Константин Рупасов
Книга отзывов. Архив 3
Архивы: 10.05.04 (3) 10.05.04 (2) 19.10.02 (1)
10.05.04 12:05:25 msk
Комлев (redaktorvtv@pochta.ru)
Вот, Константин, скромные результаты апрельского приступа словоблудия. Не славы ради, а токмо забавы для.
* * *
Март бредет, босяком одетый,
по развалу своих развалин.
Прибывает воды и света.
Вот и снова отзимовали -
без начальства и без охраны -
отоспались, поджавши губы.
Отсиделись ушанкой драной
в рукаве енисейской шубы,от которой теперь – лишь клочья…
Лед, как молью, изъеден тленом.
И река себе этой ночью
глухо вскроет больные вены.
Одиноко скулит борзая,
чуя скорый блицкриг распада.
Зайцы кличут в лесах Мазая,
и без пастыря бродит стадо.И созвездья в своей пустыне
слепо тычутся в туч завесу.
Оглашенный кустарник стынет
в непросохшем притворе леса.
Землеройка на сеновале
продирается к лучшей доле.
Вот и снова отзимовали.
Вот и снова – земля и воля.Продырявит подзол коряга.
Взбеленятся озера-реки.
Что ж, по новой нам звать варяга
и емэйлить посольство в греки?
Иль, как прежде, лупить в кимвалы
про былинные про победы.
Здесь Благая не ночевала.
Да и Ветхий не проповедан.И апостол сюда едва ли
по распутице доберется.
Отсиделись, отзимовали…
Перетопчется, перебьется…
Справим лодку, найдем Мазая
и поедем к ушастым в гости…
Не скули, не рыдай борзая
над своей непочатой костью.
* * * Е.С.
Я глаза на минуту закрою…
Где запруда купает лосят,
где ночами над вечным покоем
неподвижные гроздья висят, -там с утра под лучей перестрелку
кладовую закрыв на засов,
мечет рыжие сполохи белка -
обезьяна заволжских лесов.Через эту смиренную реку,
этой тихой, неспешной тропой,
невеселого человека
с невеселой и долгой судьбойпровести, и побыть с ним немножко,
и оставить потом одного…
Чтоб кустарник нагретой ладошкой
долго волосы гладил его.ДРУЖЕСКИЕ СОВЕТЫ
Смотрит многоэтажка
сотнями окон в грязь.
Если не жизнь, то бражка,
кажется, удалась.
В правом углу – стаканы.
В хлебнице – пирожок.
С этого пира в Кану
не торопись, дружок.Мне ли искать, тебе ли
новое меж людей?
Мудр беспримерно эллин.
Праведен иудей.
Мы же – наизготове
хлопнуть на раз-два-три…
В спринте на голос крови
не подскользнись смотри.Муторно от повидл.
Кисло от щей зато.
Все бы тебе я выдал,
Знать бы, дружище, что.
К храму или чертогу –
это ж такой пустяк –
я б указал дорогу…
Только не знаю как.Хмелем увиты крыши.
Ты не грусти, дружок.
Нам бы с тобой услышать,
как пропоет рожок.
Спи. Одеяла нету.
Хочешь, мое возьми.
Не расшибись без света –
как тебя? – mon ami.
СТРОФЫ
***
Лужа все меньше и меньше. Сегодня – на треть.
Как-то тревожно: кому же достанется Грэмми?!.
Только сначала – прибраться, кофейник согреть
и на контуженых ходиках выправить время.Там, где с тобою мы значились – прочерк, дыра.
В небе – такая же: не затянуть, не заштопать…
И календарь набухает от слова «вчера».
И голоса за стеной переходят на шепот.
***
Мятое тело на голой тахте. Сквозняки.
Терпит крушение муха в початом рассоле.
То, что когда-то игралось в четыре руки
погребено под завалами на антресоли.Можно, конечно, с соседом изладить дуэт,
Спеть с ним про зайцев, а после про яблони-груши.
Но поздновато. К тому же уехал сосед.
И метроном, что под ребрами, глуше и глуше…
***
Снова трамбует автобус свои закрома.
Птица восходит в зенит, как мечта богоборца.
Улицы, цокот прохожих, деревья, дома, -
все подморожено. Как при Царе-Миротворце.Ну а вот чашку не склеить. Ты это судьбой
не называй, дорогая. Авансом – спасибо.
Речка – в мурашках. И медленно рваной губой
воздух глотает в садке непутевая рыба.***
Хочется булочку с кофе, цилиндр и трость.
Чуточку акций и много премного гламура.
В собственной спальне сегодня – непрошенный гость.
В спальне приятеля завтра – посланец Амура.Хочется звать Теофилом седого Готье,
И с госпожой Бовари познакомиться ближе.
Только кругом не Монмартр, да и ты не рантье.
Так что лети как фанера над местным парижем.
***
В темень метнуться, покамест далеко шаги.
Ты не готов к обороне, тем паче – к атаке.
Так и наматывать в скверике этом круги,
как Одиссею вокруг ненаглядной Итаки.Квелый фасад до последнего камня промок.
Не предвещает ничто нам гомеровой коды.
Замуж уйдет Пенелопа и сменит замок.
И безнадежно в дверях перепутает коды.
***
Нынче суббота. Последние звезды и сны.
Скоро рассвет прорисуется. Скоро – Благая.
Медленно – сквозь подземелие, сквозь пелены –
в сад она мокрый войдет, как свобода, нагая.Ну а пока вся земля – опустевший вокзал.
Отменены расписания. Сутки вторые,
как Он оставил ее. И еще не сказал
в белых как солнце одеждах Садовник: Мария!..ПЛАЧ МАГДАЛИНЫ
Спит трава в саду – да вся прибитая.
В небе звезды спят – да как убитые.
Спят блудницы все, а с ними бражники.
У пещеры сны видят стражники.Иоанн с Петром спят в своих горницах.
Ну а мне как спать – плачу горлицей.
Даже Тело Его нами проспано.
Унесли отсюда моего Господа!
10.05.04 12:01:59 msk
Комлев (redaktorvtv@pochta.ru)
Вот, Константин, скромные результаты апрельского приступа словоблудия. Не славы ради, а токмо забавы для.
* * *
Март бредет, босяком одетый,
по развалу своих развалин.
Прибывает воды и света.
Вот и снова отзимовали -
без начальства и без охраны -
отоспались, поджавши губы.
Отсиделись ушанкой драной
в рукаве енисейской шубы,от которой теперь – лишь клочья…
Лед, как молью, изъеден тленом.
И река себе этой ночью
глухо вскроет больные вены.
Одиноко скулит борзая,
чуя скорый блицкриг распада.
Зайцы кличут в лесах Мазая,
и без пастыря бродит стадо.И созвездья в своей пустыне
слепо тычутся в туч завесу.
Оглашенный кустарник стынет
в непросохшем притворе леса.
Землеройка на сеновале
продирается к лучшей доле.
Вот и снова отзимовали.
Вот и снова – земля и воля.Продырявит подзол коряга.
Взбеленятся озера-реки.
Что ж, по новой нам звать варяга
и емэйлить посольство в греки?
Иль, как прежде, лупить в кимвалы
про былинные про победы.
Здесь Благая не ночевала.
Да и Ветхий не проповедан.И апостол сюда едва ли
по распутице доберется.
Отсиделись, отзимовали…
Перетопчется, перебьется…
Справим лодку, найдем Мазая
и поедем к ушастым в гости…
Не скули, не рыдай борзая
над своей непочатой костью.
* * * Е.С.
Я глаза на минуту закрою…
Где запруда купает лосят,
где ночами над вечным покоем
неподвижные гроздья висят, -там с утра под лучей перестрелку
кладовую закрыв на засов,
мечет рыжие сполохи белка -
обезьяна заволжских лесов.Через эту смиренную реку,
этой тихой, неспешной тропой,
невеселого человека
с невеселой и долгой судьбойпровести, и побыть с ним немножко,
и оставить потом одного…
Чтоб кустарник нагретой ладошкой
долго волосы гладил его.ДРУЖЕСКИЕ СОВЕТЫ
Смотрит многоэтажка
сотнями окон в грязь.
Если не жизнь, то бражка,
кажется, удалась.
В правом углу – стаканы.
В хлебнице – пирожок.
С этого пира в Кану
не торопись, дружок.Мне ли искать, тебе ли
новое меж людей?
Мудр беспримерно эллин.
Праведен иудей.
Мы же – наизготове
хлопнуть на раз-два-три…
В спринте на голос крови
не подскользнись смотри.Муторно от повидл.
Кисло от щей зато.
Все бы тебе я выдал,
Знать бы, дружище, что.
К храму или чертогу –
это ж такой пустяк –
я б указал дорогу…
Только не знаю как.Хмелем увиты крыши.
Ты не грусти, дружок.
Нам бы с тобой услышать,
как пропоет рожок.
Спи. Одеяла нету.
Хочешь, мое возьми.
Не расшибись без света –
как тебя? – mon ami.
СТРОФЫ
***
Лужа все меньше и меньше. Сегодня – на треть.
Как-то тревожно: кому же достанется Грэмми?!.
Только сначала – прибраться, кофейник согреть
и на контуженых ходиках выправить время.Там, где с тобою мы значились – прочерк, дыра.
В небе – такая же: не затянуть, не заштопать…
И календарь набухает от слова «вчера».
И голоса за стеной переходят на шепот.
***
Мятое тело на голой тахте. Сквозняки.
Терпит крушение муха в початом рассоле.
То, что когда-то игралось в четыре руки
погребено под завалами на антресоли.Можно, конечно, с соседом изладить дуэт,
Спеть с ним про зайцев, а после про яблони-груши.
Но поздновато. К тому же уехал сосед.
И метроном, что под ребрами, глуше и глуше…
***
Снова трамбует автобус свои закрома.
Птица восходит в зенит, как мечта богоборца.
Улицы, цокот прохожих, деревья, дома, -
все подморожено. Как при Царе-Миротворце.Ну а вот чашку не склеить. Ты это судьбой
не называй, дорогая. Авансом – спасибо.
Речка – в мурашках. И медленно рваной губой
воздух глотает в садке непутевая рыба.***
Хочется булочку с кофе, цилиндр и трость.
Чуточку акций и много премного гламура.
В собственной спальне сегодня – непрошенный гость.
В спальне приятеля завтра – посланец Амура.Хочется звать Теофилом седого Готье,
И с госпожой Бовари познакомиться ближе.
Только кругом не Монмартр, да и ты не рантье.
Так что лети как фанера над местным парижем.
***
В темень метнуться, покамест далеко шаги.
Ты не готов к обороне, тем паче – к атаке.
Так и наматывать в скверике этом круги,
как Одиссею вокруг ненаглядной Итаки.Квелый фасад до последнего камня промок.
Не предвещает ничто нам гомеровой коды.
Замуж уйдет Пенелопа и сменит замок.
И безнадежно в дверях перепутает коды.
***
Нынче суббота. Последние звезды и сны.
Скоро рассвет прорисуется. Скоро – Благая.
Медленно – сквозь подземелие, сквозь пелены –
в сад она мокрый войдет, как свобода, нагая.Ну а пока вся земля – опустевший вокзал.
Отменены расписания. Сутки вторые,
как Он оставил ее. И еще не сказал
в белых как солнце одеждах Садовник: Мария!..ПЛАЧ МАГДАЛИНЫ
Спит трава в саду – да вся прибитая.
В небе звезды спят – да как убитые.
Спят блудницы все, а с ними бражники.
У пещеры сны видят стражники.Иоанн с Петром спят в своих горницах.
Ну а мне как спать – плачу горлицей.
Даже Тело Его нами проспано.
Унесли отсюда моего Господа!
10.05.04 11:59:50 msk
Комлев (redaktorvtv@pochta.ru)
Вот, Константин, скромные результаты апрельского приступа словоблудия. Не славы ради, а токмо забавы для.
* * *
Март бредет, босяком одетый,
по развалу своих развалин.
Прибывает воды и света.
Вот и снова отзимовали -
без начальства и без охраны -
отоспались, поджавши губы.
Отсиделись ушанкой драной
в рукаве енисейской шубы,от которой теперь – лишь клочья…
Лед, как молью, изъеден тленом.
И река себе этой ночью
глухо вскроет больные вены.
Одиноко скулит борзая,
чуя скорый блицкриг распада.
Зайцы кличут в лесах Мазая,
и без пастыря бродит стадо.И созвездья в своей пустыне
слепо тычутся в туч завесу.
Оглашенный кустарник стынет
в непросохшем притворе леса.
Землеройка на сеновале
продирается к лучшей доле.
Вот и снова отзимовали.
Вот и снова – земля и воля.Продырявит подзол коряга.
Взбеленятся озера-реки.
Что ж, по новой нам звать варяга
и емэйлить посольство в греки?
Иль, как прежде, лупить в кимвалы
про былинные про победы.
Здесь Благая не ночевала.
Да и Ветхий не проповедан.И апостол сюда едва ли
по распутице доберется.
Отсиделись, отзимовали…
Перетопчется, перебьется…
Справим лодку, найдем Мазая
и поедем к ушастым в гости…
Не скули, не рыдай борзая
над своей непочатой костью.
* * * Е.С.
Я глаза на минуту закрою…
Где запруда купает лосят,
где ночами над вечным покоем
неподвижные гроздья висят, -там с утра под лучей перестрелку
кладовую закрыв на засов,
мечет рыжие сполохи белка -
обезьяна заволжских лесов.Через эту смиренную реку,
этой тихой, неспешной тропой,
невеселого человека
с невеселой и долгой судьбойпровести, и побыть с ним немножко,
и оставить потом одного…
Чтоб кустарник нагретой ладошкой
долго волосы гладил его.ДРУЖЕСКИЕ СОВЕТЫ
Смотрит многоэтажка
сотнями окон в грязь.
Если не жизнь, то бражка,
кажется, удалась.
В правом углу – стаканы.
В хлебнице – пирожок.
С этого пира в Кану
не торопись, дружок.Мне ли искать, тебе ли
новое меж людей?
Мудр беспримерно эллин.
Праведен иудей.
Мы же – наизготове
хлопнуть на раз-два-три…
В спринте на голос крови
не подскользнись смотри.Муторно от повидл.
Кисло от щей зато.
Все бы тебе я выдал,
Знать бы, дружище, что.
К храму или чертогу –
это ж такой пустяк –
я б указал дорогу…
Только не знаю как.Хмелем увиты крыши.
Ты не грусти, дружок.
Нам бы с тобой услышать,
как пропоет рожок.
Спи. Одеяла нету.
Хочешь, мое возьми.
Не расшибись без света –
как тебя? – mon ami.
СТРОФЫ
***
Лужа все меньше и меньше. Сегодня – на треть.
Как-то тревожно: кому же достанется Грэмми?!.
Только сначала – прибраться, кофейник согреть
и на контуженых ходиках выправить время.Там, где с тобою мы значились – прочерк, дыра.
В небе – такая же: не затянуть, не заштопать…
И календарь набухает от слова «вчера».
И голоса за стеной переходят на шепот.
***
Мятое тело на голой тахте. Сквозняки.
Терпит крушение муха в початом рассоле.
То, что когда-то игралось в четыре руки
погребено под завалами на антресоли.Можно, конечно, с соседом изладить дуэт,
Спеть с ним про зайцев, а после про яблони-груши.
Но поздновато. К тому же уехал сосед.
И метроном, что под ребрами, глуше и глуше…
***
Снова трамбует автобус свои закрома.
Птица восходит в зенит, как мечта богоборца.
Улицы, цокот прохожих, деревья, дома, -
все подморожено. Как при Царе-Миротворце.Ну а вот чашку не склеить. Ты это судьбой
не называй, дорогая. Авансом – спасибо.
Речка – в мурашках. И медленно рваной губой
воздух глотает в садке непутевая рыба.***
Хочется булочку с кофе, цилиндр и трость.
Чуточку акций и много премного гламура.
В собственной спальне сегодня – непрошенный гость.
В спальне приятеля завтра – посланец Амура.Хочется звать Теофилом седого Готье,
И с госпожой Бовари познакомиться ближе.
Только кругом не Монмартр, да и ты не рантье.
Так что лети как фанера над местным парижем.
***
В темень метнуться, покамест далеко шаги.
Ты не готов к обороне, тем паче – к атаке.
Так и наматывать в скверике этом круги,
как Одиссею вокруг ненаглядной Итаки.Квелый фасад до последнего камня промок.
Не предвещает ничто нам гомеровой коды.
Замуж уйдет Пенелопа и сменит замок.
И безнадежно в дверях перепутает коды.
***
Нынче суббота. Последние звезды и сны.
Скоро рассвет прорисуется. Скоро – Благая.
Медленно – сквозь подземелие, сквозь пелены –
в сад она мокрый войдет, как свобода, нагая.Ну а пока вся земля – опустевший вокзал.
Отменены расписания. Сутки вторые,
как Он оставил ее. И еще не сказал
в белых как солнце одеждах Садовник: Мария!..ПЛАЧ МАГДАЛИНЫ
Спит трава в саду – да вся прибитая.
В небе звезды спят – да как убитые.
Спят блудницы все, а с ними бражники.
У пещеры сны видят стражники.Иоанн с Петром спят в своих горницах.
Ну а мне как спать – плачу горлицей.
Даже Тело Его нами проспано.
Унесли отсюда моего Господа!