[Оглавление]




ЛОСКУТНОЕ  ОДЕЯЛО  "СТИХИРЫ"



...Кроме всего прочего, мы были моложе.

Нет, не так. Мы были существенно моложе. И девственней. Существенно девственней.

Мы ничего не знали о сетевой поэзии и сетературе в целом. Мы просто выходили в сеть, поднимали голову и видели других. И по-щенячьи радовались встрече.

Я говорю "мы", потому что не было еще объединений и не было разъединений. Были - литературные компании, был фестиваль в "Липках", тонюсенькие сборники на газетной бумаге и первая встреча в ЦДЛ. И ночные чтения стихов у ларька. И мощнейший поток "развиртуализаций".

Многие громкие имена того времени остались значимыми только для своего поколения стихирян. Иные - и по сей день на слуху у самых взыскательных читателей. Тогдашняя Стихира стала и первым блогом, и первой сетевой любовью, и кармическим перекрестком для столь многих из нас, что - в память об этом звонком времени - хочется сохранить и оживить хотя бы вот этот текст. Не столько исторический обзор, сколько памятник эпохе.

Необходимый экскурс в историю. В те времена сайт Stihi.ru сильно отличался от сегодняшнего. Не только по количеству текстов и зарегистрированных пользователей ("залил - слил"). На сайте присутствовали редакторы и критики, вольнонаемные и "штатные". Был Устав, были правила работы, работал комитет по охране общественного порядка. Мы пробовали вводить умеренную модерацию - сначала цензурировали создаваемые ники, а затем просеивали дневной контент с целью очистить сайт от явных нацистских, порнографических и педофилических напевов. По ночам взбудораженные модераторы отбивались от поэтообразных параноиков и юдофобов в стадии обострения. Жизнь была интересной и тонизирующей до крайности.

В этот же период регулярно появлялись редакторские обзоры. Среди моих героических и бескорыстных соратников по редколлегии были Дмитрий Коломенский (впоследствии ставший главным редактором Стихи.ру), Юрий Ракита, Ксения Маренникова, Наиля Ямакова, Татьяна Кан и другие прекрасные люди и дорогие мои друзья. Другие дорогие мои друзья и прекрасные люди писали и публиковали стихи - там же, на Стихи.ру.

С благодарностью ко всем - всем и посвящаю эту аутентичную до невозможности серию редакторских обзоров 2002-го года. Не меняя ни слова.


Ася Анистратенко, экс-главный редактор Стихи.ру (2002)


Первый лоскуток

Ребята, давно хотела подбить кого-нибудь на этот проект, но инициатива наказуема - вынуждена начинать сама.



Сайт существует два с половиной года, за это время на нем сменилось несколько поколений, опубликовано немыслимое количество текстов, произошло изрядное число знаменательных событий... А остаются только - изустные сообщения :-), фотографии из "Липок" и "Объяснительная записка" Дикки. Жалко. Все проходит, все забывается...



Давайте писать историю сайта? пусть у каждого из нас Стихира - своя. Напишите о ней - о своей. О любом кусочке временной цепи на сайте - как вы его видите, как вы его помните.

Все вместе, каждый по лоскутку, - давайте сошьем этот квилт! пусть он будет пестрым, разнофактурным, сумасбродным...



Я начинаю.



...давно хочу сказать: во всем виноват Дима Коломенский. Был у меня такой знакомый по делам авторской песни: сдержанно-язвительный господин при очках и усах. Так вот, однажды этот самый Дима задумчиво посмотрел мне в глаза и попросил дискетку со стихами. Я честно сказала, что стихов не пишу, только песни... но, поломавшись, согласилась обменять на папку коломенских распечаток все, что у меня на тот момент было: не то десять, не то пятнадцать незаконнорожденных рифмованных детей.

Хорошо помню первое ощущение от Диминых стихов: еду в трамвае, листаю листы формата А4 и с изумлением понимаю, что не все поэты уже умерли, не все забронзовели в недрах Большой Литературы, не всем под и за пятьдесят... И хотя я никогда не слышала от ДК слова "поэт" в сочетании с местоимением 1-го лица, тексты выдают его с головой.

Потом пару часов увлеченно критиковали друг друга за чаем, по итогам обменявшись взаимно-заинтересованным "Пишите, у вас получается!"... Потом общий приятель Алексей Дудин поинтересовался, мол, чего вы, ребята, в Интернете не печатаетесь? Сайт, опять же, есть специальный...

Случайности аккумулировались по всем законам жанра. Не хватало малости: выйти в Интернет и набрать в поисковике что-то про стихи. Однажды случилось и это.



Помню один из первых увиденных стихов в каком-то из рейтингов.

"Хрупкая, излишне романтичная девушка...", подумала я об авторе, но стих мне понравился. Нелли Ткаченко тогда еще звали просто "бемби".

Первый рецензент - Катерина Крутова - упрекнула меня в непонятном обращении с ритмом. Поговорили. Первая моя рецензия пришлась на стих Martica Ida: "Следы крови в труднодоступных местах (иконопись)". Поговорили. Мне начало нравиться.



Занесло меня для начала и в рейтинг произведений по оценках читателей (была такая кнопочка под стихом в то время: "Поставить оценку"). В те дни господин gradiral не терял времени даром и накрутил себе что-то там около 40 очков, при том что стих, оказавшийся в результате на верхушке рейтинга, был весьма и весьма... спорным. Я не преминула сообщить человечеству о некачественности рейтинга, испытала первое удовлетворение критически мыслящего новичка и решила: остаюсь.



Как выглядел сайт в ноябре 2000? Кажется, все было почти так же, только рейтинги на главной странице были другими: рейтинги произведений по числу читателей и по количеству рецензий. Кстати, в упор не помню, как добавлялось тогда новое произведение. "Менеджера" и "входа для автора" не было, произведения никуда нельзя было двигать, тем более восстанавливать из удаленных. На каждой авторской странице висели список полученных рецензий и список читателей, а под каждым стихом - кнопочки "Редактировать" и "Удалить". Даже списка написанных рецензий еще не было.

Зарегистрированных авторов на сайте было на порядок меньше - 4-5 тысяч? и в день публиковалось едва ли свыше трехсот произведений. Все были на виду, всем хватало внимания, звезды восходили без особого труда - стоило только заявить о себе.

Уже сияла всеобщая любимица Татьяна Бориневич (эклога). Помнится, она начиналась для меня с "В сердцеразрывных инфарктах рябины".

Уже радовала читателей noname, покорившая первым же прочитанным стихом. Но процитирую другой:

А вот рецензии на этом же стихе:

-------
Это не игрушки, уважаемая noname!
Я должен работать, а не писать Вам стихи,
Но я здесь, и это потому,
Что вы меня типа околдовали,
Навеки Ваш,
Ю.Р.
<Юрий Ракита> - 2000/12/08

-------
В общем, Оля. Я к Вам на Вы, поскольку в восхищении. И я к тебе на ты, потому что ощущаю родственной душой. И сейчас же немедленно предлагаю разделить воду и грокнуть все на свете в такой необычайной полноте, какая одна только на свете и возможна.

Здравствуй, сестра! (Дык, елы-палы)

Максим.

P.S. А концовка стихотворения - просто отличная. Только надо все же поменять "тусклый грим" на "зримый блеск" и "ту" на "но". ИМХО.

<Максим Потапов /Goodzoo/> - 2000/12/06
-------

Максим, я грокк тебя. Я грокк себя через тебя и других братьев по воде. Я грокк... стихи.ру - вода. Будем расти ближе!

<noname> - 2000/12/06

-------

Каша замешивалась густо. Звезды восходили и не угасали. Родственные души братались: молодые, неленивые, жадные до чужих стихов... Все было - легко.

В ноябре 2000 случайный рецензент Великолепный Яша оставил мне с десяток восторженных записочек. Да, "Великолепное" было время: Яша много читал на сайте, фигурировал во всех топах, ни в грош не ставил авторитеты и вызывал у публики самые противоречивые эмоции. Я же ничего этого не знала, нанесла визит на какой-то стих... что это было, кто теперь вспомнит? ...и ниточка потянулась... Понравилось потому что очень.

Однако далеко не все мои отношения на сайте складывались с самого начала так благоприятно.

Восходящая звезда Chiguita_Banana (Хилина Кайзер) начинала карьеру на сайте со стихов столь же простых, сколь и доходчивых. Войдя в историю фразой "Дания влажна от ожидания...", любвеобильная иностранка очень быстро заняла первые места во всех рейтингах и заручилась поддержкой бесчисленных поклонников мужеского полу. Пару раз обменявшись уколами неконструктивной критики и без труда определив, что наши представления о стихосложении полярно противоположны, мы с Хилиной заключили пакт о ненападении и надолго потеряли друг друга из виду. Вот как она пишет сегодня:

Подобно некоторым героям сегодняшних дней ;-), МОСКАЛЕНКО Сергей - напористый и активный житель Житомира - заполнял в ноябрьские дни "Обсуждение" сотнями однотипных рецензий: "Хорошо!", "Работайте над собой!", "Молодец!", "Я это видел" и т. п. По каковому поводу мы с Сергеем и поругались тогда довольно крепко. А ведь у него есть совершенно замечательная, точная лирика. Например, вот этот стих:

Был ли повернут лицом к стихам тогдашний главный редактор? Не знаю. Дмитрий Кравчук на протяжении многих месяцев оставался для меня настоящим бойцом невидимого фронта: не было ни малейшего повода подумать о нем. Сайт меееееедленно-мееедленно, но крутился, появлялись новые сервисы - список написанных рецензий, "Помощник поэта", "Энциклопедия стихосложения"... Разве что с невнятными матюгами мелькала иногда мученическая фигура отключенного Рафиева, но - в семье не без диссидента, думала я.

Вероятно, работали осенью-зимой на сайте редакторы, писали обзоры, но никаких явных впечатлений от их деятельности у меня не осталось, не в обиду будь сказано. Помню только, как в ноябре 2000 редактор Kone* оставил мне очень неприятную, резкую рецензию. Едва ли Владик рассчитывал на то, что впечатлительная девушка сочтет пиитическую карьеру на этом законченной и с расстройства поудаляет все стихи с сайта. Однако так я и сделала. И кто знает, чем бы дело кончилось, если бы не все тот же Великолепный Яша, в нескольких популярных выражениях объяснивший мне, что в каждом монастыре нужно сначала "прописаться", а уже потом менять устав под себя...

А коготок-то уже увяз. Стихи уже не отпускали. И после того как несколько дней подряд Яша и эклога раскапывали мой список читателей, я забыла про пострадавшую в боях самооценку и - вернулась.



Что еще помнится? Как Владимир Годлевский уверенно куртуазничал с дамами, посвящая стихи всем по очереди. Как навещала меня тогда еще более традиционно ориентированная Кира Таюрова и жаловалась на свою горькую женскую долю. Как радовала легкомысленными песенками Евгения Диневич: мы пришли на сайт с разницей всего лишь несколько дней.

ms в первой рецензии переписал строфу моего стиха на свой манер. Я возмутилась, он махнул рукой - мол, эт я так... и долго еще заходил молчаливым гостем, пока я не забрела, наконец, на один из рождественских стихов и не обнаружила, что Майк - настоящий романтик-художник, который рисует словесными красками... А там и до братства оказалось недалеко.

Из моих любимых:

Расцветала в начале зимы яркая, чувственная, восторженная натура дочери полка Пеле. На фотографии наша красавица свисала вниз головой с забора, являя миру узкую обнаженную спину и роскошные длинные волосы. Стихи Пелькины были абсолютно неправильными, как детский прикус, и ароматными, как прогретая солнцем ежевика, лопающаяся под пальцами. Не любить Пельку было невозможно.

Юрий Ракита попал в поле моего зрения в начале декабря 2000. Первое впечатление: пишет чисто, но какой же зануда!.. Долго мы спорили о том, как надо писать, сердцем или головой... но пока на Стихире не появился "Фонтан", я никак не могла увидеть - за маской жесткого самоуверенного типа - настоящего Юрку. Юрку, который впоследствии не только стал мне другом, но и сделал для сайта столько невидимого блага, что трудно переоценить его роль в истории Стихиры-2001. Ты не смейся, Ракита, я серьезно...

Ariadna, она же Мария Жук, пришла на сайт почти одновременно со мной, и мы на удивление быстро сдружились. За эти полтора года Машкин гостеприимный дом стал привычным центром нашей московской вселенной. И хотя моя хлопотливая названая сестрица стихов давно уже не пишет, в историю она вошла: достаточно и того, что одна фраза из ее стиха в транскрипции noname долгое время была негласным девизом нашего сайта. Итак, "Патамушталюбофф" - пароль и отзыв зимы 2001.

Была Любовь, была. Не могло ее не быть. Делить было нечего, спорить - не о чем. Количество сервисов на сайте потихоньку росло. За всех редакторов и номинаторов работал один Максим Потапов /Goodzoo/ и никомушеньки не мешал жить. Народ плевал на все с высокого дерева, политикой не интересуясь нимало. Везде крутились безумные романы, везде звучало "Патамушталюбофф". Joker, позванивая бубенчиками на колпаке, торопил Весну. И все верили, что Весна придет...

Весна пришла... А вот о том, что было с нами той долгожданной весной (а также летом, осенью и в прочие времена) - пусть расскажет кто-нибудь другой.



-----



Старожилы, принимайте эстафету!





Второй лоскуток

Если бы я затеяла рекламную кампанию сайта Стихи.Ru, я выбрала бы примерно такой слоган: "Сайт, который удобно читать вдвоем".

На самом деле, пока человек путешествует по сайту в одиночку, он чувствует себя немного не у дел. Везде какие-то группировки, тусовки, "могучие кучки", все друг друга люблю-не-могу, а он - с кем и как придется. :-) Даже поделиться впечатлениями от прочитанного не с кем, вот ведь досада. Но стоит только найти второго увлеченного читателя - и начинается самое интересное. :-)

Февраль 2001-го года принес мне знакомство с таким автором, как Николай Голиков, известным также как... впрочем, об этом позже, а в то время мы просто читали стихи вдвоем: сначала Голиков - меня, а потом я - Голикова. :-))

Например, вот что я у него вычитала для начала:

Потом Коля Голиков познакомил меня со стихами такого замечательного автора, как Олег Чарушин. Автор, незаслуженно мало читаемый в силу своей нетусовочности. А между тем стихи-то очень даже. Скажете, нет?

Кстати, мало кто помнит, откуда на сайте появился Глюк. А дело было на самом деле так: написала я как-то стишок, а у двух моих собеседников по сайту случилось исключительно хорошее настроение... :-) Не подумайте, что это самореклама: стишок можно не читать вовсе, кроме двух последних строчек. Вот с них-то все и началось...

Откуда-то из этой же заварушки вылупился и Поручик Ржевский, но при каких обстоятельствах и зачем - никто уже не упомнит. :-))

Для новичков поясню, что в те времена на сайте было не слишком много авторов, и новые ники регистрировались автоматически, в течение двух-трех минут.

В частности, в марте на сайте зарегистрировался (не без моего содействия) некто коломенский. Дима, помнится, долго не мог понять, зачем я его сюда позвала, слегка опасался гиперэмоционального ms и воздерживался от посещений "Обсуждения". Потом нашел пару интересных авторов и оживился. :-) И дальше мы читали стихи вдвоем с Коломенским.



Читали мы, например, такого забытого ныне автора, как Станислав Минаков. Посмотрите, что хранится в нашем архиве за март.

Довольно активно публиковался в те дни на сайте "просто дольник". Благодаря ему, кстати, многие авторы повысили уровень своей информированности по части поэтических форм, вынужденно наведавшись в словарь за трактовкой слова "дольник". Процитирую старое стихотворение "дольника". Диковинкой тогда еще казались стихи без прописных букв и знаков препинания...

Надеюсь, krembo извинит меня за экскурсию в его список читателей. Потому что мы с Димой читали тогда и его, и даже с удовольствием.

Той же зимой состоялось мое знакомство со Stray Cat. Уже тогда Кэт была чрезвычайно плодовита, содержала на странице более сотни стихов и грозилась темпов не снижать и впредь. :-) Началось знакомство, если мне не изменяет память, со следующего стиха: "Цветность - 1 плюс 1". А процитирую я другой текст, который считаю у нее одним из лучших.

"илюхин" подарил нам с Димой (как читателям) немало приятных минут, тксть. Зовут автора, если мне не изменяет память, Миша, на сайте он изредка появляется до сих пор. А в марте 2001 был опубликован вот такой вот стих:

Немало развлекал нас с Димой и Алексей Ивантер, ныне шеф сайта Поэзия.ру, а тогда - один из самых больших любителей мистификаций на нашем сайте.

Ивантер отбрасывал довольно экзотическую тень. Тень звалась Аллочка и писала очень недурные, легкие, живописные стихи.

В марте, кажется, среди моих закладок появилась и закладка "Константин Прохоров". До личного знакомства с Костей было еще несколько месяцев, а вот стихи его приглянулись мне уже тогда. Приятно было зайти вот так, невзначай, и погонять на языке витаминку удовольствий...

Тем временем сайт - как и было сказано в конце предыдущей серии - отчаянно братался, дружился и любился. Наше "поколение" (призыв лета-осени 2000) не видало на своем сайтовом веку "ни войн, ни катаклизмов, ни бурь", или, по крайней мере, не ввязывалось в них, а мирно, хотя и довольно напористо, расцветало под безоблачным небом мартовской Стихиры.

И здесь чрезвычайно ярко проявлялся один из наиболее интересных эффектов воздействия отдельно взятого сайта на отдельно взятого человека. Почти все, пришедшие на сайт, начинали писать активнее и разнообразнее, чем раньше. На плодородной почве постоянной энергетической подпитки из рефлексирующих коконов наших бедных голов вылуплялись диковинные бабочки, которые успевали по дороге к вылуплению меняться чешуйками и красками образов, технических приемов и идей. Порой было невозможно уследить, кто начал первым, - а цепная реакция близкородственных стихов уже шла полным ходом. Над сайтом сгущалось феноменальное информационное облако, пронизываемое молниями "Патамушталюбофф". Сказать, что это было здорово - не сказать ничего.

Этому явлению был посвящен даже отдельный научный труд "Гипотеза об эволюции сайта СТИХИ.РУ" (Юрий Ракита), а также отдельный редакторский обзор Максима Потапова "Теория и практика из жизни Стихи.Ru", ссылку на который никак не могу привести - глючит. :-)



Надо сказать, кумулятивное вдохновение - примета не только определенного периода сайтовой жизни (в моем случае - февраль-апрель 2001), а вообще - качество нашего сайта. Аналогичные всплески можно наблюдать время от времени, но о них расскажут в свой черед другие мемуаристы. :-)

Мы же тем временем стремительно выходили в реал.



В феврале 2001 в Москве был (по слухам) бурно отпразднован день рожденья Татьяны (Татьяна Бориневич (эклога)), на котором перезнакомилась куча народу. Затем рискнула и я посетить столицу с целью наведения мостов. Историческая вечеринка состоялась 18 марта у Ариадны и знаменательна была отнюдь не тем, что я с удовольствием узнала, как выглядят Татьяна Бориневич (эклога), Joker, Л. Меламова и сама хозяйка дома Ariadna. Присутствовавший там же Юрий Ракита затеял спор о чем-то исключительно возвышенном (кажется, о стихах noname и Ярослава Орлова), мы вдребезги разругались и несколько месяцев избегали встреч в реале, чтобы нечаянно не подраться на глазах у изумленной публики. :-)

И даже в виртуале мы с Юрой помирились только несколько дней спустя, 23 марта, в день рождения еще одного странноватого персонажа Стихиры. Точнее, о персонаже тогда еще речи не шло, а просто я написала стишок "Осколки сна (Я.Орлову)".

Стишок получил ответ из недр Стихиры :-), затем - ответ на ответ, каковой ответ тоже не был оставлен неотвеченным, что, в свою очередь, повлекло и т. п. Как ни странно, спустя несколько недель диалог все еще подавал признаки жизни. После некоторых препирательств новоявленного персонажа было решено окрестить А+Я и прописать по соответствующему адресу, вероятно соответствующему на карте сайта станции Бологое. :-)) И на этом литературный процесс на некоторое время пришлось прервать, потому что прописка была оформлена 11 апреля, а завтра, как положено по законам жанра, была война.



Знаменитый "апрельский кризис" - одна из самых ярких и вместе с тем неприятных страничек истории сайта. Что и как происходило - вероятно, об этом лучше рассказывать в другом месте и в другое время, может быть - другому человеку. Сейчас мне хочется сказать о другом. Недавно я перелистывала эти страницы... Да, конечно, сайт в тот период (примерно с 12 по 22 апреля 2001) представлял собой странное и страшное зрелище. Авторские страницы пустели одна за другой, авторы уходили с сайта, хлопая дверьми. В обсуждение еле-еле капали рецензии, зато в обычно пустующих "общих вопросах" кипела буря - заметьте, Феликс, тогда это было еще не нормой, а признаком ЧП :-). Но как никогда ярко выявилась тогда наша потребность друг в друге, нежелание потеряться в море Интернета. Шла массовая миграция на ТЕРМИтник поэзии, создавались временные сайты, иные из которых живы до сих пор :-), все обменивались мэйлами и телефонами... Кажется, кризис стал катализатором легкомысленных и неоформленных наших приятельств, тем самым пудом соли, который нужно было съесть вместе, бедой, в которой познавались настоящие друзья. И было еще некоторое странное облегчение: ну вот. Вот сейчас оно все накроется, и мы наконец-то вернемся к нормальной жизни, к семьям, к работе, и не будет никакого Интернета, никаких стихов, никакого потустороннего, несуществующего мира с его трагедиями, комедиями и мелодрамами...

Наше поколение стихирян часто упрекают в сплоченности и семейственности. А мы всего лишь прошли через тот апрель. Прошли, ушли... и вернулись. Почему вернулись? Да потому же, почему возвращаются все уходящие. Ведь ни один другой сайт... Но это уже совсем другая история. Ваша история.



В мае 2001 года на сайт вернулся и этот стих. Вглядитесь в цветные миражи, которые окружают вас...





Третий лоскуток

Писать исторический обзор - все равно что листать альбом со старыми фото: вот "9 на 13 на фоне неба или пальм", вот "групповой портрет в московском интерьере", вот "иных уж нет, а те далече...". А еще это игры с памятью. Сначала всегда кажется, что ничего-то она не хранит. Но стоит заглянуть в давние рецензии, пройтись по забытым стихам, потянуть за пестрые ниточки... Как из плотно набитого шкафа, вывалится навстречу такой ворох милых сердцу лоскутков-историй - грустных и смешных, красивых и не очень - только руки подставляй... Увлекательнейшее занятие, всем рекомендую. Один уговор: белье не перетряхивать. :-)

А пока вы собираетесь с мыслями, пишу сама. И сегодня это - продолжение лоскутка "весна 2001" с переходом в июнь.

Сначала о фактологии мая-июня, которая, по моим воспоминаниям, относительно небогата. В мае главным редактором сайта стал Максим Потапов /Goodzoo/, и одновременно с этим историческим событием был объявлен конкурс на замещение мест в редколлегии. Не знаю в точности обстоятельств конкурса, но могу предположить, что ожидания на его счет не оправдались. Так или иначе, вскоре Максим начал активную деятельность по сбору команды путем личных переговоров, а точнее - уговоров.

Уговоры были необходимы: всех нас и так неплохо кормили. Народ слишком хорошо осознавал, что полномочия редактора на 80 процентов состоят из общественной работы, а еще 20 процентов составляют вериги козла отпущения. Решиться на такое было пока еще психологически тяжко. По крайней мере, я несколько раз от соответствующего предложения уворачивалась и продолжала заниматься вольным чтением стихов.



Кстати, о стихах и капризах памяти: пока не занялась раскопками, была абсолютно уверена, что Влад Васюхин появился на сайте именно весной. Ан нет: оказывается, первые тексты опубликованы еще зимой. Популярность Владу принес цикл "ЛЮБОВНИК ЛАГУНЫ", а я процитирую здесь другие стихи:

Под действием общего информационного облака (см. "Второй лоскуток") в марте на свет появилась "Флоренция (Т.Г.)" ms.

Я об ms заговорила не случайно. Как уже говорилось ранее, весной 2001 крепли, а местами даже крепчали связи между реалом и виртуалом, в том числе - интернациональные. Так вот, в прошлом апреле в Москве одновременно оказались и, разумеется, повстречались такие редкие зарубежные гости, как ms, Plunger и Chiguita_Banana. И где-то среди знакомств, братаний и гуляний по столице Майку встретилась настоящая муза. Поэтому май прошлого года в моих воспоминаниях - это сплошной эмоциональный фонтан по имени ms. Тогда же, прямо у нас на глазах, была написана прославленная НВЮ "Игла и нить. Опера в 4-х действиях с эпилогом. (Б.И.)" ;-), а также многое-многое другое.



Вообще, в чем-то правы создатели известного рекламного слогана. Часто встречаться - вредно для печени, но чрезвычайно полезно для творчества. Одна встреча влечет за собой целую вспышку реминисценций, посвящений, оправданий, объяснений и других малых стихотворных форм. Приводить перечни наших стихов, привязанных к конкретным событиям в реале весны 2001, я не берусь, чтобы нечаянно не сказать А ;-). Но знаю точно: Поручик Ржевский всякий раз смахивает слезинку, вспоминая, при каких душераздирающих обстоятельствах Кира Таюрова сочинила свой

А вот что по этому поводу думал совсем еще "ранний" Герман Власов (Прочие Опасности).

Весной - каждый в свой срок - на сайте появились еще несколько ярких авторов.

На страничке schwarz нет сейчас ни одного стиха из тех, с которыми она дебютировала. Думаю, в этом есть резон: Римма - из тех авторов, которые невероятно "выросли" на благодатной почве стихиры. Сейчас она сама - старожил, и пишет совсем, совсем по-другому.

Шатыбелко Олег первое время аккуратно существовал на нескольких страничках сразу, присматриваясь к стихирному быту и не привлекая к себе особого внимания. Впрочем, его заметили, и довольно быстро, - по длинным, "вольным", перенасыщенным яркими образами текстам, которые всегда были и остаются "на любителя". Однако мне кажется, что даже на Олега, зрелого и сформировавшегося автора, пребывание на сайте оказало свое влияние.

Как бы там ни было, одним из первых опубликованных текстов было уже знаменитое "счастливочно".

Стала искать стих, с которого для меня начинался Андрей Орлов, - про швейную машинку - и не нашла. Опечалилась. Утешилась другим, в высшей степени жизненным.

Зато очень хорошо помню эффектное появление на сайте такого персонажа, как Анна Гершаник. Одним прекрасным днем ступив на территорию сайта, Аня для начала распотрошила список номинантов на главной странице. Беспрецедентный на тот момент скандал составил бы конкуренцию сегодняшним разборкам: перья и пух летели во все стороны. Из всего предложенного ассортимента строгий критик признал "приличными авторами" только двоих персонажей, один из которых (Николай Голиков), разумеется, хмыкнул, мол, если эти приличные, то что же тогда неприличные?

Тем не менее, Аня заявила о своем решении остаться. И разъяренный рой рецензентов, полетевший было восстанавливать равновесие на страничку автора, обнаружил там очень и очень хорошие стихи.

Кстати, Анна Гершаник спросила совета: что же ей почитать. За советом не заржавело ни у меня, ни у Натальи "BHF" Демичевой, которая скромно отправила Аню куда угодно, только не к себе самой. А зачем скромничать-то было? Вот, например, такой стих: чем не повод заглянуть в гости?

Вообще, в мае-июне сайту крепко везло на хороших поэтесс. В дополнение к благополучно перезимовавшим прекрасным леди появлялись и расцветали новые - яркие, сильные, свободные от условностей и традиций. Солнечно-желтые, как одуванчики на запыленных обочинах, и горьковатые, как одуванчиковый сок.

В подборку "Солнечные стихи. (2001)" Наиля Ямако (Ямакова) включила тексты разного времени, но датирована текстовая страничка июнем 2001. Я процитирую несколько: вчитайтесь, молодежь. По-моему, это здорово.

А вот Елена Моревна (Елена Гуляева) видит

Kseniya_mar, она же Ксения Маренникова, появилась на сайте еще в 2000 году, но долгое время публиковалась изредка, общалась мало... А тут вдруг взяла и стала - нашим достоянием. :-)

Еще подарок прошлой весны: в очередной раз вернулась на сайт Olwen (она же Ксения Щербино). А вы помните, какой она была год назад? Совсем не такой, какой мы ее знаем сегодня.

Ну, хватит уже о талантливых дамах, пора и демографическое равновесие соблюсти.

Одно из ценнейших приобретений весны 2001 - Анатолий Гринвальд. И что-то тоже такое было для начала... скупые взаимные "Неплохо", скандалы из-за неоднозначного текста... и всегда меньше рецензий, чем автор того заслуживает.

Еще представитель весенних мачо - Aspid, а также его "Here, there and where?"

А вот Илона Якимова, дебютант мая 2001, рассказывает кое-что о взаимоотношениях мачо и прекрасных леди - в классическом интерьере.

Несколькими днями позже почти на эту же тему (однако на базе совсем другой сюжетной линии) отказалась страдать malvina (она же, как известно, Дмитрий Легеза).

Чтобы уже покончить со всеми межполовыми и интертекстуальными заморочками, wa (Маргарита Светлова) просил по-хорошему:

К июню страсти поулеглись, народу захотелось нежности и чего попроще.

Медведь, например, переживал такое:

Тогда же Евгений Юрьев подарил нам стих удивительный: одновременно мрачный и эротичный.

Прогуливаясь по старым стихам, наткнулась на записи типа "Отредактирую, если получится" и еще раз удивилась тому, как же быстро человек привыкает к хорошему и забывает плохое. Какие восхитительные глюки одолевали сайт в прошлом июне и позже, вплоть до октября: медленная работа, отсутствие нижней части страницы под стихами, на порядок больше перекрестных рецензий... Все-таки спасибо всем, кто позаботился о новом сервере для сайта.

В остальном же июнь протекал неторопливо и спокойно. Народ расползался по отпускам или на каникулы, или по крайней мере хотел туда. А московская фракция готовилась к Слету Стихиры в Липках. Замечательное сие мероприятие благополучно состоялось в начале июля и, с одной стороны, заслуживает отдельного обзора, а с другой - не имеет к стихам ровно никакого отношения. И, пожалуй, не буду я писать про Липки. Сами довообразите - чем могут три дня подряд развлекать себя тридцать-тире-шестьдесят романтически настроенных персон под безоблачным июльским небом Подмосковья. Думаю, пансионат нас запомнил надолго.

Вскоре же после этого жизнь на сайте для некоторых из нас кардинально изменилась. Уговоры Максима Потапова достигли своей цели, и 7 июля первый состав "народной" редколлегии официально приступил к исполнению обязанностей. Но это - уже совсем другая сказка.



Проект "Пишем историю Стихиры" продолжается - присоединяйтесь!





И все-таки "Липки"

...Которые у каждого, разумеется, были свои. То есть уникальные. А поэтому я на полноту изложения никак не претендую. Лоскуток - он и есть лоскуток.



Тем более, что опоздала на день. Говорят, самое-пресамое все происходило именно первым вечером, когда все только-только, и сразу - уже все случилось, когда - первые знакомства и первые брудершафты, и танцы при луне, и мартини в душе... так вот, при всем этом меня не было. :-) И поэтому расскажу только о том, что видела сама.



***

Надо сказать, что идея слета всея Стихиры долгое время витала в воздухе, и распылял ее Юра-Джокер. Но оседать в виде какой-то конкретики идея начала только к тем порам, как Джокер волею судеб заболел ангиной, и за дело взялся нестерпимо ответственный Юра Ракита. Тогда же были найдены "анонимные спонсоры", которые по обоюдному согласию с пансионатом определили количество базовых мест (30 мест = 15 номеров) и точные сроки - первые выходные июля 2001. Тогда же началась предварительная рассылка.

Рассылка будоражила воображение, поскольку состояла из пересчета койкомест и иногородних участников мероприятия:

Нелли Ткаченко - 1,

Эклога - 1,

Grafomanka - 1,

Кира Таюрова - 1,

Владимир Годлевский и ассистентка - 2,

Веслоногая Птица - 1...

Хотелось из жадности занять три номера на неделю и пожить полноценной жизнью еще в двух соседних. Но, понимая, что все самое интересное пропускаю, и храня лишь слабую надежду на то, что моя половинка двухместного номера меня дождется, - я кое-как сдала пятничный номер своей газеты и ночным поездом стартовала нах Москау.



***

Московская суббота началась для меня с утреннего кампари в "проекте ОГИ" и прогулки по Кунцевскому парку. В результате всей этой красивой жизни я пропустила очередь на звенигородский автобус, а посему была доставлена в Липки на спецмашине с тонированными стеклами, с красной розой и в изрядно расслабленном состоянии. Надо сказать, в излишне расслабленном. :-)

Видела я в своей жизни несколько загородных пансионатов и даже гостиниц в центре районного центра. Выйдя на балкон, вы через пять минут получаете три окурка за шиворот и исчерпывающую половозрастную статистику населения по всем трем обшарпанным этажам. Ну и подмосковный пансионат я рисовала себе примерно в этом же ключе. Чуть крупнее пионерского лагеря. И ба-знакомые-все-лица ютятся на лавочке возле входа и лузгают семечки под водку.

Однако возле КПП мне пришлось проснуться. Забор, ворота, за воротами в отдалении - огромное здание красного кирпича и модерновой планировки. И охранник хочет знать, черта ли я тут прогуливаюсь.

- У вас путевка?

- Нет, но... эээ... у нас тут должна быть группа...

- Какая турфирма?

- Эээ... это не турфирма...

- Какая организация?

Как-то у меня на языке вязнет фраза "тут у вас должно быть сразу много поэтов...". А как тогда?

- На кого оформлено приглашение?

(Хоссподи, на кого же оно оформлено? Кто с пансионатом договаривался?)

- эээ... Юрий Коньков?

- Нет, таких среди наших гостей нет...

Добросердечный охранник звонит администрации.

Рядом оказываются еще два незадачливых гостя, мужчина и девушка, которые заметно оживляются, заслышав фамилию "Коньков", но на мой вопрос в лоб - вы, мол, кто? - тушуются и куда-то исчезают. Встречаемся мы с ними уже возле стойки администрации в главном корпусе, где диалог про пригласившую турфирму повторяется, но с некоторыми драматическими вариациями. Наконец к общему облегчению выясняется, что путевки оформлены таки на Ракиту, фирма наша гордо называется "Стихи.ру", мне оставлен ключ от номера с запиской, а о текущем пребывании поэтов администратор говорит с непередаваемой интонацией ужаса и восторга:

- ОНИ ВСЕ НА ПРУДУ!..

И, понизив голос почти до шепота:

- Их там человек восемьдесят!..

Мои попутчики:

- Мы были на пруду! Там никого нет!..

Администратор:

- Но они сказали, что ушли на пруд!..

В записке - схема "как пройти на пруд". Кажется, твердой Ракитиной рукой. Делать нечего. Я бросаю вещи в номере и, вооружившись запиской как путеводителем, отправляюсь искать пруд.



***

Кажется, уже дольше рассказываю, чем оно происходило. А почему? Да потому, что потом все стало происходить как-то быстрее и скомканнее. Люди, люди, люди, голоса, имена, все заверте... и нет уже того необходимого лирического одиночества, каковое только и может подлежать пересказу. Остается лишь "Петя пошел направо, в то время как Коля пошел за водкой". Что, разумеется, тоже имело место. В свой черед. А пока - путь мой был тернист.



***

Нет, мне, разумеется, дали подробные объяснения: выйти за ворота за стадионом, идти по дороге налево, а там будет видно. И записка=карта=схема в руках. И ворота я нашла, и стадион, и котельную - ориентир, и дорогу налево. Которая через десять минут уперлась в забор какого-то садового участка. Еще сколько-то времени я шарахалась по округе, расспрашивая прохожих. Примечательный диалог с владельцем одной из дач. Амплуа "благородный отец", и в интонациях - то, что в учебниках по актерскому мастерству называют "московской фонетической школой". Нараспев, с крыльца:

- Девушка! Вы каво-то ищете?

- Да, ищу. Я ищу пруд.

- Ка-вооо?

- Пруд! Подскажите, где тут у вас пруд?

- Как фамилия?

- Пруда?

- Я вас не понимаааю. Вы ищете рабоооту?

- Нет, спасибо.

- Как вы сказали?

- СПАСИБО! Мне ничего от вас НЕ НУЖНО!

Разочарованный, скрывается в доме.

А пруд обнаруживается супротив логики за пригорком. Дорога идет чуть вверх, в поле, а там - лево руля, и уже видно в ста метрах россыпь разномастных купальщиков. Уже в общей кучке различимы знакомые фигуры, уже выдвигается мне навстречу немыслимо загорелая Эклога, уже приобнимает, уже ведет, уже что-то рассказывает ... Уже Машка-Ариадна улыбается, и Гера "Прочие опасности" маячит поодаль вопросительным знаком, и весьма освежают путника объятия мокрого Джокера. Поплавком на воде - доселе невиданный, но сразу узнаваемый Планжер. Кто-то со спины закрывает мне глаза мягкими руками, кто-то подсказывает мне характеристики незнакомца... оборачиваюсь и через секунду узнаю: Нелли Ткаченко.

Кругом оживающие фотографии.

Вот Гена Анников неглиже на расстеленной тряпочке. С гитарой. Вот Володечка Годлевский спешит прильнуть, - отчего же и не прильнуть. Вот Костя Прохоров сияет, вот Таня Кан - Веслоногая Птица, старый друг из уральских краев - немного тушуется при первой встрече. Вот этот, вот тот...

Ну, здравствуйте, что ли, поэты!..



***

Прочитал первую часть Планжер, отнесся критически. Попросил побольше правды жизни и красочных описаний.

Немного поспорили.

Правду жизни я зажилила. С красочными описаниями обещала постараться.

Ну вот, к примеру... Пруд с грязноватой водой. Зеленая трава, синее небо, жаркий июльский день. Пиитические панамки, плавки, шлепанцы. На фоне благородного джипа.

Ээээээ...

И очень пыльная дорога обратно в пансионат. Из разряда проселочных.

Я только пришла, а они уже все накупаться успели и отправлялись утолять здоровый аппетит.



***

Кстати, у страха глаза велики оказались. Вовсе их там было не восемьдесят, а всего-ничего три десятка. Это наша публика успела так за сутки администрации примелькаться.



***

А три десятка - это несколько столов в огромном общепитовском зале.

Не уверена, что в пансионате на обед давали водку. Но что водку в обед пили - это правда жизни.

Чинно и благородно. Даже, кажется, из стопочек. Исключительно с формулировкой "не могу не выпить за знакомство с...". И закусить жюльеном.

И после очередной фазы знакомства народ как-то сыто размяк и расползся кто куда.



***

Расселили нас всех в одном крыле на первом этаже. Про нумера рассказывать нечего, обычные нумера такие, с основательными сдвоенными койками, шевелением гардин на сквозняке и послеобеденной ленью.

Повалялись с Таней Кан на красном плюше, покурили, поболтали.

Захотелось новостей.

Ноги привели в самый шумный номер, где на десяти квадратных метрах, шесть из которых - кровать, собралась безумная компания. Помню Гену Анникова, Клер, Яфу и Графоманку - на упомянутых шести квадратных метрах. А на остальных четырех разместился нестабильный состав: Юра Ракита, АКС, inek, Дима Макаров, Прочие Опасности, Лена Медведева, Володя Годлевский, Plunger, Нелли Ткаченко, разделившая со мной подоконник... Как свидетельствуют фото, были там также Медведь, zamotay, Светлая и даже Пума в дивном ярко-желтом саронге. Возможно, кто-то еще. :-) А нестабильным состав был потому, что периодически кто-нибудь решал выйти подышать свежим воздухом. Но потом возвращался.

Профессор Годлевский, Макаров и Планж пели дивный джаз. Затем состоялось многократно отраженное в фотохронике надевание Кирой Таюровой дырявого чулка. Затем пели все подряд. Было, вероятно, что-то еще, но меня сманила Пума, оказавшаяся к тому моменту уже в заоконной реальности, и я кратчайшим путем ушла в окно. :-)



***

Дальше день катился как-то неспешно и оживляться для меня начал только к вечеру. Помню, что ходила купаться все на тот же пруд в компании Нелли, А.В., Натальи BHF, Планжа с Макаровым, Петрика и запоздавшего к заплыву Геры ПО. Помню, что Герман нырял с противоположного берега, где как раз приехала совершать вечернее омовение рота солдат. Фотографировались, били комаров, курили сыреющие в пальцах сигареты.

Помню, что после ужина долго собирались что-нибудь предпринять, а в результате осели на стадионе. Поэтическая публика не могла никак пропустить подходящий амфитеатр. Пили водку, били комаров, пели песни под две расстроенные гитары. Доедали какие-то пирожки с ужина.

Кто-то скормил мне таблетку от головной боли, кто-то другой это сфотографировал.

Местный житель привел в поводу меланхоличного скакуна и давал покататься. Дамы визжали. Кавказец Инек оказывал консультативную помощь. Под Ариадной конь решил размяться и заметно прибавил скорости. Всполошились все, кроме самой Машки, кажется. Муж Андрей бегал по полю, отлавливая поводья.

Прибыла поздняя делегация поэтов во главе с Олей Сокол. Спросили, где тут читают стихи. В ответ им вежливо посмеялись.

Впрочем, стихи, кажется, читали тоже. Профессор Годлевский читал. И опять пели песни.

Потом замерзли, устали, благоразумно собрали мусор в пакеты и отправились в корпус.

Ракита, чем-то очень огорченный, выпил одну за другой две бутылки водки, после чего прошелся колесом по асфальтированной дорожке и попросил политического убежища на остаток вечера. Отказать было невозможно.



***

Лирически погрустневшие, засели в номере 17: Костя Прохоров, Сима, Макс Goodzoo, Ракита и мы с Татьяной, как бы хозяева. Часа два пели песни на разные голоса. Что делалось в мире, узнавали по гостям.

Гости были нетривиальными.

Поем.

Врывается Герман.

- А вы знаете, что все собрались жечь костер?..

- Спасибо, Гера, знаем.

Герман исчезает.

Поем.

Врывается Андрей, муж Ариадны.

- А вы знаете, что мы идем жечь костер?

- Спасибо, Андрюш, знаем.

Уходит.

Поем.

Врывается Эклога в растрепанных чувствах.

- Ракита, какая же ты сволочь!..

Ракита продолжает петь.

Эклога исчезает.

Поем.

Врывается Эклога в еще более растрепанных чувствах.

Красиво бросает бутылку водки на нашу кровать.

Красиво исчезает.

Пожимаем плечами.

Поем.

Стучится некто вежливый.

- Простите, вы не видели нашу бутылку водки?

Молча указываем на кровать.

Благодарит, забирает добро, уходит.

Ракита просит не отбирать у него гитары; мотивирует тем, что тут же уснет. На предложение пойти со всеми жечь костер отвечает отказом. Он выглядит абсолютно трезвым, только на ногах стоять не обещает. Гитара в его распоряжении; поет старые песни, которые писал, кажется, еще в лохматых восьмидесятых. Сидим хорошо.

Кажется, даже свечи у нас горят, хотя откуда там быть свечам? Но сидим хорошо.



***

Часа через два спето все, и Ракита уже ходит без посторонней помощи. Дело, кажется, к часу ночи, и мы решаем-таки отправиться на поиски костра.

В холле (а надо видеть этот холл, размером с небольшой концертный зал с прилегающим баром и роялем посредине) спотыкаемся о событие: выступают Годлевский и Планжер. Мэтр за роялем, Планж поет. Каково оно, описать затрудняюсь, красочных описаний не хватит. Звук летит в высокий купол. Администраторы за стойкой немы. Костер отменяется. Восторженно слушаем вместе со всеми.

Когда уходит Планжер, продолжаем петь джаз обновленным составом. Допевшись до полной хрипоты, вспоминаем про костер.



***

С крыльца главного корпуса костра не видать. И если на десять метров отойти - не видать. Если честно, ничего не видать вообще. Только красные огоньки трубы над котельной. Что-то свиристит по-ночному, идиллия. Времени - второй час. Трое богатырей - Юра, Макс и я (за Алешу Поповича) - пытаются разглядеть сквозь время и пространство, где на территории пансионата или возле можно развести костер. Сходимся на том, что это может быть только пруд. Идем к пруду.

По одну руку от меня - Ракита, непрерывно ругающийся на весь белый свет, по другую - терпеливый Макс, который обсценной лексики, как известно, не выносит. Мне самой было интересно, чем дело кончится, но до пруда мы все-таки дошли. Чтобы обнаружить, что они там все давно накупались-откупались-выкупались (русалки, наяды, сатиры в лунном свете, понимаешь ли...). Костер затоптан, и теперь на двух машинах все расползаются в сторону теплых постелек. А у нас - свежая жажда приключений...

Ничего не поделать, тем же составом, плюс Машка с мужем, возвращаемся в лагерь. Герман на машине обгоняет нас, отвозя очередную партию барышень, и обещает вернуться. Лениво спорим на ходу, вернется или нет. Звездочки, ветерок, то-се. Ракита, стиснув зубы, молчит. Макс, вероятно, тихо торжествует.

Тормозим на развилке: половина группы хочет идти прежним пешим маршрутом, полагая, что Герка ни за кем уже никуда не поедет, вторая половина хочет идти по проезжей дороге, навстречу машине.

Машка аргументирует: "Нет, ну он же человек порядочный!.."

И тут Ракиту прорывает: "Х...во быть порядочным человеком!"

Секундное замешательство.

Машка, осторожно: "Нет, ну это не то слово..."

И мы с Юрой, мрачным хором: "То".

Ситуация разряжается общим хохотом. Ракита примиряется с окружающей действительностью, Макс прощает нас обоих, и вместо того чтобы расходиться по палатам, мы полным составом отправляемся... в бассейн.



***

Увеселения поэтов в бассейне с трех до четырех ночи описывать бесполезно. Достаточно лишь сказать, что к середине действа, когда Костя Прохоров с Симой, мы с Юрой Ракитой, Макс и Ариадна с супругом успели намокнуть, накричаться и наныряться во всех водах и ваннах (взрослой, детской и джакузи), в зале эффектно появилась Лена Медведева в сопровождении Алексея Кучукова и пакета с разнообразной снедью. Никогда не забуду, как Лена с крейсерским величием переплывала бассейн, держа на вытянутой руке бутылку водки, и как потом она, матерясь, шла пешком обратно, потому что пить уже больше никто не мог.



Что-то там еще было: игрушки и плотики, гидромассаж, Сима поила меня пивом с риском для моей же жизни, после чего обсуждался текст утренней новости для Литер.ру: "По результатам слета поэтов в Липках Ася Анистратенко утонула в бассейне, захлебнувшись пивом..."

К пяти утра я наконец добралась до собственного номера и свалилась спать без задних ног и каких-либо мыслей. Стихов я в этот день не писала. :-)



***

Что-то такое девять, полдесятого... завтракать пора, сказало мне подсознание. Я удивилась, но проснулась.

Поленились, повалялись, поднялись, вышли в люди.

Первое яркое впечатление от воскресенья - тихий Джокер, читающий книжку, сидя на стуле в коридоре. Как-то он ее по-особенному читал. Как будто тут и спал всю ночь. Сидя. Но при этом ни на что не жалуется, что удивительно.

Народу на завтраке было мало. Видимо, не у всех подсознание было интегрировано с будильником.

Погода к воскресенью уже подпортилась, начал даже какой-то дождик накрапывать. Загорать хотели - не срослось, купаться было уже откровенно лень, песни орать нечем... однако было какое-то ленивое утро, были песнопения у меня в номере, на этот раз в присутствии и по заявкам Вовы Годлевского, а потом - общие песнопения в холле, под мастерский аккомпанемент все того же Вовы Годлевского. Публика хлопала. Смеялась восхитительная Яфа в нежно-желтом костюмчике. По холлу ходила Сальвадора, вошедшая в историю криком: "Пппаэты! Дайте рррубль!" Ибо пиво в буфете стоило ровно 21 рубль. Пива не хотелось.

Пели джаз. Устав от джаза, пели советскую классику и классику пионерских лагерей. На фразе "Ленин всегда живой..." (и до этого дошло) вышел Гена Анников, помавая ручкой; едва допели, очень уж все хохотали. Посмотрите на фото Гены, кто еще не видел.

Спели всю классику, осипли на все голоса. Вова впервые, кажется, за двое суток захлопнул крышку рояля и заметил приклеенное к черному лаку объявление: "Игра на рояле строго с разрешения администрации".

Это был знак. Пора было сдавать номера.



***

Объятия на крыльце, у крыльца, вблизи от крыльца. Кое-кто оставался, а кое-кого звала труба. Меня, например, звала. И Годлевского с Гудзу звала. И еще кого-то.

Как-то так вышло, что Ракита, организовав всех, не организовал себе доставку. Позвонили на трубу - сказал, что идет по трассе. Догнали, остановились, чтобы взять с собой. Были посланы. Сапожник всегда остается без сапог, и иногда на этом даже настаивает. Послушно уехали.



***

Последнее от "Липок" - остаток воскресенья у Ариадны с неспешными беседами о современных методах психодиагностики. Заморочили мы с Таней голову Годлевскому. Набулькались все чаю и разъехались по разным вокзалам: Максим на Курский, Володя на Казанский, я на Ленинградский.

Всё.



***

А остальные в это время...



***

А остальные будут говорить, что все было не так. И будут абсолютно правы. :-)



PS. Совпадение реальных лиц с литературными псевдонимами расценивать как ситуативное и необязательное. :-)


© Ася Анистратенко, 2002-2024.
© Сетевая Словесность, 2006-2024.



Версия для широкого дисплея
[В начало сайта]
[Поэзия] [Рассказы] [Повести и романы] [Пьесы] [Очерки и эссе] [Критика] [Переводы] [Теория сетературы] [Лит. хроники] [Рецензии]
[О pda-версии "Словесности"]