НАДО ЖИТЬ, НАВЕРНОЕ, ПОПРОЩЕ...
* * *
Меняю жизнь на пустяки:
На небо ясное в окошке,
На косогорчик у реки
И вкус разваренной картошки.
Отраду вижу в каждом дне,
Но в жизни больше понимают
Те мужики, что на войне
Её на главное меняют.
_^_
* * *
То порвём, то снова свяжем
Перепутанную нить,
Так горчит рябина наша,
Словно сладкой ей не быть.
Тихий двор, скрипит калитка,
Но никто не входит в дом.
Лишь летит по ветру нитка
Над рябиновым кустом.
_^_
* * *
Послушаю птиц, отгоню комара,
Наросшим порадуюсь травам,
И вроде, не дело – в лесочке с утра
Сидеть на пенёчке трухлявом,
Да нету занятья для сердца милей,
Когда лишь неделя до лета.
Сижу, а по брюкам ползёт муравей,
В душе презирая поэтов.
_^_
* * *
Отыскать своих непросто
Среди тысячи чужих.
Ходит-бродит по погосту
Чуть подвыпивший мужик.
Где-то здесь в рядах могильных
Навсегда залёг друган,
И мужик, присев бессильно,
Прошептал: "Ты где, Толян?"
Вспомнил школу, как взрослели,
Во дворе одном росли,
В руку взяв, размял без цели
Ком суглинистой земли,
А потом, пройдя немного,
Он Толяна вдруг нашёл.
Видно те, кто ближе к Богу,
Слышат очень хорошо.
_^_
* * *
Забродит солнышко в сирени,
Задует ветер одуван,
Я тоже Божие растенье
На самой грешной из полян,
И так порой смотрю на небо
С мольбой о милости его,
Как будто я теплее снега
Не видел в жизни ничего.
_^_
* * *
На перепутьях русских не стареет,
Питаясь свежей кровушкой, война.
Опять в России вдовы молодеют,
А мужикам чеканят ордена,
Но каждый год победною аллеей
Шагаем, пересиливая боль.
Мы слёзы лить и праздновать умеем,
Скажи нам только, Господи, доколь.
_^_
* * *
Триколоры, стяги десантуры,
Тёмные штандарты "вагнеров".
Я стою на кладбище понуро,
Отомлев от зимних холодов,
Но с душою, снегом занесённой,
И, как будто в этом виноват,
Всё смотрю на скорбные знамёна,
Словно жду прощенья от ребят,
А вокруг не чайки, а вороны
Чёрные, как траурный гранит.
Сколько нас таких вот, непрощённых,
На российских кладбищах стоит.
_^_
* * *
Уже июнь, но помнит Чусовая
Остудные объятия снегов,
Вода в реке едва ль не ледяная,
И больно мне смотреть на пацанов,
Терзающих топляк на мелководье.
Я их спросил: "Ребята, как вода?
Сезон-то не купальный нынче, вроде..." –
А старший улыбнулся: "Ерунда!
Разок-другой нырнёшь – привыкнешь, если
Ты правильный пацан, а не ссыкло".
Ох, знал бы он, как я покуролесил
По жизни, и куда меня несло,
Ведомого отвагою такою,
Пока не стал всё делать по уму.
Примерно так я думал под водою,
Нырнув в неё, не зная, почему.
_^_
* * *
Хлебая, как в запое,
Мирскую благодать,
По жизни пьём такое,
Что стыдно рассказать.
Не потому ль в котомке
С природою людской
У детства голос звонкий,
У старости – глухой.
_^_
* * *
Я о том особо не жалею,
Что на тропах путаных людских
Сам себя обманывать умею
Не в пример ловчее, чем других,
И давно привык, что то и дело
Забредает душенька в туман.
Лишь бы сердце сильно не болело,
Если вдруг раскроется обман.
_^_
* * *
Такая жизнь, что сколько ни скрипи,
А ветерок когда-нибудь повалит,
Две ёлки старых, словно две руки,
Упавшую подруженьку обняли,
И делят меж собой её беду,
Пугая лес ободранной корою.
Не дай мне Бог, когда я упаду,
Так придавить кого-нибудь собою.
_^_
* * *
И, вроде, жил не по уму,
А если бил, то цели мимо,
Учился в жизни не тому,
Что для неё необходимо,
Извёл себя на пустяки
И не забрал с собой в могилу
Лишь две короткие строки.
Но для бессмертья их хватило.
_^_
* * *
Смотрю в сосновой роще, как страдает
Апрельский снег, от хвори чуть живой.
Ему давно пора уже растаять,
А он устроил прения с судьбой
И раздаёт прохожим безвозмездно
Из настежь растворённой кладовой
Запасы всякой всячины полезной,
Насыпанные щедрою зимой.
Я взял бы, только мне нужны несильно
Обломки веток, шишки и кора.
Слеплю снежок, засуну в холодильник,
Использую, когда придёт жара.
_^_
* * *
Как же хорошо на свете Божьем,
Солнышко старается для всех,
Лишь людей обманывать негоже,
И не верить им – такой же грех.
Жить, не обижая даже муху –
Вот людского счастия секрет...
То не я так думаю – Андрюха,
Умственно неразвитый сосед.
_^_
* * *
Загуляет тёплый ветер,
Ветви сосен колыхнёт,
Всё прописано на свете
Волей Божьей наперёд.
Шишка стукнется об ногу,
Наклонюсь и подниму:
Даже то во власти Бога,
Что не верим мы Ему.
_^_
* * *
Строкою нервной мучая тетрадь,
Смурной от нескончаемой печали,
Поэт то соглашался умирать,
То клянчил у небес, чтоб обождали.
А во дворе, где дождичек прошёл,
Сидел старик, улыбчивый от света.
Ему на солнце было хорошо,
Да и без солнца лучше, чем поэту.
_^_
* * *
Жил один на свете белом,
И однажды учудил:
Возле дома престарелых
Тонкий тополь посадил,
А когда спросил приятель,
Что за блажь тому виной,
Усмехнулся: "На закате
Будет рядышком, родной".
_^_
* * *
Малолюдно в роще и окрест,
Лишь один прохожий в редколесье,
Я ему скажу: "Христос Воскрес!", –
Он в ответ: "Воистину Воскресе!"
Разойдёмся, с думой о своём
Просто так друг другу улыбнувшись,
И не раз мне вспомнится потом,
Как переглянулись наши души,
А вокруг пичуги так звенят,
Словно точно знают, что сегодня
Даже птицы с Богом говорят.
Пасха. Воскресение Господне.
_^_
ПЕНСИОНЕР
Дрожащей тенью, шаткою походкой,
Укрыв лицо щетиною седой,
Он ходит через день в "К&Б" за водкой,
Как в детстве на колодец за водой.
Была простой планида городская:
Панельный дом, семья, завод, собес, –
Он, из родной деревни уезжая,
От города не ждал других чудес.
И не дружил особо со стаканом,
А вот, поди ж, под старость довелось.
Жена с душой простилась слишком рано,
Детишки вроде рядышком, а врозь.
Придёт домой, присядет, одинокий,
Нальёт в стакан лекарство от тоски
И лишь вздохнёт, что рай его далёкий
Остался в деревеньке у реки.
_^_
* * *
Надо жить, наверное, попроще,
Надо быть чуть-чуть повеселей,
И любить вседневно и всенощно
Даже незнакомых мне людей.
А ещё им надо как-то верить,
Не валиться камушком на дно,
И когда выпихивают в двери,
Не пытаться влезть через окно.
_^_
* * *
Через неделю, может, раньше
Сойдёт с лесочка чахлый снег,
Я знаю всё, что будет дальше,
Мне не впервые по весне
Шагать тропинкою знакомой
От верб в пуховом серебре
До белой замяти черёмух,
Растущих скопом на бугре.
Иду, дышу, за торопливость
Денёк весенний не кляну,
И чем до одури счастливый,
Как ни стараюсь, не пойму.
_^_
* * *
То смех припомнится, то грех,
То улыбнусь, то чуть не плачу,
При свете чудится успех,
А снятся только неудачи.
Жизнь утекает в никуда,
Смотрю вослед, а за окошком
Стекает талая вода
С покатой крыши на ладошку.
_^_
* * *
Обманет твердью тропка у сосны,
Уйду в снега едва ль не по колено,
Ну вот и дошагалось до весны,
И шаг всего до главной перемены,
Когда, отведав мартовской стряпни,
Не слушая советов медэксперта,
Душа сойдёт с больничной простыни
И в одночасье вспомнит, что бессмертна,
А сколько я с бессмертной проживу,
Про это понапрасну не гадаю.
Растает снег, улягусь на траву,
И дальше будет жизнь уже другая.
_^_
* * *
Зима последний выдала денёк,
Стою, курю, смотрю, как раньше срока
Украсился сутулый водосток
Подвескою сосульки одинокой,
Как нехотя увалистый сугроб
Сползает вниз по стеночке беседки
И яблонька, не помня про озноб,
Куда-то в синь протягивает ветки.
Смотрю и знаю, дома на столе
Стоит тарелка с жаркими блинами,
И если радость бродит по Земле,
То под руку с такими вот деньками.
_^_
* * *
Накормлю красногрудую птицу,
По лесочку немного пройдусь,
Потеряю в снегу рукавицу,
Спохватившись, к кормушке вернусь,
Где я мучил карман, вынимая
Неудобный кулёчек с зерном,
Рукавицу найду: как чужая,
У тропинки лежит под кустом,
А над нею снегирь, не взлетая,
Примостился на ветке бочком.
Сторожит. Я его понимаю.
Сам, бывает, живу должником.
_^_
ПОЛОВИЧКИ
Вязала мать половички
Из узких ленточек тряпичных,
Мелькали спицы и крючки
В руках, к занятию привычных.
То жёлтым радовали взор
Полоски их, то бело-синим,
Хотелось маме, чтоб узор
Был по-небесному красивым.
Зачем, понять её не мог,
Когда устелен пол коврами,
Смеялась матушка: "Сынок,
Да просто так вяжу, на память..." –
А я, чудак, не уберёг
Ни одного и, словно каясь,
Я нынче к маме за порог
Ступаю, пола не касаясь.
_^_
* * *
С кем-то спорю, в чём-то каюсь,
Всё к чему-нибудь стремлюсь,
То сугробов жду, то мая,
Если в чём-то обманусь,
Жду зачем-то продолженья
И не выучусь никак
Драгоценному уменью
Жить на свете просто так.
_^_
* * *
Не ведаю, сколько продлится
Скаженная эта война,
В лесу расчирикались птицы,
Наверное, скоро весна,
Шагаю, и нет разуменья
Петлистым дорогам Творца,
Где вёсен извечно круженье
И войны не знают конца.
_^_
* * *
Ко всему он, вроде бы, привык,
А вот надо ж, мается ненастьем,
Спросит его кто-нибудь: "Старик,
Мало ты, наверно, видел счастья?" –
А старик с лица прогонит тень
И улыбку спрячет, отвечая:
"Я его, ребята, каждый день,
Даже в этот пасмурный, встречаю..."
_^_
* * *
Как библейский куст неопалимый,
У забора в мартовском снегу
Полыхает ягодой калина
Так, что наглядеться не могу.
То ль зимою тёплою в округе
Запропали разом снегири,
То ли обленившиеся вьюги
Где-то по окрестностям мели,
Но смотрю, душою прикасаясь,
На багряных гроздьев красоту
И признаться сам себе стесняюсь
В том, как я завидую кусту.
_^_
* * *
Спасибо, Господи, тебе
За то, что жил не понарошку,
За все тропинки по судьбе
И непутёвые дорожки,
Жаль только, так их закрутил,
Что до сих пор по ним плутаю...
Не раз, наверное, мудрил,
Чтоб отвести меня от края.
_^_
* * *
Нынче лесок поневоле
Бедным не сват и не брат,
Царскую шубу соболью
Выдал ему снегопад.
Я по тропинкам гуляю
В куртке на ватном меху,
Что-то себе сочиняю,
С чем-то мелю чепуху,
А в чепухе между строчек
Робко надежду храню,
Что повезёт, и лесочек
Всё же признает родню.
_^_
* * *
Когда душа куда-то рвётся,
Грешно держать её в горсти,
Она без воли задохнётся
И заточенья не простит,
Её с напутствием удачи
Я отпускаю, а она,
Вернувшись, снова горько плачет,
Что никому там не нужна.
_^_
* * *
Потревожу ягоды рябины,
Отогрею стылые в горсти,
Добрела зима до половины
Снежного недолгого пути.
Только, видно, скучно ей снаружи,
У рябинки инистой стою,
А зима непрошенною стужей
Заползает в душеньку мою.
Я не рад, но грусти нет особой,
Мне терпенья хватит до весны,
И стоят в душе моей сугробы
Выше, чем в окрестностях лесных.
_^_
* * *
То ль гнал меня попутный ветер,
То ль самому хватало сил,
Я мимоходом, не заметив,
Макушку жизни проскочил
И привыкаю, как умею,
Что в ней, куда ни поверну,
С холма спускаться тяжелее,
Чем подниматься по нему.
_^_
ЯБЛОНЬКА
Скажу, вздохнув: "Унынье – грех..." –
И, верить сам себе не смея,
Увижу вдруг, как во дворе
Под снегом яблонька чернеет.
Стоит кривая, как беда,
Тоски своей не видя края,
И лишь два сморщенных плода
Синиц на веточках пугают.
Грустит, но скоро ей опять
Цвести в пчелином хороводе...
И есть ли повод унывать,
Когда такое происходит?
_^_
* * *
Раскрошил, как сухарик, свой век,
Разметал по скатёрочке белой,
То, что сбылось, похоже на след
От того, что когда-то хотелось.
Может, кто-то счастливей прожил,
Только верю, никем я не проклят.
Мне Господь эту жизнь подарил,
А дарёному в зубы не смотрят.
_^_
* * *
Возле тропки на лесине
Справа снег и слева – снег,
Я сижу посередине –
Полуснежный человек.
То услышу, как пичуги
Надо мною закричат,
То взгляну, как по округе
Разгулялся снегопад.
Говорят, прошла эпоха,
Только я-то не ушёл,
Спросит кто-нибудь: "Вам плохо?" –
"Нет, – отвечу, – хорошо".
_^_
* * *
Уже дороги видится предел,
А я в пути ничуть не поумнел.
Внимает Бог, смеясь, моим затеям,
Наверно, рад, что я не стал умнее...
_^_
* * *
Как в поле диком лопухи,
Росли стихи в душе поэта,
Такие жили в них грехи,
Что он порой грустил об этом,
И был с печалью на челе,
Когда откуда-то услышал:
"Не огорчайся. На Земле
Кто не грешит, стихи не пишет".
_^_
* * *
Детство, речка, тихий берег,
Лето, запах травяной,
Я не знал тогда, но верил
В то, что станется со мной.
Нынче берег снегом студит,
И на зимушку ворчу.
Знаю всё, что дальше будет,
Только верить не хочу.
_^_
|
