[Оглавление]




САМОЗВАНЕЦ


На местном рынке, где у палатки с дешевыми фенечками, банданами и футболками всегда болталось несколько неформалов, Палыч встретил на редкость трезвого Ворона в неизменной синей тренерской футбольной форме, которую тот носил вместо косухи и джинсов уже года два.

- Завтра играем, в Ибраиле. "Татнефть" устроила среди своих дочерних предприятий конкурс на лучшую рок-группу. Мы едем от "Нагорнефти", там у нас басист с барабанщиком прописаны. Автобус под них выделяют, все дела. Нужна правильная группа поддержки - нормальные фанаты, в банданах, в балахонах, как в старое доброе время. Ну что, порвем зал нахрен?

У палатки уже собралось несколько подростков обоего пола, косящих под неохиппи. Ввиду полного отсутствия брутальности они явно не подходили на серьезную роль фанатов дум-металлической вороновской группы "Сорофул анжел", и Ворон их игнорировал, пока ему от них чего-то не требовалось.

- Скучно здесь, - ответил Палыч, глядя на ряды развешенных банных полотенец, - это раз.

Второй довод Палыч озвучивать не стал. Прикид - косуху, бандану, балахон он проветривал редко. Не восемнадцать лет, чтоб приключения из-за внешнего вида искать. А тут - дело святое. Палыч отродясь не держал в руках гитар, барабанных палочек и прочей ерунды. Если бы медведи ходили стадами, то можно допустить, что самое большое из них в детстве отдавило Палычy оба yха. Но он был один из немногих, кто искренне любил дyм-металл, и его присутствие на репетициях и выездах "ангелов" не удивляло уже никого. Даже Ворон не помнил, когда Палыч появился в первый раз на его "репе" и почемy его тогда никто не выгнал. Сейчас, когда из всей толпы повзрослевших фанатов Палыч остался последним, это тем более было невозможно.

Ворон хлопнул по плечу клетчатого неформала с растаманским беретом на голове, они с Палычем сунули ему по стольнику и оправили за пивом.

- Сдачу оставь себе, дитя светофора.

Наутро Палыч встал с трудом и едва смог найти в себе силы одеться по заявленному дресс-коду. По дороге он купил баллон спрайта и пару бутылок "балтики-тройки". Икарус корейской марки стоял на центральной площади города, но кроме самих музыкантов и Палыча, больше никого не было. Хотя вчера на рынке ближе к вечеру не меньше дюжины мужиков под пиво грозились помахать хаерами перед сценой.

Ворон болезненно поморщился:

- Пить разучились. Ждем еще пять минут и едем.

Палыч в это время, выплеснув половину спрайта на землю, влил в бутыль одну за другой обе бутылки пива. Бас-гитарист с нескрываемым презрением наблюдал за этими процедурами.

- Хочешь попробовать? - спросил Палыч, взбалтывая получившийся коктейль.

- Не, меня уже тошнит.

- Ничего ты не понимаешь. Пиво с лимонадом - писк европейской моды.

- С приехалом. Мы в России. Буратино отдельно, "Жигули" - отдельно.

Это был уже третий состав группы. От первого остался только вокалист, собственно Ворон, которого не покидали амбиции выйти на большую сцену тяжелой музыки, подписать контракт с известным лейблом и загрести мегабабло. Бас-гитарист и барабанщик - менеджеры среднего звена "Нагорнефти" - смотрели на этот проект как на хобби. Ритм-гитарист вообще был сессионный, из какой-то группы, что репетировала в подвале дворца пионеров. Он за пару репетиций выучил свои сильно облегченные партии и сейчас сосредоточенно проигрывал их в уме, ни с кем не общаясь.

"Мозги отдельно", подумал Палыч, но говорить ничего не стал, только сделал лицо поквадратнее. Чё смотришь? Да, я еще пьян, мне на сцену не нужно. Сейчас посижу тут у окошка, и все пройдет.

...Его растолкали, когда все уже выгрузились. Рядом, у парадного подъезда местного ДК, отгроханного на шальные деньги невинно убиенной нефти, стояло несколько автобусов и микроавтобусов, из которых вылезали рок-музыканты со всех окрестностей - деревенские рокеры в джинсовых рубашках, певшие русскими голосами, альтернативщики с обязательными скрипачами и флейтистами в льняных балахонах, купленных, судя по складкам, явно накануне, перед концертом, подозрительные панки из гаражей крупных поселений с недоделанными наколками на шеях и белым шнурками в тяжелых ботинках. Палыч и двух шагов сделать не успел по направлению к входу, как был перехвачен как раз такими.

- Знакомьтесь - это Палыч, - рекомендовал его своим Жестянка, лидер панковского ВИА из Ленинска.

В выделенной им гримерке, в мирное время исполнявшей роль балетного класса, лысые панки достали стакан, бутылку, налили. Потом еще раз.

- Так на чем играешь? - спросил один из олдовых, с ирокезом, панков, явно принимая Палыча за музыканта.

- Он не играет... - начал Жестянка.

- Я бэк-вокалист группы "Сорофул анжел"! - прервал его Палыч и протянул стакан.

- Ага, - подтвердил Жестянка, который мгновенно подстраивался под ситуацию и розыгрыши любил.

Панки уважительно переглянулись и протянули Палычу кусок домашней жареной курицы. "Ангелы" пару лет назад засветились на страницах белорусского журнала "Легион", и стараниями Ворона об этом знала каждый, кто напевал в ванной хоть что-то тяжелее репертуара "Чайфа" и "Кино" в радиусе ста километров от Нагорного.

- Бля, у вас теперь есть бэк-вокалист! - с такими словами Палыч ворвался в гримерку "ангелов".

Басист с барабанщиком даже ухом не повели, а Ворон, который уже пил с сессионным ритм-гитаристом, разложив закуску на крышке рояля, бросил: - Поздравляю, - и протянул наполненную третью рюмку.

Ворон уже переоделся - снял спортивную куртку, под которой оказался балахон "Анафемы" с изображением каменного ангела, и надел задом наперед бейсболку.

- Будете репетировать? - поинтересовался Палыч из вежливости.

- Нафига? Палыч, мы же боги! Хедлайнеры! - Ворон говорил на полном серьезе.

Палыч кивал головой - мол, я знаю, знаю.

Ворон же смотрел на бутерброд с салом и продолжал:

- Палыч. Ты когда-нибудь чувствовал, что хочется быть кем-то другим? И причем не начать все сначала, а так, враз - взять и стать другим, совсем другим, чужим человеком совсем с другой жизнью. Удачной, неудачной - неважно. Главное вылезти из этой шкуры, которую ты знаешь как облупленную, до последнего волоска и шрама. Вот ты прикалываешься, называя себя нашим бэк-вокалистом, а знаешь, какую рецензию прислали мне из "Пейсвиль продакшен" в ответ на высланную демо-версию? Все хорошо, только смените вокал... Меня, ты понял, меня сменить! Может, и впрямь на тебя поменяем? И переквалифицируемся в панки...

- Пойду, прогуляюсь, - сказал Палыч, выходя в коридор под тяжелыми взглядами басиста и барабанщика.

Панки, словно ждавшие его возвращения, уже доставали новую бутылку:

- Ну что, сегодня петь будешь?

- Неа, - Палыч сделал вид, что пускает слезу, - поссорились мы с Вороном. Говорит, нет у тебя, ни слуха не голоса. И вообще на бабу сменю, чтоб было кого трахать после концерта. И это после того, что практически вытянул ему пол-альбома! У самого-то слуха еще меньше, чем у меня, если б не он, давно бы диск в Германии записали, а там говорят - смените вокалиста. Заметьте, не бэк-вокалиста, а его, Ворона. Ухожу я от них. Буду собирать свой проект.

Все наперебой начали давать ему свои координаты. Палыч записывал на какой-то листочек дурным почерком, даже не собираясь потом это читать. Внезапно он напрягся:

- Где тут дабл?

Дойдя до туалета, толпа панков быстро рассеялась - здесь тусовались местные ибраиловские гопники в кепках-восьмиклинках. Они, наверное, пришли посмотреть на предстоящую клоунаду. Палыч остался в одиночестве, но суровые пацаны старательно смотрели мимо - этот "нефор" был сильно старше остальных и не укладывался в категорию малолетних чертей, которых за прикид можно к ответу призвать. Так и разошлись краями.

Походив по вымершим коридорам дворца, Палыч увидел одиноко стоящую девушку с распушенными черными волосами и подошел к ней знакомиться. Девушка после первых же слов приветствия буднично сообщила, что замужем и, кстати, муж сейчас закончит отстраивать гитару и придет сюда. Палыч, конечно же, не поверил, но тут, словно пройдя сквозь стену - по крайней мере, Палычу так показалось - перед ним возник серьезный молодой человек, судя по тельняшке и жилету - поклонник русского рока. Смотрел он очень недружелюбно и нехорошо так молчал. Палыч тоже молчал, изучая расположение полос на тельняшке 58 размера. Язык стал тяжелым. Еле заметно махнул рукой и удалился, с твердым намереньем вести себя хорошо и послушать, наконец, музыку.

Он прошел в зал мимо лупоглазой бабки-вахтерши, сел в первое попавшееся кресло и тотчас уснул. Растолкал его басист, позади которого стояла вахтерша с лицом тещи из сериала. В зале почти никого не было. Звукачи собирали шнуры у пультов.

- Вставай, ехать пора.

- Куда ехать?

- Домой. Фестиваль закончился. Ты что, проспал все?

- Ну, типа того.

- Жаль. Много пропустил, - басист был слегка пьяным и выглядел повеселевшим, - тут Ворон отжег. Вышел на сцену постоял с включенным микрофоном, вдруг проблевался в зал, фанаты едва успели отскочить, а может кто-то и не успел, не знаю, сказал - "Спасибо!" и ушел. Причем совсем, из зала, из дворца... мобильник заблокирован. Жюри в ахуе, организаторы в шоке, фанаты свистят, нас ссаными тряпками со сцены гонят. Подождем его тут еще с полчасика и поедем.




© Александр Чеков, 2010-2024.
© Сетевая Словесность, 2010-2024.




Версия для широкого дисплея
[В начало сайта]
[Поэзия] [Рассказы] [Повести и романы] [Пьесы] [Очерки и эссе] [Критика] [Переводы] [Теория сетературы] [Лит. хроники] [Рецензии]
[О pda-версии "Словесности"]