[Оглавление]



БОРМОТАНИЕ


 



* * *

То что вдруг начинается не кончается вдруг
по причине того что нет никакой причины
из которой следует следствие вдох
не исходит из выдоха всё течет самочинно
как трамвай где кому-то говорят пробей
и послушно бездумно что-то он пробивает
потому что накатывает в это время прибой
на берег ночной куда его прибивает
как щепку которую локтем пихают в бок
и говорят извините и он головой кивает
по причине того что заканчивается вдох
и выдох тяжёлый подхватывает и смывает
в ночную стихию пустую холодную ко всему
чужому и он выходит вместе со всеми
на остановке совсем не нужной чуждой ему
потому что выдох заканчивается в это время
и его подхватывает подоспевшей волной
и в трамвай подошедший он заходит безвольно
где ему говорят убей и он головой
кивает по причине того что накатываются волны
на холодные острые локти камней
отвергающие всё что им твердым чуждо
и трамвай накренённый очередной волной
на мгновение замирает над бездною потому что
в этот миг заканчивается вдох и опять
начинается выдох бесконечно пустой пучины
из которой снова нечему проистекать
по причине того что нету никакой причины

_^_




* * *

Когда завоеватель ненасытный,
не встретив поражений на пути,
полмира покорив в кровопролитных
боях, увидел море впереди,
тогда в нечеловеческой гордыне
он, презиравший всех людских богов,
не сожалевший ни о чем доныне,
воскликнул: Жалко нет других миров!

Морские волны тихо набегали,
и что напишет наскоро одна,
другие волны ласково стирали,
не постигал он эти письмена,
но думал, поражён тоской невольной:
Круги в кругах кругов окружены
кругами... Набегали волны, волны,
не нарушая мерной тишины.

_^_




ПРИШЕЛЕЦ

                Сергею Малышеву

Ты пришелец, но только откуда, не помнишь, не помнишь,
и не знаешь, зачем ты пришёл в этот мир и куда ты идёшь,
луч твоей путеводной звезды с каждым годом все тоньше и тоньше,
и почти никогда не кончается дождь, не кончается дождь,
ты глядишь в небеса иногда без нужды, без причины,
льётся с неба вода и текут над тобой провода,
и плывут сквозь тебя города, и в бездонной пучине
за тяжёлыми чёрными тучами белая скрыта звезда,
ты идёшь сквозь людей, но ни в ком задержаться не смеешь,
чтоб чужая звезда не горела над миром погасшим твоим,
пролетают года световые, всё меньше и меньше
смотришь в небо чужое, прохожий, беглец, пилигрим,
ты кричишь в пустоту, отзовись, подойди ко мне кто-нибудь,
этот мир так велик, раздели хоть дорогу со мной,
голос твой поднимается ввысь и возносится до неба,
и громовым раскатом с небес возвращается голос земной,
горизонт загорается, ты замираешь в тревоге,
за тобою огромная тень вырастает и падает вмиг,
и в сгорающих вспышках навстречу идет по дороге
сквозь тебя в темноту твой ослепший от света двойник.

_^_




* * *

Ко мне удушливый кошмар привязан будто водолаз
он головой засунут в шар он от удушья пучеглаз
глаза он выкатил со дна глотая воздух шаровой
глядит со дна больного сна молчит качая головой
колышется он в толще вод неслышно знаки подает
клешнями крабьими гребёт глазами рыбьими глядит
по дну души моей скребёт меня качает и мутит
и я не знаю почему во сне моём в бредовом сне
качаю воздух я ему привязан шлангами ко мне
дырявый разевая рот он улыбается урод
хочу я в голос закричать не отпускает взгляд со дна
и должен воздух я качать не отвязаться мне от сна
перегрызаю левый шланг и собственный услышав крик
я понимаю этот знак который подавал двойник
труп совести моей больной поникнув дохлой головой
лежит на дне его едят слепые устрицы рачки
обгладывая тухлый взгляд жучки мокрицы червячки
я слышу хруст костей хрящей весь этот треск и чмок и стон
хряск чавкающих челюстей мозг погружает в тот же сон
и проползает сквозь меня правошланговая змея
но этот знак иди сюда я понял сквозь кровавый дым
и надо мною как плита лежит надгробие воды
и это я на дне вины застыл как мумия стыда
и никогда другие сны и никогда и никогда
я с этой мразью не смогу раз завелась она в мозгу
мне воздуха не достает и я того кто надо мной
прошу качай же кислород а он качает головой
и он зависит от меня и от него завишу я
и вьётся кольцами звеня змеющаяся чешуя
нас пере с ним секая вплавь из сна перетекая в явь.

_^_




* * *

Он был бесчувственным бревном,
пилой визгливою пилили,
и только зубья затупили,
рубили злобным топором,
и сколько пота зря пролили,
палили бешеным огнём,
и не сожгли, в слезах топили,
он плыл бесчувственным бревном.

На берегу, раскинув руки,
он смотрит в темный небосвод
и думает: нет горше муки,
чем ожидание разлуки
со всем, что мучает и жжёт,
вода течёт, вода течёт.

_^_




ТОСКА  МОСКОВСКАЯ

Такая тоска просыпаться, такая тоска
глаза продирать и глядеть в потолок, привыкая
к тоскливому свету, не свалится ли с потолка
в тоскливых подтеках кусок штукатурки, такая
тоска одеваться и в поисках вялых носка
последние силы истратить, тоской истекая,
такая тоска, что достаточно и пустяка,
чтоб тупо напиться, скулящей тоске потакая,

да только придётся куда-то с такою тоской
тащиться, таращась на кисло-московские лица
по Красночукотской какой-то, по Новочудской,
по слякотно-тусклой, похмельно-угрюмой столице,
такой, что прогнать бы её, как виденье, рукой,
не видеть, забыть, с головою тоскою укрыться.

_^_




* * *

Мне кажется иногда
что я это кто-то другой
меня покидающий уезжающий
неизвестно куда за другою судьбой
вот уже ни следа
как будто на пристани провожающий
пристально вдаль вернись
вздрагиваю где-нибудь в трамвае
тебе выходить проснись
вдруг понимаю что я это я
а не тот кто оставил меня
навсегда с самим собою наедине
а ему каково с той судьбою моей
одному в чужой стороне

_^_




* * *

Арак с хамсином радостно
меня на исходе дня
встречают как сорокаградусная
родня

жарко дышат и страстно
арак и хамсин
нежную мою астму
душат жаром своим

арак с хамсином дружат
и оба любят меня
душу сушат голову кружат
и обнимают меня

в моей прекрасной пустыне
сколько хочешь тепла
арак с хамсином
согревают дотла.

_^_




* * *
          Яну Шраеру

Я гуляю по осеннему посёлку,
потому что меньше куришь на прогулке,
в закоулки захожу, опять на Волгу,
в набежавшую волну швырять окурки.

Только здесь не раздаётся эта песня,
что у нас зовётся песней в день зарплаты.
Тошновато отчего-то, сердцу тесно,
это, видимо, погода виновата,

что гуляя по осеннему посёлку,
где родился, как ни странно я когда-то,
ничему не умиляюсь, ни вот столько,
ни березкам, ни родному с детства мату,

безыскусному, как местные красоты,
поселковые, но городского типа.
Выдь на Волгу... выхожу, гляжу на воды.
То ли старости предвестье, то ли гриппа.

На бревне сижу, плевать хотел на волны,
привязавшуюся фразу повторяю.
За одной волной другая пену, словно
после приступа падучей, утирает.

Я гуляю по родимому поселку,
неприглядна ненаглядная сторонка,
на асфальте от бутылок битых стёкла,
вот и всё, что здесь блестяще, всё что звонко.

И наверно, чтоб себя так одиноко
я не чувствовал на этом сером свете,
то виденья выдувает на дорогу,
то уносит их к чертям собачьим ветер.

Дух мятежный, на сыром ветру качаясь,
на любом углу встречается. Возможно,
тот же самый...Что он воет? Откупаюсь
сигаретой сыроватой. Что так тошно

мне в поселке грязноватом?.. То отпустит
то как будто бы последнюю заначку
зажимает... Не испытываю грусти.
Сожалею, опустеет скоро пачка.

То ли без толку хожу, то ли без толку,
то ли на воду гляжу, то ли на воду.
Выдь на Волгу, повторяю, выдь на Волгу!
И хотелось бы повыть, да неохота.

Негде взгляду задержаться до Услона
кроме плоских островков с песочком белым,
с тальником, уже не чересчур зелёным,
с молодым, на берег выброшенным телом,

нет, с бревном, от связки плотовой отставшим,
нет, с окурком, напоследок дошипевшим
о не страшном, пшик и нету, о пустяшном,
о, не стоит сокрушаться, неуспевшем...

"И забор..." - Уже ты здесь, мой демон местный,
"За аборт её бросает..." - Ах ты рожа!
Ну давай повоем вместе, жизнь чудесна!
"В набежавшую волну..." - Теперь похоже.

_^_




БОРМОТАНИЕ

Пришёл ниоткуда как дождь ниоткуда приходит
ночной по речному пустынному пляжу без цели
бредёт и рассеянно вот понимаешь бормочет
какие дела загибает озябшие пальцы
шестнадцать семнадцать пятнадцать такие делишки
себя по карманам похлопав пятнадцать пятнадцать
бредёт по колено в воде отсыревшие спички
ломая бросает так вот оно что понимаешь
куда никуда на кудыкину гору так вот что
по пояс в воде происходит в ознобшем пространстве
зачем низачем по чьему кочану не имеет
значенья последнюю спичку немеет звучанье
бросая ступает в дождя бормотанье тупое
тупое пустое пустое глухое слепое

_^_




* * *

Каждый день ожидать послания
неизвестно о чем и откуда
ежевечерне догадываясь
что сегодня его не получишь
вот смысл жизни
в котором нет никакого смысла
кроме того чтобы каждый день
ожидать послания.

_^_



© Вячеслав Баширов, 2012-2024.
© Сетевая Словесность, публикация, 2012-2024.




Версия для широкого дисплея
[В начало сайта]
[Поэзия] [Рассказы] [Повести и романы] [Пьесы] [Очерки и эссе] [Критика] [Переводы] [Теория сетературы] [Лит. хроники] [Рецензии]
[О pda-версии "Словесности"]