* * *
Мы никогда не виноваты
мы начинаем как всегда
чужую летопись вопросов
с листа
Мы выглядим бородачами -
морщины тонут в бороде,
но это видимость
мы сами
в нигде
Мы обижаем не сомневаясь
и как всегда -
чужую летопись вопросов
с листа
Пришла пора отбросить крылья,
замедлить бег,
гляди:
стихия. день. Человек.
_^_
* * *
Есть чудеса, есть голоса -
но нет нас там.
И люди есть, и их не счесть
- эй, как вас там?
Есть небо белое над морем белым,
и апельсиновое в небе тело
и синие сугробы
и тайные чащобы
и просто музыка над миром -
она везде, она всегда...
задумчивые исполины
города;
есть свежесть ветра дня,
и ярость ветра ночи
и жизни нож, и смерти кочет:
есть чудеса, есть голоса
но нет нас там.
.. и девушка в автобусе читает,
ее улыбка ничего не означает.
_^_
* * *
Раз - пришли невиданные люди.
Два - пришли невиданные звери.
Раздвоилось белое коленце,
без приправы подано на блюде.
Кто
тебя согреет-потревожит?
Вот
ответ на многие вопросы:
белое большое покрывало
небо невозможное,
но все же...
_^_
* * *
Недопевки, недоделки:
слишком пестры, слишком мелки.
Так... огрызки. Так, обноски...
Недомерки-переростки.
Чьи это обрывки, чья
вдоль дороги чешуя?
Да моя, твоя, его...
а большого - ничего.
Так... проспались да прошлись.
Недопаханная жизнь.
_^_
ЗА ОКНОМ ПРОЗРАЧНЫЕ КОБЫЛЫ
Мы живем глядеть на голых женщин,
и уже в дверях неинтересно,
двери это разочарованье,
окна это двери в лица женщин
Мы выходим потому что выйти
титры это белое на черном
тигры это красное и тигры
лучше крикни потому что выйти
А еще мы струны на гитаре
а еще мы струны на портьере
а еще детали в интерьере
никуда закладывать не стали
Нечего заказывать на старость
это двери а в дверях мы меньше
не звучит оборванная радость
мало, мало неодетых женщин!
Мало, мало... лица, окна, двери...
_^_
* * *
- Здрасьте, здрасьте! Как живете?
- Здрасьте! Весело живем!
- Хорошо, что вы смеетесь,
хорошо, что мы умрем.
- Здрасьте, здрасьте! Как вас звали?
- Нас не звали, мы прошли.
- Хорошо, что нас не ждали:
мы в пыли.
Косы-слезы-папиросы,
травы дымные легли...
Речки, рваные уздечки
в отмели
мы иглы вполнакала,
нас мало, мало, мало...
_^_
РВЕШЬСЯ
иногда к счастью, а чаще - на части.
между собой и всеми.
Потому что - такое время.
Так тихо летит самолет,
так мирно ты куришь!
Надо бы рыпнуться еще,
но хули ж...
Денег не надо и нет,
жизнь дерьмо и друзья в коме.
Рвешься вырваться, вырвать ответ:
что еще, кроме?!
...День. Депресняк. Ночь.
Опрессовка. Полдень
(удивительнейший ништяк -
солнце в балконе!)
Рвешься.
не важно: откуда, куда,
но
сорваться.
Вот только усталость...
а сколько осталось?!
Тебе восемнадцать.
_^_
* * *
Смерть - письмо. Она приходит
с утренней проверкой почты.
Знаешь, это происходит
и с другими. Знаешь, точно
так же линия ладони
просыпается в морщинах.
Знаешь, ты не выбираешь
быть любимым.
Знаешь, все уже исправить
одеяла белый ноготь.
- Не уходишь? Да ведь? Да ведь?!?
Жизнь бывает очень много.
Жизнь вообще намного больше,
только почему-то мало.
В утренней проверке почты -
колокольчики начала.
_^_
* * *
Холодное кажется мокрым,
горячее - острым.
А жизнь понимается нами
как необитаемый остров.
День кажется белым,
а ночь принимается черной.
Хотя, если вдуматься, ночь - это небо
и звезды
над островом,
где мы живем, говорим, умираем...
А значит, по-прежнему остров
необитаем.
Зеленое живо, а красное нас раздражает.
Далекое криво, а близкого
не замечаем.
И люди, которые нас окружают,
нас окружили...
а значит,
на острове мы не живем,
как не жили.
Стоим у ручья, и вотще умираем от жажды.
А жизнь от природы ничья -
навсегда
и однажды.
И вдуматься если, мы в ней
ничего не имеем.
А значит, и острова нет...
сожалею.
- И что остается? - А что еще может остаться?
Есть мы,
и есть крылья, которым дано
расправляться.
И, кажется, нам больше здесь
не дано задержаться...
- Будь ближе! мы выше!
За сердце...
за воздух... держаться!
_^_
ДЕВЯТАЯ ОРБИТА
Сентябрь - пора.
Пора влюбляться,
накинув прошлое на пяльцы
писать на будущем
узоры: резные клёновые пальцы
в холодных солнечных просторах
сентябрьских, где терять опору
естественно.
Все будет скоро.
Сентябрь, пора.
Пора решаться.
Сентябрь, пора.
Пора решаться:
жить-быть, пить-плыть, менять-меняться.
Плывут сиреневые тучи
на скатерть - небо голубое...
жил-был один такой могучий,
он с божьей помощью к покою
нашел последнему дорожку...
Сентябрь - малиновая кошка.
Сентябрь!
А ты хотел остаться?
Сентябрь - пора.
Пора прощаться.
Разведка доложила точно:
меняя ночь на ночь на ночь нам
не велели оставаться
в любви - там кони будут сыты,
в беде - нам с нею не расстаться,
в пути - источены копыта,
и нам до цели не добраться.
Сентябрь. Девятая орбита,
с которой хочется сорваться.
_^_
НОЧЬ, ДЕНЬ...
1
О, посмотрите на гвоздику!
Она лежит здесь не напрасно:
гвоздика - гвоздик,
гвоздика - красный
в гроб.
Теперь уж навсегда
стоп.
2
А мишка у двора гостиного
махает плюшевой рукой -
мол, заходите!.. нет, прости меня:
я друга увожу в покой.
Не нарк. Не псих. Не малолеток.
Никто не знает, почему.
Пришел домой и горсть таблеток
запил водой. Ушел во тьму.
Теперь не важно, почему.
3
А там гранитных плит как город
бесконечных дней
забытых споров, без светофоров,
и над оградою огней
поля столбов
и реки черных лент.
Лопатой
выдолбленный момент.
4
Но если честно, между нами,
то ты - мудак.
Ну мало ль что под небесами,
но чтобы так!
Хотя, кто знает...
хотя, бывает...
5
муд-дак!..
6
... да ты не матушка уже,
ты - стон у мужа на плече.
Под лиственницей рябина
хоронит сына.
7
А равнодушный сизый пьяница,
земельки сытой проводник,
работает и не старается -
Скребет, не ведая сомнений,
могильных холмиков творец
для неотбрасывающих тени,
8
И побирушка ходит, крестится.
Кладбище - рай для побирух.
Они здесь после смерти встретятся,
как
не переводили дух,
и снова меж надгробий будут
шептаться. ждать.
искать посуду.
Пусть.
9
Без гопников не обходится даже
на похоронах.
Гопники - вороны нашего времени.
Кожаные крылья, звонкое "дитынах"...
Интересно, чьего они семени?
10
Мусульманский, оказывается,
и еврейский кварталы
рядом - через дорогу.
Так
немного надо, а в сущности, мало
чтоб перестал врагом быть враг.
Дальше - ближе. Выше - ниже.
Тик - так.
На полтора метра вглубь
А, в общем, все равно как.
11
Солнце.
И кажется, что снег лежит еще,
а он лежит - уже.
А он уже
в твоей душе.
04.11.2003 г
_^_
* * *
Просто надо жить,
оно приятней.
И к тому же, если ты не будешь жить,
ты на жизнь пожалуешься вряд ли,
а без жалоб - ну так что она за жизнь?
Слушай, выходи сейчас на улицу!
Там погода полное говно,
небо то блюет, то снова хмурится...
это и прикольно, так оно?
Знаю, что давно тебе не нравится
этот мир, и даже мир иной;
но зато, смотри: вон ту красавицу
трахнуть сможешь только ты
живой.
А еще такие, блядь, сирени есть!..
сигареты в дымном декабре,
и дожди слепящие осенние,
пьяных самок летнее амбре.
Так что заебал ты, выздоравливай!
Вбей в свою дурацкую башку
три, блядь, самых нужных верных правила:
Жить, и Жить, и Жить! Я запишу
их тебе на самом первом облаке,
на больничном белом потолке...
надо жить, оно привычней все-таки,
а не жить - оно всегда
невдалеке.
_^_
ВСЯ ЛЮБОВЬ
Вся любовь - пизда да жопа.
Белый снег, да поутру
равнодушный тапок топот
по застылому ковру...
Все слова - слова словами,
о словах и о своем.
Ограниченные вами,
мы живем.
Все пути - дороги с краю,
вплоть до края, а в конце
тот же край, да карта рая
на изрезанном лице.
Наши дни - все наши веки -
не подняться в небеса:
черный снег и белый снег и
нет конца...
Наши речи только речки
одиночества пустынь:
сделать вид. понурить плечи.
стать пустым.
Вся любовь тоска да шепот.
Свет в окне... да поутру
в пересохшем кране клёкот.
Врешь ли ты? Я точно - вру.
_^_
* * *
Ослепительно обманчивая
катафоты приворачивая,
попкой с кручи без причины покручивая -
ты идешь ко мне,
весна моя лучшая.
Ты опять - опять! - не просишь прощения,
снова ты - всегда! - полна воскресения.
Невзначай смахнешь цветы с подоконника:
ах, весна, как ты ладишь все скоренько!
Под себя коротаешь одежды,
под меня подбираешь надежды:
кроешь радугой в небе апреля
акварели-мелки-пастели...
Кануть тянет в канву небесную:
жить ли жизнью? быть ли честным?
Пес отвоет. Жена отмолчится.
Все когда-нибудь, да случится,
все пройдет, как снега с обочины:
вслед за строчками, между прочими.
Жизнь моя, может ты и не лучшая?! -
Снег за кручею, солнце с тучею...
_^_
УТРО СЕДИНЫ ТАМ
От последних петухов
до осенних белых мух
ветер гонит чудаков
и старух.
Ветер - ветреная прядь,
музыка внутри.
Ветер чувствует тебя
на раз-два-три-
единый зверь:
ветер, музыка и ты.
А еще бывает смерть,
а над ней - мосты.
Ветер - нота городов
утро седины;
нитка кошкиных следов
до стены.
_^_
* * *
И женщины с лобками бритыми,
и пьяни с вечными "идитынах..."
и город сам
светясь подарками жемчужными
над урн отверстыми окружьями
вдоль по усам
текут безумных тротуаров
как пиво летнее дождя,
и всех июлей комиссары
влюбленных щупаются пары,
и нет назад
пути из призрачного лета
и слов багровой суеты
все тонешь ты...
и то, и это
все таешь ты...
и над тобой проходят новыми
кадрильями людей медовыми
девчонки с пупиками голыми
и салютуют дохлым псам.
_^_
* * *
Поминутно боишься трагедий,
и во снах стихийные псы
молча рвут говорящих медведей
и облизывают усы
день вокруг,
тень подруг
завалило, как травы снегами
заштриховывает
октябрь в окне поутру
то ли вдруг, то ли так
в этот круг
кто-то новый войдет
и останется с нами,
кто-то новый даст новый ответ -
отчего я умру.
Хорошо в октябре над холодными лбами прохожих
невесомой душой пролетать, и заглядывать в их
удивленные души, гостей и не ждавшие, может,
и не знавшие, что я про них
напишу этот стих.
И про первую ночь без меня в свежевыстылом доме,
и про первое утро на тонкой, как нитка, петле -
про икающих, плачущих, прячущих головы, кроме
слез и боли не знающих доли
на этой земле.
Отпустите! простите, - я больше не буду и нечем
отрывать, открывать двери темные в сумрачной мгле,
я люблю ваши речи и ваши понурые плечи:
оставляю их вечно живущим
на вечной земле.
_^_
* * *
Холодные снега змеи
чешуя серый лед -
сотнями туловищ по земле
идет.
Так
пришла зима в мое сердце
размытые сны сжав,
дав
долгое время
кладбищу трав;
светлые лают тени
в солнечной белизне:
разреши их от бремени!
и разреши мне
сделать письмо счастья,
и в резкости черт дня
чувствовать возвращение
оставшегося меня.
_^_
БОНУС-ТРЕК
Прощай
Вот и кончилась Россия -
та страна немытая,
где таможники бухие,
и в которой биты нам
по пути дорога-дом
пригождались без мяча...
Вот и кончилась Россия -
за бугром таперича!
Белый пес с кровавой мордой,
белый с красною губой...
Я теперь уже не гордый!
только, знаешь, нет работы.
- Нет работы?!
- Что ты, что ты! Не пугают повороты!
Не пугают дикие
янки разноликие: индусня, арабы, турки,
понтовитые всё чурки
(те еще засранцы!)
хрен-знает-как-американцы.
Пес бежит, не разбирая
троп-дорожек в кущах рая...
- Рая?! Сладенький шалом!
- Таки-здравствуйте, Абром!
Первый день
Здравствуй, грязная свобода
от немытой Родины!
Ты нас встретила у входа
потною уродиной,
толстой теткой в мятых шортах,
негром с цепью золотой...
Щас бы водки!
Водка - все, что
есть от Родины с собой.
Через два месяца
Сникерсы, уикерсы,
на закуску - каперсы
к полбутылке вискаря
(водка дорогая, бля!)
Сложен ты для изученья,
клятый "ангельский" язык!
Вроде был не из последних,
а сюда приехал - сник.
Ты ли выручишь с похмелья,
сленг дешевых видаков?
- Come on, russian!
Quickly, hey you!!!
Да пошел ты на fuck off...
К стратегическим допущен
и ответственным трудам
(мыть посуду, клево? - плющит!)
мельком брошу взгляд на дам -
блин, да разве ж это бабы!
отвернуться и сблевнуть -
краше каждой блядь в канаве
под колхозом "Светлый путь"!
О блядях - ты знаешь, сколько?
Елки, я б за столько сам!
Ну загнул, конечно. Только
знаешь, сколько наших там?
Я знаком с одной с Урала
и с одной из-под Твери.
Знаешь, как обидно стало?
Ну, а в общем... все достало.
Снятся в розовых кристаллах
с алой грудью снегири.
Белый пес с горящим оком,
белый дух во тьме ночной
бдит тебя в краю далеком,
но не ждет тебя с собой.
Позже
Ты не ждешь? Какая жалость!
Веткой снежною звеня
все сбылось, что начерталось.
В подворотне умер я:
пьяный негр, дерьмо, потомок
недоношенных рабов -
хлесь пером! Больничка, кома...
Будь готов! - Уже готов.
Пес ты, пес, светло горящий
в дальних весях, темных чащах,
над могильною плитой..
Как же мы теперь с тобой?
И ответил поздно званый
белый пес с кровавой раной,
пес ответил: "Ерунда.
Только жаль, что не в России".
Я, вздохнув, ответил: "Да..."
И мы оба закурили.
_^_
|
