотелось сбежать.
А распорядительница духов двинулась уже к Вериному столу. Над столом всё было более-менее – но в углу дышала вторая такая же труба!
– И у тебя здесь нечисто, – сказал оракул.
– Я там не сижу, – попыталась отбиться Вера.
– Там тумбочка твоя стоит.
Потом я наконец вернулась к работе, которой было выше крыши. Не обернулась, когда она на меня брызгала святой водой. Благодарила бога, что работаю только два с половиной дня в неделю.
Не зная, куда деть оставшуюся свечу, задуть её казалось вроде некошерно как-то, Марина пристроила её на наш обеденный стол. К счастью, Ирочка вовремя заметила, как свеча упала и подожгла коробку с рафинадом...
Кирилл в тот день был в командировке. Вернувшись, только посмеялся рассказу Тиграна и Марины (каждый в своём ключе изображал происходившее). Тогда ему это ещё казалось смешным.
Лариса вышла через три дня. Узнав о событиях, сказала назидательно:
– Марина, ты неправа. Ты всё сделала неправильно, Церковь не признаёт никакого очищения энергии. Это суеверие. Чёрный дым тут ни при чём, я у батюшки когда-то спрашивала, дома хотела такой обряд провести.
__________________
Ну, Кирюша, и что же произошло с твоим мировоззрением за два с половиной года? Помню, ещё не так давно, после каждой Пасхи, когда на работе оставалось в вазочке некое количество недоеденных кусочков куличей – все же приносят из дому свои, по традиции – которые никто уже не ел, но и выбросить нельзя – Кирилл шутил:
– Ладно, этот грех я беру на себя! – и уносил их куда-то.
А теперь, значит, офис посвятить надо. Это, стало быть, поможет.
Да, на работе текучка. Причин много. Во-первых, Кирилл сам же сделал несколько лет назад так, что наша зарплата стала не сдельной, а повременной – оклад, и довольно жалкий. И тут же люди перестали оставаться на работе по вечерам и выходить в выходные. А он чего ожидал?
Во-вторых, разные министерства и ведомства тоже работают – а работу свою видят в том, чтобы заставлять нас предоставлять всё больше сложных бессмысленных документов. Проекты разрастаются до десятков томов. В итоге то, что действительно необходимо строителям – это по-прежнему несколько чертежей и ведомостей плюс смета. А остальное – макулатура, но без неё мы не пройдём экспертизу.
И такое благое дело, как борьба с монополиями, тоже легло на наши плечи. Мы должны заложить в проект три близлежащих к строящейся дороге щебёночных карьера, три карьера с песком, три АБЗ и так далее. Просчитать, который из них дешевле – и рекомендовать его заказчику.
Надо ли говорить, что на самом деле всё работает наоборот. Заказчик от нас в двух тысячах километров, и он лучше знает, у кого они там будут закупать щебень и асфальт. Они, как правило, и присылают нам реквизиты реальных своих поставщиков – и этот их вариант мы и стараемся сделать в документах самым дешёвым. Двух других ищем в интернете, где сведений мало, и они там часто устаревшие, полумифические.
Зато времени всё это бумаготворчество занимает ой как много.
__________________
А ведь настоящее проектирование – это совсем другое.
Вы, возможно, представляете, что это – взять карту и провести на ней линию? Но карта плоская. "Гладко было на бумаге – да забыли про овраги". Кроме того, на карте есть места, куда – нельзя. И это не только скалы, которые пришлось бы взорвать или овраги, которые потребуют тысяч кубометров грунта для их выравнивания. Это ещё и ценные сельхозземли, которые нельзя перечеркнуть магистралью, это реки, через которые мосты строить дорого – а значит, надо подойти к существующим, это лесные заповедные массивы, болота, озёра, населённые пункты и другие препятствия. Поэтому чертим на карте сложную ломаную линию.
И вписываем в неё радиусы. Чем выше категория дороги – тем с большей скоростью несётся по ней поток автомобилей, тем больше их количество – интенсивность. Тем больших радиусов поворота для них требуют нормативные документы. А тут на уступки не пойдёт никто, и экспертизе неважно, что на практике такой радиус там просто не помещается! Будь волшебником, согласовывай с заказчиком, выноси ось дороги в балку, закладывай огромную насыпь – но минимальные нормативы ты обязан выдержать. И это не только радиус, но и длина прямых и кривых отрезков дороги, Это важно – водитель должен видеть, что там, за поворотом. Но он и не должен заснуть на слишком длинном прямом участке! И – ширина дороги проходит далеко не везде, Если у тебя там будет шесть полос, а слева промзона, а справа болото – сам понимаешь... А если от дороги ответвляются съезды в близлежащие деревни – их ты тоже обязан запроектировать с удобными радиусами и ширинами.
И вот когда план дороги уже сложился, математически выверен, когда ты уже смирился психологически с его расхождениями с описанной заказчиком в техзадании идеальной дорогой – ты отправляешь его на согласование и переходишь к проектированию профиля.
И часто начинаешь всё сначала. Потому что тут тоже свои, вертикальные радиусы. И точно так же ты не можешь их заложить меньше требуемых. А в этом месте такие холмы да ямы... И снова – будь чародеем либо переноси ось трассы.
И смотри на поперечники. То есть каждые двадцать метров дороги ты должен проползти вдоль оси и посмотреть – а куда ложатся её края? И тут важно не забыть про виражи. И посмотреть, какой высоты получилась насыпь. Будет слишком низкой – заметёт снегом. Будет слишком высокой – откосы засыплют забор или выйдут за пределы отведённой тебе полосы. А делать откос покруче ты тоже не имеешь права...
Следующий отдельный этап проектирования – водоотвод. Тут нужно хорошее пространственное воображение – куда потечёт вода, где надо её подхватить кюветом и направить в трубу под насыпью, где спустить её с дороги по весёлым быстротокам и перепадам, где пропустить через очистные перед впадением в реку. А в городе это намного сложнее. Каждую лужу на тротуаре после дождя я воспринимаю как упрёк мироздания моим коллегам.
И так далее. Это всегда новая, индивидуальная задача, типовой подход тут практически не проходит никогда – в сложных условиях со множеством ограничений ты должен выполнить сотню непреложных требований. Они касаются химического состава и просадочности грунта, климата в данном и регионе и частоты гололёдов, наличия местных стройматериалов и экологических требований. Мы всегда срезаем верхний растительный слой, чтобы вернуть его обратно по окончании строительства. Мы стараемся не вырубать деревьев – или уж насаждаем саженцы, в полтора раза больше.
А потом надо расставить знаки, нарисовать разметку, проложить удобные тротуары, наметить пешеходные переходы, пандусы, тактильные плитки и разворотные площадки для инвалидов. Автобусные остановки и автостоянки, лесенки, перила, барьерка и прочее дорожное обустройство.
А ведь мы всегда делаем одновременно шесть-семь объектов. И надо постоянно переключаться с того, во что ты уже втянулся, наладил, только-только стало получаться – на другую совсем тему, где двадцать ещё нерешённых проблем.
И всё это – подробно обсчитать, до последнего квадратного сантиметра дорожной одежды. Землю можно округлить до десятков кубов. И – передать эти объёмы сметчице Марине, которая критически выверит каждую их строку уже со своей сметной колокольни. И задаст нам с десяток вопросов, заставит уточнить и переделать.
Ось дороги – это поэзия, это пространственная кривая, ограниченная требованиями, как стихи ограничены требованиями размера и рифмы – но исполнение этих требований делает их же прекрасными, а их автора – счастливым.
Вот, в двух словах, что такое проектирование. А вот это "дураки и дороги" возникает уже где-то на этапе строительства. Мы работаем по международным стандартам и без дураков, иначе просто не проходили бы экспертизу.
Да, есть проектировщики, которые работают иначе. Но – не о коррупции мой рассказ.
__________________
Кадровая политика у Кирилла тоже довольно странная. На его Курсах миллионеров учат никого не уговаривать, не идти на уступки – незаменимых нет. В итоге от нас уходят, едва оперившись, молодые ребята. Ушла после четверти века работы у нас и Вера – туда, где больше платят, Аракел взял кредит, купил "Газель" и занялся частными грузоперевозками – куда спокойнее, прибыльнее и без ежедневных головоломок. Я осталась пока, мне очень удобен такой график работы. Хотя мои взрослые дети смеются над моей зарплатой. А Лариса уже дважды уходила на пенсию, но она трудоголик, поэтому возвращается обратно. Вот на ней пока всё и держится.
__________________
Священника я встретила в коридоре, выходила позвонить. Просто поздоровались. Улыбнулась про себя, представив, как он сейчас читает на табличке на нашей двери девиз "Проект лучшей жизни" – Кирюшино изобретение.
Когда вернулась, Лариса по просьбе отца Алексия уже писала список имён всех, за кого он будет молиться. И отсутствовавших тоже. Показала этот список Кириллу:
– Посмотри, я никого не забыла?
Кирилл попросил дописать Николая, его отца, который иногда возит его в командировки в качестве водителя. (А вообще у нас так или иначе оформлены несколько Кирюшиных родственников, которых мы и в глаза не видим никогда. Их в список не включили, Кирилл постеснялся, похоже.)
Священнику лет сорок, он ровесник Кирилла. Когда я вошла, они уже советовались о сути предстоящего обряда.
– Вот вы, собственно, чего от меня ждёте?
Кирилл попытался сформулировать кратко, в чём наши проблемы. Отец Алексий весело подытожил:
– Короче говоря, если идти от противного – если бы у вас всё было хорошо, меня бы тут не было.
Посмеялись. Он продолжил.
– Вот смотрите. Когда вы собираетесь начинать какое-то дело – всегда у Бога испрашиваете благословения. Вы слышали, наверное, такие фразы – освятить квартиру, освятить систему центрального отопления, освятить космический корабль...
– Ну да.
– Так вот, такого понятия не существует. В богосвященных книгах написано не "освящение дома", а чин – то есть молебен – о благословении в доме жить хотящих. В народе говорят "освятить машину" – а в книгах это чин благословения водителя.
– То есть не помещение, а человека? – мне понравилось такое начало.
– Да. То есть Иисус когда сказал, что без Меня не можете творить ничего – здесь речь, конечно, шла о духовном. Когда ты начинаешь духовно совершенствоваться – и понимаешь, что у тебя сил не хватает. Ты не можешь перестать гневаться, сквернословить, завидовать. Не можешь избавиться от похоти.
Но часто эти слова Христа понимают буквально. "Без Меня не можете творить ничего" превратилось в пословицу "без Бога – ни до порога". Поэтому перед началом любого дела люди просят у Бога благословения. Приходят в церковь – "я рожать собираюсь", "а я в армию иду", "а я на самолёте лечу – боюсь". Чего они все хотят? Хотят молитвенной поддержки – вместе помолиться, А когда люди входят в новый дом, я всегда так шучу – хотя это правда на сто процентов: язычники в новое жильё первой впускают кошку, а христиане – священника.
Многие понимают обряд освящения квартиры так: квартиру надо зарядить. "Духовно очистить". Я говорю – ребята, я не шаман. Я духовной дезинфекцией помещений не занимаюсь. Если вы верите в сглаз – это вам в синагогу, в иудаизм, там верят в сглаз. Поэтому в вашем случае правильная формулировка будет такая – Господи, благослови нас здесь благочестиво трудиться, чтобы между нами была любовь, вера, терпение, сострадание друг к другу, единодушие и единомыслие. Без этого никакой коллективный труд успешным не будет.
– У нас хороший коллектив, – сказала Лариса свою любимую фразу. – Дружный коллектив, честно. (Это фраза была ой как верна лет пять назад, а когда дружный коллектив постоянно обновляется – это уже забавно звучит. Да, не ссоримся. Люди просто уходят...)
– Вот! – одобрил батюшка. – Значит, когда я буду службу служить – мне врать не придётся. Хотя я и так никогда не вру.
Вспомнил ещё, как приносят в церковь что-то освятить. Но в старину это означало "посвятить Богу", то есть принести в жертву. Сегодня же – отнюдь.
В то же время рассказал о психологическом эффекте, когда в освящённой недавно квартире хозяин не решается материться – а значит, и жизнь немного налаживается. Просто люди начинают вести себя приличнее.
Он взял список из рук Ларисы. Сказал, что ему неважно, кто какой веры в этом списке. Вот, скажем, крещение он не может совершить без исповеди. А молиться может за человека любой веры даже без его согласия.
Набрал в чашу холодной воды из кулера.
В комнату к нам подошла молодёжь из смежной (которую Кирилл как-то в шутку назвал детской) комнаты. Я заметила, что Таня – наш новый бухгалтер – осталась в той комнате, на рабочем месте.
– Я так далека от этого – призналась она мне получасом раньше.
(Прежний бухгалтер Дана ушла недавно – после некольких серьёзных конфликтов с девочками – она дробила и наши отпуска, и наши зарплаты так, как ей легче считать и оформлять. Карине из-за этого дважды пришлось вернуть обратно часть уже полученных денег.)
Потом священник посоветовал нам загуглить и распечатать себе молитву оптинских старцев. Сказал – она короткая и очень ёмкая, на доступном языке, с неё удобно начинать день. И в ней есть все необходимые составляющие. То есть не сразу –"дай, Господи" – а сначала восславить, поблагодарить, потом искренне раскаяться в грехах – и только после этого сформулировать свою просьбу.
– А "Отче наш"? – спросила я. Он пояснил, что "Отче наш" – это что-то вроде шаблона, по которому можно сформулировать любую молитву. Просто указание на важные пункты, которых нельзя пропустить.
Критически осмотрев, что стоит на наших столах, посоветовал убрать разных обезьян с закрытыми ушами и глазами, свинок с долларами в зубах и прочую нечисть. Сказал – ты определись вообще-то, православный ты или Козерог. (Нет! Он ни разу не употребил слово православный, а только – христианин). Рассказал, как бабушка говорит "тьфу-тьфу" на его деток, а он этого слышать не может.
Я про себя порадовалась, что сейчас не Новый год – видел бы он нашу украшенную по совету журнала "Антенна" елочку с намотанными на ветки деньгами, Так и стояла с пятью забинтованными лапами.
Мы спросили, покрывать ли голову к молитве. Отец Алексий ответил уклончиво:
– Я не могу настаивать, но и запретить не могу. Кто как хочет.
И вспомнил к слову о белых платочках, которые спасли церковь в годы Советской власти. (Видел ли в раннем детстве? Или только по рассказам старших?)
В итоге все вышли без платочков. Стали полукругом, и он начал молитву. Я стояла с левого фланга, мне лучше всех были видны его действия, поэтому крестились все вслед за мной, отчего мне было сильно не по себе. Батюшка окунул в воду свой массивный крест из потемневшего металла. Стал окроплять нас этой водой. Лариса вдруг расплакалась. В его молитве были слова о болезни – а она уже много лет борется с раком.
Я удивилась, когда он, окропив нас, противореча своим же словам, стал окроплять наши пустые столы – и главное, компьютеры. Мы весело переглянулись. Кирилл нервно улыбнулся. Священник перешёл в другую комнату, обнаружил там смутившуюся Таню, окропил и её вместе с её компом.
Надо сказать, наши компьютеры ничуть не пострадали. А возможно, и лучше стали работать, кто ж их знает.
Марина решилась спросить – а что делать, если и дома энергетика не очень. Отец Алексий весело ответил в том плане, что с милым и в шалаше рай. Что просто надо об этом помнить.
Вошли соседи из другой фирмы по какому-то делу. Удивились, извинились, ушли. Шутят небось за стенкой по нашему поводу. Ладно, как они там то песни в обед поют, то собачку на работу приносят, то хором кричат "Здравствуй, солнце" с утра – это они так заряжаются на коммерческую удачу, что-то вроде гимнастики цигун – мы ж молчим.
Кстати, цигун Кирилл и нам хотел навязать пару лет назад. Но мы слишком прохладно встретили его предложение... В том смысле, что жаль тратить драгоценное рабочее время на всякую фигню. Этот аргумент Кирилл принял, он ещё недавно и сам варился в этом проектировочном котле. А сейчас он постоянно в дороге, в самолётах, без конца сдаёт тесты ПЦР – заказчики, даже из Магадана, никак не соглашаются общаться онлайн...
Кирилл оплатил обряд. Он рассказал перед этим – конкретной стоимости ему не назвали, сказали – "на ваше усмотрение".
Отец Алексий оставил нам свой телефон и координаты в соцсетях. Уточнил, что там он не общается, но в мессенджер писать можно, если будут вопросы. Его имя и телефон записали все. Никто ещё не знал о чём, но поговорить с ним ещё раз – хотелось.
Оставшуюся воду в чаше посоветовал выпить, ни в коем случае не выливать.
– Будьте блаженны, – сказал он нам напоследок. И перевёл – это значит, я пожелал вам счастья.
Аллочка вышла за ним в коридор – они с мужем как раз въезжают в новый дом. Договорилась об обряде. Вошла в комнату, лучезарно нам всем улыбнулась.
– Ну что? Ща как попрёт, да?
Я вернулась к работе, принялась искать грунтовые карьеры для очередного заказчика. Нашла сайт Минприроды Ставрополья, на нём – перечень карьеров. Забила в поисковик "кирпичный суглинок" и нашла искомый карьер. И его координаты – широту и долготу. На Гугл-картах ввела эти данные.
Карьер оказался в Сомали.
Ввела ещё раз.
Там же.
Ну что же, после молитвы я снисходительна ко многим человеческим слабостям. Поэтому ввела ещё раз – только наоборот: долготу вместо широты и широту вместо долготы. Нашла!
На той же гугл-карте проложила маршрут и определила его длину. Сорок пять километров. Слишком близко к объекту, ближе того, с которым уже есть договорённость. Не пойдёт. Мы не ищем лёгких путей.
У соседей за стенкой корпоратив. Гоняют под музыку на креслах по коридору.
Ростов-на-Дону, 2021 год
© Ольга Андреева, 2021-2025.
© Сетевая Словесность, публикация, 2024-2025.
Орфография и пунктуация авторские.