ВО СНЕ И НАЯВУ. "ГОСПОЖА БОВАРИ – ЭТО Я"?
О книге Елены Долгопят "Хроники забытых сновидений"
Елена Долгопят – писатель(-ница) широко известная(-ый). Даже если это "широко" – в узких кругах любителей его/её творчества. Источники тем не менее гласят, что в печати Елена дебютировала в 1993 году с рассказом "Exit" (минский журнал "MEGA"), затем публиковалась в "Юности". В 2000-х её рассказы и повести стали регулярно появляться в "Знамени", "Дружбе народов", "Новом мире". Публиковалась она также в журнале "Искусство кино" (тут уж сам бог велел – Елена как-никак служит хранителем рукописного фонда Музея кино).
Из источников:
"...Автор сборников рассказов "Тонкие стёкла" (2001), "Гардеробщик" (2005), "Родина" (2016), "Русское" (2018), "Чужая жизнь" (2019).
...В 2017 году книга Елены Долгопят "Родина" вошла в шорт-лист литературной премии "Национальный бестселлер"; в 2020 году сборник рассказов "Чужая жизнь" был включен в длинный список премии "Ясная поляна" (в номинации "Современная русская проза"). В 2020 году Елена Долгопят стала лауреатом Одесской международной литературной премии имени Исаака Бабеля, заняв второе место за рассказ "Объект"..."
В 2022 году у писательницы вышла книга (сборник новелл/рассказов) "Хроники забытых сновидений", а в декабре 2023 года автор стала лауреатом премии журнала "Дружба народов" за рассказ "Ночь", включённый в "Хроники...".
Об этой книге и пойдёт речь. В ней две части.
* * *
Первая – нечто вроде/типа дневниковых записей. Хотя почему "нечто вроде"? Самый настоящий личный дневник. Дневник – он и есть дневник. Тем паче дневниковые записи не только о кино, хотя основное – именно о кино.
Необычен формат текста/повествования. С одной стороны, характеристика конкретного кинофильма с рефлексией по его поводу, с другой (в этой же главке), сопоставление этого фильма с событиями из личной жизни (аллюзии к собственным чувствованиям автора). Не прямое сопоставление (дескать, вот фильм и его сюжет, и вот она я, такая умная и красивая с моими рефлексиями/чувствами/эмоциями), а... как бы две соприкоснувшиеся водами реки текут рядом. Ну, как, к примеру, Рона и Арв (в Женеве). Или Рио-Негро, самый крупный приток Амазонки, и Солимойнс (в Бразилии). На каком-то отрезке пространства текут-текут-струятся эти потоки-течения рядом. Хоть и соприкасаются своими водами, но не смешиваются, "живут" автономными жизнями (хотя, конечно, на определенном этапе всё равно смешиваются). Но возникает иллюзия полной автономности. А к иллюзии и аллюзия тут как тут.
Неторопливость/размеренность повествования (впрочем, она присуща и второй части). Любовное описание, чуть ли не обмусоливание деталей, рефлексия над ними: дескать, смотрю в окно как в кино (вернее, как кинофильм на широком экране), а там за час или два может слегка подвинуться тень. Или вообще не сместиться ни на йоту. Интуитивная проза: что чувствую, то пою.
Многие упомянутые и/или описанные Еленой Долгопят кинофильмы ушедших эпох мной были некогда смотрены. А многие – нет. Поэтому читателю (мне) понятно то, где известен контекст (то есть где фильмы до прочтения главок смотрены).
Личный дневник с описанием фильмов Елена вела долгое время, начиная с 1990-х годов. Вела в рукописном виде. Когда готовила книгу, перебивала/набирала старые записи в компьютер. Не дословно. Одновременно дополняла былое письмо новыми вставками/комментариями над своими прежними рефлексиями. Таким образом, старое время не застыло, а, перемешиваясь с новым, словно замерцало. Получилось, что смешались явь и грёзы. Явь и фантазии. Явь и сон. Цепочка ассоциаций.
"...На поход в кино я должна настроиться заранее, собраться, как в путешествие, взять с собой зубную щётку..." (не подумайте о чём-то не том... просто живёт автор за пределами Москвы и ночевать после кинофильма приходится у знакомых) ("Стеклянный зверинец", режиссёр Пол Ньюман, 1987).
"...Выходит, пока ты на земле, пока жив, оторваться от земли, воспарить – не можешь. А если воспаришь, то это верный признак того, что ты мёртв..." ("Виридиана", режиссёр Луис Бунюэль, 1961).
"...Со временем иллюзия становится материальной, так как плёнка, на которой она запечатлена, материализуется, приобретает, так сказать индивидуальность... Реставрированная копия теряет индивидуальность, как теряет её лицо старой актрисы после пластической операции..." ("Как зелена была моя долина", режиссёр Джон Фрост, 1941).
"...Парень был лучше всех, будучи хуже всех..." ("Доктор Хаус". Сезон 3, Эпизод 7, режиссёр Дэниэл Аттаис, 2006).
"...Неодушевлённые предметы во время игры становятся вполне одушевлёнными. Ребёнок, как Бог, вдыхает в них душу... Зеркало отражает мир, но в самом зеркале этого мира нет" (из личного дневника, 27 сентября 2009).
"...Выходит, что когда ты едешь, то видишь остановленный мир. А когда стоишь, то видишь движение мира..." (из дневника, общие рассуждения о кино, 18 июля 2021)
"Я ничего не знаю", – говорит о себе Елена Долгопят (на одной из встреч с читателями, где присутствовал и автор этого текста).
"Я знаю, что ничего не знаю", – одно из любимых (как считается) выражений Сократа.
Елена Долгопят и Сократ – это сила!
...И вдруг в первой части книги совсем откровенно проскальзывает (или проскакивает) "откровение": "Жизнь есть сон". Автор цитаты не упоминается, но все и так знают, что это великий испанец Кальдерон, драматург и поэт.
Елена, Сократ и Кальдерон – это тройная сила! Так сказать, три в одном.
* * *
Если в первой части более или менее ясно-понятно, где "Госпожа Бовари – это я", а где описание чужой фантазии, то во второй – поди разберись. Вторая часть – это серия сюжетных новелл. Разумеется, своеобразные параллели с предыдущей частью книги присутствуют/улавливаются. Иначе зачем была бы нужна первая дневниковая часть? Однако где-то эта "уловимость" улавливается чётко (например, форма и суть дневниковых записей, сделанных от имени некоторых главных героев), а где-то она... не уловима, лишь догадываешься: дескать, в этом что-то есть. Дескать, всё-таки неспроста!
В целом, первая часть "Хроники..." – своеобразное указание на вторую, но вовсе не толковый словарь для второй.
"Части более самостоятельны, чем кажется", – прокомментирует Елена (на упомянутой выше встрече).
Итак, новелл 10. Охарактеризуем каждую.
1. "Ночь". Главный герой по имени Саша обладает сверхъестественной способностью, убивая убийцу, возрождать к жизни того, кого этот убийца нарочно/нарочито ли, нечаянно ли отправил на тот свет. Нравственного вопроса перед Сашей вообще не стоит: можно ли, например, воскресить ребенка, убив при этом его нечаянного убийцу? Сам собой подразумевается ответ: не просто можно, но и нужно. Любое доброе дело оборачивается злом, если оно для кого-то является злом (как палка о двух концах). Бездействие – лучшее действие? При осознании этой истины главному герою, чтобы бездействовать, приходится действовать – пожертвовать самим собой. Елена Долгопят как будто пишет свой мистический сценарий: жизнь есть сон. Сон главного героя. Сон во сне – это уже (почти) сон автора? Сон от одного передается другому (как мурашки по коже, бегут невидимые мистические волны), но у каждого при этом сон свой собственный, автономный.
...В Саше живёт значительная часть "я" автора "Хроник..."? На мой взгляд, несомненно: "Госпожа Бовари – это я".
2. "Колесо". Главная героиня, студентка ВГИКа Глаша (кстати, рифмуется с Сашей из предыдущей новеллы), приехала на телевизионную практику в Томск (хотя "вкус" у новеллы такой, что можно предположить/почувствовать: она прибыла в город на Неве, в Санкт-Петербург). В своих письмах бабушке Глаша описывает события, которые с ней происходят.
Вот тут канат, верёвка или нить, протянутые из первой части книги – умирает самый обычный/простой человек, никому не известный старик, от него остаётся "мусор" в виде чёрно-белых фотографий и конвертов с письмами. Целая жизнь выносится на помойку новыми жильцами квартиры. Если жизнь человека не описана буквами/предложениями/абзацами или не отснята на кинопленку ("цифры" в описываемый период не было), то от него ничего и не остаётся. Или остаётся лишь прах, тлен, звук пустой (впрочем, и звука не остаётся). Глаша хочет оставить этого человека... если не в истории, то... ну, хотя бы где-то в виртуальном (но осязаемом) пространстве. Условно говоря, "воскресить". Но – увы! Видимы лишь обрывки и осколки. Цельности нет. "Журналистское расследование" не даёт положительных результатов. Поэтому можно фантазировать (и Глаше, и читателю). Голова дана человеку "не токмо шапку носить". Можно написать свои тексты "Красного и чёрного" или "Дон Кихота". А потом, если захочется/получится, сравнить с оригиналами: сильно ли против истины погрешил (погрешила) и от оригиналов отступил (отступила). "Несовпадение рук, несовпадение глаз". В общем, "с жизнью не угадаешь".
...В новелле, кстати, есть и свой Саша (любит Елена Долгопят это мужское имя). С этим Сашей Глаша не только пытается "воскресить" умершего старика из его фото и писем, но и снять забойную заставку для одной томской телепередачи. Такую, чтобы сам "Взгляд" (разумеется, питерский) позавидовал. Идеей фикс становится колесо обозрения с ночными огоньками. Идея фикс перерождается в посещение бара, пьянку-гулянку с Димоном (не с тем, о котором все подумали, хотя кто знает, кто знает – он вам/нам не Димон!) и... кратким констатирующим/подводящим итог всей новелле сообщением, что главная героиня отъехала на поезде домой – практика закончилась.
Это одна, вернее, первая из новелл книги, которая обошлась без мистики и всякого потустороннего. Хотя рефлексий и аллюзий – тоже хоть отбавляй. Одна на другой сидит и третьей погоняет.
3. "Прощание с городом". Главная героиня Татьяна Алексеевна (она же Танечка) пишет письма сама себе. В будущее. Собственно, письмо было всего одно. Письмо ни о чём. И сейчас, в момент прочтения собственного письма, Танечка уже Татьяна Алексеевна, которая вспоминает своё прошлое и рассказывает о нём... той же самой, но ещё юной Танечке (то есть самой себе, но прошлой). Авторская находка? Танечка – молодая учительница. Школа. Первый раз в (не первый) класс как раз в новом качестве – в качестве преподавателя. Второй закон Ньютона (кстати, кто из читателей его помнит?)
...Возвращение в прошлое на поезде. Откидываемый проводницей люк в полу вагона с металлическими (ажурными) ступенями появится не один раз: не только в этой новелле. То ли сон, то ли явь. "...Не правда ли, сон рифмуется и с осенью, и с весной, входит в состав этих слов, только в ином сумеречном порядке, и от порядка зависит смысл, направление, как направление поезда зависит от порядка вагонов, так, во всяком случае, чудилось мне во сне..."
...Жизнь есть сон, но в этой новелле "сон не сбылся" (этой фразой повествование и финализируется).
4. "Открытка". Главная героиня новеллы Нина, которая с мужем должна отправиться в отпуск в Италию к Тиренскому морю, неожиданно получает открытку, написанную незнакомым детским почерком: дескать, умирает бабушка, скорей приезжай прощаться. Открытка женщину так взволновала, что, уже приехав в аэропорт и шествуя на посадку, она вдруг резко срывается и отказывается от Италии (несчастный муж, который не "миллионер", злится и летит в отпуск в одиночку). А Нина едет в деревню к бабушке (не "на деревню дедушке"). Её встречает "подросток" Вася, который прислал ту открытку (ему вещий сон приснился) и который по ходу повествования оказывается вовсе не подростком, а практически ровесником Нины (думаете, мистика?). Бабушка же оказывается в целом жива-здорова (хотя не в своём уме, ибо всё время принимает внучку за свою родную дочь), но вот русская деревня постепенно вымирает. И этот Вася ухаживает за могилами умерших стариков и опустевшими домами. Имеет ключи от многих домов, включая дом живой нининой бабушки. Подозрительно? Нина подозревает: мало ли что в наше-то время может случиться. Вдруг Вася – мошенник какой/воришка мелкий.
Намеки на фантастику, на мистику, на потустороннее. Вася – маленький добрый ангел или хитрый чертёнок/бесёнок?
"...Нина заторопилась, но голос вдруг отдалился. Нина остановилась, прислушалась. Осторожными шагами, как будто боялась спугнуть, вернулась к перекрестку. Вновь расслышала голос...
...– Эй, – произнесла Нина.
Промолчала и возвысила голос:
– Эй!
Никто не откликнулся. Все дома вокруг были нежилые, неживые. Все..."
Но фантастического/мистического в новелле не оказалось.
...Малозначительные диалоги, бытовые детали. Ностальгия по прошлому. Авторская версия того, что стало формулировкой нарицательной: "Госпожа Бовари – это я"?
...Кстати, мужа главной героини зовут в новелле не Саша, а, что удивительно, Коля. Однажды Коля снится Нине ночью и вдруг пропадает, хотя сам её окликает (Нина потом долго думает, кончился ли её сон или всё ещё длится, сны ведь имеют свойство длиться даже наяву).
Небольшая ремарка: значит, есть у Елены Долгопят и другие любимые мужские имена. Кстати, самое любимое мужское имя может становиться женским. Вот, к примеру, бабушку Нины зовут Сашей. Совпадение? Не думаю (в этом месте улыбнёмся все вместе)...
Бабушка Саша в конце концов умерла. Вася уже не появляется, пропал куда-то, будто вовсе не бывало (помните одну царицу, шамаханскую девицу, которая тоже неожиданно пропала?). А был ли мальчик? Мальчика точно не было и подростка не было. Но был ли взрослый парень Вася или это плод воображения главной героини (и автора книги)? Или всё-таки это ангел за спиной Нины, а муж Коля его просто не увидел/не захотел увидеть?
...Жизнь трагична даже в мелких своих проявлениях, и жизнь есть сон. Красная линия, как писали прежде, в книге прослеживается чётко.
5. "Обломки".
"Музей Люба считала обителью, себя – служителем" – так начинается эта новелла. Главная героиня новеллы Люба – хранительница обломков прошлого. "Госпожа Бовари – это я"? Тут вообще без тени сомнений (тень и за час, и за два в пространстве не продвинется). Рефлексия Любы – это (скорей всего или даже стопудово) рефлексия самой Елены Долгопят, она ведь и есть хранительница обломков прошлого.
Назывные/номинативные, односоставные и неполные двусоставные (определённо-личные, неопределенно-личные, безличные) предложения, рубленые фразы:
"...Утро, кухня. Чай, хлеб, сигарета.
Подкрасить губы. Собрать рюкзак.
В ларьке возле метро взяла несколько пакетиков кофе "3 в 1" (растворимый кофе, сухое молоко и сахар, сахар, сахар). Она обожала эту отраву. Всыпать в большую кружку, залить кипятком, перемешать. Дуть, остужать. Отпивать. На кружке оставался красный след от её губ..."
Героиня новеллы передвигается по жизни, словно впав в астенический синдром. Или даже в "кому". Ты не ты. Она не она. Люба не Люба. Амнезия? Сомнамбулизм? Проживает чужую жизнь или вспоминает свою прошлую? Намёк на мистику? Бывший психиатр (старый человек без имени) за кружкой пива подскажет: дескать, отдохни, выспись и живи дальше, как все.
...В общем, жизнь есть сон даже наяву. Да и есть ли эта явь?
6. "Сообщения с планеты". Некое существо (или некая сущность) читает мысли главной героини. А может, это просто второе "я" человека, которое видит своё первое "я" со стороны (или сверху) и, бесконечно констатируя, бесконечно рефлексирует.
Вот тут прям кусок киносценария (не только тут – такие куски рассеяны/размазаны/развеяны по всей книге): "...Видел её сон. Раннее беззвучное утро. Она идёт по тихой улице за ней следует мужчина. Она прибавляет шаг, он не отстаёт. Всё без звука. Она бежит, он не отстаёт. Она останавливается, он не приближается. Она смотрит на него. Лица не разглядеть, бледное пятно на месте лица.
Сон она забыла, едва проснувшись..."
Один день... нет, не Ивана Денисовича, а учительницы Ксении Ивановны. Она же... нет, не Георгий Иванович (он же Гога, он же Гоша, он же Юрий, он же Гора, он же Жора)... она, главная героиня, женщина, поэтому она же Ксюша, "также Ксюша-Хрюша, также Ксенька, также Милая, также Эта Тварь, также Я".
...Внутренний голос или мистика?
"...Я [существо или сущность] позеленел от скуки. Вдруг моя спрашивает, так, мимоходом:
– Есть у тебя знакомый психиатр?
– Чего?
– Голоса слышу.
– Иди ты.
– Голос, если быть точной.
– Попей успокоительное. Конечно. Ты просто устала. Пустырник на ночь.
Да, я понял, что должен заткнуться..."
...Ну, так что в конце концов? Внутренний голос или мистика/потусторонность (голос божественный)? И то, и другое (или же: или то, или другое) – тут как сам читатель проинтерпретирует, если захочет/додумается интерпретировать, так и будет.
Если кто-то со стороны тебя не пихнет/не подтолкнет или сам себя в ежовых рукавицах держать не будешь, то и свою платформу проедешь, рефлексируя.
Жизнь есть не только сон (сон само собой), но и бесконечные рефлексии на тему сна и жизни как сна. Рефлексия яви/жизни как сна во сне.
7. "Если вы ещё живы". Самая короткая новелла книги. Главный герой по имени Боря теряет работу (случайно столкнулся в лифте с директором, которому не понравился его затрапезный/зачуханный внешний вид), поэтому, словно хватаясь за соломинку, клюет на объявление "учителя", которого в наше время назвали бы инфоцыганом (в новелле он так, разумеется, не называется). Хочет Боря "научиться оказываться в нужном месте и в нужное время, но для начала не попадать не в то время и не туда". "Учитель" учит Борю "настраивать слух" и "отрешаться от всяческих мыслей и забот".
Последнее оплаченное занятие у Бори не состоялось, ибо "учитель" пропал. Сбежал мошенник? Хозяином квартиры, где проходили занятия, оказался "громадный мужик", сдававший своё жильё в аренду. Боря его дождался, хотя все остальные ученики разошлись... И... что "и"? А то, что ученье – свет, а неученье – тьма. Не зря учился Боря. Стал бухгалтером у этого "громадного мужика", настала в его жизни "счастливая полоса": хорошо зарабатывал, любил жену, детей. Но однажды на остановке появляется женщина и спрашивает у Бори время.
"...И Боря знал: нельзя отвечать, нельзя смотреть ей в глаза. Нельзя.
– Шесть часов тридцать пять минут.
– Боже мой, я опоздала.
Боря спросил, куда.
Он знал, что вся его жизнь рушится. Знал, но не мог удержать себя..."
Жизнь как она есть. Впрочем, тоже сон, даже если явь. Женщины коварны, а обученные инфоцыганами мужики на них падки. Даже не на цыганок. Просто на женщин, которые "есть в русских селеньях". И которые неожиданно появляются даже на обычных/негорящих остановках.
8. "Рука. Триптих". В новелле три части.
Часть I.
Перед самым Новым годом женщина по имени Валентина оказывается незнамо где, падает и ломает руку. Вспомнить, где же она её сломала, сама не может. Точечная амнезия. Разумеется, оказывается в больнице – тут к гадалке не ходи, можно угадать ход мысли автора. Палата номер семь (прошу заметить, не шесть, а следующая по счету). Операция проходит 31 декабря. Новый год героиня новеллы проводит на больничной койке. Выписать женщину должны 2 января – об этом знает её муж Митя.
Но рано утром 1 января Валентина втихушку покидает больницу и втайне посещает свою квартиру, где видит мирно спящего супруга, сладко уткнувшегося носом в плечо её подруги. В общем, жены нет дома – мужик, не выходя из своей квартиры, пошёл налево и оказался в чужих объятиях.
К мужу Валентина уже не вернулась. Сняла квартиру. Номер телефона бывшего благоверного в мобильнике заблокировала, а номер подруги – нет. С ней даже в ресторане встретилась, где они разговоры поразговаривали.
...Ситуация так повлияла на героиню, что она вспомнила, где сломала руку. Место случайное. Много раз мимо него проезжала на МЦК, смотрела из окна. А тут вдруг моча в голову ударила/стукнула (это не лексика автора, а моя интерпретация) – захотелось выйти и "обследовать" окрестности. Так и жизнь, которая была сном, стала явью. Или, напротив, явь стала сном. Ведь жизнь есть сон, а сон в данном случае есть жизнь.
Часть 2.
Мистика или случайное совпадение? В тот же день, в который руку сломала Валентина, ровно таким же образом/макаром ломает свою верхнюю конечность другая женщина по имени Лера. И попадает в ту же палату номер семь (опять прошу заметить, палата не шесть, а следующая по счёту, хотя тут это совсем не важно, как и в первом случае). Лера незамужняя, поэтому супруг изменить ей не мог, перезваниваться было не с кем, а чужого мужа, который мог бы изменить своей жене с Лерой, в новелле странным образом не появилось.
Вот тут от повествования (рассказ лериной соседки по палате) прямо сказами/сказками Павла Бажова сверкнуло/повеяло. И чуть-чуть Пушкиным: "здесь русский дух, здесь Русью пахнет".
Если кто помнит, в сказе Бажова "Сочневы камешки" главными "помощницами" Хозяйки Медной горы являются не ящерки, а кошки (хранительницы кладов). Их зелёные глаза принял за изумруды Ванька Сочень, за что он в конце сказа жестоко поплатился. "...Чисто вся бурая, без единой отметины, только глаза зелёные да зубы белеют. Шерсть дыбом, спина горбом, хвост свечкой – вот-вот кинется..." (П.Бажов. "Сочневы камешки").
И долгопятовской Лере тоже "кошечка" в зарослях на кладбище вспоминается: "Мне казалось, что кошечка меня бережёт. Была она вся серая, дымчатая, а глаза золотые"... в общем, потом пропала волшебная кошка, как и в бажовском сказе. Казалось бы, обошлось без мистики? Думаете? Ан нет!
Как раз тут у автора "Хроник..." мистика и начинается: после выписки из больницы сломанная под Новый год и смазанная некой лечебной мазью рука стала вдруг обрастать шерстью. Превратилась в волосатую мужскую. Одна рука женская, другая мужская – ласкают друг друга. Мужская рука утирает Лере её слёзы, точит ножи, помогает по хозяйству. Намёк на крепкое и надёжное мужское плечо? Или на смену пола? На гермафродитизм? Вот и нет! Конец повествования близок – всё возвращается на круги своя. "Мужское плечо", конечно, надёжно, но зато в данном конкретном случае без него наши традиционные ценности останутся не поруганными (в этом месте все вместе улыбнёмся). Так сказать, компенсация.
Где тут явь, а где сон? Жизнь есть сон.
Часть 3.
Поклонник умершего писателя по имени Илья пробрался в морг и отрезал его правую руку. А всё потому, что писатель при жизни говорил, что эта рука сама за него, своего хозяина, пишет. С тех пор рука, и правда, писала, писала, писала. Творила разумное, доброе, вечное.
Почему же главный герой стал столь фанатичным поклонником прежде не известного ему писателя (не просто поклонником, а поклонником-маньяком)? В всё потому, что однажды он лежал в больнице, а потом вдруг по радио услышал рассказ ровно про то, как там лежал. Оказалось, на соседней койке ютился тот самый писатель, который из этого события сотворил рассказ (с описанием подробностей и обсуждением того, как "всей палатой придумывали старухе путь", чтобы добраться из точки А в точку Б). "Илья тоже попал в рассказ. Он тихо лежал у стены, смотрел в потолок, как в небо. И, кажется, ему было всё равно, где он, кто он, зачем". То есть Илья был запечатлён в литературном образе серой [и никчемной] мыши.
Далее "Илья пытался припомнить ту палату и её обитателей, но рассказчик как будто подменил его память своей. А сам остался в глубокой тени, как в омуте".
Илья долго искал следы этого писателя, и, однажды (при помощи подвернувшего, как рояль в кустах, под руку бомжа-старика) отыскав в библиотеке его имя, потом постоянно следил за его творчеством. А как только тот умер, отрезал ему руку. Перетащил в свой дом писательский стол и, насколько смог, всю обстановку писательского дома, "прочёл и перечёл (многократно) все изданные рассказы писателя". Короче, вжился в образ, стал его вторым "я", сам оставшись всё той же серой мышью, живущей при этом чужой/не своей жизнью.
Мистика? Ан нет! Жизнь – как сон. Жизнь как бурное воображение, как фантазии (не на темы Веснухина).
"...Писатель и в самом деле сказал в одном из интервью, что за него пишет его правая рука. Про то, как эта отрезанная рука оживает по ночам и пишет, Илья придумал себе в утешение..."
Проделав мысленные манипуляции с чужой рукой, Илья нырнул в обычную мещанскую жизнь. Рассказы писателя герой больше не перечитывает, забывает прежде прочитанное, вспоминает разве что ничего не значащие/незначительные строки. Жизнь – как нанизанные друг на друга мелкие детали. Сны заканчиваются?
...Что связывает эти три истории в один общий цикл? Общая для всех частей сущность – рука. Поврежденная рука. Рука, не повинующаяся своему хозяину/своей хозяйке. Рука руку не только моет.
Но только ли рука? Этот вопрос мне посчастливилось задать однажды Елене Долгопят лично (когда обсуждалась её книга). Елена ответила не сразу, а на следующий день в VK: "...Дело в том (как я сегодня утром сообразила), что все эти три руки отчуждены от владельца (как Нос в "Носе"). Они становятся как бы больше самого хозяина (когда болит, то только больное место и чувствуешь), даже главнее его, даже – вместо него..."
9. "М" – такое вот у предпоследней новеллы название. По 14-й букве русского алфавита. Про любовь-морковь, с одной стороны, и про любовный спорт, с другой. Встретились два одиночества. Некий химик-изобретатель волшебного препарата, ускоряющего бег времени для тех, кто этот препарат употребил внутрь, и простая русская баба из сферы то ли общепита, то ли пищеторга. Она влюбилась в него по уши. Он же просто ради спортивного интереса занимался с ней сексом, но ухаживал при этом красиво. Как истинный английский джентльмен.
"...Иногда он водил её в кино на странные немые фильмы (один из них назывался "М"), всегда чёрно-белые, как будто их снимали в тревожном лунном свете..." Ну, чем тут для автора книги не "Госпожа Бовари – это я"? Не по части главного героя фильма, ибо он – маньяк-убийца, а по части самого кино (автор, напомню, работает в Музее кино).
Главный герой новеллы побаловался и переключился на других неудовлетворенных красавиц бальзаковского и постбальзаковского возраста. Кажется, мистики ничего не предвещало. Но в конце концов Зинка (к середине новеллы вдруг выясняется, что главную героиню зовут-таки Зинкой, до этого она была просто "она") не выдержала, пошла к ворожее и приворожила мужика обратно: "Русый волос его. Чёрный волос Зинки. Баба Феня сожгла их вместе, пепел стряхнула в чашку с простой водой, пошептала над чашкой и велела Зинке выпить в три глотка". Он на крыльях любви тут же прилетел к Зинке, предварительно осознав, что это подстава, поэтому прихватил с собой тот самый чудодейственный препарат, ускоряющий движение времени. Целую ночь они наслаждались/упивались праздником жизни. Потом он ушёл переключаться на следующих дам (за изъятие препарата в институте отделался строгим выговором). А что же Зинка?
"...Мёртвая безымянная старуха удивила патологоанатомов. Она оказалась беременна крохотным сморщенным старичком..."
Мистика или фантастика Герберта Уэллса? Думаете, с Уэллсом нет совпадений? Их есть у меня! И вы попробуйте отыскать, если захотите.
P.s. "М" – художественный фильм режиссёра Фрица Ланга (1931 г.). Первая звуковая картина этого режиссера. Поскольку этот фильм сам я не видел, возьму его характеристику из Википедии: "Классический триллер о маньяке-убийце, предвосхитивший многие стилистические находки фильмов-нуар. Сюжет фильма основан на реальных событиях дела маньяка-убийцы Петера Кюртена из Дюссельдорфа".
Новелла Елены Долгопят ещё раз ярко демонстрирует тот факт, что первая часть книги – это не "толковый словарь второй". Во второй части "смотрим" Ланга (читаем о том, что смотрят герои), ищем его в первой, а там... Эйнштейн, Вендерс, Одзу, Райзман, Ньюман, Уир, Мурнау, Трюффо, Бунюэль, Виго, Герман, Форд, Крамер, Джармен, Аттиас, Хичкок, Форман, Иоселиани, Тодоровский, Хуциев, Соловьев и другие. Стоп! Впрочем, Ланг там тоже есть. Только не с фильмом "М", а с другим – "Доктор Маузе, игрок", где главный герой – часовщик (у которого вся жизнь – чётко по плану), а не вовсе маньяк-убийца.
10. "Печальный герой". Финальная новелла. Почти дневник. Фантазии. Жизнь есть сон. Покончивший с собой в 1974 году тридцатилетний поэт, сценарист и режиссёр Геннадий Шпаликов фантомом/привидением шатается по Москве. Может, это даже не фантом Шпаликова, а просто призрак неприкаянного человека (он словно нигде: ни на том свете, ни на этом). Его все пропускают вперёд себя, но никто при этом не видит (кроме главной "лирической" героини новеллы). Вот он в ресторане "Прага", куда его почему-то пропустили вне очереди (может, всё-таки видят? или автор забылась?).
Фантом присаживается то за один столик, то за другой. К разным людям и компаниям. Жуёт хлеб (чего бы фантому ни подкрепиться; фантомы, проголодавшись, тоже любят/хотят вкусно покушать, чтобы не умереть с голоду). После закрытия ресторана увязывается с посудомойками до метро. Видит женщину, идёт вслед за ней в её квартиру. Дома она снимает юбку и колготки (ей не стыдно, она чувствует себя в полной безопасности, ибо она не видит "Шпаликова"). Фантом, не солоно хлебавши, покидает квартиру женщины. Забирается в чужую машину.
"...Машина увезет молодого человека далеко за город. Он заночует на старой, заброшенной даче, которая знавала лучшие дни. Он помнит. Он слышит на старой даче прежние голоса. И свой собственный прежний голос он тоже слышит..."
Так и живёт, не живя. Между тем миром и этим.
То ли сон, то ли явь.
* * *
Местами у меня как у читателя возникало ощущение некоторой незаконченности некоторых новелл. Так сказать, затерзали меня смутные сомнения.
...Вот, к примеру, новелла "Колесо", в конце которой главная героиня Глаша оказывается в баре и встречается с неким Серёгой, вместе с ним напивается (сюжет довольно развёрнут), ведёт Серёгу к нему домой и... И ничего. Просто отвела. Просто светит луна, и никакого продолжения не следует. Потом кратко сообщается, что на следующий день поезд повёз Глашу домой: "далеко, далеко, далеко".
...Или вот новелла "Открытка". После всех [полумистических] событий главная героиня возвращается-таки в деревню своих предков. Кажется, вот-вот снова встретит Васю, с которым уже съеден пуд соли. Но где Вася? (это муж спрашивает у главной героини).
"... – Где-нибудь, – ответила Нина..."
Впрочем, Чехов мог бы меня опровергнуть/низвергнуть наземь всего лишь одной своей фразой: "Мисюсь, где ты?"
...Или вот вторая часть новеллы "Рука". Кажется, что сюжет с волосатой передней конечностью сейчас начнёт разворачиваться, раз уж главная героиня снова пошла в аптеку за волшебным снадобьем. Ан нет! Тут наступает финал.
...Или вот Шпаликов (или "Шпаликов", или его дух, или сущность любого человека, находящегося между двумя мирами: тем и этим) в новелле "Печальный герой". Кажется, с ним/с этой фантомной сущностью вот-вот произойдёт что-то интересное, из ряда вон выходящее, что развернётся сюжет во всю свою мощь и ширь. Опять и снова нет! Побродил он туда-сюда, а потом поехал за город на заброшенную дачу, "которая знавала лучшие дни". И всё. Фенита ля комедия. Жизнь в рассказе банальна. Один и тот же паттерн. Одни и те же паттерны. Впрочем, жизнь и в жизни банальна. Что не отменяет того "факта", что жизнь есть сон.
Но автор сказала как отрезала: дескать, "оставь надежду, всяк сюда входящий" – как всё закончилось, так и должно было закончиться.
Ну, что ж, автору видней: люминий – значит, люминий. Я в соавторы не набиваюсь (улыбнёмся).
* * *
...Жизнь есть сон, жизнь есть кино, жизнь есть фантазия и мистика; жизнь есть цепь случайных фактов/событий, перелопаченных и выстроенных субъектом/автором/писателем в глубоко личную нелогичную логику. Сон – это жизнь. И жизнь, если не сам сон, то как сон. Все версии интерпретаций имеют право на существование, ибо все они тесно меж собой в книге переплетены.
P.s. Интересующиеся обсуждением книги Елены Долгопят в присутствии самой писательницы могут заглянуть по ссылке (книжный клуб "Поварские чтения"): Дом Ростовых. Литературный (книжный) клуб. Обсуждение книги Елены Долгопят "Хроники забытых сновидений" | Культурные и творческие мероприятия, на которых был сам | Дзен (dzen.ru)
© Владимир Буев, 2024.
© Сетевая Словесность, публикация, 2024.
Орфография и пунктуация авторские.