[Оглавление]




СНОВА  НОВЫЙ



"Что-то время стало лететь чересчур быстро. Только что встречали 2001-й, а на пороге уже 2002-ой".

"Весь год о чем-то хлопотали, что-то решали, искали, планировали, за чем-то или за кем-то бегали... По инерции, из чувства долга, исходя из принятых на себя обязательств; следуя обычаям, традициям, пожеланиям... Пробка из шампанского: "Хлоп-п-п!" - и нет года".

"Жизнь проходит в каких-то разборках, заседаниях, банкетах, встречах с неинтересными людьми... Ничего не меняющие договора, обязательства..."

"Памяти не за что зацепиться..."


Чувство уходящего времени. Не просто уходящего, а утекающего в Никуда, в Необратимость...

За весь год не случилось ничего, что позволило бы прикоснуться к вечному, незыблемому, несуетному. Пропустить через сердце, безбрежность Океана времени, безграничность Пространства. Возвыситься над суетой материальности, ощутить себя уж если не подобием Бога, то хотя бы тенью Его подобия...


Мы понимаем, что беготня ни к чему хорошему не приводит, что это преступление по отношению к самому себе, и, в не меньшей степени, - по отношению к близким. К себе - потому что пробежка по жизни лишает саму жизнь всякого смысла. К близким - потому что зарабатываемые нами инфаркты, нервные срывы, язвы - бременем ложатся или лягут на их плечи.

И все равно мы продолжаем планировать, выполнять обязательства, нести свои кресты... Год сменяет год только для того, чтобы ускорить бег времени. Не успеем оглянуться, как звон бокалов за праздничным столом в преддверии Нового 2002 года плавно перейдет в звон бокалов за праздничным столом в преддверии Нового 2003-го, 2004-го...


"Стоит ли печалиться о том, что невозможно изменить? В любом случае время нам не подвластно".


Смею Вас уверить, это далеко не так.

Разве не ясно со всей очевидностью, что продолжительность года, продолжительность жизни в целом, определяются не количеством прожитых дней, не объемами добытой руды, обмолоченного хлеба, выполненных обязательств, исписанных страниц, а чем-то большим, что не поддается никакому материальному исчислению, но более достоверно, чем весь материальный мир в его совокупности секунд, километров, тонн, гигабайт, килоджоулей?

Вы сомневаетесь?

Вспомните себя в детстве. Разве не Вы удивлялись каждому мигу жизни: взбирающейся вверх по стебельку божьей коровке; упавшей на ладонь снежинке; похожим на сказочные замки облакам; солнечному зайчику... Радость открытия чудесной непонятной красоты окружающего мира превращала каждый миг в вечность. День не имел временных границ и заканчивался лишь тогда, когда Вы позволяли ему это сделать, закрывая глаза и отправляясь в путешествие по сказочной стране детских снов.


"Но и неприятностей в виде отцовского ремня было предостаточно. А море слез по поводу выброшенного родителями на свалку старого, замусоленного штопанного-перештопанного, но такого родного плюшевого медвежонка?"


Да, горе было таким же бесконечным, как и радость. Но только потому, что было связано с радостью. В бесконечном горе наряду с жестокостью происшедшего всегда присутствовала красота утерянного. Только поэтому оно и могло существовать, могло казаться бесконечным. Если бы ребенок не ощущал себя тем самым выброшенным на свалку плюшевым медвежонком, он не рыдал бы так безудержно по поводу плачевной судьбы своей игрушки. И папин ремень - прежде всего не физическая боль, а боль утраты доверительных отношений с тем, кого любишь, боль за разрушаемую ремнем красоту единства сына и отца.


Однако все мы когда-нибудь взрослеем. Десятые, двадцатые снежинки, солнечные зайчики, божьи коровки уже не удивляют и не кажутся такими прекрасными, как первые. Деревья становятся ниже, минуты - короче. Часы, дни, месяцы мелькают все быстрее, быстрее, быстрее… Для взрослого человека не существует отдельных изумляющих своей белизной и пропорциями снежинок. Все снежинки сбиты в стаи и проносятся мимо вместе с божьими коровками и солнечными зайчиками... Следом за ними исчезают в небытии поезда, автомобили, рестораны, голоса дикторов, чья-то война, чьи-то просьбы, советы, глаза, губы... Все сливается в некий общий серый фон, и год становится мигом.


- С Новым годом!

- Как, снова Новый год? Кажется, только вчера мы сидели за этим вот столом и встречали год уходящий... И также пела Пугачева, и также что-то умное говорил Президент...


"Значит, чтобы остановить время, надо вернуться в детство: жить без расчетов, без соображений выгоды? Отказаться от логики: причин, следствий, развития, прогресса… Назад в пещеры?"


Не совсем так. Но жить только логикой, подчиняться причинно-следственным связям, означает нечто большее, чем отказ от прогресса - это отказ от самого себя. Там, где все предопределено протянутыми через время и пространство взаимосвязями, нет места творчеству. Запутавшийся в паутине связей человек - уже не творец, созданный "по образу и подобию", а раб. Не Божий раб, а раб идей, партийных или государственных интересов, долга, страсти, лени…

Ребенок отличается от взрослого тем, что чистота его души не замутнена расчетами, соображениями выгоды… Его глаза доверчиво распахнуты. Мир прельщает маленькое сердце обещаниями красоты, радости… Ребенок доверяется ему и ощущает себя единым с облаками, звездами, снежинкой, плюшевым мишкой, мамой, папой, сестренкой… Он познает мир не внешне, не поверхностно, как мы, взрослые, а изнутри. Длительность актов познания измеряется в секундах, минутах, часах только для нас, внешних наблюдателей. Для ребенка вечное и временное пребывают в нераздельной целостности, как изначально мыслились Творцом.

Красота внешнего мира не отделима от красоты мира внутреннего, и такое единство рождает музыку. Каждый ребенок гений. Жаль, что у него еще нет средств, чтобы донести звучащую в душе музыку до нас. Он скрипач без скрипки и смычка. Скрипка создается позже - постепенно, чрезвычайно медленно. Это знания, опыт, навыки… Смычок - глобальная взаимосвязь причин и следствий. То есть - логика устройства и функционирования объектов материального мира. Годам к двадцати-двадцати пяти у нашего ребенка будет в руках инструмент способный озвучить музыку души. Но скорее всего вместо божественной музыки мы услышим либо какофонию бессмысленных звуков, либо затасканные шлягеры прошлых лет. Не потому, что ребенок повзрослел, а потому, что в погоне за "техникой" перестал быть Моцартом. Виртуозная техника игры, великолепный инструмент, музыкальная грамотность - необходимые условия для создания шедевра. Но нужен еще и Моцарт...


Музыка рождается лишь в актах единения, а мы, взрослые дяди и тети, познаем мир логически, поверхностно. В погоне за внешним, мы забываем о внутреннем. Забываем о своем детстве. Забываем, что знания могут приходить через сердце, что именно эти знания подлинные, истинные.

Познать "объект" означает не измерить его, не взвесить или осмотреть, а целиком без остатка слиться с "ним", стать "им". Но одновременно это означает, позволить "объекту" стать тобой. Последнее несет потенциальную угрозу нашим устоявшимся взглядам, обычаям, стереотипам… Чтобы отказаться от стереотипов и при этом остаться собой, необходимы внутренние усилия, мужество, риск самоотдачи. А нам лень…

Наше рабское подчинение логике - результат всепоглощающей душевной лени, но отнюдь не результат взросления.


Среднестатистическому "нормальному" взрослому не дано почувствовать себя плюшевым мишкой. Но если детские эмпатические акты познания не стали основой дальнейшего развития, основой взаимоотношений с людьми, если человек запер себя в футляре инстинктов, условных и безусловных реакций, отстранил от себя окружающий мир расчетами выгоды, полезности и т.п., то маленький творец, живший в нем изначально, умирает.


Поэтому "нормальные" взрослые люди проходят мимо красоты окружающего мира. В их душах не рождается музыка. Они разучились открыто искренне улыбаться, редко понимают друг друга, почти не способны к не требующей ничего взамен любви, милосердию... Поэтому время бежит все быстрее и быстрее, и нет выхода в вечность. Все сливается в некий общий серый фон, год становится мигом...


- С Новым годом!

- Как, снова Новый?


P. S.

Дамы и господа, а может еще не все потеряно? Может, Моцарт не умер? Надо только разбудить его, и тогда в глубинах души снова зазвучит тонкий голос скрипки, соединяющий миг с вечностью, и новый 2002 год будет таким долгим, какими были года в вашем далеком прекрасном детстве.



С Новым годом вас!




© Дмитрий Красавин, 2001-2024.
© Сетевая Словесность, 2001-2024.




Версия для широкого дисплея
[В начало сайта]
[Поэзия] [Рассказы] [Повести и романы] [Пьесы] [Очерки и эссе] [Критика] [Переводы] [Теория сетературы] [Лит. хроники] [Рецензии]
[О pda-версии "Словесности"]