* * *
Какая чудная игра
нам остается напоследок.
Луны ленивая пора,
вино потягивает предок.
Легко, легко во все концы
летит заброшенная повесть.
И лунной ленью изразцы
сияют, как литая новость.
Я вижу дни, где я не жил.
Слепое, слабое сиянье.
Огромный парк, как старожил,
бредёт по кромке мирозданья.
И кроны пасмурных дерев,
и девы, на снегу нагие.
Всё этой жизнью подперев,
я сны рассматривал другие.
Не знаю истин, пью вино.
Трава уснувшая подмёрзла.
И тёмно-жёлтое окно
мерцает ласково и грозно.
4 февраля 99 г.
_^_
* * *
Я везде бывал. И вышел.
Льётся беспричинный свет.
То ли азией не вышел,
то ли просто места нет.
Я всегда страдал и больше
романтический напой
не приемлю, аки Польшу
под тевтонскою пятой.
Я везде всегда пребуду.
Что года и лабуда?
Этот миг я помнить буду -
без ответа и следа.
26 марта 96 г.
_^_
* * *
Начертанное на песке,
осмысленное на камнях
и не попавшее в скрижали, -
ещё топорщится во мне,
ещё толкает в осень сердца.
Я - отставной пиит любви,
солдат империи хурмы,
сержант сомнений остролиста.
И море плещется во мне,
и зайчик солнца в глубине.
А время, рассыпаясь, длится.
7 октября 95 г.
_^_
* * *
Уснувшие строки молчание знобкой воды
Рукой проведу в темноте по разлуке по краю
И память склонится безумно горячечным "ты"
И я на волне бесполезно бесслезно играю
Тягучие свисты огромной застывшей страны
Опавшие розы тяжелые гроздья ломаю
В отточенной тьме ощущенье счастливой вины
Куда-то взлетаю по небу сверкнувшему раю
И от напряженья колышется нежный восход
И ночь за спиной громоздится стихая стихая
Таинственный год зачерпнувший небесных щедрот
И тайна пути высока бесконечно скупая
30 октября 95 г.
_^_
* * *
Какая сура без огня,
какая сила без печали?!
Мы поздней осенью ни дня
без удивленья не встречали.
Вот огоньки невнятных снов
по клавишам ноябрьско-белым
бегут. А в поисках основ
так нежно жить на свете белом.
Бежать устало бережком -
вон там сойти, на той странице.
Укрыться памятным стожком,
ну, а потом тебе присниться.
И долго вместе вспоминать,
как мандарины ёлкой пахнут.
Декабрь - слепая благодать.
И небо розовеет, ахнув.
2 декабря 1996 г.
_^_
* * *
Сколько любви и снега
сижу в ожидании
закат летний как будто
оттепель телепень
все ли факты известны
скоро ли ляжет день
головой уткнувшись в закат
такой лимонно-счастливый
это не цветы сливы, а снег
до Японии семь тысяч вёрст
а здесь - глухая пора ожидания
Россия
проходившие мимо окна
16 января 1997 г.
_^_
* * *
Стебли сочные настурций,
кьянти жёлтая струна.
Полночь звёздами-натурщицами,
жизнью жадною полна.
Свет грохочет так разлаписто
и торопит ток времён.
Мы с любезнейшим анапестом
мимо праздника плывём.
Огоньки смеются в гавани,
запахи шуршат во тьме.
Золотистый обод маленький
остаётся в глубине.
_^_
|
