[Оглавление]


Игорь Куберский

Книга отзывов. Архив 149



Архивы:  08.08.13 (152)   01.02.13 (151)   02.02.12 (150)   26.05.11 (149)   15.01.11 (148)   13.08.10 (147)   04.08.10 (146)   09.03.10 (145)   02.12.09 (144)   01.10.09 (143)   30.03.09 (142)   30.01.09 (141)   23.12.08 (140)   19.10.08 (139)   15.08.08 (138)   10.07.08 (137)   28.05.08 (136)   27.04.08 (135)   17.04.08 (134)   03.04.08 (133)   29.03.08 (132)   24.03.08 (131)   17.03.08 (130)   11.03.08 (129)   03.03.08 (128)   02.02.08 (127)   24.01.08 (126)   14.01.08 (125)   07.01.08 (124)   27.12.07 (123)   19.12.07 (122)   11.12.07 (121)   19.11.07 (120)   01.11.07 (119)   25.09.07 (118)   06.08.07 (117)   23.04.07 (116)   13.04.07 (115)   03.04.07 (114)   27.03.07 (113)   12.01.07 (112)   14.12.06 (111)   02.12.06 (110)   21.11.06 (109)   15.11.06 (108)   21.10.06 (107)   26.09.06 (106)   06.02.06 (105)   19.12.05 (104)   12.08.05 (103)   17.05.05 (102)   31.01.05 (101)   06.01.05 (100)   16.12.04 (99)   26.11.04 (98)   10.11.04 (97)   31.08.04 (96)   20.08.04 (95)   18.08.04 (94)   18.08.04 (93)   17.08.04 (92)   14.08.04 (91)   01.08.04 (90)   13.07.04 (89)   05.07.04 (88)   01.07.04 (87)   20.06.04 (86)   19.06.04 (85)   15.06.04 (84)   13.06.04 (83)   06.06.04 (82)   17.05.04 (81)   01.04.04 (80)   08.03.04 (79)   28.01.04 (78)   30.12.03 (77)   08.12.03 (76)   01.12.03 (75)   25.11.03 (74)   09.11.03 (73)   29.10.03 (72)   04.06.03 (71)   21.03.03 (70)   05.02.03 (69)   31.01.03 (68)   23.01.03 (67)   16.01.03 (66)   07.01.03 (65)   30.12.02 (64)   25.12.02 (63)   17.12.02 (62)   13.12.02 (61)   09.12.02 (60)   05.12.02 (59)   29.11.02 (58)   27.11.02 (57)   22.11.02 (56)   16.11.02 (55)   11.11.02 (54)   23.10.02 (53)   08.10.02 (52)   30.09.02 (51)   10.09.02 (50)   21.08.02 (49)   08.08.02 (48)   24.07.02 (47)   11.07.02 (46)   29.06.02 (45)   09.06.02 (44)   28.05.02 (43)   17.05.02 (42)   29.04.02 (41)   11.04.02 (40)   14.03.02 (39)   26.02.02 (38)   19.01.02 (37)   06.01.02 (36)   28.12.01 (35)   14.12.01 (34)   29.11.01 (33)   14.11.01 (32)   30.10.01 (31)   24.10.01 (30)   20.10.01 (29)   16.10.01 (28)   12.10.01 (27)   04.10.01 (26)   29.09.01 (25)   23.09.01 (24)   15.09.01 (23)   12.09.01 (22)   05.09.01 (21)   30.08.01 (20)   27.08.01 (19)   13.08.01 (18)   31.07.01 (17)   26.07.01 (16)   24.07.01 (15)   22.07.01 (14)   20.07.01 (13)   19.07.01 (12)   18.07.01 (11)   12.07.01 (10)   08.07.01 (9)   04.07.01 (8)   02.07.01 (7)   29.06.01 (6)   21.06.01 (5)   19.06.01 (4)   30.05.01 (3)   24.05.01 (2)   07.05.01 (1)  



26.05.11 21:33:17 msk
И.К.

Боюсь, что все не так просто, как кажется. Видимо, Георгий Шенгели (1894-1956), поэт, переводчик и стиховед, книгу которого по теории стиха я читал еще в ранней юности, как раз и следовал заветам Гумилева, переводя Чайльд-Гарольда. Действительно, ему на сто процентов удалось соблюсти перечень Гумилевских требований. Его перевод поражает точностью следования оригиналу - за одним исключением, это не поэзия. Это нечто абсолютно мертворожденное. Эта история  широко известна (во всяком случае, в узком кругу переводчиков). Так что первая заповедь должна звучать так - перевод должен представлять из себя поэзию. И подчас это достигается средствами, противоречащими упомянутому здесь перечню.
Уж насколько совершенен и искусен во владении английским и русским Набоков, но и он перевел Евгения Онегина на английский прозой. Потому иначе никак...


26.05.11 20:22:30 msk
Николай Гумилёв "О стихотворных переводах"

Существуют три способа переводить стихи: при первом переводчик пользуется случайно пришедшим ему в голову размером и сочетанием рифм, своим собственным словарем, часто чуждым автору, по личному усмотрению то удлиняет, то сокращает подлинник; ясно, что такой перевод можно назвать только любительским.

{..>

Повторим же вкратце, что обязательно соблюдать: 1) число строк, 2) метр и размер, 3) чередованье рифм, 4) характер enjambement, 5) характер рифм, 6) характер словаря, 7) тип сравнений, 8) особые приемы, 9) переходы тона, Таковы девять заповедей для переводчика; так как их на одну меньше, чем Моисеевых, я надеюсь, что они будут лучше исполняться.


26.05.11 19:04:27 msk
И.К.

Уф... что-то Дрозд не запостился (дал дрозда). Исправляю ошибку.

Томас Харди
ДРОЗД ВО ТЬМЕ

Я встретил, выйдя из ворот,
Мороза мерклый призрак,
И день, сползающий на лед,
Был к умиранью близок.
Сквозили ветви в небесах,
Как струн переплетенье,
И тлели угли в очагах
Соседнего селенья.

Земля в изломе резких черт
Как труп была простерта
Всей сотнею изжитых лет
Под песней ветра мертвой.
Зародыш древний бытия
В окаменелость сжался,
И каждый смертный, как и я,
Безжизненным казался.

Но вдруг из наготы дерев
Воспрянул голос птичий
И развернулся, осмелев,
В ликующем величье.
То старый дрозд, едва живой,
Взъерошивая перья,
Рванулся крошечной душой
Из мрака и безверья.

Столь мало в этой похвале
На запредельных нотах
Прочитывалось на земле,
А не в иных высотах,
Что я, за птицею вослед
Не закрывая вежды,
Хотел бы верить в некий свет
И повод для надежды.

The Darkling Thrush
I leant upon a coppice gate,
When Frost was spectre-gray,
And Winter's dregs made desolate
The weakening eye of day.
The tangled bine-stems scored the sky
Like strings of broken lyres,
And all mankind that haunted nigh
Had sought their household fires.

The land's sharp features seemed to me
The Century's corpse outleant,
Its crypt the cloudy canopy,
The wind its death-lament.
The ancient pulse of germ and birth
Was shrunken hard and dry,
And every spirit upon earth
Seemed fervorless as I.

At once a voice arose among
The bleak twigs overhead,
In a full-hearted evensong
Of joy illimited.
An aged thrush, frail, gaunt and small,
With blast-beruffled plume,
Had chosen thus to fling his soul
Upon the growing gloom.

So little cause for carolings
Of such ecstatic sound
Was written on terrestrial things
Afar or nigh around,
That I could think there trembled through
His happy good-night air
Some blessed Hope, whereof he knew,
And I was unaware.


26.05.11 18:38:42 msk
И. Куберский

А вот мои переводы из Томаса Харди. Ну "Тэсс..." все читали или смотрели великолепный фильм Романа Полански.
Я же писал в ЛГУ диплом по лирике Харди. Известно, что за последние романы его так долбали, что он с прозы перешел на поэзию... Как поэта его уже лишь поругивали за форму, не всегда безупречную...
Мой перевод ПОСЛЕСЛОВИЯ когда-то в 1968-м держала в руках Татьяна Гнедич, знаменитая переводчица Чайльд Гарольда (переводила поэму Байрона еще в лагерях, в уме, как Солженицын писал в уме там же).
Стихи давно уже не перевожу, ибо нельзя перевести так, чтобы нельзя было ничего поправить. Получается пытка на десятилетия. Я это уже проходил.
Вот и сейчас снова корпел, чтобы приблизиться к оригиналу.
Из переводов того же самого встречал только перевод Зенкевича (Дрозд в темноте). Если кому-то не лень поискать другие переводы, постите здесь. Буду благодарен.
Да, это первая публикция.

Томас Харди (1840-1928)
НАПОМИНАНИЕ

Греясь днем на Рождество
У камина своего,
Я случайно бросил взгляд
В скованный морозом сад.

Там под снежным полотном
Дрозд разыскивал с трудом
Крохи ягод. Рад, смешной,
Даже малости такой.

Так зачем, мой бедный друг,
В день, когда светло вокруг,
В час забвенья маяты
О себе напомнил ты?

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Когда День настоящий закроет за мною ворота
И улыбчивый май затрепещет резною листвой,
Интересно, помянет меня из соседей хоть кто-то,
Скажет ли: "Что же, в общем, он был человек неплохой"?

Если в сумерках вдруг, как мерцанье тревожное взгляда,
Пролетит пустельга через полосы света и тьмы
И замрет на холме в искривленном кустарнике сада,
Догадаются ль: "Да, он ценил это больше, чем мы"?

А не станет меня теплой ночью глухой, с мошкарою,
Когда еж неприметно средь листьев сухих прошуршит,
Не вздохнут ли: "В любви к этим тварям не знал он покою,
Только кто их, невинных, теперь от беды оградит?"

И, услышав, что нет меня, встанут ли тихо у двери,
Глядя в звездное небо, в серебрящийся зимний простор,
И подумают ли, на минуту забыв о потере:
"В тот таинственный мир устремлялся не раз его взор"?

Коль по мне зазвонит дальний колокол с церкви бессонной
Да и вдруг замолчит, будто ветер удары украл,
Но затем грянут вновь расставанья прощальные звоны,
Скажут ли: "Он не слышит, но прежде он это слыхал"?

AFTERWARDS

When the Present has latched its postern behind my tremulous stay,
    And the May month flaps its glad green leaves like wings,
Delicate-filmed as new-spun silk, will the neighbours say,
    "He was a man who used to notice such things"?
If it be in the dusk when, like an eyelid's soundless blink,
    The dewfall-hawk comes crossing the shades to alight
Upon the wind-warped upland thorn, a gazer may think,
    "To him this must have been a familiar sight."
If I pass during some nocturnal blackness, mothy and warm,
    When the hedgehog travels furtively over the lawn,
One may say, "He strove that such innocent creatures should
            come to no harm,
    But he could do little for them; and now he is gone."
If, when hearing that I have been stilled at last, they stand
            at the door,
    Watching the full-starred heavens that winter sees,
Will this thought rise on those who will meet my face no more,
    "He was one who had an eye for such mysteries"?
And will any say when my bell of quittance is heard in the gloom,
    And a crossing breeze cuts a pause in its outrollings,
Till they rise again, as they were a new bell's boom,
"He hears it not now, but used to notice such things"?


24.05.11 15:13:01 msk
ЖЖ

да, при небольшой доработке можно получать, наверное, очень авангардистские тексты :)


24.05.11 15:08:09 msk
И.К. - ЖЖ

Спасибо за ссылку!
Это вообще как детская игра в испорченный телефон. Прогнать текст на инязык и обратно несколько раз и посмотреть на выход.
Поэкспериментирую с каким-нибудь своим детским (очень простым)стишком


24.05.11 14:38:18 msk
ЖЖ

netslova.ru/al_amiri/hitec.html :)


24.05.11 14:24:55 msk
И.К.

ПРОБЛЕМЫ С ПЕРЕВОДОМ?
ПОЛЬЗУЙТЕСЬ ПЕРЕВОДЧИКОМ ГУГЛ!

"Lover's Порфирия"

дождь множество рано вечером, угрюмый ветер вскоре проснулся, он разорвал вяз-вершины вниз для злобы, и сделал его наихудших досадить озера: я слушал с сердцем подходит для отдыха. Когда скользили в Порфирия; прямо Она закрыла холодно и бури, и, преклонив и сделал унылое Blaze решетку, и вся коттедж теплой; Какие сделать, она поднялась, и от ее формы снялась капает плащ и шаль, и положил ее загрязненные перчатки, развязал ее шляпу и пусть влажные выпадения волос, и, наконец, она села на мой сторону и позвал меня. Когда не ответил голос, она положила руку ее за талию, и сделал ее гладкой белой плеча голые, и все ее желтые волосы перемещенных лиц, и, нагнувшись, сделал мою щеку лежат там, и распространение, над всеми, ее желтые волосы, Бормотать, как она любила меня, она слишком слаба, для стремиться всем сердцем's, чтобы установить его страсть борется свободным от гордости, и Вайнер связей разъединяться, и отдаться мне навсегда. Но иногда страсть возобладает, и не может сегодня гей праздник сдерживать внезапная мысль одной такой бледный За любовь к ней, и все напрасно: Итак, она пришла, ветер и дождь. Будьте уверены, я смотрел на нее глазами счастлив и горд, наконец-то я знал Порфирия поклонялись мне: удивление мое сердце зыбь, и до сих пор она выросла Хотя я обсуждали, что делать. В тот момент она была моя, моя, справедливой, совершенно чисто и хорошо: я нашел, что нужно сделать, и все волосы в одну длинную строку желтый я попал Три раза ей горло немного вокруг, и задушил ее. Нет боли чувствовал, что она, я уверен, она не чувствовала боли. Как закрыть бутон, который содержит пчела, я осторожно открыл веки: опять засмеялся голубыми глазами без пятна. И я негерметичный следующей пряди ее шею, щеку еще раз покраснел яркий под моим горения поцелуй: Я подпер голову вверх, как раньше только на этот раз мое плечо отверстие голову, которая опускается на него по-прежнему: улыбающиеся розовые маленькая голова, Так рада, что это имеет все будет, что все это презирал сразу убежал, и я, его любовь, утра получила вместо этого! Порфирия любовь: она догадалась, не так, как ее милый одно желание будет услышан. И таким образом мы сидим вместе сейчас, и всю ночь мы не шелохнулись, но Бог не сказал ни слова!



24.05.11 14:15:26 msk
И. Куберский

Это из старых моих, еще университетской поры, переводов. Где-то 1967-й

Роберт Браунинг (1812-1889)

ВОЗЛЮБЛЕННЫЙ ПОРФИРИИ
Дождь разошелся ввечеру,
А ветер - тот в остервененье
Качал деревья на юру
И волны гнал в белесой пене.
Я слушал непогоды пенье,
Когда Порфирия вошла.
И бури будто не бывало.
Она с улыбкой разожгла
Безжизненный камин и встала
И бросила, куда попало,
Перчатки, плащ, сняла платок -
И пряди влажные на плечи
Упали. Сев на уголок,
Скамьи, подвинулась навстречу,
Но, видя, что я не привечу,
Приобняла рукой моей
Себя за пояс, обнажила
Плечо - я не видал белей -
К нему лицо мое склонила
И зашептала торопливо,
В плену густых волос держа,
Что любит. Но страстей игрою
Порою так полна душа,
Что грех за суетой мирскою
Ей каждый миг делить со мною.
Но тяги не остановить,
Когда вдруг вспомнит в вихре танца
Того, кто может так любить, -
Пусть ветер, дождь - чему б ни статься -
Спешит, чтобы ко мне прижаться.
Взглянул я на нее тогда,
Не уловив ни капли фальши,
Так я любим?! О, никогда
Так сердце не стучало раньше!
Я колебался - что же дальше?
Она была моей, моей,
Прекрасной, доброй, непорочной!
Я понял, что мне делать с ней -
Жгутом волос ее песочных
Обвил три раза шею прочно
И задушил ее. Ни стона
Она не унесла с собой
Неслышно, как пчела бутона,
Я век коснулся - в них сквозной
Глаза смеялись синевой.
А стоило ослабить петлю,
Как снова вспыхнула щека
От губ моих огня и пекла.
Я приподнял ее - легка,
Головка тихо прилегла
Мне на плечо. И так впервые
Она покоилась на нем,
Все искусы презрев людские
И высший смысл увидев в том,
Чтобы с любимым быть вдвоем.
С любимым... Если б она знала,
Как он ответить ей мечтал.
И нас, недвижных, ночь скрывала,
Огонь в камине догорал...
И Бог ни слова не сказал.

“Porphyria’s Lover”
The rain set early in tonight,
The sullen wind was soon awake,
It tore the elm-tops down for spite,
and did its worst to vex the lake:
I listened with heart fit to break.
When glided in Porphyria; straight
She shut the cold out and the storm,
And kneeled and made the cheerless grate
Blaze up, and all the cottage warm;
Which done, she rose, and from her form
Withdrew the dripping cloak and shawl,
And laid her soiled gloves by, untied
Her hat and let the damp hair fall,
And, last, she sat down by my side
And called me. When no voice replied,
She put my arm about her waist,
And made her smooth white shoulder bare,
And all her yellow hair displaced,
And, stooping, made my cheek lie there,
And spread, o’er all, her yellow hair,
Murmuring how she loved me—she
Too weak, for all her heart’s endeavor,
To set its struggling passion free
From pride, and vainer ties dissever,
And give herself to me forever.
But passion sometimes would prevail,
Nor could tonight’s gay feast restrain
A sudden thought of one so pale
For love of her, and all in vain:
So, she was come through wind and rain.
Be sure I looked up at her eyes
Happy and proud; at last I knew
Porphyria worshiped me: surprise
Made my heart swell, and still it grew
While I debated what to do.
That moment she was mine, mine, fair,
Perfectly pure and good: I found
A thing to do, and all her hair
In one long yellow string I wound
Three times her little throat around,
And strangled her. No pain felt she;
I am quite sure she felt no pain.
As a shut bud that holds a bee,
I warily openеd her lids: again
Laughed the blue eyes without a stain.
And I untightened next the tress
About her neck; her cheek once more
Blushed bright beneath my burning kiss:
I propped her head up as before
Only, this time my shoulder bore
Her head, which droops upon it still:
The smiling rosy little head,
So glad it has its utmost will,
That all it scorned at once is fled,
And I, its love, am gained instead!
Porphyria’s love: she guessed not how
Her darling one wish would be heard.
And thus we sit together now,
And all night long we have not stirred,
And yet God has not said a word!
1845


16.05.11 12:07:46 msk
И.К. - Раисе Ш.

Вот еще небольшой отрывок из мемуаров отца насчет поведения военнопленных - (в ответ тому немецкому мемуаристу):
"В конце января 1943 года, когда группировка немцев засевшая в Сталинграде была рассечена на две части, как-то в землянке Швыдкого у реки Россошанки я застал допрос немецких минёров. Допрос вёл молодой писарь штаба инжвойск. Слушая, как он говорит по-немецки, я понял, что он говорит скорее на идише, но немцы его довольно легко понимают. Немецкие минёры были представлены во всех степенях, начиная от рядового солдата и до командира батальона. Внимательно следя за ходом допроса, я был удивлён тем, что командир батальона и подчиненные ему офицеры, без всякого стеснения друг перед другом и рядовыми, охотно рассказывают всё, о чём только их спрашивают. Казалось, они даже стараются перещеголять один другого в наиболее точном изложении всего, что им известно. Я подумал, что немецкие офицеры как военные профессионалы ведут себя недостойно. Узнав от пленного комбата, что их склад тола, мин и прочих принадлежностей для минирования размещён в подвалах сгоревших кирпичных зданий на юго-западной окраине Сталинграда, я прямо из штаба поехал к этим зданиям, прихватив по дороге наших минёров. Комбат категорически заверял, что склад не заминирован, и это полностью подтвердилось. Я выставил пост возле него и был доволен неожиданным пополнением бригады взрывчаткой, которой хватило надолго. Моё, еще с гимназических лет, весьма высокое мнение о немцах значительно снизилось в ходе Первой мировой войны и после прихода к власти Гитлера. Совсем нелестно я стал думать о них во время Великой Отечественной войны, особенно при непосредственном общении с ними, как в описанном выше случае.
В начале февраля после окончательного разгрома  Сталинградской группировки противника по дорогам на восток потянулись колонны военнопленных, медленно идущих к местам сбора у железной дороги для отправки в тыл. Я часто наблюдал в этих колоннах сцены, свидетельствующие об отсутствия фронтового товарищества среди немцев. Они ругались между собой, отнимали что-то один у другого и иногда дрались. Дрались они тоже как-то не по-нашему - лягались, как жеребцы, стараясь угодить в зад друг другу. В ту пору моё неуважение к немцам уже стало переходить в презрение.
Сталинград, куда я в один из тех дней отправился вместе с комбригом в его прекрасной автомашине, произвел на меня крайне грустное и тяжелое впечатление - в нем не осталось ни одного несожжённого и неразрушенного здания. На одной из улиц мы проехали мимо какого-то предприятия с тонкой металлической трубой, искореженной, но устоявшей - я насчитал в ней не менее пяти дыр от снарядов, что давало представление о том, какая тут была плотность огня... В городе я был свидетелем картин, которые могли потрясти любого, и если не потрясли меня, то только потому, что я уже успел насмотреться на многое, что притупило восприятие.
Навстречу нашей автомашине, ехавшей из-за плохой дороги с малой скоростью, попадались как группы пленных, так и одиночные пленные. Даже при мимолётном взгляде на них поражала их невероятная вшивость и ужасающая форма насморка, которым все они страдали. Многие буквально исходили соплями, соплями жёлто-зелёного цвета, густыми как масляная краска из тюбика. Вшивость немцев мне была непонятна, ибо для борьбы с ней принимались серьёзные меры. В немецких госпиталях, оборудованные, кстати, весьма умело и комфортабельно, я находил неисчислимое количество пакетиков с каким-то порошком для борьбы со вшами, о чём свидетельствовала, прежде всего, большущая вошь, изображённая на них. Было известно, что немецким солдатам выдавалось шёлковое бельё опять-таки с целью борьбы со вшами, но все эти меры оказались тщетными.
В нашей армии, солдаты которой считались менее чистоплотными, чем немцы, такой вшивости не было и в помине, хотя мы не имели ни шёлкового белья, ни специальных пакетиков. Единственное, что нами практиковалось для борьбы со вшами, это походные или стационарные бани и пропускание одежды и белья через специальные камеры с высокой температурой, которые в просторечии назывались вошобойками.
Под колёса нашей автомашины чуть не попал немец, ползший по улице нам навстречу с трагическим выражением лица. Из носа его торчали жгуты соплей и он что-то бормотал, поднимая руки и взывая о помощи.
- Выйдете из машины и пристрелите его, - не то из чёрствости, не то из жалости предложил мне Иоффе.
- Я могу пристрелить человека только в порядке самозащиты и то при надлежащем нервном напряжении, - ответил я".


15.05.11 22:10:53 msk
И.К.

Если вы меня спрашиваете, то у меня нет ответа.


15.05.11 17:00:18 msk
Раиса Ш.

Как страшнно про мины.
Что же стало с бывшими советскими, с их памятью и совестью? Ведь в России и на всей территории бывшего СССР пишут сейчас что попало, особенно дамочки стараются, описывая благородство врагов и высосанные из пальца жестокости своих. Почему надо обязательно всё растоптать, или ничего святого не осталось?


15.05.11 13:31:20 msk
И.К.

Насчет воспоминаний ветеранов ВОВ - их написано и выпущено довольно много еще в советские времена - правда, просеянных цензурой. Очень много рукописного и неопубликованного  отправлено в архивы Институтов истории КПСС и СССР - не знаю, что со всем этим стало в новые времена. Но в нынешнюю эпоху рыночных отношений эти воспоминания, разумеется, трудно публиковать - нерыночный товар. Точно по той же причине прикрыта и тема  сталинских лагерей. Был короткий период, года два (90-91 гг.), когда все это хлынуло в журналы. Сейчас - тишь. Но, скажем, питерский журнал "Звезда" продолжает и теперь такие публикации.


15.05.11 13:05:56 msk
И.К. - Раисе Ш.

Да, Раиса. Воспоминания моего отца использованы в повести "Отблески".
А вот отрывки из них же на тему Вены и... по поводу насилия.
Разумеется, что речь идет только о Вене, где не было ни мародерства, ни насилия. Известно, что в боях за взятие Вены наши войска почти не применяли артиллерию, чтобы сберечь архитектуру города...
Ну, а моральное состояние войск, их дисциплина, во многом зависели от командующих фронтов, в данном случае - З-го Украинского, под командованием Ф. И. Толбухина

1
"Буквально на второй день после освобождения Вены нашими войсками все части бригады были брошены на разминирование Вены, чем и занимались до конца апреля 1945 года. Я был назначен начальником разминирования города и во вторую половину апреля месяца, по сути, не имел возможности не только отдохнуть, но даже выспаться по-настоящему. В таком положении находился весь состав бригады.

2
...Да и мины-сюрпризы, которые мы изредка находили в Вене, как видно, ставились в панике и поэтому были столь примитивны, что мы их ликвидированы без труда. Я знал эти мины ещё по Сталинграду, где, скажем, немцы сажали под корзину кошку или собаку, и когда мяукающую кошку выпускали из-под корзины, кошка, убегая, натягивала шнур, связанный с миной... Использовали они для мин-сюрпризов наших раненых и даже грудных младенцев в люльках. Когда наши минеры пытались оказать помощь раненому или брали плачущего ребёнка из люльки, происходил взрыв. Ничего подобного в Вене мы не нашли. Самым «остроумным» оказался сюрприз, где мина взрывалась при открытии двери.

3
...В числе одного из таких считавшихся особо ответственными объектов я попал в итальянское посольство... Обходя комнату за комнатой служебные помещения посольства, я попал в конце осмотра здания в квартиру сбежавшего посла и там, в помещении предназначенном, судя по мебели, для семейной столовой, набрёл на пиршество. Несколько офицеров одного из батальонов нашей бригады обедали в обществе двух итальянок. Итальянки были одеты в сильно декольтированные платья и имели пышные причёски из чёрных, как смоль, волос. Особенно привлекательны были большие черные глаза обеих с пронзительными взглядами. Меня пригласили к столу. Стол был хорошо сервирован, к обеду только что приступали, и поэтому оказываться от него у меня не было оснований. А тем более не было никаких оснований к чему-либо придираться.
Очаровательные итальянки вели себя совершенно непринуждённо – мало ели, много пили и много смеялись, смущая своими убийственными взглядами офицеров. Кто-то из офицеров довёл до их сведения, что я говорю по-немецки, и они усадили меня между собой. Обе прекрасно говорили по-немецки, что объяснялось тем, что они давно живут в Вене. Одна из них оказалась женой посла, а другая, чуть помоложе, очень похожая на первую, по-видимому, её сестра, была женой какого-то чиновника посольства, как и посол, сбежавшего в последний момент вместе с немцами. У меня с итальянками завязался весьма оживлённый разговор. Отвечая на мой вопрос: «Нет ли у вас каких-либо претензий к нашим офицерам?» - они меня озадачили заявлением, что у них есть одна претензия. «Нам говорили, что русские насилуют женщин, но ваши офицеры, к нашему большому сожалению, нас не насилуют», - так они, смеясь, сформулировали свою претензию.
Я как мог разъяснил итальянкам: «Русские офицеры и солдаты никогда этого не сделают, во-первых, из-за того, что насилие над женщинами категорически отвергается нашей моралью, а во-вторых, сурово карается нашими законами». Видя, что мои разъяснения явно опечалили итальянок, я, отвечая на их вопрос «как нам привлечь к себе внимание ваших офицеров и сделать их более решительными?», сказал:
«Не мне учить дочерей солнечной Италии искусству привлечь к себе внимание мужчин. И опять-таки не мне учить, как вам использовать ваши чары».
В дальнейшем я не интересовался, каковы были отношения этих итальянок с нашими офицерами, но не сомневаюсь, что плохими они не были.


14.05.11 22:29:34 msk
Р. Шиллимат

Игорь, если я не ошибаюсь, именно в этом романе Вы используете воспоминания Вашего отца. Чего только эти люди не видели! И вот теперь таких, как он пытаются представить варварами, насильниками и мародёрами...  очень обидно. А сколько таких воспоминаний наших ветеранов остались никем не записаными! Было бы очень неплохо донести их как-то до молодёжи. Раньше сушествовал такой термин как патриотическое воспитание, теперь, похоже, он тоже ушёл в небытие. К сожалению, большинство современных авторов пишут теперь о наших солдатах так, что похоже на соревнование: кто ужаснее изобразит собственных отцов и дедов. Подаётся же всё под соусом изображения жестокой правды. Только от соуса тухлятиной отдаёт.
За границей порою лучше о наших пишут, но только те, у кого память не отшибло.
В Братиславе  в позапрошлом году была на горе, где расположен очень большой и очень ухоженный мемориал павшим русским солдатам. Мемориал не охраняется, значит безобразий нет. 
В октябре прошлого года в составе фестиваля «Литературная Вена» мне довелось возложить цветы к ногам Алёши, в центре Вены. Памятник постоянно охраняется нарядом полиции.


12.05.11 15:06:51 msk
И.К.

Спасибо всем, кто помнит!
А тягот, слава богу, хватает.
Так что еще тянуть и тянуть...


12.05.11 15:03:29 msk
Бегемот

Игорь Юрьевич,

Я тоже хочу поздравить Вас с Днем рождения. С присущим мне хамством хочу пожелать Вам много тягот. Потому что без тягот люди Вашего возраста быстро сдают.


12.05.11 13:18:17 msk
lilu

Поздравляю Мастера с Днем Рождения!!!
Энергии, удачи и новых планов!


12.05.11 10:35:27 msk
ЖЖ

С днем рождения, Игорь!
Нового творческого увлекательного года!


12.05.11 08:24:33 msk
М.К. - И.К.

Поздравляю с днем рождения !!!!!!!!!!!


25.03.11 15:50:39 msk
И, Куберский

НОВЫЕ ПЕРЕСМЕШКИ И РИМЕЙКИ

из ЭДУАРДА УЧАРОВА

Перекатная голь на фаянсовый блеск,
Камасутры индийской искусный Рабле,
Я тебя приласкаю по скайпу
От шиньона до красного скальпа.
 
А в соломенной шляпе седой мандарин
Говорит языком на боку мандолин,
И елозит на джонке Лолита,
Пропадая в стране целлюлита.
 
Хочешь - слушай эпоху династии Цинь,
Выдирая клочки из паршивой овцы,
Забивая под сердце пирата,
Здесь в награду тебе - император.

(Э. Учаров) 

***
Я несу эту желто-зеленую хрень,
Голова у меня, знать, того - набекрень...
Хочешь, кину ее аж на Альпы
Голяком, без шиньона и скальпа?
 
Там поднимет головушку звонкий Тироль,
Хочешь, буду тебе, как Мышиный король,
Остальными мотать головами,
Коли фильтр забит словесами.
 
Не спросясь никого, Камасутры вкусив,
Посмотри на меня - или я некрасив?
Ну а сабля, а сабля какая -
Раскрою аж до самого края...
 
Только как же Лолита? Забыл о ней, блин,
Под  Венеции трепет и треньк мандолин...
Гумилев, Пастернак и Земфира?
В левой - уд, ну а в правой - порфира!
 
К Книге мертвых чужим прислоняясь плечом,
Без тебя и врачей стукочу ни о чем,
Эх, далече, видать, до Тибета...
Неужель моя песенка спета?

из НАИЛИ ЯМАКОВОЙ
это падает снег, это так, это просто болит голова.
это я в новостройках забыла простые слова.
и не нужен пустырник, а разве что - болиголов.
современник удачлив, надёжен и бритоголов.
появились площадки, где были всегда пустыри.
это режутся зубы, это рыбьи во льду пузыри,
это сладостный зуд, это что-то несут, посмотри!
..................
и допить эту горечь до дна и просить, чтоб еще,
и глядеться бессмысленно в черные окна трущоб.

(Н. Ямакова)
 
***
нет уж, нетушки, ты не одна, Наиля,
там не семеро с ложкой, а больше в разы, но и я
среди них, не прогонишь? не вставишь конкретный пистон?
а вокруг гаражи, города, огороды и звон
с колоколен, а коли с околицы снова пойти,
то найдешь и собаку, и друга, и вечером, где-то к пяти,
можно быстро, глоточками, опустошить минибар,
но не лучше ли выпить нам просто полынный отвар?
эта горечь во рту и в глазах лихорадочных блеск...
как люблю маету и словарный безудержный треск,
сколько слов мы потратили, чтоб гопоту убедить,
что она не умеет, не может, не хочет любить,
что она, бедолажная, нам, ну, совсем не ровня,
кто в СС поэтосы? ну  - ты, и немножечко я ,
да какой-нибудь, с боку припеку, мальчонка Кабир,
только пусть бросит пить, перейдет на нежирный кефир...
ух как много осталось сказать, да не держит строфа,
норовит улететь, как подбитая кем-то дрофа,
но, надеюсь, не мной - ни к чему мне твой сладостный зуд,
сам нырну в полынью головой, если не позовут...
 

из МАРИНЫ ОРАНСКОЙ
А я хватала трам
со светлого стола -
украдкой, по утрам,
пока она спала.
И продавать несла
туда, где гром и гул,
и девка без весла
кричала караул,
и серые друзья
трясли со всех сторон...

Я возвращалась. Я
варила ей бульон.

(М. Оранская)

Срам и трам
 
Мне вновь приснился трам
и юноша с копьем,
что прикрывал свой срам
под гипсовым листом.
Смущался стар и млад,
равно как млад и стар...
 
Я пятилась назад
поставить самовар.
 
Не хочешь ли чайку?
Иного мы не пьем.
А он мне на бегу
махал своим копьем.
Я подавала SOS,
бульон недоварив.
И был тот копьенос,
как сто чертей, красив!
 
Ему кричала вслед:
прости меня, прости!
Ругнулся мой сосед,
сжав срам в другой горсти...
 
А что такое трам,
так и не понял ворд.
Опять по словарям
пойду за смыслом. Вот...

*** 
N. должна сдохнуть. Ты уже слышал?
Здесь очень душно, поднимемся выше.
Выпьем абсента за каменность мира:
канет божок - рассохнется лира.

Так вот и будет. Случай нередкий -
гарпия вылетит ночью из клетки.
Мы, как всегда, не успеем и охнуть...
Ночь будет ясной.
N. должна сдохнуть.

(М. Оранская) 

Крышка

JPS - крышка! Что непонятно?
Я дорифмую, если превратно
Ты меня понял. Сдай-ка направо,
Жди, пока в глотке булькнет отрава.
 
Жми на газон и закружим в отпаде,
Крепче держи, не кончай, бога ради!
Можно почаще, можно потише,
Диски свистят, как под плинтусом мыши.
 
JPS - крышка! Лучше с ГЛОНАССом
Или хотя бы медленным брассом
Ночь переплыть и день продержаться,
Мне-то всего-то с хвостиком двадцать...
 
Знала ведь, знала - так все и будет,
Остановите, добрые люди!
Скорость под двести, это уж слишком.
Не виновата! JPS - крышка!
 

 
Из ОЛЕГА КАЛИНЕНКОВА

***
что висеть, когда не зреешь - флоры логика проста.
околеешь - не успеешь досчитать, поди, до ста.
ветер крыльями врастал
в спину каждого листа,
и хрусталик плёвой лужи уже пялился в астрал...

не пройдя сквозь занавеску, за спиной трещит кино.
перекусывает леску, вновь забрасывает, но:
блёсны бьются об окно,
там и в будущем - темно,
плёнка рвётся с тем же треском - видно с ними заодно.

(О. Калиненков)

Висяк

Сколько ты, врач Калиненков, разных разностей нагреб!
Не просек я всех оттенков — ты взаправду или в стеб?
Медицине, значит, стоп?
Заказал ей пышный гроб?
Пациента ухандосил, не выпендривался чтоб?

Чем ты опоил админа, что тусуешься в СС?
Нет уж, лучше медицина, чем стишенций темный лес.
Ну зачем сюда полез?
В чем твой скрытый интерес?
Что висеть, когда не зреешь,
с голой рифмой, смысла без?
***
Пытливый ум во тьмах белиберды
Непостижим ни голоса касаньем,
ни улюлюканьем, ни даже прорицаньем
присущей глуби тьмы караганды.
Где голоса, усиленные стен
неодолимостью, вернутся дщерьми к лоту,
откуда ни возврата, ни на йоту,
ни взад и ни вперёд, ни даже в крен.

(О. Калиненков)

Тьма Караганды

Земную жизнь пройдя наполовину,
Я заглянул во тьмы белиберды,
Там различил какие-то кранты,
Но, не постигнув целиком картину,
Отправился в обитель содомлян,
Что на меня смотрели во все щели,
От Лота зачинали его дщери,
А старый бес был беспробудно пьян.


04.03.11 22:18:09 msk
И. К.

Вообще-то это не рассказ, а так... несколько субъективных соображений, ни на что не претендующих...


04.03.11 17:28:22 msk
lilu

Спасибо за этот рассказ. Мне всегда хочется узнать, как и почему возникают тексты, картины, музыка, что за атмосфера вокруг и оттенки настроений, - все, что заставляет автора явить свету то, что является частью его души и затем обретает самостоятельную жизнь.
Игорь Юрьевич, с Днем Писателя! Желаю доброй и неизменчивой Музы!


03.03.11 19:18:59 msk
И. Куберский

ДЕНЬ ПИСАТЕЛЯ   
Сегодня Всемирный день писателя, а заодно 150 лет отмены в России крепостного права. Есть в этом для меня какая-то смутная связь. То есть я хотел бы утверждать, что писатель никогда не был рабом, поскольку писательство, это прежде всего призвание, а не ремесло, хотя многие творцы настаивают на обратном. Но призвания у раба быть не может, пусть опять же многие писатели в силу обстоятельств или даже собственных убеждений порой становились рабами - идеологии, системы, еще чего-то... В свое, еще советское, время я открыл для себя, что писательство — одна из самых независимых профессий, если только ты не собираешься зарабатывать ею на хлеб. Писатель по определению человек свободный, может быть, самый свободный из всех, кто появляется на этой планете, чтобы прожить довольно короткий промежуток времени и засвидетельствовать самый факт своего пребывания на ней. Вот, пожалуй, и определение: писатель это свидетель, и не бессловесный, и не невольный, а как раз наоборот — вольный и наделенный даром слова.
Если бы не писатель, мы бы почти ничего не знали о прошлом и мало что о настоящем. Мы варились бы в хаосе собственных чувств, мыслей и ощущений. Писатель не то что наводит порядок в нас самих, но, называя нам наши чувства, мысли и ощущения, так или иначе систематизирует наш внутренний мир, делая его относительно упорядоченным, понятным и узнаваемым нами. Ведь мы хотя и очень разные, но в то же время очень похожи друг на друга. В размышлениях одного моего героя сказано, что в принципе все человечество — это один человек...
Свобода писателя заключается в том, что он творит, руководствуясь тем, что, в общем, не имеет определения — немотивированным, а значит, имманентным интересом к самому факту бытия, вниманием к нему. А если мы возьмем другие виды художественного творчества — музыку, живопись, скульптуру, то сразу же увидим коренное их отличие от того, что создает писатель. Они в некотором смысле материальны и взывают только к нашему чувству — писательство же нематериально и взывает не только к чувству, но и к разуму.
Писатели, конечно, все очень разные — один пишут только о себе, другие только о других, одни развлекают и развлекаются, другие ищут фату моргану, третьи — истину, четвертые — справедливость... Но все они тем не менее одно.
На этом мне хочется поставить точку, потому что, если честно, писательский труд очень тяжел, монотонен, уныл, зануден и внешне совершенно непривлекателен. Во всех остальных своих ипостасях творческий человек выглядит намного выигрышней — музыкант, композитор, художник, актер, скульптор... Писатель редко становиться общественной фигурой, а если да, то скорее всего когда он уже исписался. Ибо писательство — это одиночество во имя преодоления его. Как правило, писателями становятся интроверты, люди с проблемами общения. Творчество писателя и заключено в этом порыве объясниться через сотни тысяч написанных слов, порыве, который никогда не успешен, потому что каждый раз писатель отгораживается от людей своим очередным посланием, оставаясь в тени заложником своих новых предчувствий... Само послание немедленно отчуждается от писателя, омертвляя часть его, и чтобы ощущать в себе продолжение жизни, писатель вынужден приступать к новой книге своего одиночества. 
(Авторский сайт. Дневник сочинителя)


27.02.11 13:04:04 msk
И.К.

ПЕРЕСМЕШКА
Наутро выступать не стали.
Как будто что-то они знали.
Разведку через шлях послали,
Заметили завал.
Полковник понял, что не чисто.
Метнулся с конницей, как птица.
Пехоту даже брать не стал.
Хоругвь в деревню поскакала.

А в избах только старики да бабы.
И не сгубить чтоб войско дабы,
Полковник приказал назад идти.
Другие там искать пути.
Он медленно с кобылы слез
И показал Ивану перст.
"Смотри, - сказал. - Ежли чего..."
Прикажет он убить его.

Он попытался был сбежать,
Но часовой за ворот хвать -
"Стоять!"
- Куда это ты, песья крев?
- Да, я, да это... для сугрева...
Гуляю просто. По нужде бы...-
Пытался он соврать.
- Иди, собака, лучше спать!..
А.Карасев. Жизнь за царя

***
Скажи-ка, дядя, ведь недаром
Стал Карасев лауреатом,
Стяжав дары волхвов?
А чем там жертвовал Сусанин,
С поэтом разбирайтесь сами
Под говор пьяных мужиков...

Был старовер Иван Сусанин.
Тряхнув седыми волосами,
Решил полячишек он в гать
Позаманить а сам съебать,
Чтоб их оставить подыхать.
Все б ничего, да аркебузы
У кирасиров, как арбузы,
Грузны (попробуйте поднять их сами).

Тут ихний часовой Войтыла
К Сусанину заходит с тыла
"Куда поперся, мать твою?!"
Иван в ответ: "Не видишь, пью!
От жажды пересохла глотка.
Хошь кружку морсу?" - "Лучше водку
Тащи сюда!" - рёк часовой,
Моргнув глазницею пустой.

Но путь не знает наш крестьянин,
Он был наутро после пьяни
И, спутав с западом восток,
Он с похмелюги занемог.
Поляк ему вопрос по-русски,
А он в ответ "гы-гы". К нагрузке
Языковой он не привык
И вырвал грешный свой язык.

Мычит он что-то безъязыко -
Полковник тот язык заныкал
И врет: "Верну, серьезно говорю,
Коли направишь нас к царю".
Но снег нападал в три лопаты,
А русские тому и рады:
"Приди к нам, дедушка-мороз,
И дай полякам вже пиндос."

Башку Сусанину полковник
Срубил, как чистый уголовник.
Построили редут.
Сходили все туда нормально,
Потом узнали, что анально,
Где лежа, где и вертикально,
Был за каких-то пять минут
Стрельцами их полковник вздут.

Ворчали старики:
Не мы ль, не мы ль боевики?
Верните бердыши, пищали!
Поляки тут заверещали,
Кто может — тот беги!
Их волки всех перекусали...
Там над могилой у реки
И я стоял. А вы стояли?

Вот так мы и прокукували,
Досадно было - смысло ждали.
И где был Глинка Михаил,
Как он все это допустил?


14.02.11 16:31:24 msk
И.К. - Е. Т.

Понял... согласен. Если когда-нибудь вам попадет в руки моя книга  рассказов "Игры с ветром", там в цикле "Его женщины" есть именно такой женский персонаж, о котором вы говорите.


14.02.11 14:37:40 msk
*

конкретный человека = конкретный человек


14.02.11 14:36:01 msk
Е.Т. - И.К.

Да-да, Игорь, это был «Портрет Иветты». Насчет понятий я, наверное, неточно выразился. Подразумевал следующее: есть женщины (мужчины тоже, конечно, но в первую очередь женщины), которые при недостатке чувств в отношениях поддерживают последние с помощью какой-нибудь идеи – служения, псевдоматеринства и т.п. Понятно, что оценка отношений здесь может меняться после каждой инвентаризации: например, окажется (как в романе), что собрат героя более нуждается в заботе. Отсюда, видимо, и финальный твист художника по обезличиванию образа своей бывшей, причем по ее же воле (в смысле, конкретный человека - это прежде всего чувства, а не идеи). Возможно, я пристрастен - столкнулся как-то раз :(, да и продолжаю наблюдать.


14.02.11 12:55:02 msk
И.К. - Е. Терещенко

Евгений, видимо, вы говорите о "Портрете Иветты". Теперь она, помимо книги, только на моем авторском сайте и еще на пиратских сайтах. Но та дама живет не по понятиям. По понятиям живет другая дама - сама художница - из "Пробуждения улитки". Что путаетесь - в том я сам виноват, не хватает воображения на профессии персонажей.
А ваш Бенефис мне нравится.


14.02.11 08:17:21 msk
Е. Терещенко

А, так вот кто тут пересмеивается! :)

Игорь, помню, лет пять назад читал здесь ваш роман о художнике и женщине, живущей по понятиям, что ли (там еще был двусмысленный казус с картиной) - вы его сняли или я что-то путаю?


13.02.11 15:25:03 msk
lilu

Чудные Пересмешки!
Ироничные, грустные, трогательные...


13.02.11 14:46:27 msk
снежинки

взвод снежиночек-лапочек
кувыркается вниз.

Опьяняющая, хулиганская нежность...


13.02.11 14:32:57 msk
И.К.

ПЕРЕСМЕШКИ

Мимо распахнутой форточки,
не задевая карниз,
хлопьев белые мордочки
кувыркаются вниз.
Как семья циркача неумелого:
не учились - пошли...
И на черную землю с белого
неба земли
(Е. Терещенко)
 

***
За окошечком меленько -
словно просыпали рис -
хлопья в пачечках беленьких,
знай, планируют вниз.
Вот приземлились, несмелые,
встали опять на носки...
Ах, эти трусики белые
среди черной тоски...

***
Идут белые снеги,
Словно сонм белых крыс.
Едет март на телеге,
Равнодушен и лыс.
Над землей, словно в цирке,
Без страховки и сна,
Небеса в растопырке...
В общем, снова весна.

***
Ледяной хлопнул водочки
и в самадхи завис -
хлопьев белые попочки
кувыркаются вниз.
За оконцем циркачки,
только я все один...
Поищу-ка заначку,
соскользну в магазин.

***
За окном в белых тапочках -
выйди, сам убедись -
взвод снежиночек-лапочек
кувыркается вниз.
Ручки с ножками сложены,
смотрят гордым ферзем,
падая в унавоженный
за зиму чернозем.

БЕНЕФИС 
Тропинку торить нелегко по лежалому снегу,
но все это побоку, если окрестность с утра
являет собою - куда б ни направился - Мекку,
и в первую очередь там, где увяз до бедра!
Вон облако, точно вершина Олимпа в лазури,
и радость бессмертных в пределы нисходит земли,
и самая жизнь, вдохновенной под стать режиссуре,
раскрылась во всем, как дитя, услыхав "отомри"!
Зима белоснежных холстов никому не жалела,
и солнце кругом ослепительный пишет портрет
восторга - один к одному!.. Я стою ошалело,
как вместо снаряда комету метнувший атлет.
(Е. Терещенко)

ВЕНЯ,ФАС!
Какие, однако, вокруг пораскрылись просторы,
Какой же внутри у меня ослепительный свет!
С тропинки свернув, я завязну, вау, по помидоры,
Но лучше завязки для стансов, наверное, нет!
Морозец опять проберет до хребта, до печенки,
И жизнь, распахнувши объятья, к Олимпу прижмет.
Как радостно выскочить вновь из родной, из сторонки,
Какой же здесь, в Мекке, лазурный, ну сплошь, небосвод!
Забравшись опять на восторгов своих верхотуру,
С любовью гляжу на в ногах распластавшийся мир
И вижу себя сыном Зевса, юнцом, Диоскуром,
Каким-то Макаром попавшим на избранных пир.


12.02.11 12:50:10 msk
И.К.

ДАЮ УСТАНОВКУ
Но ты останься тверд, спокоен и угрюм
А. Пушкин

Жена махнет на юг, сосед займет стоянку,
В квартире наверху всю ночь какой-то шум,
Собака заскулит - гуляй с ней спозаранку...
Но ты останься тверд, спокоен и угрюм.

На службе руготня, начальник рвет и мечет,
А в ящике стола заплесневел изюм.
Судьба опять под дых дает на чет и нечет,
Но ты останься тверд, спокоен и угрюм.

Повиснет старый лифт, как на пальтишке хлястик,
На два часа продлив ход невеселых дум,
Что жизнь не удалась, что этот день - ужастик...
Но ты останься тверд, спокоен и угрюм.


22.01.11 15:25:54 msk
И.К.

Спасибо, Володя! Что-то мне понравилось давать интервью. Я бы еще дал, да кроме Утра Петербурга больше никто не брал...
Да, в первом номере питерского лит.журнала "Звезда" (2011г.) опубликована первая половина моего романа "Египет-69". Кому не купить книгу, может теперь читать там. Вторая половина будет в февральском номере.


16.01.11 16:14:40 msk
Владимир Бейдер

Игорь, классное интервью. Умно и главное - сдержано спокойно, с внутренним нервом. Ты молодец. И девочка молодец - выслушивала и не лезла со своим. Редкий сейчас тип интервью, которого и я старался придерживаться в своей программе, чем приятно ошарашивал израильтян, привыкших к совершенно противоположному.
В. Бейдер







Версия для широкого дисплея
[В начало сайта]
[Поэзия] [Рассказы] [Повести и романы] [Пьесы] [Очерки и эссе] [Критика] [Переводы] [Теория сетературы] [Лит. хроники] [Рецензии]
[О pda-версии "Словесности"]