[Оглавление]




ПОСЛЕДНИЙ  СРОК  ГУБЕРНАТОРА


23 октября 1945 года к станции Потьма-Мордовская подошел, натужно скрипя и шипя тормозами, железнодорожный состав. Паровоз слегка дернулся, буфера лязгнули раз, другой и смолкли, поезд остановился. Из товарных вагонов спрыгнули на платформу конвоиры в овчинных тулупах и шапках с винтовками в руках. Началась выгрузка, перекличка, сортировка и развод в колонны очередной партии арестантов, сосланных в Темниховский лагерь. Держа нескладное равнение, толпа людей, сопровождаемая конвоирами, двинулась в путь.


Князь Сергей Дмитриевич Оболенский
1935 г., Будапешт

Вечером в низком, холодном бараке сидели на деревянных нарах двое заключенных: "бывший" князь Сергей Дмитриевич Оболенский и финн Унто Парвилахти. Они вели беседу, тесно прижавшись друг к другу. Сквозь зарешеченное оконце виднелась часть прогулочного дворика, покрытого снегом и торчала сторожевая вышка с часовым. Снаружи на оконные переплеты налипли снежинки, прихваченные морозом. Никогда не гаснущая синяя лампочка, вделанная в потолок, почти не освещала сухонькое, старческое лицо Оболенского.

Еще при первом знакомстве в Бутырской тюрьме Унто Парвилахти ощутил горячую волну любви к этому изможденному, но не утратившему достоинства человеку. Слушая неторопливый рассказ Сергея Дмитриевича, финн все больше проникался уважением к Оболенскому и старался не пропустить ни одной детали. Несмотря на почтенный возраст, 77-летний князь сохранил прекрасную память, и в череде его воспоминаний перед Унто Парвилахти прошла вся жизнь Оболенского.

Сергей Дмитриевич родился в июле 1868 года в селе Шаховском, которое с пятью другими деревнями было приписано к Богородицкому уезду Тульской губернии. Старинная дворянская усадьба Оболенских утопала в зелени широколиственных кленов и звонкошелестных дубов, характерных для среднерусской возвышенности. Барский дом с лепным гербом на фронтоне и с мезонином располагался на пригорке, чуть в стороне от церкви из темного кирпича. К дому примыкал огороженный забором участок с просторной конюшней.

Оболенские принадлежали к знатному и очень древнему княжескому роду. Усадьба помнила еще прадедушку Николая Петровича (брата декабриста Евгения Петровича Оболенского), боевого офицера Отечественной войны 1812 года.

Цепкая память Сергея Дмитриевича разворачивала перед Унто Парвилахти первые картины детства. Жаркий летний день 1872 года. С утра парило, а ближе к вечеру хлынул ливень с грозой. Блеснула молния. Жара спала, посвежело. Смиренно рокотали умытые дождем деревья. Гроза утихла также внезапно, как и началась. Нерешительно ворчал лишь далекий гром. Сквозь лохматые обрывки туч выглянуло солнце, и за ближайшим холмом зависла радуга, играя разноцветными красками. На веранду вышла в светло-голубом платье Елизавета Петровна, ведя за руку четырехлетнего Сережу.


Князь Дмитрий Дмитриевич Оболенский (отец)

Во дворе слышались громкие голоса. По усадьбе прогуливались серьезные люди с ружьями в руках, одетые для верховой езды, окруженные взволнованными, лающими борзыми и гончими. Трубили рожки, фыркали кормленые подседланные лошади. Шаховское служило для охотников сборным пунктом. Дмитрий Дмитриевич, отец Сергея, уездный предводитель дворянства, статский советник, коннозаводчик, в 70-е годы принимал в своем имении друзей, любителей охоты, не только Богородицкого, но и других уездов. Часто приезжал из Ясной Поляны граф Лев Николаевич Толстой, с семьей которого Оболенские были в дружеских отношениях.

От отца Сергей Дмитриевич воспринял любовь к лошадям. Двадцати лет он поступил в Петербургское Николаевское кавалерийское училище, откуда 10 августа 1890 года был выпущен корнетом в 44-й Нижегородский драгунский полк. Семнадцать лет прослужил Оболенский в этом полку кавалерийским офицером, участвовал в Русско-японской войне, был награжден семью боевыми орденами, включая Св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом и Св. Анны 4-й степени "За храбрость".

В январе 1895 года Оболенский женился на княжне Надежде Михайловне Дондуковой-Корсаковой, дочери генерала, а в декабре в Пятигорске у них родился сын Александр. Сергею Дмитриевичу пришлось пережить супругу (скончалась в Кисловодске 13 мая 1900 года) и сына. Александр Оболенский с детства мечтал пойти по стопам отца. В четырнадцатом году новоиспеченный корнет отличился в лихих кавалерийских атаках, за что был удостоен Георгия. Во время Гражданской войны полковой адъютант, штаб-ротмистр Александр Оболенский сражался в рядах Сводного гвардейского кавалерийского полка Добровольческой армии, где командовал эскадроном. Остался верен присяге и в феврале 1919-го был убит в бою под Мелитополем.

В октябре 1906 года Сергей Дмитриевич сочетался вторым браком в Москве с Александрой Степановной Терениной, дочерью Казанского губернского предводителя. Спустя год супруги переехали в Закавказье, в Елизаветполь, куда князь был назначен губернатором. В 1908 году в Тифлисе у них родился сын Сергей Сергеевич (впоследствии редактор парижского эмигрантского журнала "Возрождение" и автор книги "Жанна д'Арк".).

В 1916 году полковника Оболенского перевели в Ставрополь, где он сменил на посту губернатора Янушевича.

Известие об отречении Николая II от престола пришло в Ставрополь третьего марта 1917-го... Пятого марта по инициативе городской Думы состоялось собрание, избравшее комитет общественной безопасности, в состав которого вошли в основном представители интеллигенции, буржуазии и гарнизона. На другой день комитет сместил губернатора, вице-губернатора... Двенадцатого марта депутат Государственной Думы от Ставрополья Д.Д.Старлычанов был назначен губернским комиссаром Временного правительства.

Сергей Дмитриевич с женой и сыном переехал из Ставрополя в Ялту, а затем покинул Россию. В эмиграции князь обосновался в Будапеште, где занимался политической деятельностью. Иногда навещал во Франции сына. В начале 1945 года Оболенский переехал в Вену.

Закончилась война и Красная армия вступила в столицу Австрии. Утром восьмого мая Сергей Дмитриевич вышел из дома прогуляться. На улицах было оживленно и по-весеннему тепло. Он миновал собор Святого Стефана и повернул на Зингерштрассе. Военный патруль проверял документы. Молодой лейтенант козырнул и вежливо попросил удостоверение личности у проходившего пожилого австрийца.

- Оболенский, так вы из князей?

- Я русский дворянин, - спокойно ответил Сергей Дмитриевич.

Что произошло далее, трудно представить даже в самом страшном сне. Он был арестован органами "Смерш" 3-го Украинского фронта. По постановлению Особого совещания при НКВД СССР от 17 сентября 1945 года за участие в антисоветской организации "Легитимно-Монархический Союз" Оболенский был осужден на десять лет лишения свободы в исправительно-трудовом лагере.

О кошмарных месяцах лагерной жизни князя Сергея Дмитриевича Оболенского, о нравственной силе и высоте его духа осталось потрясающее свидетельство созаключенного и друга финна Унто Парвилахти. Финн сумел остаться в живых и написать книгу воспоминаний. "...К своему удивлению, в этой же камере я познакомился еще с одним человеком, произведшим на меня неизгладимое впечатление. Это был князь Сергей Оболенский, аристократ старой школы, седой, небольшого роста... Князь был глубоко религиозен и ежедневно молился, несмотря на шум, стоящий в камере... Я старался помогать ему и во время ежедневных 15-минутных прогулок в тюремном дворе, и вскоре мы стали друзьями, проводя за разговорами многие часы.

Особенно приятно проходило время, когда он вспоминал прошлое, кадетское кавалерийское училище в Петербурге, где он учился одновременно с нашим маршалом Маннергеймом. Позднее, уже получив офицерское звание, они продолжали служить вместе при Императорском дворе. Оболенский рассказал мне о забавах и шутках, в которых в дни молодости он принимал участие вместе с будущим маршалом. С годами их дружба только окрепла, и в течение 27 лет после революции, когда Оболенский жил в Будапеште, они продолжали переписываться. У старого князя было белое одеяло, необычайно мягкое и теплое. Он сказал мне, что это - подарок вдовствующей императрицы Марии Федоровны. Еще молодым офицером он был зачислен в ее свиту во время ее путешествия на Кавказ. Царица подарила по такому одеялу всем членам свиты для защиты от ночного холода в горах. С тех пор он хранил это одеяло как ценную реликвию и сумел сохранить его при своем аресте. Особенно ценно оно стало теперь, когда "матушка-Россия" не могла предложить ему ничего, кроме обледенелого цементного пола в качестве кровати. Поскольку мы спали рядом, я стелил свое кожаное пальто на пол, а укрывались мы царским одеялом.

В лагере Оболенский был сразу зачислен в "стационар" - бригаду из хронически больных и стариков, не способных к работе. Два часа в день они занимались уборкой лагеря и получали самую маленькую пайку хлеба. Остальная еда состояла, как и у нас, из крапивного супа. В свободное время я часто навещал старого князя, беседы с этим утонченным человеком позволяли легче переносить лагерную тоску. Администрация лагеря выдала князю старую деревянную ложку, настолько старую, что суп из крапивы она удержать не могла. Я сделал для него новую, из мордовской березы, и даже покрасил ее лаком из столярной мастерской. Это очень обрадовало старого князя - личных вещей, кроме этой ложки, у него не было - воры посетили их барак и украли его историческое одеяло. Меня восхищали его хладнокровие и достоинство... Он шутил, что до конца срока в лагере не задержится.

28 февраля 1946 года князь Оболенский отдал Богу душу. В течение предыдущих дней он чувствовал упадок сил и не мог вставать. Накануне смерти он взял с меня слово: если мне удастся выбраться из Советского Союза, передать его последний привет людям, которых он глубоко уважал. Одним из этих людей был наш маршал Маннергейм. Ему я не успел передать привет, т. к. освободился из лагеря слишком поздно. Успел лишь передать привет графине Александре Толстой в Нью-Йорке. Ей же он просил меня передать и ложку - его "единственное земное достояние". Я обещал это сделать в том случае, если сам не умру от голода. Оболенский освободился от страданий под утро, я провел некоторое время рядом с его телом, покуда санитары его не забрали. В 1955 году я послал ложку графине Толстой. Место захоронения Сергея Дмитриевича осталось неизвестно, т. к. кладбища не было, тела отвозили в лес, закапывали в неглубокой могиле, прикрытой мхом...".

P.S. По заключению Прокуратуры СССР на основании ст. 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 16.01.1989 года "О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 30-40-х и начала 50-х годов", внесудебное решение по делу в отношении Оболенского С. Д. отменено, по делу он реабилитирован.


Автор выражает благодарность за предоставленный материал внучке Сергея Дмитриевича, княжне Вере Сергеевне Оболенской (Париж-Санкт-Петербург).




© Виктор Кравченко, 2012-2024.
© Сетевая Словесность, публикация, 2012-2024.

– Князь Сергей Дмитриевич Оболенский –





Версия для широкого дисплея
[В начало сайта]
[Поэзия] [Рассказы] [Повести и романы] [Пьесы] [Очерки и эссе] [Критика] [Переводы] [Теория сетературы] [Лит. хроники] [Рецензии]
[О pda-версии "Словесности"]