*
* * *
В храме музыка играла
и никто не танцевал
вокалистка помирала
пианист в платок рыдал
этот мир бесчеловечен
хоть и много человек
он недолог и не вечен
хоть и длится целый век
и рука в руке - не связка
и друг другу мы с тобой
только сказка, синеглазка
эти губы и гобой
_^_
* * *
Я знаю, мы долго сидим, чтобы лечь
такая программа видать
завлечь одного, и другого извлечь
девочка, женщина, мать
я знаю, что утром ты будешь предмет
обычная краска и лак
внутри алый бархат, сокровища нет
в глазах шоколад и коньяк
пусть ночью исполнится твой интерес
а мне бы, все годы спустя
вернуться туда, откуда я есть
мужчина, ребенок, дитя
_^_
* * *
В селе захолустном, заброшенном, грустном
дорога железная шла
и в ней среди прочих, таких же рабочих
обычная шпала жила
жила без учета какая по счету
где гравий, песок и бычок
но все изменилось, когда ты появилась
на шпалу ступил каблучок
и мир закружился все выше и выше
где синее небо ковром
висело и пело, но вдруг потемнело
и задрожало как гром
как дивное диво и облако счастья
твой поезд ушел навсегда
и ты не подумаешь возвращаться
зачем, извините, куда
вся доблесть - молчать, сквозь себя пропуская
вагоны нестаявших льдин
потом тишина и дорога пустая
и шпалами дни впереди
_^_
* * *
Лицо твое как будто светом
озарено, и горячо
охваченный иду я следом
за исключительным лучом
он то сокроется, то вспыхнет
вблизи соцветием огня
зайдет от смеха или всхлипнет
и отдалится от меня
и в глубине ветвей устанет
уснет в осиновом листе
и распадется, и растает
оставит в темной пустоте
_^_
* * *
Цветок, замученный в горшке
чернел у пыльного оконца
играл оркестр в городке
и мимо проходило солнце
оно остынет, как зажглось
а вы спросите, что осталось
от лепестков: ну, как жилось
и вам ответят: как дышалось
среди стремительных машин
внутри печального собрания
в непотревоженной тиши
хранили мы большое знание
от перекрестка до планет
от именин до самой смерти
и далее - хотите верьте
хотите нет
_^_
* * *
Прохожему в потрепанном плаще
я указал неверную дорогу
домой вернувшись, ковырял в борще
и даль в окне рассматривал подолгу
земля сырая красок лишена,
диск опускался медленно, и следом
клонила в сон завернутая пледом,
хрустящая в камине тишина
огонь растил остроконечных змей
а со стены, вскормленная углами,
смотрела тень знакомыми глазами
из детской фотографии моей
в саду далеком черный объектив
блеснул секретом в тесном винограде
остановил на солнечной веранде
и выстрелил, улыбки не простив
так вылетела птичка и вообще
повылетали имена из детства
осталась тень в потрепанном плаще
нет, это я - пришел и не разделся
_^_
* * *
В оправе золотистого окна
с любовью тихой расставляет чашки
простая женщина, пленительна она
в одной светло-сиреневой рубашке
я не был ей ни мужем, ни отцом
и не сумел - а хочется до колик -
ворваться в кухню сыном-сорванцом
замерзшей птицей лечь на подоконник
я проглядел погасшее давно
окно-кино и медлил обернуться
в пустой проем, где выдохлось вино
и не блестит потресканное блюдце
_^_
НОВОГОДНЕЕ
Я не забыл Алису Селезневу
хотя ее кирпичная стена
похоронила, я прожил без сна
глазами ел и запивал слезою
бежавшие, как титры, имена
она, за это спрашивая строго
из прошлого отправилась в планшет
под канонаду, водку и паштет
мне одному в режиме эпилога
она поет жестокое далеко
и ярче от планшета свет
_^_
* * *
Кожа шелушится как змея,
и хрустят суставы, веселея,
сплю с женой, которая земля,
камнем огороженным в селе я
и не умираю, не пойму
где же ты, суливший за усталость
наливное облако в Крыму
или это просто показалось
_^_
* * *
В забытой скважине старается огонь
струи дымка расчетливы и чинны
высокопарный длинногривый конь
цветок могильный, весточка лучины
скачи по звездам, пробуй облака
копытом бей, особенная мышца
покуда тлеет искра и пока
ты в общих небесах не растворишься
_^_
|
