КОСНУТЬСЯ СЕРДЦЕМ
МЕДОВЫЙ МЕСЯЦ
Мы плыли по Гауе. С августом нам повезло:
Улыбчивым солнцем сменялись короткие ливни.
Байдарка, ведомая легким послушным веслом,
Скользила по руслу реки, как по линии жизни.
Мы плыли, в листах подорожника пряча носы,
Под выцветшей майкой – саднящие спины и плечи,
С латышского переводя на родной нам язык
Случайные (или совсем не случайные?) встречи.
В прибрежных поселках пополнив консервный запас
И налюбовавшись красотами местного быта,
Опять возвращались к реке, ожидающей нас
На тихой стоянке, от глаз любопытных укрытой.
От красно-песчаных утесов, туманных пещер
Тянуло печальной романтикой средневековья:
Казалось – герои легенд из глубин экзосфер
Вернулись на Землю и нашей дышали любовью.
Старинные замки, безмолвные стражи теней,
Хранящие тайны столетий в замшелых руинах –
Прикованы памятью к призракам прожитых дней –
Загадочно и равнодушно смотрели нам в спину.
По Гауе, вниз, обгоняя теченье реки,
Вдоль берега нашего первого общего лета,
Скользила байдарка, и были мы так далеки
От будущих горьких вопросов и горьких ответов.
Финал путешествия: море, кисельный закат
И берег молочный, сосновой стеной окаймленный.
Под соснами – россыпи новорожденных маслят.
Мечтающих вырваться к свету из хвойных пеленок.
Ночные купанья, палатка, искрящий костер...
Ах, как же давно это было и как же недавно!
Наверно, у времени с памятью свой уговор,
Скрепленный подсказками любвеобильного фавна.
_^_
* * *
В тот день, устав от суеты
Пропахших пылью шумных улиц,
Сбежав из городского улья,
Мы были вместе – я и ты.
Наш старый деревенский дом
Дышал вечернею прохладой.
Мы ели яблоки из сада
И запивали их вином.
Потом знакомою тропой
Пошли к реке – ладонь к ладони.
За полем всхрапывали кони,
Бредущие на водопой.
Пустынный пляж не ждал гостей,
Но был доверчиво-приветлив:
Купались ивовые ветви
У берега в речной воде.
Глотал следы сухой песок,
А прилетевший с поля ветер,
Поймав нас в ласковые сети,
Щекотно целовал в висок.
И рядом не было пока
Ни одиночества, ни боли:
Песок, река, деревья, поле,
И теплый ветер на щеках.
Вздыхал о чем-то сонный лес.
На всей земле нас было двое –
Лишь ангел мудрой головою
Качал сочувственно с небес...
_^_
* * *
Мы так долго с тобой,
Взявшись за руки, шли
Незнакомой дорогой, извилисто-узкой,
На подъемах крутых
И обрывистых спусках
Не деля на отрезки
Твои и мои.
Нам казались мозоли
Не большим из зол.
Из лекарств – только наспех
Приклеенный к коже –
Если вдруг повезет отыскать! –
Подорожник.
И не важно – кому
Из двоих повезло.
Из богатств – лишь любовь,
Что глоток за глотком
Пили мы из бездонной
Спасительной фляги,
Не теряя ни капли
Живительной влаги,
Вкус которой нам был
Неизменно знаком.
Из врагов – только времени
Зыбкий песок,
Обжигающий тесно
Сплетенные пальцы
Отраженным от неба
Закатным багрянцем
У черты, подводящей
Дорогам итог.
_^_
АВГУСТ
Смешивая алый с бледно-розовым,
Рисовал закат на небе полосы.
Брызнув жидким золотом по зелени,
Растворялось солнце между елями.
Холодя росой, стелилась под ноги
Смятая трава и легким пологом,
Пряча нас от взглядов беззастенчивых,
Опускались сумерки на плечи нам.
Головы кружа волною пьяною,
Воздух пах полынью горько-пряною,
Сладким клевером, прохладой мятною...
Ах, наверно, сами виноваты мы
В том, что – захмелевшие – не слышали,
Как в саду шептался ветер с вишнями
О двоих, попавших опрометчиво
в сети заколдованного вечера.
И казалось, время обезумело:
Может, замерло, а, может, умерло.
А в прощальной сумеречной просини
Август поздний целовался с осенью.
_^_
* * *
Все тот же дом. И тот же сад.
Наверно, замершее время
Не может властвовать над теми,
Кто в прошлом затеряться рад.
У дома скошена трава.
У двери ждут тебя калоши.
И куртка старая жива –
Скучает на гвозде в прихожей.
Знакомый запах табака –
Куда б ни шла – витает рядом.
И, словно вздохом виноватым –
Тепло дыханья у виска.
Пусть правы те, что говорят:
"Смирись. Все в этой жизни тленно."
А стрелки на часах настенных
Упрямо пятятся назад.
Пыхтит пузатый самовар.
Над блюдцем с медом кружат осы.
Над чашкой с чаем вьется пар,
Напоминая знак вопроса.
Все как обычно: вечер, стол,
Накрытый белою скатеркой.
И кажется – ты не ушел.
Лишь отлучился ненадолго.
_^_
* * *
Листья по осени беличьей кистью
В лисьих оттенках срисованы с мыслей,
Мыслей моих, что подслушаны ветром –
Мы ли вчера зеленели на ветке,
Знавшей заранее, но не сказавшей
Нам ни полслова о завтрашнем нашем –
О желтизне, подытоженной белым...
Может, забыла? Скорее – жалела.
_^_
* * *
Мы стояли в круге света,
Что отбрасывал фонарь
На сбегающего лета
Пожелтевший календарь.
Свет, спеленутый тенями,
Не имевшими имен
И привычных очертаний,
Был двоими поделен
Между встречей и прощаньем –
Без словесной суеты.
Светлый круг и два дыханья.
В двух шагах от темноты.
_^_
* * *
Где начало у неба?
На какой высоте от земли?
Может быть, у подножья
За калиткой растущей сирени?
Над твоими следами,
Что исчезли в дорожной пыли,
На слепом перекрестке
Обогнав утомленное время?
Или сразу над крышей,
Укрывающей – якобы!.. – дом
От не ищущих цели
И от целенаправленных копий,
Чей пылающий росчерк,
Нам не ведомой силой ведом,
Выжигает лишь имя
И две даты в граните надгробий?
Над верхушкой березы,
Там, где свили по лету гнездо
Две наивные птицы,
Не предчувствуя завтрашней стужи,
Что придет, словно выдох,
За которым не следует вдох:
Только призрачность вдоха,
Осознавшая – выдох не нужен?
Постоянно меняя
Очертанья, плывут облака,
Как строка за строкой
В не читаемых снизу абзацах...
Где начало у неба –
Не узнаешь, наверно, пока
Не закончится что-то,
С чем ты не был готов попрощаться.
_^_
* * *
Не были, были – не суть.
Странно другое – не будем.
Мы заблудились в лесу,
Что не отпустит нас к людям
Ни напрямик, ни в обход:
Здесь, хоть до хрипа аукай,
Нет ни "назад", ни "вперед",
Только – по кругу, по кругу.
Здесь нет ни солнца, ни звезд,
Тропка любая обманет.
Что бы с собой не принес –
Все растеряешь в тумане.
Мы заблудились в лесу,
Словно во сне беспробудном.
Не были, были – не суть.
Страшно другое – не будем.
_^_
* * *
Мои б вчерашние капризы
Стереть сегодняшним числом,
Их заменив таким теплом,
Чтоб каждый лист им был пронизан
В связавшем нас календаре –
С последней вырванной страницей.
Тогда б могла я повиниться
В том, что сгорело, не согрев.
Обиды, фальшь и пустословье
Смахнув, как крошки со стола,
Я б жизнь отмыла добела,
Заполнив чистое любовью –
На протяженье всех страниц,
До слов "исправленному верить"...
Жаль – время, сделав нас мудрее,
Хранит секрет своих границ.
_^_
* * *
Врачует время раны, или
Всего лишь загоняет вглубь
Себя все, что недолюбили,
Как тупоносую иглу?..
Игла, врастающая в память,
То шевельнется, то замрет,
Пытаясь время продырявить
Вокруг болезненных пустот –
В надежде хоть чуть-чуть подштопать
Разорванное пополам.
Порой всей жизни мало, чтобы
С работой справилась игла.
Нет, время врачевать не может:
Примерив лекарский халат,
Латает раны новой кожей,
А те кровят из под заплат...
_^_
* * *
Замерзну снегом и наполнюсь тишиной,
За поздний вечер заплачу корыстной ночи,
Позвездно расставаясь с той, дозимней мной,
Повесно.
Несносны будут этот снег и тишина
Ни звезд, ни весен не забывшим многоточьям.
В них росным маем я оттаю ото сна –
Послезно.
_^_
* * *
Февральский день, пушист и снежен,
Похож на кружевную шаль,
В которую, как в сон предвешний,
Укутал зимнюю печаль,
Чтоб не оттаяла до срока,
Обманным тронута теплом,
Не стала памяти упреком
В размытом облике своем,
Чужая будущим печалям,
Как след, затоптанный толпой
Людей на площади вокзальной,
Ничем не связанных с тобой.
След, уходящий в неизбежность,
Где небу отдает земля
Всю нерастраченную нежность
Непрожитого февраля.
_^_
* * *
Сосновый лес. Петляющие тропки.
Зеленый рай, где шишки вместо яблок.
Над лесом солнце раскаленной кнопкой
Пришпилено к холодным небесам.
Здесь каждый ангел не бессмертной птицы,
И воздух родниковый свеж и сладок.
А главное – возможно возвратиться
Домой, когда захочется назад.
Качая теплый ветер в хвойных лапах,
Деревья машут в сторону поляны,
И я иду на земляничный запах,
За поворот безоблачного дня,
Где ты – такой, каким тебя я помню,
Еще не ставший призрачным туманом –
Стоишь, держа в протянутой ладони
Горсть переспелых ягод.
Для меня.
_^_
* * *
Веснушками солнца пестрит мелководье.
Вспорхнув над порожком, сбегающим в плес,
Веснушки кружатся в одном хороводе
Со стайками сине-прозрачных стрекоз.
В прибрежной воде – рябью выгнутых спинок,
Под нежным заклятьем рассветной зари –
Восторженно плещутся крошки-дельфины,
Не помня о том, что они – пескари.
Игрушечной видится лодка за плесом.
Едва различим силуэт рыбака.
Их вниз по теченью, без помощи весел,
Все дальше и дальше уносит река.
За отмель цепляются гибкие стебли
Кувшинок, запутавшись в вязком песке.
Как странно – река отражается в небе.
А раньше казалось, что небо – в реке.
_^_
|
