СОКРАЩАЯ РАЗМЕРНОСТЬ
Ghоst Ridеrs in thе Sky
Cause they’ve got to ride forever on that range up in the sky...
(Johnny Cash, Ghost Riders in the Sky)
Сажая землянику в старой балке у реки
Среди цистерн заброшенных и прошлогодних скирд,
Перевирая песню про казачку под горой,
Я вдруг увидел стадо заблудившихся коров.
Они неслись по небу и напоминали смерч:
Огромны и мрачны, неотвратимы, словно смерть.
И, следуя за ними, устремлялись на меня
Заоблачные всадники
На призрачных конях.
А я, сжимая кустики усатых земляник,
Сидел на грядке вскопанной, уставившись на них.
И вид усохших лиц и глубоко запавших глаз
Маскировал, поверхностно, могущество и власть.
Мой пульс не ускоряется, мой голос не дрожит...
Не говори потом, что огородник - не мужик.
Но видишь? - скачут вдаль, твоих сомнений не приняв,
Заоблачные всадники
На призрачных конях.
Коровы красноглазые, железные рога;
За ними долго тянутся дымы, огонь и гарь...
А сумрачным наездникам и дела нет до нас;
Их лошади не знают ни усталости, ни сна.
Их не тревожат спутники, им не мешает вес.
По бесконечным прериям обугленных небес
Стремительно несутся за коровами огня
Заоблачные всадники
На призрачных конях.
_^_
299 декабря
зима задула свечи ноября,
подбросив горсть красноречивых знаков
(которые с тобой не говорят).
сосед завёл брехливую собаку.
подумалось (под лай дурного пса):
вопросов нет, и некому задать их...
набросив плащ, выходишь ночью в сад -
черпнуть неизъяснимой благодати
тех знаний, что переполняют мир, -
заученных, и всё же неизвестных -
застрявшим в списках ангелов с людьми,
в просторах стен и в тесноте небесной.
_^_
endless summer
и всё-таки, я буду звать тебя - летом,
хоть знаю прекрасно: теплее не станет,
как станет от чая, верблюжьего пледа,
ночной перспективы - завиться хвостами...
дождись меня, как дожидаются лета, -
с луной, тёплым морем и запахом йода,
вплетаясь в узор разлинованных клеток -
остывшего мозга и спальных районов.
останься - среди бесконечного лета.
болтай. обнимайся. катайся на пони...
подходит пора - вспоминать о билетах
в места, о которых так сладко - не помнить.
уедешь... а я буду звать тебя - летом.
болеть. видеть сны о потерянном доме.
встречать Новый год и брести за ним, следом.
так тихо снежинки летят сквозь ладони...
_^_
в мире без тебя
в лужах выкипает синь...
ни к чему скакать по кочкам.
съев на завтрак апельсин,
ты, наверное, не хочешь -
знать, что в мире без тебя
всё возможное - возможно.
вот повязывает бант
- в окружении пирожных -
девочка, с которой ты
никогда не сядешь рядом.
собираются коты
у кустов кошачьей мяты...
вот пчела влетает в сад
и садится к ней на руку, -
не затем, чтоб покусать;
принесла нектар подруге.
почему-то без тебя
всё возможное - возможно:
кодонопсисы рябят,
отрываются от ножек
и взмывают в облака,
голубыми огоньками...
к прототипам звёздных карт
улетает ночью камень.
только в мире без тебя
всё становится возможным:
зацветают лён, табак,
маттиолы, подорожник...
кошка потеряла вес
и лакает свет из блюдца...
видишь: - без тебя в траве
одуванчики смеются.
_^_
hоmecоming
давно не встречались, - ну вот я и дома.
теперь нет нужды утруждать себя письмами.
здесь стены знакомы, карнизы знакомы,
и люди, и птицы... и меряться письками -
и не с кем, и незачем. можно лежать и
плевать в потолок. или строить ненужные
избушки из спичек. опять же, в кровати
читать. пить компот. наблюдать, как над лужами
задумчиво сеется медленный, мелкий...
и пахнет - имбирным печеньем и кошками.
и можно ко всем подходить с той же меркой.
размеренно жить - в настоящем, и в прошлом, и...
на пыльном стекле толстый солнечный заяц.
граффити с ошибкой - у входа на лестницу.
представь, что я больше в тебе не нуждаюсь.
поэтому мы, наконец, можем встретиться.
_^_
весеннее эпистолярное
и в феврале, и в марте - те же сны, что в январе.
(нет приза - догадавшимся, что будет сниться в мае.)
сперва заходишь медленно; чем дальше, тем быстрей;
в конце - почти бежишь и всё равно не понимаешь...
отфильтровав, в укромном, сокровенные черты,
черты давно забытые, - к ним прикипаешь взглядом:
стеклянная бутылка. терракотовый кирпич.
расцветший одуванчик, упреждающий порядок...
прохожие приветливы. вечерний воздух густ.
быть может, это Африка. (а почему не Киев?..)
и травы на коричневом истоптанном лугу
такие невозможные.
_^_
инвариантность небытия
"Если когда-нибудь моя история будет поведана, пусть скажут,
что я ходил по земле вместе с исполинами. Люди вздымаются
и опадают, как озимые злаки, но эти имена никогда не исчезнут.
Пусть скажут тогда, что я жил во времена Гектора, укротителя
коней. Пусть скажут, что я жил во времена Ахилла."
(Улисс, заключительные ремарки из к/ф Троя, 2004, пер. ЧГ)
стоишь себе вечером, как саксаул,
засунув поглубже в карманы
ладоней тайм-капсулы; их развернул -
и видишь: знакомые страны
и тихую, тихую, тихую даль,
в которой - поистине-странно -
утонут холмы и прибрежный сераль,
утонут нырки и бакланы,
утонет, - как если бы был из песка, -
метрополис, пней не оставив...
останутся только тунцовый закат
да рыб предрассветные стаи.
и вот, ты стоишь, словно древний герой,
держась за подводные стебли,
и слушаешь звуки, с которыми кровь
из нас возвращается в землю.
_^_
в канун Светлой седмицы
...а на Великдень успеваешь обдумать, за завтраком,
своих притязаний мелеющие перспективы:
к кому-то слетаются ангелы, демоны, Дух, дракон...
к тебе прилетает лишь то, что мертво и противно.
мы чтим мертвецов, но какими весами и мерами
измерить их путь, оставаясь при этом живыми?
и может ли Бог в человеческом видеть бессмертие,
когда человек и в божественном Бога не видит?..
_^_
оконечно-невзначайное
...когда-нибудь и мы придём
туда, где всё кончается.
и станет зеленее дёрн,
и кошка схватит мышку: цап!
и ты мне скажешь: вот и всё.
и что тебе отвечу я? -
цитатой доброго Басё,
разумного и вечного?..
но нет, Басё нас не спасёт:
мы на конечной станции.
поздняк - метаться, как осётр,
тренировать спартанский лик...
я буду наблюдать, как черт
твоих следы, бесценные,
неспешно выедает червь;
как хмелем с лоницерами
покроется земля вокруг,
как зацветёт боярышник,
как, видя бабочек игру,
засуетятся барышни,
как полыхнут глаза грозы,
горохом гром раскатится,
и отзвуками лет и зим
июньский дождь наполнит сад...
и ты, сладчайшей из заноз,
уйдёшь, не причиняя боль,
и завершишь анамнез, но
не варварварским способом.
одним из тех, чьи имена
пребудут неизвестными,
я стану пить, - и пить до дна, -
размениваться, пестнями
терзать дроздов и соловьёв,
листать шарманку Пикуля...
и имя нежное твоё
на крайней плоти выколю.
_^_
отставшим от поезда
оторвать от насиженной ветки
руки ноги воскликнуть лови
и упасть в море яблок и света
под разнеженный снежный кальвиль
загореться пространством осенним
и в пустую прохладную ширь
отступить где сквозь выси просеянный
дождик вышел ладони сушить
или лодкой лежать кверху днищем
в разукрашенных тёрном кустах
где версту убежавшую ищет
опоздавшая в небо верста
_^_
Военно-палевый роман
Это просто случилось - и всё. Это просто случилось,
и поэтому нет ни малейшей причины - мусолить,
был ли пентюх Пафнутий, по совести, супермужчиной,
или то, что напрасно связался с бессовестной Соней.
...Дело было весной, когда снег, ноздреватый и рыхлый,
обнажает оазисы свежей, лоснящейся грязи.
Двор больницы казался большим, но изрядно изрытым;
в нём курил персонал - перед тем, как отбыть восвояси.
Посетители в этих краях ошивались так редко,
что Пафнутий, увидевший Соню, подумал: сиделка.
Ржавый люк, облупившийся вентиль и столик с беседкой,
а за ними четыре сосны с вечно-занятой белкой
были им досконально изучены, - так же, как люди,
успевавшие выдохнуть облачко сладкого дыма -
исчезающее, лепестками из "любит - не любит",
или плотное - в виде фигуры, округлой, как дыня.
Сонин дым был иным, образуя смешные сердечки.
И глаза её были иными, - иначе не скажешь.
И смеялась она по-другому, - немного по-детски...
И Пафнутий сказал, неожиданно: "Здравствуй, пропажа!"
А потом он её целовал - в осторожные губы
и в холодные щёки, и в отяжелевшие веки...
И его голова наполнялась божественным гулом,
или звоном небесным, - куда уж понять человеку.
...А у Сони отец-алкоголик и дочь-малолетка.
У Пафнутия - гипертония и взрослые дети.
Но, споткнувшись о тумбочку, Соня разбила коленку
и Пафнутий, её утешая, забыл всё на свете...
Вот тогда и озвучил Пафнутий фривольные мысли,
на которые - ранее думал, что - был неспособен,
проявив неприличный запас неподдельной харизмы -
к удовольствию ошеломлённой бессовестной Сони.
Почему-то мужчины, являясь душистыми пнями,
не всегда разумеют, что в сущности - быть пентюшистым -
означает не качество - пушкинской клюквенной няни,
а концепцию, - вроде подземного парашютиста...
А журналы на тумбочке - в стиле модерн или ретро -
то советуют юбку клешить, то пиджак однобортить,
то лечить, верховыми прогулками, комплекс Электры,
то простуду - пристрастием к велосипедному спорту...
Если этим советам последовать, станешь джазменом -
или так и останешься бескомпромиссным горнистом?..
Сможет Соня держаться на людях не столь современно?
А Пафнутий, когда-нибудь, выпишется из больницы?
...Но Пафнутий и Соня не слушают лиц посторонних.
И, наверное, лучше им печься о собственном счастье
и не знать - о количестве невоплощённых героев,
или сколько волшебных историй не могут начаться...
_^_
весьма на пороге
не мёртвая, но всё же - не живая,
лежит в блаженном вековечном сне
безбрежная страна.
идут трамваи -
сомнамбулами.
в парках тает снег.
вползают в окна, нехотя, рассветы -
к тем, кто влюблён
и вовсе не влюблён.
вдоль снулых площадей гуляет ветер.
над погребами проседает лёд.
под утро кровли опушает иней...
и снова смотрит бесковчегий ной,
как над благоустроенной пустыней
горит твоё всенощное окно.
_^_
сокращая размерность
ножницы бумага свечи
кусудама оригами
вышел плоский человечек
с очень тонкими ногами
плоским сложно жить в трёхмерном
мы прилежно наблюдаем
как уходит день и меркнем
под приливом смутных далей
не досталось нам каюты
волны темноты качают
нас безмолвных бесприютных
умножителей печали
плоским сложно жить в трёхмерном
чуть зевнёшь протянешь ноги
мы не люди мы примеры
неудачных топологий
так сроднились с ним под вечер
он привык не убегает
мой бумажный человечек
с очень тонкими ногами
_^_
Пик августа
Пик августа. Подрагивая листьями,
уходит день по опустевшим улицам...
А я бреду за ним, шагами лисьими,
на встречу со своей бессмертной спутницей.
Дождь кончился. Все плоские поверхности
усеяны сферическими стразами,
что кажутся водой - живущим в вечности,
а нам - непозволительно-прекрасными.
Нимб солнца опускается за скверами,
слепя кварталы окнами вечерними...
Когда-нибудь я научусь, наверное,
и этому не придавать значения.
_^_
инсомния
Бог, который не был ни Отцом мне,
ни моим Хранителем небесным,
создал мир - как средство от бессонниц,
гомеопатическое место.
щупаешь сознанием отсталым
штольни, многоярусного типа...
мало ли, что в них чего-то мало;
главное - есть всё для перспективы.
крестник говорящего полена,
верую: однажды повстречает
грозного Создателя вселенных
человек глупее молочая.
и уйдут в молчании глубоком
в лес, где то берёзки, то осины,
Всемогущий, мне не ставший Богом,
и дурак, Ему не ставший Сыном...
_^_
|
