ПОЧЕМУ ХРИСТОС НЕ УЛЫБАЛСЯ...
Лекарствам нет места там, где то, что считалось Пороком, становится обычаем.
(Сенека "Письма")Посвящается Мастеру - Тонино Гуэрра
Обожаю Италию! Каждый год мы с женой отдыхаем здесь.
Но на этот раз я прилетел сюда без супруги и по весьма печальному поводу - скончался мой итальянский Друг и Учитель...
На панихиде я не был (московские дела задержали).
А может это и лучше... Все (без исключения!) похоронные церемонии отдают тошнотворной ритуальной казёнщиной и поминальным пустословием совершенно посторонних людей: "Он ушел в лучший мир!..", "Память о нем мы сохраним в наших сердцах!..", "Пусть ему земля будет пухом, а душа вознесется в рай!.."
Тьфу! - противно! От одних таких речей умереть можно!..
* * *
Добравшись до его родной деревушки Santarcangelo di Romagna, я долго стоял у стены старинного замка, в которую (согласно завещанию Учителя) замуровали урну с его прахом. Стоял, вспоминал и плакал...
Вслух я никогда не называл его "Учителем".
Догадываетесь - почему?..
Да потому что, увы, никого нельзя научить быть талантливым! Никого!..
Конечно, общаясь с Гением, научиться можно многому, но...
Гениальность - не инфекция! Она не передается воздушно-капельным путем, сколько ни дыши одним воздухом рядом с одаренным человеком...
Когда-то я сказал ему:
- Хочу написать книгу о вас!..
А он хрипло и рвано засмеялся, будто закашлялся, и воздел руки к небу:
- Как говорит Аль Пачино: "Тщеславие - мой любимый грех!" - и, хитро прищурившись, добавил, - Но я не тщеславен, и мне не нужен памятник при жизни!.. А после моей смерти, твоя книга вообще никому не будет нужна!.. Вот и подумай, Александр: стоит ли тратить время на пустяки?..
В тот день я усомнился, но спорить не стал. А теперь понимаю, что он был прав.
Об известных людях надо писать биографические книги лет через сто после их смерти.
Во-первых, никто уже не скажет биографу: "А я знавал покойного совсем с другой (негативной) стороны! - редкостный был мерзавец!.."
А во-вторых, самим Временем проверится - настолько ли оправданным было величие этого человека при его жизни?! Будут ли потомки и через столетие помнить его имя, любить и почитать всё то, что он когда-то сделал?
К вдове я не пошел. Зачем? - чтобы "дежурно" отметиться и выразить свои соболезнования?.. С нею я не настолько близко был знаком, а она, наверняка, и без меня уже устала от бесконечной безликой вереницы "искренне скорбящих", но малоизвестных ей "друзей" ее великого мужа.
Все эти бла-бла-благородные сочувствующие входят в дом со слезами на глазах (и с пустыми руками!), но всех их надо приветить, напоить кофе и чем-нибудь покрепче, да еще и выслушать их утомительную болтологию...
Как ни кощунственно это прозвучит, но вдов надо жалеть больше, чем их покойных мужей...
Поэтому я сразу отправился на вокзал и уехал в Рим...
Вечером посижу в ресторанчике, помяну, а завтра днем улечу в Россию.
* * *
Выйдя с римского вокзала, я пешком дошел до Piazza della Repubblika и, не мудрствуя лукаво, уселся в первом же ресторане на via Nazionale. Заказал двести пятьдесят граммов водки Smirnoff, мандарины и хлеб.
Высокий худой официант с прыщавым болезненным лицом несколько удивился моему заказу:
- Что предпочитаете из горячих блюд?..
- Пока ничего! - коротко ответил я, но обнадёжил парня, - Может быть, чуть позднее...
Что же так тяжело на душе, а? Думал: приеду в Рим - развеюсь...
Как там у Екклесиаста? "Всему своё время, и время всякой вещи под небом: Время рождаться, и время умирать... всё - суета!.." Десятки веков назад это сказано, а мы (эх, люди-люди-человеки!) соглашаемся с этой мудростью, восхищаемся ею и всё равно суетимся, суетимся, суетимся...
Уф-ф-ф! Что-то мне сегодня очень тяжко!.. Опять - комок в горле и слезы подступили...
- Вы кого-то ждете?.. - поинтересовался официант, когда принес мой заказ.
- Нет! Я одинокий странник во Вселенной! - через силу (и поэтому не очень удачно) пошутил я.
- Хорошо, синьор пилигрим!.. Приятного вечера!..
Водка оказалась отвратительно теплой, будто подогретой! И после первой же рюмки (теплая водка на голодный желудок! - быр-р-р...) я понял, что этак меня быстро "развезет". Я залпом выпил еще рюмку, закусил долькой кисло-сладкого мандарина, и попросил официанта, чтобы он перенес весь мой нехитрый разблюдаж на открытую веранду - там под тентом пустовали два небольших столика для курящих...
Вечерняя весенняя прохлада мигом остудила голову. Наглухо застегнув кожаную куртку, я сел за столик и закурил.
Третья и четвертая рюмки пришлись, как нельзя кстати. И водочка показалась мне не такой уж отвратной, и я согрелся изнутри и разомлел. Траурные мысли развеялись, и я улыбнулся! - мне стало хорошо!..
Припомнилась еще одна гениальная фраза, превратившаяся в набившее оскомину словоблудие: "Все мы смертны, но жизнь продолжается!.." Когда люди произносят это ("на автомате"), они даже не задумываются над уникальной философской широтой и высотой этой мудрости!
Да, все мы смертны, а ЖИЗНЬ (почему-то) ПРОДОЛЖАЕТСЯ!!! Значит - Жизнь сильнее смерти?! И соломоновы догмы совсем не пессимистичны! - они ясно дают нам понять: "Живи, пока живешь! ЖИВИ и РАДУЙСЯ, что живешь! От твоей скорбной морды лица не станет лучше, светлее, чище!.."
Знаете, что меня неприятно удивляет в канонизированных Евангелиях? - Иисус Христос никогда не улыбался!!! Ортодоксальная церковь "подчистила тексты", и сделала из Него образ Мученика!..
А, по-моему, Он был веселым парнем с озорными глазами! Ну, не может быть "тоскливым дятлом" такой молодой мудрец!.. Молодость, помноженная на Мудрость, даёт в сумме Радость!!!
Может быть, за эту Вечную Радость Жизни, которой Он учил людей, Его и распяли?..
Христос завещал: "Возлюби врагов своих!.." Но как можно кого-то "возлюбить", не улыбаясь при этом?
Ага, представляю: вот идет мой враг, а я вдруг бросаюсь к нему на шею, рыдая и истошно завывая: "Как же я тебя люблю!!!" После этого он еще больше меня возненавидит!..
Нет, вся Сила Любви - в Улыбке!!!
Подойди к врагу, улыбаясь не только лицом, но и сердцем, протяни ему свою руку и тогда...
Мда... Если ты, Александр Батькович, поминая, начал философствовать - стало быть, ты уже "хороша душа"! Лучше выпей-ка еще рюмашку, закури и полюбуйся Вечным Городом!
И я выпил, и закурил, и...
* * *
Эта красивая девушка (на вид ей - не более 25-ти лет) сразу привлекла моё внимание.
Невысокая, с шикарными черными волосами до плеч, и чисто латинским профилем: прямой тонкий нос, большие черные глаза и пухленькие губы (такие губы я называю "ням-ням"). Красотка была одета в недорогой, но довольно-таки приличный вечерний шерстяной костюм, плотно облегающий и подчеркивающий ее аппетитные формы: выдающуюся вперед грудь, плоский живот и тонкую талию, в меру широкие бедра и спортивные (как у теннисисток) ноги в ажурных чулочках и замшевых темно-коричневых полусапожках на высоком каблуке.
Она вошла на веранду перед рестораном и грациозно, закинув ногу на ногу, уселась за соседний со мною столик.
Практически тут же к ней подскочил худой прыщавый официант, который обслуживал и меня. Он молча поставил перед девушкой бокал красного вина и стакан воды без газа.
Я догадался, что это "дежурный заказ" красотки. Судя по всему, она завсегдатай этого ресторанчика.
Нет! - поправил я сам себя. Она местная проститутка! А летняя веранда - это ее плацдарм для съёма клиентов.
Хотел бы я ошибаться, но, скорее всего, так и есть!
И, чтобы проверить свою догадку, я обратился к молодой красотке с игривой учтивостью сорокалетнего ловеласа:
- Простите... могу я угостить вас шампанским?
- Шампанским?.. - чуть брезгливо усмехнулась она, - Кто же пьет шампанское в такую погоду? Холодно...
- Мы можем пройти внутрь! - там тепло!..
- Там нельзя курить... - огорченно вздохнула она и достала из сумочки длинные тонкие дамские сигареты и зажигалку.
Она закурила и вполоборота повернулась ко мне:
- Вот скажите: какой идиот придумал, чтобы курящие люди сидели на улице, а некурящие - в душном помещении? Некурящим свежий воздух полезнее!..
В этом тихом, но гневном ее замечании было что-то наивно-детское (она даже надула и без того пухлые свои "ням-нямы"). И никакого кокетства, ни капли заигрывания со мною - с ее возможным клиентом (?), который, как учили в Советском Союзе, "всегда прав!"
Я несколько опешил. Неужели ошибся? Но буквально через мгновение она взмахом изящной руки подозвала официанта, который ожидающе маячил за витражом, и он подскочил к ней по первому ее зову.
Толи ему, толи мне, толи нам обоим, красотка сказала:
- Я выпью Hennessey-XO! - и изучающее поглядев на меня, спросила, - Вы не возражаете?
- Простите... Коньяк - за счет синьора?.. - не без ехидства уточнил у меня прыщавый.
Я кивнул и официант, холодно изобразив улыбочку, переходящую в кривую усмешку, скрылся за дверью.
Теперь нет сомнений - она проститутка, а этот худой прыщ - он с ней заодно. И весь этот четко отработанный ритуал с разводом потенциального клиента на дорогой коньяк и "прочие услуги", позволяет ей ежевечерне занимать данный плацдарм, когда она выходит на "охоту".
И всем хорошо! То бишь - каждый получает то, что хотел! Ресторан и проститутка - при деньгах, а за все эти удовольствия платит доверчивый сластолюбец-клиент...
Меня, естественно, несколько покоробил их дешевый спектакль. Она, конечно, секс-бомба, однако я не любитель собирать цветочки на минном поле. И посему я решил поставить точку - расплатиться и уйти. Погусарил маленько - и баста!
Но красотка снова села вполоборота ко мне (так, чтобы я в очередной раз смог восхититься ее великолепными сексуальными формами!), и тихо (как бы, между прочим) спросила:
- Вы русский?
- Да... - нехотя буркнул я, глядя через витраж внутрь ресторана, чтобы подозвать официанта для расчета.
Но прыщавый шельмец куда-то потерялся.
- В Риме по делам или отдыхаете?
- Я прилетел на похороны друга...
Девушка вскинула бровь и вопросительно уставилась на меня.
- Тонино Гуэрра... - зачем-то пояснил я и спросил, - Вы его знаете?
Красотка эффектно всплеснула руками:
- Кто же в Италии не знает Гуэрра?.. Но, простите... неужели вы - "ДРУГ" Тонино Гуэрра?..
От этого прямого вопроса, выражающего язвительное сомнение, мне стало несколько совестно.
- Вообще-то, я неправильно выразился... "Друг" - это слишком почетно для меня... Гуэрра - Мастер, а я - ремесленник... Но пять лет назад, когда я писал книгу о русских эмигрантах, мы познакомились и он любезно помог мне дельными советами... Вот я и прилетел, чтобы проститься с Мастером...
- Значит, вы - русский писатель?..
Я улыбнулся и, пожав плечами, неопределенной гримасой скромно обозначил, мол: "Ну, да... писатель... что-то вроде того..."
Где этого прыщавого черти носят? Я всё еще намеривался уйти...
Но девушка, слегка запрокинув голову, так многообещающе глядела на меня, что я решил: "А-а, плевать! - посижу, поболтаю с красоткой! Авось, что-нибудь и срастется... Лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть!.."
- Вы хорошо говорите по-итальянски! - вполне искренне похвалила она и, выстраивая мостик для дальнейшего общения, представилась, - Мария...
- Александр... - кивнул я и уже без церемоний добавил, - Вы позволите, я пересяду за ваш столик?..
- О-о, давно пора перейти Рубикон!.. - засмеялась Мария.
И в легком аристократичном поклоне, грациозно разведя руками, на ломаном русском она произнесла нараспев:
- Товарисч!..
Ну что же, тогда "Alea jacta est!" - как говорил в таких случаях Юлий Цезарь.
Я уже допил свою водку, поэтому переместился за ее столик налегке...
И только я пересел - мигом нарисовался официант. Он поставил перед Марией бокал с коньяком и с наигранной учтивостью поинтересовался:
- Что синьор будет заказывать?
Вот прыщавая бестия! - спросил так, будто я только что пришел!..
- Триста грамм коньяка и лимон...
- И горький шоколад... - добавила Мария.
Прыщавый унесся, а красотка, озорно поглядев на меня, снова весело засмеялась:
- После водки коньяк заказывают только русские! Товарисч!..
- Мария, лучше если вы будете называть меня по имени... - улыбнулся я и напомнил, - Меня зовут Александр!
- О-о, нет! Я буду называть вас "товарисч"! - безапелляционно заявила она и, сверкнув черными своими глазищами, будто пригвоздила меня к стулу, - Вы хоть и писатель, но ведь не Борис Пастернак!
- Вау!!! - изумился я, - Вы знаете - кто такой Пастернак?
Девушка усмехнулась:
- А почему вас это удивляет?
- Просто... Мало кто сегодня... - растерянно начал было я, но тут же осёкся, потому что Мария отмахнулась, прерывая моё блеянье:
- "Доктор Живаго" - это роман не для "сегодня", а НА ВЕКА!!!
Она сказала это совершенно серьезно, каким-то необыкновенным чувственным полушепотом, а затем прищурилась и тихонько спросила:
- Вы понимаете - почему я говорю "на века"?..
- Да, понимаю... "На века"... Вы правы...
Всё это я не сказал, а почти что промямлил, потому что, если честно, то ни черта не понимал! - "несостыковка" получалась!
Как (КАК?) итальянская путана (!) так верно (одной единственной фразой!) передала всю ценность творчества Пастернака? А ведь лично для меня эта фамилия - как некий Символ, Тайный Знак Священного Ордена!!!
А красотка затараторила быстро-быстро, эмоционально жестикулируя руками и елозя попой на стуле:
- Пастернак - удивительный писатель! Он, как пасьянс, раскладывает всю женскую психологию! Впервые я прочла "Доктора Живаго", когда мне было лет пятнадцать, и меня потрясло, что Лариса Гишар говорила моими словами, думала моей головой, страдала моим сердцем!!! Я была в шоке! Как будто кто-то рассказал мне обо мне - о самых потаенных моих мыслях и желаниях, о радостях и бедах!!! О-о! Это ФАНТАСТИКА!!! Грандиозно!!! Потом я даже просила всех, чтобы отныне они называли меня "Лара" или "Лариса"!.. Да, да!!!
- Но Лариса - это греческое имя! - улыбнулся я, - По-русски - это звучит, как "чайка", а в переводе на итальянский - "gabbiano"...
- Да? Я и не знала!.. Всегда думала, что Лара произошло от латинского слова "lares"... Lares - это духи, охраняющие дом и семью!.. Как, говорите, звучит по-русски?
- Чайка... чай-ка...
И она мечтательно-тихо, словно смакуя слова, дважды повторила:
- Лариса, тчайка, gabbiano... Лариса, тчайка, gabbiano...
Приложив ладонь к груди, Мария счастливо расхохоталась. И сделав глоток из бокала, вдруг встрепенулась, заворковала:
- О-о! Хотите - я открою вам одну мою маленькую тайну!.. Только не смейтесь!!!
Я "спрятал" улыбку и молча кивнул, а красотка облокотилась на стол и заговорщицки выпалила:
- Раньше я гадала на Библии, а теперь - на "Докторе Живаго"! Задаю себе любой вопрос, крепко закрываю глаза (так, чтобы не подглядывать!), открываю книгу и указательным пальцем - на первый попавшийся абзац! И верите? - всё сбывается!!! Всё в точности, как мне книга предсказывает!!! О-о, хотите еще тайну? - с некоторых пор я всех людей примериваю на героев этого романа! - и сразу становится понятно: кто есть кто и на что способен!..
- А я - КТО?..
- Вы?.. - красотка замолчала, на секунду задумавшись, и, хлебнув коньяк, звонко засмеялась, - Вы уж точно не поэт Юрий Живаго! - хоть и говорите, что вы писатель!.. Но какой вы писатель?.. Вы - адвокат Виктор Комаровский!
Я, откинувшись на спинку стула, расхохотался и (прямо, как итальянец) замахал руками:
- Нет, нет, нет! Мимо, мимо!!! Я, конечно, хотел бы быть таким же прагматичным и деловым, как адвокат Комаровский, но... - пока что не получается! И думаю - уже не получится!..
- Ну, тогда вы - Стрельников! Что еще хуже для вас!.. - сказала она и вдруг резко замолкла, будто ее выключили.
В этот момент наш прыщавый официант принес наконец-то Hennessey и шоколад. Он неторопливо разлил коньяк по бокалам и, многозначительно пожелав нам "Приятного вечера!", ушел.
Я хотел возобновить прерванную беседу, но что-то меня остановило. Мария всем своим монументальным видом показывала, что "продолжения не будет", и взгляд ее только что горящих глаз начал остывать, остывать, остывать... И в этом ее холодном взгляде я подсознательно прочёл: "СТОП! Хватит лирики!.. Пастернак - это ПАСТЕРНАК!!! Он Гений! А вы, синьор, для меня - "товарисч" клиент!.."
Красотка удивительно просто, без фокусов и кокетливых выкрутас, как по полочкам, расставила приоритеты!
Да оно и верно! - чего с нами, сорокалетними кобелями, миндальничать?
Окей! Условия принимаются!..
Я залпом выпил коньяк, налил еще, и тогда уже (тоже без обиняков!) прямо спросил:
- Мария, сколько стоит час любви?..
Она взглянула на меня совсем уже ледяным взором и удовлетворенно качнула головой:
- Всё-таки я не ошиблась! Вы - Комаровский!.. Ну, что ж, мне нравятся конкретные мужчины!.. Час секса стоит 150 Евро!..
Хрен знает - что произошло со мною?!
Я готов был взорваться и заорать: "Девочка, как же ты еще не поняла? Да не хочу я с тобою банально потрахаться! Ты же не резиновая кукла!!! Секс - это, конечно, прекрасно, и само собой разумеется, но мне поговорить с тобою хочется, в душу твою заглянуть! Ведь от этого общения нам обоим легче станет!!! И ты знаешь не хуже меня, что это будет не секс, а обоюдная психотерапия! Ведь ты знаешь, чувствуешь, понимаешь, что и мне, и тебе сейчас одинаково хреново!!! А будет хорошо!.. Так зачем же мы ломаем эту комедию? Давай утешим друг друга! Хотя бы на час, на два или на ночь! - чтобы потом вспоминать об этом всю оставшуюся жизнь!!!"
Всё это мгновенно пронеслось в моей хмельной голове, но...
Но мои знания итальянского языка всё-таки были не настолько хороши, чтобы доходчиво воспроизвести всё, что я подумал своим пьяным русским умом!
Поэтому, сгорая от непонятного возбуждения, я выпалил простейшее (то есть - первое попавшееся), что пришло на ум:
- Я хочу не секса, а Любви!
Мария с иронией окинула меня коротким взглядом - с ног до головы - и, поднимая фужер с Hennessey, молча покачала головой, как бы удивляясь моей наивности. Она пригубила коньяк (я заметил, как дрожат пальцы ее изящной руки), очень грустно улыбнулась, и тоном слегка утомленного экскурсовода, пояснила:
- Товарисч, если вы покупаете билет на поезд, вы же не покупаете сам поезд?! За 150 Евро можно приобрести только услуги на час...
Мария поглядела на мое обручальное кольцо и усмехнулась, перейдя на "ты":
- Зачем тебе моя любовь? В России тебя ждет супруга... Ты ведь женат?..
- Да, женат...
- А я замужем... - она сказала это так тихо (даже стыдливо!), будто нас кто-то подслушивает.
Я резко обернулся и заметил, что худой прыщавый официант через витраж внимательно наблюдает за нами.
- Это он?..
Мария слегка прикусила нижнюю губу (видимо, чтобы не расплакаться), но быстро совладала с нахлынувшими на нее эмоциями, и выдохнула:
- Он... Мы хотим накопить немного денег и уехать отсюда. В Риме жить дорого и... я боюсь этого города...
Она вновь закурила, тяжело усмехнулась и очень тихо сказала, будто попросила:
- Поэтому... не надо Любви... мне надо деньги...
Ах ты, девочка, девочка! Милое глупое создание! "Доктором Живаго" восхищаешься, с Ларисой Гишар себя олицетворяешь! Зачем же ты вышла замуж за этого прыща-урода, который тебя под клиентов подкладывает? Ведь он, поди, как только увидел меня, так сразу же тебе и позвонил - "на работу" вызвал. Мол, "сидит здесь у меня сорокалетний русский баран ("пилигрим Вселенной"), и в одиночестве водку хлещет!.." Вот ты и притопала...
Впрочем... наверное, ты права, девочка: не надо никакой "любовной психотерапии"! - всё это чешуя собачья!!! Даже если нам будет О-ОЧЕНЬ хорошо - мы только душу себе разбередим, а потом... Потом я улечу в холодную Москву, а ты останешься здесь - с ним...
Я с сожалением поглядел на красотку.
И она тоже взглянула на меня своими черными глазищами - очень зло и пристально! - будто это именно я виноват в ее судьбе. Я и такие, как я, в общем - все мужики-кобели...
Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, Мария-Лариса!..
Ты - красивая, нежная и веселая - конечно же, мечтаешь о большой и настоящей Любви, а не о каком-то "грошовом" счастье! Тебе бы заботливого мужа или хотя бы искреннего мужского внимания... А вместо этого мы, мужики, только пользуемся тобой, чтобы через час раствориться в толпе и забыть о тебе. И мы, придя домой, станем убедительно врать своим женам, как много у нас дел и как мы "смертельно" устали! А наши жены поверят нам или сделают вид, что поверили...
Да, это так! - все мы врём о любви! Все, всё и всегда...
А ты... ты честнее нас? - а, Мария-Лариса?..
Господи, как всё это мерзко!!!
"Радость Жизни" - мы, похотливые людишки, превратили в пошлость и разврат, в ложь и притворство, в предательства и алчность...
Как мы можем кого-то "возлюбить", если мы самих себя не любим? Не умеем мы любить...
Может быть, именно поэтому Иисус Христос и не улыбался, предвидя всё это?..
Молча собрав чеки, я поднялся. Бегло сложил сумму в "итого", достал деньги, отсчитал и положил купюры на столик, прижав их пепельницей.
И всё-таки мне очень (очень!) хотелось, чтобы Мария перевела всё в шутку, взяла меня за руку и, тепло улыбнувшись, сказала: "Ну, куда ты, товарисч?.." И я бы остался...
Или просто, на прощанье, она прошептала бы: "Прости, Александр!.." И я бы ответил: "Это ты меня прости!.."
Но она отрешенно молчала, и только длинная тонкая сигарета в ее руке чуть-чуть подрагивала, выдавая нервозность.
Я пошел прочь...
Пройдя метров двадцать, прежде чем свернуть за угол, я остановился и обернулся.
Мария по-прежнему сидела на своем месте, а перед нею стоял её худой и прыщавый муж, как неуместный восклицательный знак перед запятой. Он держал в руках мои деньги, и без умолку говорил, говорил, говорил... Мне показалось, что сначала он потешался надо мной, а потом принялся что-то выговаривать ей...
А Мария молчала. Она не смотрела ни на мужа, ни на меня, а глядела куда-то в сторону и, наверное, повторяла про себя, как заклинание: "Лариса, тчайка, gabbiano... Лариса, тчайка, gabbiano... Лариса, тчайка, gabbiano..."
* * *
Я не свят, и вряд ли буду,
Но когда-нибудь... потом
Божий Кнут я раздобуду,
Что б хлестать себя кнутом!!!
По спине!!! По лицу!!!
По рукам!!! По ногам!!!
Так и надо подлецу!!!
Поделом!!! По делам!!!
2012, апрель
© Константин Филимонов, 2012-2024.
© Сетевая Словесность, публикация, 2013-2024.