ПОДАРОК СРЕЗОЧНИКУ
Луковица. Что утопший в земле бутон. Закопанный плод-сокровище. Купол церкви размером меньше ладони. И небесный свод теплого доброго цвета. Она четырежды красива - такой зачем и всходить?
Но ей всходить.
Ее сорт называется несправедливо.
Подарок срезочнику.
Не самоценная. И даже не дар, а подарок - куцый, словно не прикрывающий ног полушубок или несовершенный в своей глупости полудурок. Пусть, мол, много на себя не берет. Получив ее, срезочник останется не очень сытым и не слишком счастливым - то ли по ее вине, то ли сам нерачителен.
И однако...
Она - ему.
Она подарок тому, кто не поймет. Ни садовнику, ни селекционеру, ни коллекционеру - срезочнику. Работа у него такая - срезать, а думать его не просят.
В имени луковицы не сказано, будет ли срезочник благодарен ей. Она полна собой, не алчна и тем не менее справедлива. Улыбки ждет.
Она не знает, как ее зовут. Знала бы - скукожилась и не выпустила бы листьев поглядеть на небо, и не показала бы цветка. Воевала бы против срезочника. Заставила бы его поплакать.
Хотя, может, она предчувствует что-то: цветок из нее выгоняют - сама не взрастет. Выгонка повсюду: как бы сорт ни назывался, речи нет о рождении листьев. Их выгоняют.
Может, потому луковичные цветут недолго. Боятся. Они счастливы в луковицах, а потом их дарят срезочнику.
Она хочет уважения? Вести с ней беседы на равных, по душам, на пламенном русском - к слезам, если она лук. Себе дороже. А луковицы цветов сжаты в совсем уж немые кулаки.
Хотя и с яблоком не поговоришь, так считается. Напрасно, кстати. Особое мастерство - говорить с ним, когда ожидают, что съешь его и прыгнешь из рая. С яблоками можно говорить, когда их много, когда видишь их в разных точках сада, при разных свете, ветре и влажности, когда подбираешь с травы последние ванильного цвета холодные яблоки - и начинаешь ждать новых сквозь снег, и вспоминаешь розовые яблоки-фонари, яблоки-снегири над черными и мокрыми царскосельскими домишками: в памяти эти плоды хранились семнадцать лет, дольше, чем на балконе. И будут храниться еще.
Но не узнают, каково быть луковицей. Подарком срезочнику.
Со срезочником тоже не поговоришь. Не он сорт выводил. Он срезает.
Зато она - ему.
А с куполом церкви и с небом говорить можно.
Что с луковицей, небо?
Это гладиолус, покорный гладиатор - и временная шпага стебля сути не меняет?
Это ангел?
© Татьяна Карпеченко, 2007-2024.
© Сетевая Словесность, 2008-2024.