[Оглавление]


Sandiegan



SANDIEGAN-1


* * *

Купил туалетную бумагу. На бумаге написано "Angel Soft". И ведь не врут. Достаточно попробовать, чтобы убедиться. Я понял: наждачная - это "Devil Soft".



* * *

Прорва китайских товаров. Крошечную надпись "Made in China" можно обнаружить в самых неожиданных, порой даже интимных местах. Более того, многие американцы и американки выглядят так, как будто их самих сделали в Китае. Ох, и допрыгаются эти янки.... Вернее, до.... Ну, понятно, короче говоря.



* * *

Второй раз покупаю кефир. Первый был на вкус отвратителен. Попробовал второй. Да... зря я выбросил первый. Зато на упаковке есть что почитать. Читаю. "Так легко подарить ненужный вам автомобиль детям. Сделайте детскую мечту реальностью (действительно, а о чем еще мечтать детям, в особенности американским?), а мы освободим вас от налога". И подпись "Благотворительные жертвователи". И приписка: "Wonderful Satisfaction". Без этого никак нельзя. Не по-американски получится.



* * *

А вот надпись на пакете с сахаром "Professional grade". Мне бы для чая (даже и с лимоном) и любительской квалификации подошел, ну да ладно. Читаем дальше: "Секрет, которым годами пользовались профессиональные пекари, и шеф-повары теперь стал доступен и вам, на вашей кухне!". И вспомнился мне такой случай. Еду я как-то в электричке, в Москву. Время горячечно-перестроечное. Само собой, по вагонам коробейники шастают. Заходит один - с зубной пастой. "Много лет эта зубная паста была секретной разработкой нашего военно-промышленного комплекса. Ею пользовались наши космонавты и разведчики. И только теперь, с началом перестройки она стала доступна и нам - простым российским гражданам. Вы спросите, почему ее нельзя купить в магазинах? Отвечу. Американские и международные монополии специально не пускают эту зубную пасту на наши прилавки, чтобы расчистить место своим аквафрешам и колгейтам. Мы вынуждены выпускать эту пасту ограниченными спецпартиями. Не упустите уникальную возможность купить ее. Она не только чистит зубы, но и лечит от целого ряда болезней (списка болезней не помню, но, если мне не изменяет память, то, как минимум, противо - раковыми, зачаточными и перхотными свойствами паста обладала)..."

Но вернемся к американскому сахару. Последняя фраза в его рекламе тоже хороша "And it's easy to use". Кто бы мог подумать? Многие вообще не верили...



* * *

Своими глазами видел надпись на поваренной соли "С пониженным содержанием натрия". Впрочем, ничего удивительного. Удивительно то, что на ней не было написано "С пониженным содержанием жира". Или сахара. Я так думаю, что мечта американского производителя выпустить, скажем, сахар, с надпечаткой "Sugar free". И они (потребители) его будут трескать большими ложками и нахваливать.



* * *

Они - вежливые. Аксиома типа. За это, как говаривал один мой знакомый, мы их ненавидим (да и не только за это). Впрочем, и они дают волю чувствам. В музыкальном магазине крошечная темнокожая девчушка у кассы таким тоном сказала мне непременное "приветкакдела", что я сразу понял (мы по этой части понятливые) - нас много, а она одна. Странное дело - мне почему-то стало чуть менее одиноко. Может потому, что домом повеяло?



* * *

Кроме океана, пальм, авокадо и прочих радостей здесь еще и пмж колибри. Рядом с работой, в огромном кусте с красными цветами целый колибрятник. Доверчивые. Была бы у меня толика цветочного нектара - мог бы кормить их с руки. Аборигены их называют "жужжащая птица". И, правда, когда летят - жужжат басом, как советская электробритва "Харьков". Крыльев почти не видать - так шустро они ими машут. Размером с крупную муху-переростка. Залетит такая в подмышку - защекочет насмерть. Таких здесь называют колибри-убийцы. Лучше их не злить - неровен час...



* * *

Был в ирландском пабе. Официантка, приняв заказ на пиво, немедленно попросила документы, удостоверяющие, что нам больше двадцати одного года. Конечно, некоторые из нашей компании выглядели молодо, но я-то, с сединой в бороде и бесами в ребрах... Я не удержался и спросил ее: "Это комплимент?". Без тени улыбки она ответила: "Извините, но это наша обязанность". Такие вот обязанности у калифорнийских официанток. А ведь еще и курить в помещении запрещено. В пабе - ни облачка. Не то, что топор - перочинный ножик толком не повиснет. Сидишь, пьешь свой "гиннес" и думаешь о набитой трубке в кармане. Как и сколько выпил - не помню. Зачем, спрашивается, ходил?



* * *

Сегодня к нам во двор въехал крошечный грузовичок с надписью "Watch children". Грузовичок был весело и затейливо украшен картинками, в нем играл рэгтайм. Продавал грузовичок мороженое, сникерсы, жвачки и прочие, необходимые для счастливого детства предметы . Поездил он, поездил по двору и... уехал. Не пришли к нему детишки. Видать у них и так счастливое детство. Я-то хотел прийти, но постеснялся. Глупо поступил, вернее не поступил. Уж в моем-то возрасте можно перестать стесняться. А грузовичок всего этого не знал, конечно. Потому и уехал.



* * *

Приобрел массажную щетку. Дома разглядел на ней надпись "Sexy Hair". Интересно, что ей расчесывают?



* * *

Улетал в Чикаго, на выставку. Первый пилот, обращаясь с приветствием к пассажирам, сказал, что он нас любит, что весь экипаж нас любит, что компания Trans World Airlines нас любит, что самолет, на котором мы полетим, нас любит, что каждый болт этого самолета нас любит. "А почему бы и нет?" разомлев, подумал я. "Ведь мы же хорошие ребята". Стюардессы мило улыбались. За две недели до Нью-Йорка.



* * *

В Чикаго, в выставочном центре, за порядком присматривали сотрудники фирмы "Armageddon security Inc.". Именно так было написано на их униформе. Стоит на входе негритянка весом эдак центнера полтора и мило тебе улыбается. Полный армагеддон.



* * *

Даунтаун Чикаго напоминает домоизвержение, вернее небоскребоизвержение. Он больше похож на природное явление, нежели на творение рук человеческих. Чикагские архитекторы, по-видимому, так любят строить дома, что, не дожидаясь пока старые хоть чуть-чуть обветшают, строят на их месте новые. Делается это так быстро и незаметно, что со стороны кажется будто новый дом прорастает из старого, сбрасывая кору прежнего фасада, которую немедленно растаскивают муравейные рабочие. Чикаго на закате, да со стороны озера Мичиган, да с товарищами, да под алкогольные напитки.... Словесному описанию это практически не поддается.



* * *

Нищенка на чикагской улице Огайо, сидя на ступеньках методистской церкви, сосредоточенно читает какую-то толстую, как и она сама, книжку. Время от времени она нехотя от нее отрывается, протягивает к похожим пустой кокакольный стаканчик и строгим голосом требует помочь ей материально. Повторив свое обращение пару раз (для тех, кто засунул руку в карман, а обратно с кошельком вытащить забыл), она теряет к этому неблагодарному занятию интерес и вновь углубляется в книгу. Рядом с ней лежит что-то вроде вещмешка, из которого торчат еще несколько книжек. Надолго, наверное, пришла.



* * *

Чикагский музыкальный магазин "Virgine". Среди дисков, "примыкающих" к разделу классики, нашел Удивительный с названием: "Хэй, хо! Моцарт. Любимые диснеевские мелодии в классическом стиле." Рядом такие же, но в бетховенском, баховском и в прочих стилях. Композиторы (современные) идут навстречу пожеланиям трудящихся, а композиторы (классические), пусть и таким, мягко говоря, извилистым путем, приходят в их (трудящихся) дома. Такая вот встреча на Эльбе. Такой вот второй классический фронт. "Георг Фридрих Гендель. Вариации на тему песни крокодила Гены из мультфильма "Крокодил Гена и Чебурашка".



* * *

Еще про рекламу. На желтом боку чикагского такси. "Bob Patterson. America's #3 "Self-Help Guru". Завет Бетховена "Человек, помоги себе сам" - в жизнь! Вот только, от словосочетания "Self-Help Guru" почему-то отдает самообслуживанием. Особенно в сочетании с #3.



* * *

У входа в выставочный центр, где проходила конференция американского химического общества, было на разных языках написано "Добро пожаловать". Среди прочего и на русском, но... как-то с акцентом.



* * *

Заповедник в паломарских горах, неподалеку от Сан-Диего. У крошечного прудика, заросшего камышом, на столбике прибито объявление: "Просьба лягушек и головастиков не беспокоить и не вредить им". Давайте. Ну, давайте же! Вовсе необязательно дружить домами, но хотя бы не беспокоить и не вредить - разве это так трудно?



* * *

На вершине горы Паломар (той, что с огромным телескопом) гнездо байкеров. Они туда слетаются (сказать "съезжаются" язык не поворачивается - мимо нашей машины они хоть и низко, но пролетали) на своих харлеях и судзуки. Тусуются на площадке возле единственного маленького ресторанчика "Мамина кухня", блестят хромированными гайками, космонавтскими шлемами, попукивают выхлопными трубами. Администрацию заповедника они, честно говоря, достали. Она (администрация) в приступе вежливой американской ярости написала обращение к "Друзьям с мотоциклами", каковое прикнопило к деревянной стене ресторанчика. Среди прочего, байкеров просили (очень) не тусоваться перед ресторанчиком (hanging out), не "газовать" без нужды и не толпиться перед женским туалетом (sic!). Собственно, за этими тремя занятиями мы их и застали.



* * *

Поверхность Аризоны с самолета напоминает какую угодно, но только не земную. Планетных поверхностей я видел немного, поэтому мне довольно трудно сравнивать. Но уж земную-то от аризонской отличу. Когда разглядываешь из самолетного окошка бесконечные, идущие из ниоткуда в никуда, дороги посреди пустыни, построенные трудолюбивыми служителями Американского Дорожного Культа, то начинаешь понимать, что здесь они носят скорее религиозный, нежели светский характер.



* * *

Секретарша начальника, разговаривая с Москвой по телефону, сказала: "Извините, я сейчас прервусь ненадолго - ко мне в комнату колибри залетел". Не знаю, что уж там ей ответили, но что подумали - могу себе представить.



* * *

Рулят аборигены, как дышат. Сложно встретить американца, который просто ведет машину, держась за руль двумя руками. Сослуживец рассказывал, что видел девушку, которая, по дороге на работу, красила ресницы за рулем, смотрясь в зеркало заднего вида. "Брехня", - подумал я. Недолго я так думал. Ровно до того момента, как через день увидел тетку на фривэе, которая перелистывала журнал за рулем. Наши машины какое-то время ехали рядом. Скорость была - миль 60-65. Бреются, едят, пьют - живут, одним словом. Намедни ехал домой с работы. По соседней полосе - раздолбанный шевроле, размером с легкий танк. Внутри два мексиканца. Один что-то пел, размахивая руками, а второй, тот, что сидел на водительском месте, аккомпанировал ему на губной гармошке. Я не заметил, чтобы кто-то из этих двоих держался за руль. Хорошо, что они еще не заднем сиденье сидели. А впрочем, лучше бы и сидели - на заднем безопасней. Иногда я думаю, что Настоящая Американская Машина та, которую лучше за руль не трогать. Достаточно ласково попросить ее и сказать куда - сама довезет. А уж до дома-то - вообще без разговоров. Между прочим, я слышал, что бывают случаи, когда машины, отбуксированные черт знает, куда за неправильную парковку, сами возвращались домой, к хозяину. Врать не буду - сам не видел. Так ведь и машины, существа без хозяев пугливые, ночами к дому пробираются.



* * *

Кружим над Сент-Луисом перед посадкой. До чего же хороша Миссисипи. Конечно, и Океан хорош, но Река... Ока вспомнилась. Совершенно некстати. Никто ее и не просил об этом.



* * *

В аэропорту Сент-Луиса есть курительные комнаты. Не Калифорния, однако. Немедленно посетил такую комнату. Сидим. Курим. Один из курильщиков, бомжеватого вида мелкий мужичок с огромными усищами и замусоленным сигарным бычком в зубах, докурил, встал с кресла, по-артиллерийски оглушительно пукнул (такой маленький, а, поди ж ты - откуда что берется...) и неторопливо вышел. Кажется, только один я смутился, хотя большинство присутствующих были дамы разных возрастов. Никто и ухом не моргнул... Что значит культурная публика - умеют не заметить, в случае чего.



* * *

После небоскребов Чикаго, даунтаун Балтимора выглядит просто как даун без тауна. Небоскребы типовой застройки, за редким исключением. Попахивает плесенью и большим количеством неумытых афроамериканцев на улицах по вечерам. Но... идешь по улице и вдруг упираешься взглядом в здание, на котором написано "1896". В замечательный, немного обветшавший дом, с лепниной вместо гладкого бетона, с потемневшими деревянными рамами вместо алюминиевых с зеркальными стеклами. Дома-то мы избалованы такими старичками - и не замечаем вовсе. Подумаешь - конец позапрошлого века. А здесь - подумаешь. Здесь такие дома на каждом углу не валяются. Здесь конец позапрошлого века как мезозой. Здесь старую кирпичную стену хочется рукой погладить. Здесь такой дом почти как земляк. Дай ему Бог здоровья, этому балтиморскому Дому.



* * *

Вечером пошли в какую-то балтиморскую ресторацию заморить червячка лобстером. Какая-то балтиморская ресторация оказалась, зараза, жутко дорогой и фешенебельной. Официанты в бабочках, бабочки в мини юбочках, свечечки на скатерочках, булочки с маслицем вообще бесплатные. Музычка тихая, бархатная, вполне пищеварительная. А стенки все завешены картинами в тяжеленных, золоченых, резных рамах. А картины-то и не картины вовсе, а... фотографии с чемпионатов по рэгби. Нда... Я, собственно, о другом. За ужином (между устрицами, белым вином и лобстерами) зашла речь о приготовлении украинского борща. Уж так мы устроены. Обсуждали достоинства разных рецептов. Само собой, поругались. Чтобы не было скучно американскому сотруднику нашей фирмы Биллу Фарли, и его втянули в эту склоку. Самым трудным оказалось объяснить Биллу, что такое пампушки. После нашего сбивчивого и не вполне английского пятнадцатиминутного спича о пампушках, о пресном тесте, о толченом чесноке, слегка очумевший Билл расплылся в настоящей американской улыбке и сказал: "Ребята, я все понял. Пампушки - это просто. Пампушки - это маца по-украински". А ведь казался таким Биллом Фарли...



* * *

Под утро, в небоскребных каньонах улиц Балтимора птицы щебечут оглушительно. Еще оглушительней воют сирены пожарных машин, летящих на пожар. Обычно они летят небольшой стаей в две-три машины. Летят ночью. Большие, красные, с блестящими гайками, горластые железные птицы. Странное дело, я никогда не слышал, как они возвращаются. Все время в одну сторону - на пожар. Может быть, они одноразовые? А что? Вполне может быть. Америка страна богатая.



* * *

Лечу из Балтимора в Питтсбург. Передо мной сидит пожилой мужичок с девушкой. Лиц я их не вижу, зато вижу, что на лысине у мужичка растут пересаженные волосы. Как говорится, нервных и малокровных просим не смотреть. Волосы высажены на пустырь квадратно-гнездовым способом пучочками по десять-пятнадцать штучек. Как будто бы массажная щетка вдруг проросла, но еще не заколосилась. Не приведи Господь так омолодиться.



* * *

Цены в магазинах никогда не бывают целыми - одна, две, три девятки в них всегда есть. Аборигены шутят, что при таких ценах пора чеканить девятицентовые монеты.



* * *

Пивной ресторан "Карл Штраусс" в Сан-Диего. Варят пиво хозяева сами, не надеясь на бадвайзеров, хайнекенов и прочих гиннесов. И правильно делают - пиво у них получается отменное. Может быть потому, что сам Карл Штраусс - Карл Штраусс, а не Самуэль Адамс. Но речь, как это невозможно догадаться, о другом. О ресторанном туалете. Само собой, о мужской его половине. Еще точнее - о школьной доске с мелками, которая висит непосредственно над писсуарами. Простое, мудрое решение. Хочешь что-нибудь написать - написа..., то есть, напиши, а стены оставь в покое. Разумеется, стал читать написанное. Простые надписи, вроде: "Хочешь приятно провести время - звони Юджину по телефону..." не вдохновляют и, некоторым образом, настораживают. А вот над надписью "Где же находится конец вселенной?" задумался и машинально опустил глаза. Струя уперлась в красный, пластмассовый кружок с отверстиями, на котором было написано: "Say NO to drugs". Еще там был написан адрес сайта, по которому можно было ознакомиться с продукцией компании, производящей писсуары (что-то вроде "писсуар.соm"). Там была еще какая-то полезная информация для покупателей или производителей не упомню чего, но... всякий процесс приходит к своему завершению, а стоять просто так, придерживая..., читая..., при наличии живой и нетерпеливой очереди...

Один вопрос меня мучает - в женском туалете тоже есть доска или прекрасный пол бессовестным образом дискриминирован по половому признаку? Не может такого быть, чтобы Конституция Самой Свободной Страны это допустила.



* * *

Воскресенье. По какой-то причине я не на работе. Некогда вспоминать по какой - надо срочно отдыхать, поскольку при здешнем темпе работы понедельник может наступить в любую минуту. Едем с друзьями в Бальбоа-парк, названный так по фамилии испанского конкистадора, Кортеса местного разлива. Парк чем-то напоминает блаженной памяти ВДНХ, с множеством павильонов разных стран, музеев, оранжерей и открытых концертных площадок. Плюс пальмы, плюс кактусы, плюс прудики с разноцветными рыбками и диковинными кувшинками размером с сомбреро, плюс конные полицейские в широкополых шляпах, плюс оркестр военных моряков в белоснежной форме ("их" моряков в "их" форме), плюс все, что не минус. Уйти из аэрокосмического музея, с его самолетами и вертолетами в натуральную величину, совершенно невозможно. То есть, можно попытаться выйти, но мимо стенда с образцами одежды стюардесс на американских авиалиниях за последние полсотни лет и фотографиями стюардесс в этих костюмах может пройти только принципиально незрячий. Впрочем, на то и товарищи, чтобы увести. Увели меня в кактусовую аллею. Есть там что посмотреть, но не потрогать. Через полчаса, исколотые, но довольные мы вклинились в заросли безобидных, бесколючечных и лопоухих опунций. Безжалостные туристы вырезают своими длинными кривыми ногтями, размером с небольшой перочинный ножик, на безответных опунциях немудрящие надписи типа "Сэм +Шэррил" или "Роза +Альберто", или... совершенно все равно, поскольку все эти надписи равняются тому, чему они всегда и везде равняются. Лишь одна надпись на чистом русском языке ничему не равнялась - она просто оповещала, что "Здесь были Миша и Кека. 1998 год". Добрались-таки мужики. А мы-то уж почти и надежду потеряли.



* * *

О местной русскоязычной прессе писать нечего - она сама за себя напишет. Просто берешь сито и просеиваешь:

...салон красоты "Малина"...

...европейский массаж лица... (представляю себе массаж лица по-русски... где-нибудь в темной подворотне, после того как массируемые и массирующие приняли на грудь грамм по семьсот...)

...работаю натуральным продуктом из Швейцарии... (интересно, есть такие, кто прочитав фразу о "натуральном продукте" подумает не о дерьме?)

...по желанию обслуживает аккордеонист с электроорганом...

...морозильник Freezer, годовалый... (практически только что из пеленок)

...чудотворная цыганка из России Мария Павловна...

...крупнобюджетная лента блистающего секса с удивительными пиротехническими эффектами... (не иначе как с членовредительством)

...русская супер-порнозвезда ХАЯ ХАКИМ... (это, можно сказать, жемчужина коллекции, найденная в навозной куче газеты "Курьер" Сан-Диего)



* * *

На дворе осень. Та, которая по календарю. На другую здесь надеяться не приходится. Редкие упавшие листья сожжены солнцем так, что при порывах ветра не мягко шуршат по асфальту, а скребут, как кошки на душе. Наступишь на такой и он разобьется на тысячу мелких кусочков. Пальмам наплевать на осень - зеленеют как ни в чем не бывало. Вообще многим растениям наплевать. Некоторые даже нахально цветут. На небе, как всегда, ни облачка . Все уплыли на север - закрывать последние голубые прогалины где-нибудь над Чикаго или Нью-Йорком. По вечерам, однако, стало холодать. Октябрь, как никак. Температура опускается до плюс пятнадцати. Мерзну. Наверное, я уже акклиматизировался.



* * *

Сегодня целый день пасмурно. Редкий, между прочим, здесь случай. Наконец-то холодно. Пока шел по улице, с удовольствием продрог. Эвкалипт за окошком (как странно это звучит по-русски - "эвкалипт за окошком") кору к зиме сбрасывает. Становится голым и бело-розовым. От этого смотрится как в исподнем. А с листьями не хочет расставаться. Ну и дурак. Кто же к зиме кору сбрасывает. Я бы не стал. К зиме хорошо нагулять толстую кору, чтобы потом ей уютно потрескивать в мороз. Да кто здесь в этом понимает...



* * *

Объявление из "Факта", калифорнийского рекламного русскоязычного журнальчика: "Еврейский хор Михаила Турецкого выступает в Лос-Анджелесе, Сан-Франциско и Пало-Альто с новой программой под названием "В эти трудные дни мы здесь, мы вместе с вами". Молодцы ребята. Они мужественно здесь, вместе с нами в Калифорнии. Не смалодушничали. Не отсиделись где-нибудь в Сыктывкаре. Впрочем, мы тоже хороши...



* * *

Еще объявление. "По многочисленным просьбам свои сеансы в Калифорнии проводит Верховный Шаман Сибири Оюн-Батыр. После триумфального выступления в Нью-Йорке, на Брайтоне Оюн-Батыр возвращается". Отзывчивый. Мог бы и не вернуться. Мог бы и бубен на всех положить. Особенно после брайтонского триумфа.



* * *

Разные бывают обычаи. Бывают красивые, бывают добрые и христианские, а бывают языческие и жестокие. Иногда среди этого обычного разнообразия встречаются трогательные. Нельзя сказать, чтобы часто, но все-таки. Американский обычай ставить скамейки в память об умерших, наверное, из таких (конечно, может в других странах такие скамейки самое обычное дело, но в других странах я почти не был, да и дальше Калифорнии никуда из своего Подмосковья не выезжал). Так вот. Стоит в одном из калифорнийских парков, среди прочих деревянных скамеечек, гранитная, с бронзовой литой табличкой "В память Дорис Перл, сестры, мамы, жены, бабушки и друга всем, кто в ней нуждался. Для родных, друзей и тех, кто просто придет сюда". А ты еще только вышел прогуляться, еще и не устал ни капельки, ты еще может и трусцой пробежишься, но - попробуй не присядь на такую скамеечку хотя бы на полминутки, попробуй и увидишь, как не получится. Кто ее знает, эту Дорис Перл - может она и вправду была такой, как пишет ее сестра Кэрри, скамейка в память которой стоит недалеко отсюда, буквально в двадцати метрах, на соседней аллее.



* * *

Маленький магазинчик в Ла Хойе, районе Сан-Диего. "Старый Моряк" называется. Под "старым моряком" приписано: "Морские Сокровища". Открываешь дверь с медным колокольчиком и видишь - не врет вывеска. Все по честному: на прилавках, на полу, подвешенные к потолку, прикрепленные к стенам - сокровища. Якоря, модели парусников и пароходов в бутылках и бутылки с записками потерпевших кораблекрушения, ракушки, штурвальные колеса высотой в человеческий рост и крошечные золотые штурвальчики в виде запонок. Купишь корабельный телеграф за пятьсот долларов - имеешь полное право к нему взять в виде бонуса бесплатный секстан или пару-тройку толстенных, палубных гвоздей. Глобусы обычные, глобусищи на подставках из полированного дерева и совсем карманные, практически наручные глобусики. Настоящий (не вру ведь - настоящий!) испанский золотой дублон шестнадцатого века с какого-то утонувшего галеона. Он, между прочим, и стоит полторы штучки, и лежит на бархатной подушечке под толстым стеклом. А подзорные трубы? Открываешь коробочку из дерева ценной породы, обитую изнутри не менее породистой кожей, достаешь трубу, отполированную задубевшими от бризов и пассатов ладонями морских волков, раздвигаешь, подносишь к глазам - и, присмотревшись, видишь возле окуляра микроскопическую надпись "made in China". (Иногда кажется, что в здешнем климате эта надпись может завестись на чем угодно, как заводится плесень или тараканы.) Ну, да Бог с ней, с этой узкоглазой трубой. В дальнем углу, среди вороха старых карт полеживает себе простенькая шкатулочка, полная разнообразных, уже порядком проржавевших, ключиков. Душевная, мечтательная вещь. И отдают-то всего за пятерку. (Оставили б себе, конечно, но деньги хозяину позарез нужны - на ремонт яхты с любовницей он чисто конкретно потратился. Нам продавщица открылась). А еще, если не шуметь и не топать ногами, то можно услышать, как тоненько поет ветер в снастях, как поскрипывает деревянная палуба, как шипит вода в шпигатах. Понятное дело, что все эти звуки записал на магнитофонную пленку хитрющий хозяин магазина, с целью раскрутить нас на покупку хоть шкатулки с ржавыми ключами. Капиталист проклятый, ты таки добился своей цели!



* * *

Что такое религиозная терпимость? Когда в местном кафе под названием "Кабул-Вест", полный, улыбчивый афганец с торчащими вверх смоляными усами, к отличным кебабам предлагает большой набор кошерных фруктовых соков - это она и есть.



* * *

Во дворе, шумят дети. Слов не слышно, только гул. Почему-то кажется, что они шумят по-русски. Мне-то понятно, почему кажется. А детям - нет. Потому и шумят они по-английски.




Продолжение
Оглавление




© Михаил Бару, 2001-2024.
© Сетевая Словесность, 2001-2024.




Версия для широкого дисплея
[В начало сайта]
[Поэзия] [Рассказы] [Повести и романы] [Пьесы] [Очерки и эссе] [Критика] [Переводы] [Теория сетературы] [Лит. хроники] [Рецензии]
[О pda-версии "Словесности"]