*** (пластинка)
А я пишу стихи Наташе и не смыкаю сонных глаз.
На грибоедовом канальчике
Смеются девочки и мальчики,
А у меня замерзли пальчики
И в голове играет джаз.
А ты зовешь меня Наташею -
Нездешней, неземной, ненашею,
Всё удивляешься, куда же я,
И не смыкаешь сонных глаз.
...город двадцатый год
пацаненок на лиговке грязь матерщина пепел
Слышишь? Голос с пластинки просится,
Слышишь? Сердце мое занозится,
Патефонной иглой наносятся -
На ладони - чужой рассказ,
В атлас - лобные капитолии,
На пластинку - спираль истории...
На каком никаком повторе я
Застреваю на этот раз?
Век ли, год ли, неделя ль без году...
Раньше Миллера, Джойса, Беккета -
По растресканному эмбэнкменту -
Как по рукописи иду.
А навстречу вдоль Грибоедова
Тетки с сумками прут комбедово
И глазеют на храм базедово:
В храме нынче хранят еду.
Я читаю сухие трещины,
Нитку бус у кричащей женщины,
Шрифт газетный, чужие вещи на
Черных рынках в руках менял;
Надо мною - ничье наследие -
Блещет купол: в слепящем свете я
Пропускаю десятилетия,
Слишком сложные для меня;
Окликаю - пятидесятые,
Все цветастые, полосатые,
Узкобрюкие и усатые -
Тонкобрюхую голытьбу...
То-то мод за полвека минуло,
То-то пращуров нас покинуло,
Что-то выросло, что-то сгинуло,
С гиком вылетело в трубу.
Нам остались - фасад Фонтанного,
Бывший вуз ЛомоносоЖданова,
Царский храм, освященный заново -
Хрупкий смальтовый новодел...
Здравствуй, племя младое, глупое:
Перекрасим халупы в клубы - и
Пусть детишки родятся щуплые,
Непохожие на людей.
Вырождающаяся нация
В ожиданье реинкарнации...
Время сна, полоса стагнации -
Словно взлетная полоса,
В бесконечность концом упертая...
Рим закончился. Жизнь - четвертая.
...На старинных пластинках - стертые
Одинокие голоса.
_^_
*** (колыбельная наоборот)
ррраз-два-три ррраз-два-три тянется канитель
то ли года то ли вновь города не те
то ли полна под завязку следами тел
пристань моя постель
ты не смотри и не плачь в уголке листа
мама какой я сонный устал устал
теплое слово дышит в твоих устах
сынку считай до ста
баюшки баюшки вряд ли во сне растут
не одолеть расставаний преград простуд
шарик упал с потолка на диван и сдут
разница амплитуд:
детские простыни скомканный грязный лист
ты мне стелила а я никакой стилист
на плащанице отметины сотен лиц
нечем перестелить
_^_
*** (она ей)
от ее волос пахнет медом и молоком
молоко и мед, но не детский рахат-лукум
молоко и мед, а не секс и потом легко
молоко и мед, а не кофе одним глотком
а она стоит и робеет, и плечик гол,
вручена рука мне и полунага нога,
и грешно, грешно, что не надо мне ни-че-го
от волос ее, кроме меда и молока.
_^_
*** (сестре)
это каждое утро, это долгие годы длится:
сколько мне, блин, под дверьми тут еще молиться,
алина, мне уходить, мне надо накраситься, выйди уже из ванной,
выйди из ванной, оторви свою задницу от дивана,
делай же что-нибудь, делай, так всю жизнь пролежишь без дела,
а она отвечает: поменьше бы ты... болтала,
больше бы делала; посмотри, я легко одета,
мои руки тонкие, кожа не просит еще апдейта,
я цвету, у меня нет глаз, чтоб учиться бояться мира,
покорми меня, я голодная, если ты меня не кормила;
не ругайся, не измывайся, я умру от твоих ироний,
кто ты есть, чтобы знать и судить о моей трехгрошовой роли,
да, ты каждое утро ждешь меня возле ванной,
но я та, которая не предаст тебя целованьем,
подожди, пять минут не время, не рвись - сорвешься,
раньше выйдешь и раньше судьбе своей попадешься,
не оставь меня, не кричи на меня, дура, дура,
я с рожденья по части силы тебе продула,
я одно могу: я тебя бесконечно тоньше,
вот, я вышла к тебе, я люблю тебя, я люблю тебя. - я тебя тоже.
_^_
*** (обчитавшись фанайловой)
два стиха о летящей девочке
1
Hi darling, up there it's gonna be windy.
А внизу ничего не видно, девочка Венди,
Темнота застилает дома, над которыми ты скользишь,
Колокольчик врывается в ветреный твой пейзаж.
Раскрываются окна, ругаются люди, смеются дети
О любимом твоем, о бандите твоем, садисте,
Эгоисте, внизу ничего и вверху совсем пустота,
Говорила же мама, не ходи гулять без пальто,
Оставляя бессонницу ночевать за тебя в кровати.
Говорю тебе: хватит, ну-ка иди сюда, вот тебе, вот тебе,
Вот тебе целый мир, бесконечный слепой повтор,
Лучше которого, хуже которого, иначе которого
Нет и не будет.
2
Но как же пятка любимого, за которую я держусь,
И горжусь, и стыжусь, и ваще непадецки так завожусь?
Потому и вожусь с ним, эгоистом, бандитом, богом,
Чтобы было откуда отсчитывать семь миль под топливным баком;
А моя бессонница портативна и так умна,
Что всегда вернется, как собачка, вернется, oh my weak Tinkerbell, ко мне -
Колокольчиком в голове, ступней, сливающейся с облаками,
Хронокомпасом, говорящим, что от дома так далеко мы...
Моя слабая, храбрая Tinkerbell, там вдали наступает день,
Я люблю тебя больше всех, золотая моя Динь-Динь:
Ты мой внутренний враг, ты посветишь - я онемею.
Даже Питер тебя не поймет так, так я тебя понимаю;
Я люблю тебя больше всех - это значит, никто вот так
Не возьмет тебя в руки в розовеющей высоте,
Не отпустит пятку любимого, улетающего впопыхах,
Не задушит тебя, немолчную, с первым утренним петухом,
Чтоб никто не сумел вернуть неуместное в жизни - к жизни,
Неподвластное смерти - смерти, ибо нет ничего ужасней,
Чем лепечущий в недрах голос, колокольный звон для одной
На небесном дне у порога дня - и любимый, какого нет,
Нет и не будет.
15 ноября 2003, самолет Лондон - Петербург
_^_
*** (приземление)
Пасмурно, очень пасмурно, с земли не видать легко,
Что мой самолетик падает в свет и дым облаков,
Что вот я смотрюсь, как в зеркало, в белый иллюминатор
И думаю, трепещу: это ж надо, это же надо,
Боже, я так близко к тебе, случайно меня коснись,
Я могла бы тебе посниться еще, но боюсь, что вниз,
Вниз, мне пора, мне надо, мой вес говорит об этом,
Хочешь, я буду вестником, уродом твоим, аэдом,
Дело совсем не в теле, святом невесомом теле,
А просто терпенье кончилось считать и копить потери,
И я почему-то счастлива.
................................
Ветрено. Плюс четыре.
_^_
*** (нельзя, а то милиция)
В 2003 году в Москве
была произведена попытка
законодательно запретить целоваться на эскалаторах
я девочка, я сплошной наив,
идеальный любовный вектор
целуюсь не только на, но и в
движущихся объектах
не то чтоб от этого все цвели
и падала травматичность
на транспорте
просто мой бог велик
и может всегда спасти нас
а может - Милиция поберет
под соло на барабане
мне город вопьется в помятый рот
немнущимися губами
я девочка света и двух теней
которым не раз-случаться
граница города
а за ней
сплошной заповедник счастья
_^_
тексты о нелюбви в осенних интерьерах
* (человеку у реки)
(посмотри вперед человек орет
раскрывает как рыба рот
и неслышен звук и шаги легки
вдаль идущего вдоль реки)
вдоль реки
идущему вдоль реки
беловатый воздух втекает в рот
продолженьем вытянутой руки
открывается поворот
(белым утром плоскости коротки
и близки
посмотри вперед
мы не знаем что на конце руки
предположим что поворот)
поворот открыт откровенно крив
он уходит левей левей
эта рифма проклята: посмотри
там молчание человек
он орет пытаясь себя загнать
в ускользающий хронотоп
(не смотри вперед! оглянись в кругу:
сквозь туман видны языки огня,
захватившие парк на том
берегу.)
** (человеку на улице)
а ты меня не думай, не гадай
ты сердцем обо мне поголодай
чтоб кто-нибудь сказал: похолодало -
и вышел звук сквозь горло на замке
чтоб сон не поместился в рюкзаке
чтоб нас нежданным снегом закидало
как поздно облетевшую листву
и наяву то прошлое осталось
то позапрошлогоднее число
теперь смотри: нас снегом занесло.
*** (человеку у окна)
И подойду, и пальцами ударю,
И плечико откроется, как дверь
На позвоночных петлях, и увижу:
Стеклянный лоб и каменные брови
Над полыми глазами, - и скажу:
- Смотри, смотри в свое окно над миром,
и мир в окне молчанием отмерь,
да не уйдет ни в сторону, ни выше
мой ужас по тебе, а только вровень
с землей и рамой встанет эта жуть,
Землей и рамой станет, и в коленях
Любовь совьет гнездо, и на стекле
Двойное отражение нальется
Дрожащей пустотой - мне слышно: давит,
Мне видно: ветер, дерево, зенит,
Я чувствую - вот-вот - меня заклинит,
Я стану говорить: смотри же, клен,
Стеклянный клен, привязанные листья, -
И подойду, и пальцами ударю,
И он последним звоном зазвенит.
_^_
зимняя колыбельная для дочери
Баю-баю, тихий домик,
Домик у ручья.
Села к нам на подоконник
Лунная ладья,
А в окошке - баю-баю -
Между звездных нот
Ходит месяц, напевает,
Сказки раздает,
Гладит кроху по головке...
Засыпай, дружок,
В легкой люльке, в лунной лодке,
Белой, как снежок.
Съедет сказка на салазках
К дому у ручья...
Спи, серебряная ласка,
Неженка моя,
Спи, усталая пичужка,
Рыбка-плавничок.
Бьется в дочкиной речушке
Жилка-родничок -
В сердце мамы вырастают
Теплые ключи:
Снег лежит, и пар летает,
И вода журчит,
Роет носом, точит кромку -
Одеяльный ромб...
Спи, курносик-землеройка,
Спи, малышка-крот.
На ладошке понарошку
Клест совьет гнездо.
Каждой пташке, зверке, крошке
Будет тихий дом.
Спите, ласки, спите, слезки,
Рыбки-родники.
Входит месяц, светлый, плоский,
В домик у реки,
И - хрустальный, хрупкий, легкий -
Сон похож на явь:
Спит в ладонях лунной лодки
Доченька моя.
_^_
*** (деревня)
Ласточки летают, ласточки,
Стрижи из нестриженого детства...
Школьница: вон портфель на лавочке...
Ей бы зайти переодеться,
Нанизать передниковые крылышки
На вешалку, наверх на платье.
Огурчик под капроновой крышкой:
Наесться, зачихаться, расплакаться,
ЗащелкнУть калитку на реечку
И пойти - подольше и подальше -
По пыли, по мостику над речкой -
На ту сторону. Где Пашкина дача,
Где старинный дуб - трухля коричневый
(Только издали кажется: высокий...),
Возле пижмы спаленная спичка
И гусиный пух между осокой.
Ласточки, вихлясточки, солистки,
Замолчите. Вечер нескоро.
Вам еще неделя до лета,
Мало вам неба, мало корма,
Детки под крышей желтороты,
Коник на выгоне стреножен...
У стрижей трудная работа,
У поющих каменная ноша:
Снять портфель у Райкиной хаты,
Дожидаться деда с совхоза,
Выпить молока ("Молока-то
Литра два; вот тебе и козы...")
И гадать, когда ж зажгутся лампочки
В окнах заколоченных дач...
Ласточки летают, ласточки,
Садятся на провода.
_^_
|
